Часть 10 (1/1)

Мердок выбрал сиденье рядом с окном, поближе к мотору. Он постарался сесть именно на это место для того, чтобы постоянно слышать работу всех механизмов. Подобно всем пилотам, он испытывал дискомфорт, если не знал того, кто управляет самолетом. Он бы никогда не признался, что иной раз на коммерческих рейсах чувствовал себя еще хуже, чем Би-эй. При каждом резком звуке он внутренне сжимался, а очередной толчок заставлял его крепче сжимать подлокотники кресла.Он посмотрел на Ганнибала и Красавчика, завидуя тому, что они смогли использовать это время, чтобы как следует выспаться. Красавчик потратил чуть более четырех часов на то, чтобы раздобыть фальшивые документы, позволившие им пройти на борт в качестве мистера Бёрнса и его двух сыновей. Как ему удалось сделать это так быстро, Мердок понятия не имел и,- если уж быть абсолютно честным с самим собой, – он не был уверен, что хотел бы это узнать. Они смогли получить места на вечерний самолет только по счастливому стечению обстоятельств: несколько пассажиров сдали свои билеты на этот рейс, так что Красовчику удалось организовать им полет первым классом.По логике вещей, он должен был бы наслаждаться полетом на этом самолете, созданном таким образом, словно сам рвался в небо. "Конкорд" был единственным самолетом, на котором Мердоку еще не приходилось летать. И, принимая во внимание то, что у него отобрали лицензию пилота, ему вряд ли когда-нибудь выпадет такой шанс. Но сейчас он не мог заставить себя расслабиться. В то время, как Красавчик и Ганнибал мирно похрапывали, он был весь напряжен и взволнован. Он чувствовал небольшую тошноту и усталость от игр Ламонти и серьезно опасался за жизнь Би-эя. Не было никаких сомнений, что в данный момент его друг страдает от страшной боли, причиняемой руками Ламонти. Его враг был полон ненависти и жаждал мести, так что было крайне важно как можно скорее найти его. В этом Ламонти оказал им огромную услугу, совершив ошибку и дав понять, что он во Франции. Это здорово приближало их к цели.Теперь у него была отправная точка, с которой он мог начать работать. Мердок сомневался, что Ламонти будет продолжать эту гонку. Он заманил его в то место, которое прекрасно знал с детства и где скорее всего находился в последние двадцать лет. Мердок отлично знал своего врага и догадывался, что его противник выберет место, которое прежде значило очень много для него и его брата, и он готов был поддерживать его уверенность в том, что все карты по-прежнему находятся в его руках.Первым делом по прибытии ему нужно было попытаться связаться с Макбетом. В Штатах он не смог этого сделать, так как Ганнибал постоянно находился рядом, а Мердок не хотел афишировать свою связь с ЦРУ. Он все-таки был обязан держать клятву, даже если был почти уверен, что все это уже не имеет значения, так как Ламонти постарался, чтобы его тайная жизнь вышла из тени. Хотя его товарищи по команде приняли его объяснения, или лучше сказать – отсутствие таковых, он знал, что этот вопрос не закрыт, а лишь отложен на некоторое время. И, насколько он знал Ганнибала, выяснение всех его связей не займет у полковника слишком много времени. Что ждет его в будущем, после того, как этот кошмар закончится? Что если его вышвырнут из Команды? Тогда всю оставшуюся жизнь он будет биться в душевной агонии. Он доверял своим друзьям и надеялся, что они дадут ему еще один шанс, прежде чем прибегнут к крайним мерам. По крайней мере Ганнибал, как офицер, в глубине души сможет понять его мотивы по поводу всей этой лжи. Но вот как насчет Би-эя, который в данную минуту страдает от пыток исключительно из-за него? Он не был уверен в том, что друг сможет простить его, особенно если учитывать, что Мердок не мог точно сказать, сможет ли он сам простить себя. А еще есть Красавчик, чья чувствительная натура тоже пострадала, когда он узнал о его связи с Гамлетом, никогда ранее не упоминавшейся. Не из-за того, что не сказал ни слова. Ему и не нужно было: он мог прочитать почти все в его глазах, словно в раскрытой книге. Он ненавидел и презирал себя за то, что ему приходилось лгать, и ему было больно видеть, что Красавчик отдаляется от него. О, разумеется, он хотел бы получить больше ответов, и если Мердок не сможет найти ни одного, способного удовлетворить Красавчика, то лейтенант тут-же укроется за своей оболочкой афериста, и будет чертовски трудно выманить его оттуда. Он очень хорошо знал, что Красавчик доверял ему, как никто другой. Точно так же, как и он сам доверял Красавчику. Он очень надеялся, что сможет удержать узы дружбы, доверия и любви, укоренившейся так глубоко в их сердцах. Он вздохнул, отклонил сиденье немного назад и закрыл глаза, надеясь немного поспать.Несколько часов спустя Красавчик разбудил Мердока, вырвав его из кошмарного сна, и сказал, что они прибывают через полчаса. Ганнибал уже пил кофе и напряженно думал о том, с чего начать, когда они приземлятся в Париже. Взглянув на Мердока, Ганнибал догадался, что тому не удалось отдохнуть так, как он надеялся. Если судить по темным кругам под глазами капитана, то он почти не спал, а беспокойные движения в кресле указывали на кошмары, то и дело вторгавшиеся в его дремоту.Ганнибал волновался. Мердок имел привычку выкладываться до предела, как никто другой из всех, кого он когда-либо встречал, но его постоянный недосып и отказ от пищи не могли привести ни к чему хорошему. Он знал, что Мердок находится сейчас под большим давлением из-за Ламонти, наступающим ему на пятки с попытками рассорить его с командой, не говоря уже о его беспокойстве из-за Би-эя.Но сейчас, когда они уже во Франции, им будет легче найти их похищенного товарища. Как ни велика Франция, никто и ничто не сможет их остановить в поисках Би-эя. Он уже дал команду Красавчику проверить все дома и имена из документа, переданного ему Мердоком, и был уверен, что Мердок позволит обрабатывать свои контакты- какими бы они ни были- до тех пор, пока они не выжмут из них всё. Нет, Ламонти не догадается, откуда будет нанесен удар, ведь он не ожидает, что его противник может войти в парадную дверь, не так ли? И тогда для него настанет время платить по счетам, и Команда А покончит с этим ублюдком.Стюардесса, подошедшая, чтобы долить ему кофе, поспешила прочь, испугавшись недоброй улыбки на мрачном лице пассажира.***"Конкорд" мягко приземлился на взлетной полосе. Они беспрепятственно прошли таможенный контроль и уже направлялись к стоянке такси, когда Мердок вдруг резко остановился и стал вслушиваться в сообщение на французском языке, доносившееся из громкоговорителя.— Месье Джозеф Миллс, пожалуйста, незамедлительно подойдите к окну информации. Вас ожидает срочный звонок.Диктор повторил текст еще раз, и Мердок, нахмурившись, дал указание друзьям подождать его, пока он разберется, что к чему. Минут десять спустя он подошел к окну информации и обратился к женщине, сидевшей за столом.— Здравствуйте. Я Джозеф Миллс. У вас есть вызов для меня?— О, да, месье. Воспользуйтесь телефоном на полочке. Ваш вызов на второй линии. Я оставлю вас, чтобы вы могли свободно говорить.— Мерси.Мердок подождал, пока женщина выйдет и закроет за собой дверь, а затем поднял трубку.— Ламонти… А кто еще это мог быть? Ламонти выбрал то прикрытие Мердока, которое тот использовал во время расследования в ?Иросайте?, когда он и Ламонти встретились впервые.— А, мон шери! Надеюсь, полет прошел нормально. У меня, к сожалению, не было возможности летать на "Конкорде". Он действительно так удобен, как о нем говорят?— Кончай нести этот бред и говори, чего тебе нужно, Ублюдок, – это было все, что Мердок был способен выговорить сквозь сжатые зубы.— Вижу, что у тебя по-прежнему плохие манеры, мой друг. Я прощаю тебя на этот раз, но постарайся не забывать, что твой братец в моих руках, и он будет отвечать за все наносимые тобой оскорбления.Мердок попытался взять себя в руки и, проделав несколько глубоких вдохов и выдохов, спокойным голосом произнес:— Хорошо, мой дорогой друг. Я во Франции. Что я должен делать теперь?— Но, если бы я облегчил тебе задачу, в этом совсем не было бы веселья. Нет, нет, дружок, тебе придется приложить гораздо больше усилий.— Тем не менее, ты позвонил мне сам, а "Конкорд" был единственной подсказкой. Почему бы нам не сэкономить наше время и деньги и не перейти прямо к делу?— Возможно, я просто хотел поговорить со старым другом, которого не видел столько лет.— О, прошу тебя! У тебя столько же дружеских чувств ко мне, сколько и у меня к тебе. Так что избавь меня от этого дерьма о старом друге, Ламонти! Мы всегда были врагами, и я глубоко сожалею, что мне не удалось убить тебя, как твоего брата, когда у меня была такая возможность.Мердок знал, что теряет контроль, но он больше не мог выносить разговоры Ламонти о дружбе.В трубке стояла тишина. Мердок напряженно вслушивался и уже хотел спросить, есть ли кто на линии, и тут услышал пронзительный крик боли.— Би-эй!!! – о, Боже! Что такого Ламонти делает с ним, чтобы заставить его так кричать? Он прижал к уху трубку, отчаянно надеясь, что сможет поговорить с другом и узнать, в каком он состоянии. – Би-эй!— Я предупредил тебя, мой друг! Кстати, твой братец благодарен тебе за вежливые ответы.— Я хочу поговорить с ним, пожалуйста! – Мердок ненавидел просить, но если это может дать ему шанс поговорить с Би-эем, то он проглотит свою гордость.— К сожалению, его состояние не позволяет ему говорить с тобой. Но, будь уверен, я передам ему привет от тебя. Ну, а сейчас, как ты и хотел, мы перейдем к делу. Отправляйся в хорошо известное тебе место в Париже. Владелец помнит тебя и, кстати, с нетерпением ждет. Ты получишь конверт с новыми подсказками. А сейчас, мой друг, попрошу извинить меня. Я не хочу надолго оставлять моего гостя без внимания. Так что до свидания, дружок! И прежде, чем Мердок успел произнести хоть слово, связь прервалась.***Би-эй сквозь заплывшие глаза смотрел, как Ламонти злорадно засмеялся и, повесив трубку, повернулся к своей добыче.— Похоже, что мой план работает, мон шери. Твой брат идет по ниточке, и я не удивлен, что он иногда с нее сворачивает. Но не волнуйся, скоро ты сможешь увидеть его подлинную сущность.— Ты несешь полнейший бред. Мердок никогда не позволит тебе сделать это с ним. Он намного умнее тебя, и, хотя ты оцениваешь его более серьезно, чем остальные, но в конце ты все равно проиграешь. Даю слово!Би-эю было достаточно. За последние несколько дней он испытал на своей шкуре все инструменты для пыток из коллекции Ламонти, развешенные на стене. На его теле не осталось мест, которые не терзались бы адской болью.Ламонти постарался на славу, применяя пытки таким образом, чтобы держать его в сознании и сохранить достаточно сил для дальнейших истязаний. Он хотел, чтобы Би-эй еще сохранял жизненные силы для предстоящего представления, которое он запланировал для Мердока.И все же, Би-эй больше волновался за Психа, чем за себя. Он знал, что друзья смогут вытащить его из этой передряги и что мучительная боль, которую он терпел сейчас, со временем пройдет. Возможно, на это потребуется какое-то время, но он пережил детство на улицах Чикаго и лагеря во Вьетнаме, так что он не позволит такому ублюдку,как Ламонти, победить его. Но он волновался о Мердоке. Ламонти вывел Психа из состояния равновесия, дав понять, что каждая рана, нанесенная его другу, из-за него.Би-эй проклинал себя за то, что не смог сдержать крик, пока Мердок мог слышать его. Но ожег раскаленным крюком был слишком болезненным для его истерзанной плоти.Мердок был способен стойко переносить пытки, но становился абсолютно беспомощным, если кому-то приходилось страдать по его вине. И хотя он никогда не рассказывал о своих кошмарах, Би-эй видел его слезы и понимал его слова, когда он начинал разговаривать во сне о временах, когда Красавчик или кто-нибудь еще из его друзей подвергались пыткам с целью заставить его выдать секретную информацию, которой он владел.И конечно, лишь из чистого удовольствия заставляли страдать и его, сделав самым ненавистным пилотом. В лагере военнопленных они сконцентрировались только на нем, как только он взял себе прозвище Воющий Псих. Мердок, без сомнений, был лучшим пилотом за всю историю вьетнамской войны, хотя Би-эй предпочел бы скорее умереть, чем признать это перед Психом. Мердок был в ответе за множество убитых Вьетконговцев и спасенных американцев. Со временем он приобрел репутацию за свои дела, о которых, к сожалению, стало известно и вражеской стороне. Так что, когда они узнали, что он предатель, ему пришлось сполна заплатить за свои успехи.Что ж, он должен показать Психу, что не держит на него зла. И даже если все, что Ламонти рассказал о нем, – правда, он все равно встанет на сторону своего брата. И Ганнибал с Красавчиком тоже. Они не забудут, кем Мердок был для них все это время и на что он шел ради своей единственной семьи. Несмотря ни на что!В это время вернулся Ламонти, незадолго до этого вышедший взять что-то. Широко улыбаясь, он молча подошел к трубам и прикрепил шланг таким образом, чтобы Би-эй всегда находился под холодным душем. Затем он сходил в дальнюю комнату и вернулся с длинными трубками, подсоединенными к поворотной подставке.Волна страха захлестнула Би-эя. До сих пор он старался не вспоминать об этом виде пыток, пытаясь стереть его из своей памяти. Еще в лагерях он благодарил Бога, что был избавлен от них. После того, как он увидел страдания Мердока даже после единственного сеанса пытки, он молился, чтобы ему самому никогда не довелось испытать их. Очевидно, его молитвы не были услышаны.— А, вижу по твоим глазам, что ты знаешь, какое удовольствие я сейчас доставлю тебе. Насколько мне известно, мой старый друг был единственным из вашей команды, кто испытал на себе прелесть этой болезненной терапии. И думаю, он был бы рад разделить свой опыт с кем-нибудь еще. Как ты думаешь? Я, к сожалению, не смог точно выяснить, сколько раз и с какой мощностью в Ваттах проходило его лечение, но я думаю, это не столь важно. Главное – идея, вот что учитывается!Не прерывая монолога, он подсоединял маленькие накладки на все тело Би-эя.— Хм-м, я буду добрым и начну с небольшого разряда… Скажем, 70 Вольт, – и он нажал кнопку на подставке.Би -эй почувствовал удар, раны стали кровоточить, его замерзшее и мокрое тело затрясло, как только первая волна электричества прошла через него.