III. Рыцарская среда (1/1)

Из Данте, командира личного отряда телохранителей правительницы Фортуны, вышел отвратный рыцарь.Нет, рядовой служивый, в свите какой-нибудь захудалой вдовы-маркизы был бы уместней?— где-то в хвосте сопровождающих, в компании такого же разгильдяя-оруженосца, со скромным знаменем разорившегося рода — никто бы ничего и не сказали. Даже таким находится дело. Но сама правительница, пять лет спустя отхватившая себе часть империи покойного мужа, которая держит при себе такого безалаберного воина?— это повод по меньшей мере, для недоумения. Если Е? Светлости Вергилии хочется пожалеть своего брата?— так чего бы не отдать ему какую-нибудь толковую вотчину с укреплённым замком?Из Данте слишком ленивый рыцарь: сейчас всем заправляет леди Мэри. Все же обещание небольшого замка для тех, кто имели в поколении хотя бы одну знатную женщину, хорошие наделы впридачу и отсутствие преград при продвижении в обмен на службу женщин в свите Её Величества пять лет спустя от восшествия дало свои первые плоды. В обмен на мир и процветание дворяне Фортуны закрывают на это глаза: Её Светлость и иные юные леди двора охотнее возьмут к себе небогатых дворянок на службу. Её Светлость?— явно чтобы развеять слухи про любовников, хотя стража Вергилии на редкость не привязана к новым сплетням. Родители юных леди?— чтобы не давать повод для слухов о романе дочери с сынком какого-нибудь сюзерена. Так что леди Мэри почти заменяет Данте.Тот ведь также излишне несерьезен для рыцаря. С Неро, пока мать заставляет всех уважать заново восстановленную Фортуну, занимаются отец Кредо и его приближенные?— Данте слишком отвратительно храпит вместо того, чтобы подниматься чуть засветло и обучать такой же дисциплине будущего наследника трона. Да и вообще, на советах он пьет слишком много вина, неумело шутит и кабы не всем известная невозмутимость Её Светлости Вергилии, брат давно бы заставил её краснеть.Данте, вдобавок, ещё слишком ужасен в манерах для столь досточтимого рыцаря: из шуток у него?— глупые, простолюдинские, из любимых песен?— сплошь военные да крестьянские, что негласно возмущают уши всего утонченеого двора, а не одних трубадуров, из парадных одежд?— один доспех да один ещё при Спарде вышедший из моды камзол.И в целом, не звать Данте шутом за глаза мешает лишь одна железная рука Её Светлости: та не терпит оскорблений о брате и сыне почти также, как и о себе или своей едва начавшей процветать земле.Только…Только вот именно Данте королева всегда и всюду слушает с докладом в своих покоях?— даже немую рябую прачку, которую берут в таких случаях за ней ухаживать, дважды в день заходя в темную опочивальню Вергилии, отсылают при случае.Тот тихо крадётся к королеве, беззвучно и часто касается губами её рук, что-то шепчет на ухо, но лишь с дозволения ложится прямо перед ней, ожидая объятий. В полумраке балдахина Вергилия не держит перед ним лицо, хватка её годы спустя стала резче, крепче, благодаря его урокам, но именно сейчас Данте чувствует, как прошлое проехалось не столько по её телу, сколько по духу.Только именно личный командир телохранительниц Вергилии понимает, почему та шепчет ему, что не хочет, чтобы её охраняли какие-то вооружённые мужчины, кроме него, как долго молчит и собирается с силами, если ей снится хоть один давний сон с участием покойного мужа, как лично потребовала все упоминания Мундуса от летописцев. Все те, которые не касались узурпации и её насильного брака были нещадно вымараны на следующий же день.И только Данте знает про тайный ход, который неизвестен даже любопытному Неро: оттуда приходят все указы, когда ?нездоровится? королеве, оттуда приносится снадобье, благодаря которому Её Светлости крепко спит после таких отмеченных присутствием мужа снов, оттуда, обманув всех слухами о связи с какой-то дочкой конюха или портнихой, сбегает Данте по утрам. Вместе с тайной он уносит и царапины на плечах, и запах Вергилии, и откровения о её радости править Фортуной, и боль за годы ненавистного брака, и радость за то, что они вырвали у судьбы не только победу над тираном.Ведь теперь, каждую ночь, когда они снова вместе, Вергилия готова дорожить всем тем, чего добилась. За них двоих.Ведь Данте не страшно быть не самым лучшим рыцарем. А его сестра будет получше таких вот нерадивых наследников.