Глава 56. Кисть Гундэ 11 (1/1)

- Не ехать? - усмехнулся он. - И не оправдать ожиданий того, кто так старательно увел тебя от меня?К этому времени Линь Цзин наконец понял, отчего ненависть Ван Сяняна не поддалась заупокойным молитвам - этот человек в своей жизни не сделал ничего плохого, полжизни тяжело трудился, и все же его смерть оказалась столь прискорбной и нелепой.Если ненависть в человеке достигала максимального предела, в его душе больше не оставалось места для каких-либо мягких привязанностей. Именно потому он самолично обрубил все привязанности в мире людей, после чего ничто более не могло пробудить в нем даже каплю нежности и доброжелательности.Быть может, останься он в живых, несколько лет спустя время и опыт смогли бы погасить ненависть у него в душе, и он мог бы мирно перешагнуть возникшие обстоятельства. Однако он умер.Его жизнь оборвалась, ему не к чему более стремиться и нечего более терять. В тот момент, когда его душа навечно застряла под отнявшими его жизнь колесами, он обратился в злобного духа.Чжао Юньлань нахмурился, раздумывая, неужели желание поднять несколько фруктов с пола и спрятать их в карманах заслуживало смерти? Даже карманных воришек, если те попадались, максимум приговаривали к тюремному заключению, но никак не расстреливали на месте, ведь смерти они не заслуживали.Однако все же именно мелочность всех этих людей и погубила честного и скромного мужчину, надеявшегося лишь возвратиться домой к семье и встретить Новый год с ними. Неужели ему не следует их ненавидеть? Разве он не заслуживает мести? Будь кто на его месте, смог ли он просто улыбнуться и, просто примирившись, отправиться на перерождение?Так что все это казалось разумным.В результате оборотистый Чжао Юньлань быстренько придумал просто потрясающий, по его мнению, план: передать Ван Сяняна в Преисподнюю и по старой памяти дать ему возможность искать справедливости у Яма-раджа. Если тот единодушно признает за Ван Сяняном право на возмездие, то ему будет дано разрешение на все его поступки на земле, ко всем, кому он намерен отомстить, и это больше не будет касаться Ордена Усмирителей, и в случае чего другая сторона понесет ответственность.Однако едва он собрался облечь свое превосходное решение в слова, Шэнь Вэй внезапно решил высказаться.ОН медленно произнес:- Берущий без спросу является вором, и неважно, будь то настоящие деньги или же несколько фруктов, нет никакого между ними различия. Не говоря уже о том, что эти действия повлекли за собой вред чужой жизни. Я считаю, что предпринятые действия оправданы и попадают под преступление по типу ?в погоне за богатством была загублена жизнь?, поэтому возмездие должно быть оправдано.Он закончил говорить и Чжао Юньлань просто не успел его остановить - хитрый и увертливый шеф Чжао попросту подавился вздохом, едва не задохнувшись до смерти.Как только голос Шэнь Вэя затих, Ван Сянян почувствовал, что сдерживающие его путы исчезли.Другие, может, и не понимали происходившего, однако Чжао Юньлань полностью осознавал, что хотя перед ними и был Шэнь Вэй, он все еще оставался Рассекателем Душ, и с давних времен, еще до появления суда десятого правителя Яма-раджа, именно его клинок судил добро и зло, рассекая виновных.Другими словами, полномочия Рассекателя Душ превосходили всех, и вынеси он приговор, даже дворец Яма-раджа не в состоянии был его изменить. Поэтому произнесенное Шэнь Вэем решение в комнате для допросов вручало Ван Сяняну нечто равносильное ?пропуску?.- Тем не менее, бесконечная месть порождает месть, этому никогда не будет конца и продлится до бесконечности, поэтому, если ты пожелаешь отпустить их, быть может, через несколько лет эти дурные последствия отобразятся на них… или же, если они проживут не слишком долго, карма настигнет их в следующем перерождении. Однако ты с самого начала был лишь смертной душой, вследствие избыточной ненависти обратившейся в злобного духа, ты совершил немыслимое преступление, убив собственную жену и ребенка, и даже если ты получишь возможность совершить возмездие, ты, скорее всего, будешь заперт на восемнадцатом кругу Преисподней. Нанеся 10 000 ударов врагу, будь готов получить 8 000 в ответ. У тебя нет возражений?За исключением полностью бывшего в курсе всего Чжао Юньланя, Ван Сянян наконец осознал, что Шэнь Вэй значительно отличался от находившихся внутри людей, поэтому он, окинув его пристальным взглядом, лишь кивнул, лаконично произнеся:- Нет.Повернувшись к Чжао Юньланю, Шэнь Вэй, притворившись, спросил:- По-твоему, как следует решить это дело?Ты уже в два счета все решил, так какого хрена у меня-то сейчас спрашиваешь… Бросив на него короткий взгляд, Чжао Юньлань откашлялся - ему все равно придется открыть рот, чтобы покрыть его - затем вынул из кармана Декрет Усмирителей, швырнул его на стол и подтолкнул в сторону Ван Сяняна:- Жди здесь, на рассвете за тобой прибудут Посланцы тьмы, покажешь им вот это, и они отведут тебя к Яма-раджа для получения разрешения.Губы Ван Сяняна слабо дернулись, он неторопливо наклонился вперед и обеими руками поднял Декрет Усмирителей.- Последнее напоминание, - рутинным голосом произнес Чжао Юньлань. - Он правильно сказал, возьмешь разрешение и, действительно, на короткое время утолишь злобу, однако после этого непременно обречешь себя на многочисленные кары. Перед тем как приступить, подумай об этом еще раз.В растерянности уставившись на Декрет Усмирителей в своих руках, Ван Сянян лишь покачал головой:- Нет нужды в напоминании, я уже убил более десятка людей, мне давно уже нет пути обратно.Договорив, он вдруг горько усмехнулся:- Вот уж и не думал, что после смерти все еще есть место разумным доводам, поэтому благодарю.Услышав его слова, присутствующие в комнате люди тут же изменились в лице, а Чжу Хун поспешно выпалила:- Погоди-ка, ты сказал, что уже убил больше десятка людей? Точно таким же способом? И все они мертвы?!- Конечно, умерли, да еще и мучительно и, более того, никогда не смогут переродиться, - ответил Ван Сянян.Чжу Хун бросила на Чжао Юньланя ошеломленный взгляд. Ввиду увеличивающегося объема населения и растущего уровня шума, время от времени злобные духи незаметно проникали в мир людей, совершая незаконные убийства. Один или два таких случая они вполне могли пропустить, однако если это количество увеличивалось, не только Орден Усмирителей, но и местные кланы должны были заметить концентрацию необъятной темной силы.Однако же, не расскажи Ван Сянян об этом, никто бы и не заподозрил, что он убил более десятка душ, даже Шэнь Вэй!Тут же подумав о Кисти Гундэ, Шэнь Вэй поспешил спросить:- Использовал ли ты какие-либо средства… для исправления собственных заслуг и добродетелей?- Использовал, - без обиняков ответил Ван Сянян. - Когда я отравил жену и сына и собирался убить первую жертву, кое-кто предложил мне сделку.- Что за сделку?- Он сказал, что если я буду бездумно совершать массовые убийства, то это очень скоро может привлечь внимание исполнителей законов на земле, поэтому он передал мне один амулет, сказал повесить на шею, и тогда вы не сможете меня найти. Кроме того, он забирал души умерщвленных мною людей, - весьма довольным голосом продолжил Ван Сянян. - Я подумал, что мне они без надобности, я-то уже мертв, почему бы и не помочь чужим замыслам, так что я сразу согласился. В результате он действительно не солгал, мной на самом деле никто не заинтересовался; по большей части все те люди полагали, что заболели чем-то странным и неизлечимым, и помирали в больнице… Кто бы мог подумать, что кто-то обратится в полицию из-за отравления.- Ты видел, что было написано или нарисовано на том амулете? - спросил Чжао Юньлань.- Видел, - подтвердил Ван Сянян. - Мое полное имя и гороскоп по дню рождения, первоначальная надпись черная, поверх обведена киноварью, иероглифы занесены в красные круги.Договорив, он поднял руку и снял с шеи небольшой бумажный талисман, сложенный в восьмиугольник:- Вот он, могу даже показать.Взяв талисман в руки, Чу Шуджи развернул его. На самом деле, на бумаге был нарисован ряд иероглифов в красных кругах, однако не успел он разглядеть более тщательно, как желтый талисман вдруг вспыхнул сам по себе и мгновенно рассыпался мельчайшим пеплом.Успев бросить лишь мимолетный взгляд, Шэнь Вэй с трудом мог определить почерк писавшего, однако по описанию Ван Сяняна ответ почти точно был известен. Как он и опасался, это оказалась Кисть Гундэ: черным записаны злодеяния, красным - добродетели, одно слева, другое справа, неважно, будь кто-либо великим преступником или праведником, насколько велика степень предательства или преданности, один росчерк пера – и все будет забыто.Легенды гласят, что рукоять Кисти Гундэ вырезана из корней дерева, произрастающего в Преисподней, древесина его невероятно тверда, стальной нож с трудом может перерубить ее, тем не менее дерево не имеет ни ветвей, ни листьев, цветов или плодов, и непонятно, отчего люди называют его ?старинным деревом заслуг и добродетелей?. Имя это берет название с древнейших времен, и никто уже и не знает, откуда оно взялось.Однако, по мнению Шэнь Вэя, быть может, название этого ?не рожденного, но мертвого? дерева попросту высмеивало саму концепцию так называемых заслуг и добродетелей во всех трех сферах: совершать добрые дела ради хорошей кармы, избегать зла во избежание возмездия, заслуги и добродетели рождаются, однако совесть уже мертва и все хорошее тоже уже мертво.- Как выглядел тот человек, и где ты с ним встретился? - спросил Чжао Юньлань.Казалось, вопрос ошеломил Ван Сяняна:- Он выглядел… обычным. Странно, сейчас, когда вы спрашиваете, я… не могу вспомнить…Он замолчал, затем вдруг с силой потер точку между бровями, словно ему и самому это показалось очень необычным:- Я не могу точно вспомнить, где именно мы встретились, однако, думаю, это было где-то около моего дома, мы жили в деревне Симэй, это примерно 20 ли от города, можете поехать туда и сами проверить, может, найдете что.Поднявшись с места, Шэнь Вэй коротко поклонился:- Благодарю.- Это мне следует благодарить вас. Не буду скрывать, я убил множество людей и не стану молчать, если нужно еще что-то рассказать, то спрашивайте.Обменявшись с Чжао Юньланем многозначительными взглядами, Шэнь Вэй первым вышел из допросной.Чжао Юньлань хлопнул Линь Цзина по плечу и шепнул:- Вызови Посланцев тьмы и объясни им суть дела. Та сторона знает, что делать дальше.Закончив говорить, он также вышел из комнаты.Шэнь Вэй ждал его в конце коридора, и Чжао Юньлань, потянув его за собой, завел в офис, запер дверь и только потом спросил:- Ну? Думаешь эта ?та самая? Кисть Гундэ?Шэнь Вэй нахмурился:- Я не совсем уверен, однако вероятность этого очень высока. Даже если это подделка, изготовивший ее человек знает Четыре святыни словно свои пять пальцев.- Хм-м, - Чжао Юньлань почесал подбородок.- В чем дело? - поинтересовался Шэнь Вэй.Однако не успел Чжао Юньлань заговорить, как за окном его офиса вдруг проскользнула фигурка марионетки-скелетика, поэтому он тут же шагнул к окну и распахнул ставни, запуская её внутрь.Нагнув черепушку, марионетка поклонилась Чжао Юньланю, затем, дошагав до Шэнь Вэя, обернулась листком бумаги и, проплыв по воздуху, опустилась в руки хозяина.Все еще стоя возле окна, Чжао Юньлань прищурился, вглядываясь в беспросветную темноту ночи, ему отчего-то казалось, что чья-то пара глаз наблюдает за ними.Спустя несколько минут он задернул шторы и насмешливо фыркнул, назад повернулся уже прежний ?буду выебываться, если есть возможность, а если нет – создам таковую и все равно буду? придурок.Как раз закончивший читать письмо Шэнь Вэй нахмурил брови.- Тебе что-то нужно сделать? - спросил Чжао Юньлань.- Срочное дело, мне нужно удалиться, - в одно мгновение воспитанный университетский учитель обернулся холодным Рассекателем душ, с ног до головы закутанным в черные одеяния. Он торопливо шагнул к окну, не забыв однако предупредить Чжао Юньланя:- Несмотря ни на что, не езди в деревню Симэй, обязательно дождись моего возвращения.Чжао Юньлань ничего не ответил.Обернувшись назад, Шэнь Вэй увидел, как тот, стоя лениво прислонившись к стене, полушутливым тоном жалуется:- Какая отвратная жизнь, я с таким трудом добился от Вашей Светлости поцелуя, думал сегодня вечером смогу так или иначе урвать кое-чего, а теперь я неудовлетворен, да еще и один спать не могу, завтра на работу точно с черными кругами под глазами приду…Поняв, что говорить о чем-либо серьезном с этим человеком было ошибкой, Шэнь Вэй, не говоря ни слова, шагнул к окну и, обернувшись клубом черного дыма, мгновенно исчез без следа.Облокотившись на подоконник, Чжао Юньлань вынул сигарету, затем, неподвижно стоя на месте, в покое и тишине докурил, прикидывая, далеко ли успел уйти Шэнь Вэй. После этого, выдвинув ящик своего письменного стола, он зарядил спрятанный под штаниной револьвер, проверил, хорошо ли пристегнут к телу короткий кинжал и, достав наполненный талисманами бумажник, вынул половину, оставив внутри лишь те, что использовались для атаки и защиты.- Не ехать? - усмехнулся он. - И не оправдать ожиданий того, кто так старательно увел тебя от меня?После этого Чжао Юньлань накинул куртку, взял сумку и, словно просто уходя с работы, попрощавшись со всеми, покинул здание.Заложил координаты деревни Симэй в авто навигатор и тронулся в путь.Посреди ночи дороги были полупустыми, поэтому Чжао Юньлань доехал до указанной Ван Сяняном деревни часа за два. Местность вокруг ничем не отличалась от других деревень в окрестностях Лончэна, вокруг стояла тишина, изредка можно было услышать собачий лай.Покружив вокруг деревни, он наконец обнаружил скопление толстых софор* возле восточного въезда.(п.п. - сорт дерева, софора японская)Припарковавшись, Чжао Юньлань несколько раз обошел вокруг растущих деревьев в поисках зацепки, которую он наконец обнаружил посередине. Похожую уловку иногда использовали мистические кланы на случай больших несчастий, ростки таких деревьев высаживались по контуру созвездия Большой Медведицы, внутри ?ковша? оказывалось сосредоточие инь, ?рукоятка? выравнивалась в западном направлении, соединяя инь и ян, мир живых и мертвых. Когда концентрация инь достигала определенного уровня, можно было найти вход.По случайности огромный холм прямо напротив деревьев оказался кладбищем. Заброшенный и холодный склон холма, густо усеянный могильными насыпями.