2. Middlefords (1/1)

— А эти пули, они такие забавные, такие маленькие! Просто не верится, что эти штуки могут убивать. Я себе пару гильз на память оставила, можно? А знаешь, что я наврала следователю? Я сказала, что меня тоже похитили, раньше тебя, и долго-долго держали в подвале. И я даже не помню, кто я – вроде как потеряла память от горя. И что эти татуировки нам сделали в плену, одинаковые, а зачем – не знаю. Так что тебе остается просто повторять то же самое. — Эстер, а что ты такое жуешь? — Это сладкие орешки в пакетике. — Сама вижу. Где ты их взяла? — В коридоре, рядом с комнатой, где медсестры сидят, такой железный шкафчик с прозрачной дверкой... — Автомат? Так туда надо монетку опустить. А деньги у тебя откуда? — Ну... Я так просто взяла. Проделала дырку в шкафчике... рукой. Я сломала его? Прости меня, хозяйка, я мигом починю.Лиззи тяжело вздохнула. Эстер, судя по всему, пребывала в отличном настроении. Стоя рядом с больничной койкой Лиззи, она грызла свои орешки и болтала без умолку. На ней была одета больничная пижама и халат, на ногах тапочки – то же, что и на Лиззи. Спасенных девочек поместили в соседние палаты, и к каждой приставили охрану. Выходить в коридор без спросу не разрешалось, и Лиззи оставалось только надеяться, что Эстер пробралась к ней в гости, просто спросив разрешения, а не укокошив охрану и сестер. — Хочешь? – Эстер протянула ей пакетик. Лиззи отрицательно замотала головой. Эстер мигом опрокинула в себя остатки его содержимого. – А я еще хочу. — Нам же недавно давали кушать, — удивилась Лиззи. – Пюре и сосиски, и салат, и йогурт. Я видела, как ты все съела. И вообще, ты сказала, что питаешься душами людей. Разве ты можешь есть обычную еду? — Сейчас сойдет и обычная еда. Помпеи-то погибли вон как давно, получается я почти две тысячи лет ничего не ела! Но твоя душа, конечно, будет повкуснее и посытнее. Только я не могу тебя съесть. Пока еще. Лиззи невольно отодвинулась подальше. — Кто-то идет, — вдруг сказала Эстер. Она мигом юркнула под кровать. Тут дверь в палату отворилась, а мгновение спустя Лиз оказалась в обьятиях своей тучной тетушки. — Элизабет, детка! Боже, как это все ужасно! Бедная моя девочка! – запричитала Эглантина Миддлфорд. – Какое счастье, что тебя спасли. Дай мне на тебя посмотреть. Боже мой, ты такая бледная! Они тебе ничего не сделали? Она взяла племянницу за плечии слегка встряхнула. — Нет, нет, ничего, — поспешила заверить Лиззи, — Ну, кроме волос. Тетушка тут же снова притиснула ее к себе и зарыдала в голос.— Бедная крошка! — Тетя, — произнесла Элизабет, когда наконец смогла перевести дух. – А что насчет папы? — А что такое?— Ну, когда я была в музее, ты прислала мне сообщение. Про то, что знаешь новость о папе. Поэтому я и пошла... — Ничего я не посылала! — Но... пришло с твоего телефона. Я точно помню. Правда, потом у меня отобрали мобильный, и больше я его не видела. Но я уверена, что... — Быть такого не может. Я ничего не посылала. Я уже давно не слышала ничего нового о брате. Это, наверно, они. Они подстроили это, чтобы выманить тебя и украсть. Это ужасно! – снова повторила она. И тут же внимательным взглядом впилась в лицо девочки. – Они ничего тебе не говорили?— О чем? — Да так... Может, проболтались о том, кто они такие или почему выбрали жертвой именно тебя. Не думаю, что кто-либо знает, что ты наследница своего деда. Все до сих пор считают, что отец отрекся от Эмери и отказывается признавать тебя своей внучкой. А я тоже богачкой не слыву. Полиции любая мелочь может помочь. — Ну...это..., — Лиззи хотела сообщить, что кто-то вроде бы заплатил за ее убийство, но пентаграмма на спине вдруг начала жечь так сильно, что Лиз чуть не вскрикнула. Тетушка покачала головой. — А эта девочка, которая была с тобой в подвале, кто она? — Не знаю, — вздохнула Лиззи, почесав спину. – Она тоже не знает. Память потеряла... — Это все очень подозрительно! Она вполне может быть с ними заодно. Держись от нее подальше. Я сегодня же постараюсь забрать тебя отсюда... Как же хорошо, что эти ублюдки перестреляли друг друга! — Почему хорошо? – спросила Лиззи. Тетя удивленно уставилась на нее. — Разве не лучше, если бы полиция их допросила? Тогда стало бы известно, кто организовал похищение. Эти слова произнесла не Лиззи, а выбравшаяся из-под кровати Эстер.Тетушка Эглантина побледнела как мел и отпрянула. — Это... Это что такое? Почему она здесь? — Я просто хочу кое-что выяснить, — сладким голоском проговорила Эстер. – И пока все, что я узнала, говорит не в вашу пользу. Эглантина открыла рот в изумлении, но тут же побагровела от гнева и сжала кулаки. — Ты что, обвиняешь меня, что ли? Да кто ты вообще такая? Элизабет! Немедленно обьясни, что все это значит!Лиззи сама ничего не понимала. Не зная, что сказать, она переводила беспомощный взгляд с тети на Эстер. — Она сидела здесь и слушала наш разговор! Так значит, вы сговорились? Подозреваете меня, да? – бушевала тетушка. – Ты меня, свою родную тетку, подозреваешь в том, что я приказала тебя похитить и убить? После того, как я приняла тебя в свой дом и растила как собственную дочь? — Нет, тетя, я не..., — хотела заверить ее Лиззи, но вдруг осеклась. – Что? Ты сказала ?похитить и убить?... Но откуда ты знаешь,что меня собирались убить? Я никому это не рассказывала... — Что и требовалось доказать, — вздохнула Эстер. — Sapienti sat. На Эглантину Миддлфорд было страшно смотреть. Казалось, она сейчас взорвется от переполняющей ее ярости. Эстер представила, как из ушей хозяйкиной тетушки вырываются струйки пара, и не смогла сдержать тихий смешок. — Ты... Вы, маленькие... Да я вас, — задыхаясь, проговорила Эглантина. – Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! — Тетя... – прошептала Лиззи. — Вся в отца, такая же как он, — уже спокойнее произнесла Эглантина. – Он тоже не упускал случая меня унизить. И его женушка, эта плебейка, иммигрантка. А отец все равно любил Эмери больше, хотя тот столько раз давал понять, что мнение отца для него ничего не значит! А я столько лет работала на него, ловила каждое слово. И в итоге все состояние дочке Эмери, а мне кукиш с маслом. Только потому, что я не могу иметь детей! ?Хочешь наследство – заботься о Элизабет, а там посмотрим?. Вот уж нет! Не хочу о ней заботиться! Слышишь меня? Я тебя ненавижу! Я жалею, что ты год назад не отправилась в джунгли вместе с отцом и тоже там не сгинула!.. Но знаешь что? В твоем похищении я признаваться не собираюсь. Хочешь что-либо доказать – доказывай это в суде. Посмотрим, поверит ли тебе кто-нибудь! — Достаточно, Эглантина! – дверь распахнулась, и в палату вошел высокий мужчина лет шестидесяти в компании двух телохранителей. — Дедушка, — прошептала Лиззи. Орлиный взгляд, волевой подбородок, седые волосы, аккуратно зачесанные назад, строгий серый костюм – вот первое, что бросилось в глаза Эстер Паллас. Потом она заметила, что у него глаза зеленого цвета, как у внучки, и это было, пожалуй, единственное заметное их сходство. Юджин Миддлфорд был довольно высокого роста, большую часть своей жизни он был худым и рыжеволосым, лишь в последние годы возраст начал брать свое – он поседел и слегка набрал вес, что, впрочем, никак не сказалось на непреклонности его характера. Президент компании, член палаты лордов, глава семьи – во всех областях он слыл ?железным человеком?. Тетушка, увидев его, как-то сразу осела и попятилась, став словно меньше ростом. Юджин быстрым шагом подошел к ней и отвесил пощечину. Тетя вскрикнула и закрыла лицо руками. — Дура! Какая же ты дура. Ты глупа, Эглантина, именно поэтому я не могу позволить тебе стать моей преемницей, а не почему-либо еще. — Ты отправишь меня в тюрьму, отец? – в глазах женщины блестели слезы. — Да, у меня достаточно улик, чтобы отправить тебя за решетку. Ты опозорила нашу семью. Если я предам все огласке – это станет концом для Мидлфордов. Скандал и внимание прессы для меня сейчас очень некстати. Так что считай, что тебе повезло: я предлагаю всего-навсего домашний арест. Ты откажешься от опеки над Элизабет в мою пользу и отправишься в наше имение под Ворчестером. Разумеется, надежные люди за тобой присмотрят. Пока что я не разрешу тебе покидать дом, но это не навсегда. Не будешь делать глупостей – доживешь свой век на свободе. Даже получишь часть наследства. Но если попытаешься подойти к Элизабет хотя бы на пушечный выстрел... или, не дай Бог, опять составишь какой-нибудь безумный план... Тогда я, уже не колеблясь, отправлю тебя в тюрьму! ?Если раньше не задушу собственными руками?, — говорил его взгляд. — Ты согласна? — Да, — всхлипнула Эглантина. – Да. Клянусь. Она упала на колени и принялась целовать руки отца. — Пока я еще Миддлфорд.. Пока ты называешь меня своей дочерью. Мне больше ничего и не надо! — Ну, хватит, — Юджин брезгливо отстранился. Кивнул молча стоявшим у двери телохранителям. – Проводите ее. Ты отправишься в Ворчестер сегодня же. Эглантина сама встала с колен и покорно пошла с мужчинами. Она ни разу не оглянулась. Когда они остались одни, взгляд главы семейства несколько смягчился. Подойдя к кровати Лиззи, он наклонился и неловко погладил девочку по голове. — Прости уж меня, старика. Отчасти и моя вина в том, что с тобой все это приключилось. Уж очень долго я сердился на твоего отца. Надо было сразу взять тебя к себе. — Деда, — Лиззи тут же зашмыгала носом, а потом разревелась, и вот уже дед и внучка, обнявшись, сидели на кровати.Эстер терпеливо ждала. — Прости, — опять произнес Миддлфорд, — Я правда не могу позволить, чтобы твоя тетя попала в тюрьму. Но больше никто не посмеет причинить тебе вреда. Это я гарантирую. — Ты заберешь меня к себе? — Да. — А можно мне взять с собой Эстер? Ей некуда идти! — Совсем забыл про твою Эстер, — Юджин поднялся и смерил стоявшую посреди палаты девочку внимательным взглядом. — Так тихо стоит, что и не слышно. Как, говоришь, тебя зовут? — Эстер Паллас, — она с достоинством поклонилась. – И это почти все, что я знаю о себе. — Интересно, — взгляд Юджина вдруг задержался, в его глазах мелькнуло изумление. Эстер не сразу поняла, что он смотрит на ее левую руку, где красовалась печать контракта. Демоница едва смогла подавить желание спрятать руку за спину. Старик нахмурился. — Интересно, — повторил Миддлфорд. – Что ж, почему бы и нет. Я человек занятой, не смогу проводить много времени с внучкой. Будешь заботиться о Лиззи, помогать прислуге. Считай, что беру тебя на работу. — Это честь для меня, — ответила Эстер и снова поклонилась. Юджин рассмеялся, но его смех прозвучал довольно натянуто.— Пойду, узнаю, когда вас можно забрать отсюда, — взявшись за ручку двери, он обернулся и еще раз и поглядел на Эстер, точнее, на ее печать. Выражение его лица вдруг сделалось жестоким. Ничего не сказав, Миддлфорд скрылся за дверью. ?Он знает, — подумала Эстер. – Братец черт меня побери, откуда он может знать??Sapienti sat (лат.)— умному достаточно