Два мира (1/1)

Ветер ворвался в открытое окно, подхватывая тончайшую ткань штор, а утренний воздух принёс с собой переплетённый воедино крик щеглов и запах утренней росы на стянутых бутонах роз, которые ещё не спешат распускаться после зябкой ночи. Скарлетт медленно открыла глаза, ведомая ощущением, что приезд в Лондон окажется сном и что сейчас дымкой выстроятся стены её комнаты, окна которой выходят на Сену. Тем не менее, она по прежнему в доме Мориарти, а значит прошедший день не сон, который при неосторожном движении руки может всколыхнуться и опасть. Сей опасения связаны с тем, что юная девушка так и не получила ни одного известия о кончине своей семьи. Неужели она в чем-то ошиблась? Этот невесомый страх окутывает сознание, что сердце начинает биться чаще, потому что сейчас ей кажется, что если все оказалось напрасным, то никто не сможет её спасти от гнёта отца и матери. Разве что собственная смерть. Приподняв своё тело на локтях, д’Акур уселась в кровати, окинув уже более и менее ясным взором пространство вокруг себя и сдержанно выдохнула. Она ещё не знает распорядка в этом доме, но и продолжать лежать в кровати тоже нет никакого смысла. Ступив босыми ногами на мягкий ковёр, Скарлетт руками разгладила ночную сорочку, которая немного помялась за ночь, и двинулась по направлению к увесистому чемодану, с которым прибыла в Лондон,находу пропуская чёрную бездну волос сквозь тонкие пальцы, которыми только играть на рояли. Родители так торопили её, что девушка кинула первые же платья, что попались ей под руку. Больше всего в жизни она не любит одеваться по утрам. Юбки, корсет, ещё один слой юбки. Закончив с утренними ритуалами, укладывая свои волосы в легкую кому, украшая её прозрачной лентой с драгоценными камнями, Скарлетт вернулась к одеянию, тяжело выдохнув. Приложив к талии корсет, д’Акур медленно вдохнула полные лёгкие утреннего воздуха, а потом резко выдохнула, одномоментно затягивая тугую шнуровку за спиной, как позади послышалось, что дверь открыли. Она немного вздрогнула, оборачиваясь. В комнату зашла служанка средних лет, которая тут же подорвалась в сторону Скарлетт. ?Приношу свои извинения! Меня не предупредили, что ваша светлость поднимается так рано, - женщина тут же ухватилась мозолистыми пальцами за шнуровку корсета, бегло оценивая всю утончённость гостьи и что на её пальцах остались красные следы от шнуровки, с которой та так упорно пыталась совладать. - Негоже вам марать свои руки чужой работой. ?Вы говорите, как моя мамá, - тяжело выдохнула Скарлетт, вспоминая, как единожды она рискнула одеться сама, так снова она выслушала в свой адрес увесистый список нотаций. Д’Акур мельком посмотрела в зеркало, изучая лицо женщины, что старательно шнурует корсет из китового уса, подметив, что внешние уголки служанки слегка влажные и красные. ?Вы плакали? - Скарлетт приподняла одну бровь, складывая ладони на животе. - И не смейте лукавить. Я все вижу, - настойчиво добавила она, стараясь вобрать в свой нежный и наивный голос нотки серьезности. ?Мой сын, - тяжело выдохнула женщина, ощущая некое колебание. Альберт с ней добр, как и его братья, но вот только о юной особе подле служащим в этом доме не известно. Да, Скарлетт из Высшего Света. Из Франции. Одному Богу известно, что у неё не уме. - Заболел утром. И мое сердце разрывается. Скарлетт резко обернулась, заставляя женщину немного отступить назад с испугу её резкости. ?Тогда почему вы здесь? Я немедленно сообщу Графу Мориарти, что отпускаю вас домой! ?Но...?Никаких ?но?, - строго произнесла д’Акур. Её тонкие пальцы зацепились за жемчуг на шее, ловко расстёгивая замочек. Она вложила украшение в руки женщины, накрывая её ладони своими. - Мои мамá и папá не балуют дочерей именно деньгами, имея привычку вкладывать их в украшения и прочий атрибут для девушек, поэтому, заложив сей жемчуг, вы выручите деньги, что покроют все расходы на лечение вашего сына!Женщина посмотрела на свои ладони, в который медленно нагревалось украшение, отливающее в утреннем свете перламутром. ?Храни вас Господь, дитя моё. Графу Мориарти несметно повезло с Вами. Я не забуду вашу доброту, как и моя семья, - служанка едва сдержала слёзы. Луис держал свой путь по направлению к кухне, чтобы заварить для старшего брата утренний кофе, как столкнулся в холле с д’Акур, которая в нежно-голубом платье, которое предназначается для выходов в Свет, легко, словно синица, спускается по ступеням, аккуратно обмахивая мрамор период перьевой метёлочкой. ?Доброе утро, Леди д’Акур, - Мориарти младший поправил очки на переносице, дождавшись, когда девушка обернётся, чтобы слегка поклониться. - Могу спросить, что вы делаете? Девушка опустила руки, легким движением левой руки откидывая чёрные волны за спину. ?Я отпустила вашу служанку по причине болезни её сына, - она немного вздернула подбородок вверх, тем самым придавая чуточку уверенности самой себе. - Теперь намерена выполнить её работу. ?Вот как, - Луис слабо улыбнулся. - Могу лишь попросить не пропустить завтрак в девять часов. С этими словами молодой человек, миновав девушку, спустился вниз, продолжив идти по намеченному маршруту. Он многим обязан Альберту и Уильяму, поэтому по мере взросления постепенно стал брать на себя обязанность заботы о них. На кухне уже медленно и слегка сонно крутилась кухарка. Пожилая женщина, которая до безумия любит своё дело, держа свой белоснежный фартук, вопреки работе, всегда чистым и накрахмаленным. ?Доброе утро, господин, - произнесла она, улыбнувшись, что морщинок на лице стало больше. Она стряхнула в раковину влагу со свежей зелени и вернулась к разделочной доске. ?Доброе утро, - Луис открыл стеклянные дверцы шкафа, доставая оттуда посуду под кофе. - Почтальон заходил? ?Да. Утренняя пресса его светлости на столе. Так же пришло письмо из Франции для нашей гостьи. Мориарти младший тут же перевёл свой взгляд на утреннюю прессу и жёлтый конверт, что аккуратно лежал поверх газет. ?Я хотела передать юной леди утром, но не обнаружила её в своей комнате. ?Все нормально, - мягко произнёс Луис. - Она предпочла утро посвятить делам по дому. Услышанное вызвало десонанс у пожилой женщины, но она решила воздержаться от комментариев по сему вопросу. ?Что у нас на повестке дня? - Уильям обратился к старшему брату, что водил взглядом по строкам в газете. В последнее время пресса затихла. Ничего интересного. Лишь освещают дела Высшей Аристократии, ставки на скачках и прочую скучную жизнь элиты, которая не вдохновляет Альберта от слова совсем. ?Думаю показать Скарлетт город, - задумчиво произнёс Граф, а затем шумно выдохнул, опуская газету. - Ума не приложу, чем же её удивить. С другими девушками куда проще. Уильям усмехнулся, слегка склонив голову вбок. ?Уверен, что тебе стоит лишь окунуться в ваши старые письма, чтобы вспомнить о предпочтениях Леди д’Акур. ?Столько времени прошло, - Альберт поднял взгляд на своего брата, слегка нахмурившись. ?Такие, как Скарлетт не меняются. Тем временем в саду, д’Акур, схватившись двумя руками за тяжелую железную лейку, маленькими и быстрыми шагами пошла в сторону кустов жасмина, которые, словно по волшебству, тянули к ней свои ветки. На ладонях уже появились въевшиеся красные отметины от утреннего полива, а спина ощутимо напоминала о себе тупой болью. Если бы не туго затянутый корсет, что косвенно поддерживал спину, то мышцы пульсировали куда сильней. Она определенно никогда не работала и не вела хозяйство, потому что родители резко против, чтобы дочери даже чай наливали себе сами, не говоря уже об обязанностях прислуги. Но если юная девушка предыдущие разы наливала в лейку куда меньше воды, то сейчас она решила на этот раз набрать больше воды под размашистые кусты. Лейка начала выскальзывать из онемевших пальцев, как кто-то со спины перехватил садовую утварь с водой. ?Негоже столь милым особам таскать такие тяжести, - где-то на грани миров прозвучал слегка хриплый голос полковника Морана, а на слизистый оболочках носа осел табачный дым дорогих сигар. Мужчина выпрямился с лейкой в руках, зажимая фильтр сигары зубами, слегка жуя. Он молча пошел в сторону кустов жасмина, будучи абсолютно уверенным, что ради сей красивого жасмина, который невидимыми нитями источал сладкий запах, Леди д’Акур не поберегла себя и свою спину. Мелкие капли, которые переламывались в лучах утреннего солнца, едва поблескивали цветами радуги, что приковало внимание Скарлетт. Она подошла чуть ближе к Себастьяну, слегка нагнувшись, уперевшись ладонями в колени, наблюдая за этим локализованным дождем, что бьется о зеленую листву кустарника. ?Удивительно на что способна природа. Хватает лишь потока воды и солнца, чтобы сделать радугу, - она улыбнулась, словно ребенок, что впервые видит сей природное явление. ?Где ваш жемчуг? - Моран опустил взгляд на тонкие линии шеи девушки, которая немного смутилась, накрывая место, где должно было ложиться украшение тонкими пальцами. ? Отдала одной из служанок Альберта, чтобы та смогла оплатить лечение своего сына, - немного вздрагивающим голосом ответила Скарлетт, выпрямившись. ?Весьма благородный поступок с вашей стороны, - полковник медленно выдохнул тягучий и плотный табачный дым, поставив лейку у своих ног. - Заниматься садом - это, конечно же, прекрасно, но боюсь Альберт будет не в сильном восторге, если вас не будет за завтраком рядом с ним. ?Да, Луис предупреждал, чтобы я не опаздывала, - д’Акур вытянула перед собой ладони, посмотрев на красную кожу рук, что свидетельствовала о её работе утром. На душе стало приятно. Это новое для неё чувство, которое та более не испытывала раньше. Поблагодарив легким реверансом Себастьяна, она направилась за ним по направлению к дому, где их уже ждали. Под ногами едва потрескивала щебёнка, которая покрывала дорожки , что раскинулись извилистыми змеями среди цветущих кустов. Скарлетт то и дело протягивала руку в сторону и касалась нежных и красивых бутонов пионов, что покачивали своими пышными головами на легком ветру. Где-то из-под кустов выныривали бойкие птицы, что с щебетом расправляли крылья и уносились прочь в ясное небо. Безусловно, она любит цветы. Альберт с улыбкой наблюдал за спокойными чертами лица своей спутницы. Вообще, молодой человек, когда пришёл Луис, предпочёл до вечера скрыть наличие письма, посчитав, что будет весьма дурно начинать день с неприятных новостей. Пусть смерть - это собственноручное дело Скарлетт, все равно осадок останется. Но, к сожалению, Графу Мориарти ли не знать, что как раз отсутствие письма заставляет д’Акур дрожать внутри всем сердцем. ?Здесь очень красиво, - она слабо улыбнулась, обмахивая личико изящным веером, который то раскрывала, то складывала, сжимая в своих руках. ?Помнится мне, ты в одном из писем писала, что обожаешь природу, - периферическим зрением Альберт приметил, что девушка улыбнулась шире. ?Я весьма польщена, что ты помнишь все то, о чем мы писали друг другу в те времена, - Скарлетт вдруг остановилась, немного поморщившись. Она то и дело прикладывала ладонь к животу. ?Все хорошо? - осторожно поинтересовался Мориарти. ?Да. Просто корсет давит и тяжело дышать, - после непродолжительной паузы, она добавила, дабы почувствовав себя не в своей тарелке, что посмела жаловаться при мужчине. - Но я привыкла. Альберт слегка выдохнул. Но в шуме этого выдоха ясно говорилось о том, что: глупо пытаться идти против аристократии, слепо следуя укоренённым привычкам. Мориарти встал позади девушки и завёл руки под верх платья, что Скарлетт и вовсе забыла про дыхание. Сейчас страшно сделать хоть какое-либо движение телом, но она чувствовала даже сквозь тугой корсет его сильные руки на себе. От этого уже сильней дрожало сердце в груди. А алая россыпь смущения легла на щеки и шею, оттеняя прозрачность березового сока её кожи. Альберт потянул за шнуровку, узел которой с едва уловимым скрежетом ослабил хватку. Словно, невидимые оковы с самих легких спали, когда д’Акур смогла планомерно вздохнуть полной грудью, а не хватать незаметно от окружающих воздух маленькими порциями. ?Приношу свои извинения за сей действия, что вогнали тебя в смущение, - Мориарти старший провёл ладонями по спине Скарлетт, разглаживая вверх платья в первозданный вид. - Но лучше претерпеть смущение, чем падать в обморок от недостатка кислорода.