Часть I (2/2)

Когда боль немного утихла, открывая доступ к реальности и разрешая функционировать всем основным органам чувств, я с удивлением отметила, что в мою грудь кто-то настойчиво тыкал. Тык-тык, тык-тык, нагло так и бесцеремонно. Я, конечно, знала, что на мои формы, далеко не плоские, заглядывался не один рыцарь, но это уж, извините, было чересчур. Возмущенная таким рукоблудством, я с трудом приоткрыла один глаз, тут же удивленно распахивая и второй, практически не обращая внимания на тот факт, что даже этот легкий процесс сопровождался толикой боли.

По моей груди бесцеремонно топталась маленькая желтая пташка, видимо, пытаясь угнездиться. Смешно топорща крылья, она настойчиво тыкала меня своими маленькими лапками, ища наиболее удобное место для предполагаемого ночлега. Птичка была похожа на маленький желтый комочек, и я не смогла сдержать еле-заметной улыбки умиления, тихонько выдыхая воздух. Видно, почувствовав изменения в положении холмов, на которых она гнездилась, пташка обернулась, внимательно смотря в мои глаза своими черненькими бусинками. А потом вдруг неожиданно замахала крылышками, вылетая в окно с тихим писком:- Хибари! Хибари!Сказать, что я была растеряна, значит, ничего не сказать. Само наличие пташки и ее поведение, да и странные звуки, издаваемые ее желтым клювиком, удивили меня настолько, что я даже ненароком забыла о боли, эхом отдающейся в теле. А вот боль про меня не забыла, стрелой пронзая больное плечо. Я зашипела и повела рукой, неожиданно понимая, что запястье больно сжало. Я перевела взгляд на свои руки, понимая, что вокруг запястья обвита прочная веревка, привязанная, кажется, к спинке кровати, на которой я лежала. Я еще раз повела рукой для эксперимента и тут же ругнулась, проклиная чертов эксперимент: от каждого движения веревка сильнее сжимала мое запястье, значит, была заколдована. Ну, ведьма! Вот только появись передо мной! Не посмотрю даже на свое плачевное состояние – голыми руками шею сверну!О, Боже… Иногда мне казалось, что там, наверху, живет какой-то вредный волшебник, который исполняет именно те желания, исполнения которых ты совсем не желаешь. Вот и сейчас это вредина с Неба щелкнула пальцами, заставляя дверь домика открыться с тихим скрипом и явить моему взору ведьму. Хотя, даже не так. Со своего ложа я не видела двери, только слышала, как она открылась и тут же закрылась, а затем, я услышала легкие шаги и тихое шуршание подола платья по деревянному полу. Ну же, иди сюда! Я даже фыркнула от негодования, как часто делала моя четвероногая подруга, и это, как ни странно, заставило ведьму шикнуть на меня:- Лежи молча, травоядное.Когда колдунья, наконец, явила себя моему взору, все ужасные слова и заковыристые выражения, которых я уже заготовила несколько десятков, застряли у меня в горле, и я бы наверное, подавилась, будь они материальны. Если честно, я ожидала увидеть, как и положено, дряхлую старушенцию в черном балахоне и черном платочке в черепки, с торчащими из-под него белыми патлами, с морщинистым лицом, глазами-бусинами и беззубой челюстью. Ну, или хотя бы на худой конец, женщину в возрасте с мягкими чертами лица и большими добрыми глазами, которая часто играет из себя милую травницу, на самом деле насылая проклятья и болезни на близлежащие поселки.

Как вы уже догадались, ни того, ни другого я там не увидела. Ведьмой неожиданно оказалась тонкая и гибкая, как тростинка, молодая девушка лет семнадцати. Ее белая, словно снег, кожа слегка покраснела от долгого пребывания на солнце, но это нисколько не умалило ее белизны, сквозь которую было видно сеть тонких голубых вен, особенно на скрещенных на груди руках и тонкой шее. Черные волосы, длинные кончики которых едва доставали до плеч, были растрепаны на затылке и резко контрастировали с молочной кожей, ярким пятном выделяясь среди этой белизны, и казались такими мягкими и шелковыми, будто, запустив в них пальцы, можно было потерять голову от приятных ощущений. У ведьмы было овальное, будто кукольное, личико с острым подбородком, чуть припухлые розоватые губы и удивительные серые глаза. А может, и не серые. С одной стороны мне казалось, что они были стальными и жестокими, с другой – глубокими и искрящимися. И пойди, пойми, что она хочет сделать с тобой в следующую минуту.Глупый вопрос: «Неужели, ты и есть ведьма?», застрял на полпути к чешущемуся чего-нибудь ляпнуть языку, и я даже сказала спасибо этому тупику, потому что колдунья изучила меня своим стальным взглядом: от головы до ног, - и подошла ближе, беря меня за запястье. Когда девчушка резко рванула мою конечность вверх, я вскрикнула от неожиданной боли, а она отвесила мне безжалостную пощечину, так же резко поднимая и вторую. Я тут же получила еще одну оплеуху, потому что вторая рука была самой пострадавшей, и, как следствие, я заорала еще громче, а как было понятно из поведения моего тюремщика, она не любила громких звуков. Соединив мои рыдающие от такого обилия движений запястья в своих пальцах, она обмотала их заколдованной веревкой, затягивая до покраснений на коже, и покрепче затянула ее конец на спинке кровати. Затем отошла, щелкнула пальцами, отчего веревка чуть-чуть ослабла, а после развернулась и пошла вглубь домика. Ага, значит, пришли, поиздевались, потом заклятье с «наручников» сняли, мол, смиловалась, а теперь уходим? Нет, не пойдет!

- Эй, ведьма!Я говорила, что язык мой – враг мой? Будто появившись из ниоткуда, она снова оказалось рядом с кроватью, размахиваясь и отсчитывая мне с десяток обжигающих пощечин. Ах, нам еще и не нравится. Закончив свое «благородное» дело, она схватила меня за волосы, чуть приподнимая над подушкой, а я скорчилась от нового очага боли:- Я не желаю слушать какую-то травоядную, - несмотря на свое милое личико, шипела она действительно угрожающе. – Если позволишь себе хоть еще одну реплику – забью до смерти.Отпустив меня, она развернулась, а надо мной пролетела та самая пташка, выкрикивая: «Хибари! Хибари!» и садясь на ее хрупкое плечо. Вот ведь падла желтоперая! А на вид обе такие милые и невинные. Черта с два, куда я попала? Зачем я вообще согласилась на эту авантюру? Лучше осталась бы бесов ловить, да загрызней отстреливать. Так нет же, я же Дино Кавалоне, я не могу не вляпаться в очередную историю! Если выберусь, уйду с этой работы и пойду обучать детишек на лошадях скакать.Когда паника потихоньку отпустила, я закрыла глаза, затем снова открыла, поморгав несколько минут и тяжело вздохнув. Я даже представить себе не могла, почему ведьма оставила меня в живых, и даже больше, почему дотащила до своего дома, да еще и рану залечила: плечо было крепко упаковано в березовую кору и бинты. Если честно, я вообще не могла понять, как эта хрупкая девочка с такой легкостью разобралась со взрослым оборотнем, в охоте на которого погибал не один опытный охотник. Хотя… она же ведьма, так что, ничего удивительного.

Еще раз тяжело вздохнув и устав сверлить взглядом деревянный потолок, откуда свисали пучки каких-то трав, я повернула голову на бок, не к окну, а к оставшейся части домика, чуть поморщившись от боли. Жилье у ведьмы было на удивление чистым и уютным. На полу не было лишней пылинки, а прямо перед кроватью был постелен маленький круглый коврик, сотканный из толстых песочного цвета нитей. Прямо напротив меня высилась печь, а на той ее части, где большинство парней ночуют холодными зимами, стояло несколько десятков разнообразных котелков, крынок и баночек. Зелья, черт возьми: так бы и разбила все к чертям. Слева от печки, в своеобразном ответвлении домика, стоял небольшой круглый стол, украшенный белой кружевной скатертью и вазочкой с тремя сочными подсолнухами, и два стула. За столом, между двумя окнами стоял огромный и глубокий шкаф, а подле него начиналась лестница, ведущая на чердак – наверняка, в ее «мастерскую». Да, у моей колдуньи есть вкус. Стоп, когда она стала моей?!- Хибари! Хибари! – писк желтого комка перьев, который так нагло наябедничал хозяйке о моем пробуждении, раздался совсем близко: значит, ведьма возвращалась. Интересно, а «Хибари» - это что? Имя, что ли?Толкнув дверь бедром, колдунья, держась руками за ручку большого деревянного ведра, прошла в дом, ставя свой резервуар рядом с печью. Как ее хрупкие руки подняли такую бадью воды, я не понимаю, но ведь, опять-таки, она же ведьма. Я отвернула голову, сделав вид, что смотрю в окно и тоскую по свободе, в то время, как она звенела посудой и плескалась водой. Подождав, когда девчушка полностью уйдет в работу, я слегка повернула голову в ее сторону, наблюдая за тем, что она собирается делать. Как оказалось, ведьма взялась за работу: изящно передвигалась по домику, то беря в руки различные банки и котелки, то срывая с потолка пучки разных трав, а один раз даже поднялась на чердак, спускаясь уже с каким-то блокнотом в кожаном переплете.

Если честно, меня не волновал тот факт, что колдунья готовит какое-то зелье, и что это зелье готовится явно для меня. Скажу больше, меня вообще не волновало, что этот домик, возможно, является моим последним пристанищем. Все, чем я была поглощена без остатка, были плавные движения бледной девчушки. Я жадно смотрела, как она поводит руками, тянясь за очередным пучком травы, как перемещается по дому, изредка чуть приподнимая подол платья и открывая вид на маленькие ступни, обутые в симпатичные балетки. Моя ведьма будто танцевала в процессе затягивания моей петли, и делала это так красиво и непринужденно, что мне казалось, будто я теряю голову. И еще раз стоп, когда она успела стать моей? Это приворот? Но я-то ей зачем? Я же, вроде бы, тоже девушкой с утра была.Пока я рассуждала на тему отношений между представителями разных полов, колдунья закончила свою ворожбу, подходя ко мне с большой деревянной кружкой, от которой пахло какой-то горькой травой, и валил густой пар. Я нахмурилась, когда она одной рукой схватила меня под затылок, заставляя принять сидячее положение. Расколдованные веревки уже не стягивали запястья, но сидеть с вывернутыми за спину руками было тоже не кошерно. Девчушка же меня развязывать не собиралась, все так же держа за затылок и поднося дымящуюся кружку к моим губам:- Пей.- Оно же горячее! – не удержалась я, отворачивая голову от снадобья. Колдунья цокнула языком, зарываясь пальцами в мои волосы и разворачивая голову в обратное положение, настойчиво вливая содержимое кружки в мой рот. Как и на запах, да и на вид, на вкус снадобье было просто ужасно гадким: до жути горькое, оно высушивало горло, поэтому все, что оставалось мне после полного сеанса гадостьтерапии, это просить хотя бы каплю воды. Колдунья только хмыкнула, поднося к моим губам крынку с водойи смотря, как я жадно выпиваю все до дна.

- И что это была за дря… - я осеклась, когда она сверкнула глазами. – Что за снадобье?- Хочешь вылечить руку без последствий? – вопрос застал меня врасплох. С одной стороны, медленно умирать, превращаясь в волка, мне отнюдь не хотелось, с другой – могла ли я верить ведьме? Взвесив все за и против, я заключила, что все же стоит довериться этой девчушке, потому что, как-никак, а это она меня от смерти спасла. Поэтому я ответила положительным кивком. Колдунья удовлетворенно хмыкнула, протягивая руку к моему лбу, как там, снаружи, послышалось хлопанье крыльев и на окно, согнав желтую пташку, села большая белая сова с разными глазами. Ухнув пару раз, она вновь вылетела, а со двора донесся насмешливый женский голос:- Эй, милашка Кея, выходи к своему суженному, - девушка там, за дверью, явно насмехалась, выводя мою ведьму из себя. – Эй-э-эй, милая Хибари, я сгораю от нетерпения!

Милашка Кея. Милая Хибари. Если я правильно заключила, то мою колдунью зовут Хибари Кея. Довольно странное имя, должна заметить. Кажется, даже такое же стальное и жесткое, как и его хозяйка.

Девчушка щелкнула пальцами, отходя от меня, и веревки вновь затянулись на запястьях, заставляя принять лежачее положение, а Кея провела над моей головой ладонью, неотрывно смотря злыми суженными глазами в сторону двери, за которой едкий девчачий голос не прекращал вещать. Я почувствовала, как тяжелеют веки, и прокляламою ведьму за такое обращение. Перед приятным погружением в мир Снов я успела заметить, как она выходит из домика, сжимая в руках какие-то деревянные палки, и не забыла подумать: да когда эта колдунья стала моей?!

Свет мерцающих звезд ослеплял, но это нисколько не раздражало меня: я наоборот, тянулась к их холодным лучам всем телом, благословленная Госпожой Луной. А они только отдалялись, хихикая где-то вдалеке. Эти Звезды… где-то я уже похожее видела. Я хочу к этим Звездочкам, почему же они убегают?- Я тебе не Звездочка, и хотеть меня не надо, - пара жестких шлепков, и я снова на Земле, точнее, привязанная кровати, а надо мной нависает крайне недовольная ведьма, протягивая дымящуюся кружку настойки. Фу, гадость какая. С удивлением я обнаружила, что больше не привязана к кровати и могу свободно двигать руками,поэтому первое, что я рефлекторно сделала, это потянулась к бедру, где обычно висит нож. Звонко хлопнув себя по бедру, я непонимающе уставилась на колдунью, а она пихнула мне под нос свою кружку:- Тоже мне, Инквизиция. Все твое оружие у меня, поэтому пей, если не хочешь сдохнуть, травоядное.Я послушно приняла кружку, отпивая горячую противную на вкус жидкость. Колдунья сидела передо мной, дожидаясь, пока я допью, а потом отобрала посудину, разворачиваясь и отходя от кровати. Этим-то я и воспользовалась, рывком вскакивая за ней и собираясь ударить по затылку. Вот именно, что собираясь, потому что брюнетка щелкнула пальцами, даже не обернувшись в мою сторону, и веревки вновь опутали мои запястья, вдавливая в ненавистную кровать.

- Что ж, если не хочешь вести себя, как подобает гостье, будешь пленником, - так и не оборачиваясь, она повела рукой на себя, и путы отвязались от кровати, послушно ложась в ее руку. Сжав пальцы на веревке, она с силой дернула, отчего я слетела с кровати, не хило проезжаясь по полу до стола. Вот ведь мразь.Корча рожицы отчаяния и недовольства, я подняла голову, смотря на нее сверху вниз. Стальные глаза полоснули по мне острым взглядом, и она схватила меня за шиворот, поднимая на ноги. Затем привязала мои «кандалы» к спинке стула и заставила сесть за стол. В нос ударил приятный запах сдобы, и я оторвалась от ее глаз, переводя взгляд на кружевную скатерть.

Вот это да! А ведьма, оказывается, умеет обращаться с гостями и пленниками! Передо мной стояли крынка с молоком и тарелка с горячими оладушками, а рядом ютилась баночка ежевичного варенья. Так как с тех пор, как она меня усыпила, я продрыхла весь вечер и всю ночь, мой желудок устраивал настоящий и открытый бунт, поэтому я уже с готовностью набросилась было на еду, как меня остановило одно но. Увидев, как я нерешительно осматриваю завтрак, колдунья презрительно хмыкнула:- Оно не отравлено, - и, чтобы убедить меня, отломала кусочек оладьи, обмакивая в варенье и с удовольствием уплетая. – Так что ешь, пока с голоду не подохла.

А действительно, зачем ей извращаться возле печи, когда она может щелчком пальцев затянуть петлю на моей шее? Веревки позволяли мне размахивать руками, поэтому я тут же накинулась на все и сразу, как изголодавшийся вампир на обнаженную девственницу. Когда последний кусочек исчез в недрах моего желудка, я довольно откинула голову, ловя взглядом колдунью, которая перестилала мою кровать. Кея. Ее ведь зовут Хибари Кея.- Эм… спасибо, - окликнула ее я, и, подумав, добавила. – Кея.Она резко выпрямилась, смотря на меня суженными глазами, а потом кивнула головой, возвращаясь к своему делу. Я же осталась сидеть (куда я, привязанная, пойду?), вертя головой направо и налево. Прямо напротив меня трепыхались занавески, подхватываемые свежим ветерком, что врывался в открытое окно. На подоконнике сидела та самая желтая пташка, чистя свои перья, а я просто вдыхала летнюю свежесть, вспоминая, как мы всем отрядом загоняли загрызней около Большого Моря. Тогда было так же свежо.Погрузившись в воспоминания, я не сразу заметила, как Кея тянет меня за веревку, заставляя подняться и идти за ней. Она вывела меня на улицу, привязывая к крыльцу, а сама пошла путешествовать по своему садику, срывая нужные травы и плоды. Я же села на ступеньку, подпирая щеку рукой:- Ты надо мной поиздеваться решила?- Не заткнешься, я прикую тебя к кровати, - прошипела она. Грубо, зато эффективно: я замолчала и запрокинула голову, смотря на такое бескрайнее синее небо. Тихоне фырканье и мокрый нос, коснувшийся щеки, заставили меня ойкнуть, и я резко подскочила, встречаясь взглядом с янтарными глазами моей лошадки:- Рысь! – если бы веревки позволяли, я бы обняла свою подружку, но Хибари была чересчур предусмотрительной. Набрав полную корзинку своих колдовских ингредиентов, она подошла к нам, ласково гладя кобылку по золотистой гриве. Та, принимающая заботу только с моих рук, блаженно зажмурилась, довольно пофыркивая. Предательница, еще и яблоко из ее ладоней сгрызла! Попав под мой грозный взгляд, она виновато опустила голову, мол, траву пощипывает, и сделала пару шагов назад, а Кея почесала ее за ушком, обращаясь ко мне:- Где такого зверя достала, травоядное?О, это была романтичная история, к слову. В то время, лет пять назад, колдуны наживались тем, что продавали местным ученым различных волшебных зверей, которых без колдовства поймать очень трудно. Мне тогда было семнадцать лет, я только готовиласьвступать в КоролевскуюИнквизицию – практиковалась. И вот, при поимке одного из таких уродов, наши с Рысью взгляды пересеклись: мой – любопытный, потому что я таких зверей еще не видела, и ее – отчаянный, потому что ее мучитель, отправившийся затем под моим руководством на виселицу, замотал ее в конец. Тогда я пригрела бедную лошадку (хотя лошадкой она в принципе не являлась, это было легче, чем ее полное название), и та осталась служить мне верой и правдой. Просто любовь с первого взгляда.- Я задала вопрос,- я вздрогнула: а ведьма сурово воззрилась на меня – видимо, я слишком сильно задумалась.- Я спасла ее от научных деятелей.- О-о, ты и спасла? – Хибари хмыкнула, поглаживая кобылку по гриве. – Никогда бы не подумала, что травоядные из Инквизиции способны на проявление жалости к таким существам.- В наших рядах много хищников,- как бы невзначай обронила я, а колдунья оторвалась от золотистой гривы и, отвязав меня от крыльца, повела в дом:- Нет ни одного, - твердо сказала она, отбивая у меня всякое желание спорить. Вновь привязав меня к кровати, она поднялась на чердак, а я вдруг неожиданно поняла, что тело совершенно не болит. Неужели, она меня действительно вылечила? Но зачем ей это было делать? Ей что-то нужно от меня? В голове пчелами роились вопросы, а я не знала даже приблизительного ответа на них, поэтому все, что оставалось мне, это отвернуться и вновь заснуть. Я еще не знала, как перевернется моя жизнь в целом.