Часть 27 (1/1)

Томас разлепил веки, жмурясь от бьющего в окно солнца, и сладко потянулся в кровати. Натянув одеяло на грудь, он снова закрыл глаза. Было так хорошо и спокойно. Какое-то необыкновенное тепло разливалось по телу, доходя до кончиков пальцев. Но парень недолго пролежал так?— его пробуждение было замечено.—?Доброе утро, солнышко,?— прозвучал голос О’Брайена, после чего Томас почувствовал на щеке нежный поцелуй. Струящееся тепло, которое парень ощущал недавно, в один миг превратились в огромную, оглушающую волну.—?Доброе утро, любимый,?— отозвался Сангстер, открыв глаза.На его слова Дилан довольно улыбнулся. Он был таким красивым в этих льющихся из окна лучах солнца. Буквально светился.—?Который час? —?поинтересовался Томас, зарываясь ступнями в простыню.—?Полдень.—?Ох, чёрт…—?Ты очень славный, когда спишь, и будить тебя было преступлением,?— сообщил О’Брайен, а после поспешил предложить:?— Кофе?—?Можно.—?Будет сделано,?— насмешливо отрапортовал Дилан, исчезая за дверью.Томас принял сидячее положение и спустил ноги на пол.—?Ты ведь помнишь, что порвал мою рубашку вчера? —?с усмешкой крикнул он вдогонку.—?Можешь взять любую мою,?— раздался голос Дилана издалека.В шкафу Томаса ждала вереница идеально выглаженных рубашек. От них тянулся тонкий аромат порошка и более терпкий?— одеколона. Сняв с вешалки белую рубашку с краю, он приблизил её к носу и закрыл глаза. По плечам забегали мурашки. Чувство абсолютного счастья оказалось непривычным для Томаса. Раньше он не испытывал его, а теперь оно буквально завладело им, даже ноги слегка подрагивали.Немного постояв так, Томас встрепенулся, открыл глаза и быстро надел рубашку на себя. Она ожидаемо оказалась ему велика, и парень улыбался и качал головой, застегивая пуговицы. Закончив с рубашкой, он поспешил на кухню.Под тихий джаз из радио Дилан, насвистывая, заливал в турку воду. Томас подошёл к нему и обнял сзади.—?Как спалось? —?поинтересовался О’Брайен, переместив турку с кофе на плиту.—?Прекрасно,?— промурлыкал Томас, водя носом по его щеке и мягко целуя. —?А тебе?Дилан прерывисто вздохнул и улыбнулся.—?Тоже.Пока они целовались, кофе едва не сбежал из турки на плиту. Позже Дилан разлил его в две чашки и поставил на стол. Всё это выглядело как милое утро новоявленных супругов во время медового месяца. Кофе казался удивительно вкусным, солнце за окном ярким, а мир не таким уж и поганым. Томаса буквально распирала довольная улыбка, а вот Дилан выглядел слегка задумчивым и отстраненным, сколь сильно он не пытался это скрыть. Его время от времени выпадающее внимание и взгляд, останавливающийся на случайных предметах чуть дольше положенного, говорили сами за себя.—?Дил, ты какой-то странный,?— не выдержал Томас. —?Всё в порядке?—?Разумеется. —?О’Брайен встрепенулся, выпрямился и притворно бодро отхлебнул кофе.Его немногословность и сдержанность настораживали. Голову Томаса сразу же залило чёрным вязким потоком сомнений. Отставив свою кружку, он откинулся на стуле и опустил взгляд на руки.—?Неловко из-за прошлой ночи? Жалеешь?На его вопрос Дилан категорично мотнул головой и мягко, но как-то натянуто, улыбнулся:—?Ну, что ты, родной мой, как можно. Это было незабываемо.Нежности в его голосе хотелось верить. И верилось.—?А что тогда? —?спросил Сангстер и хитро улыбнулся. —?Непросто смириться с открывшейся бисексуальностью?По лицу О’Брайена стало ясно, что последнее слово из вопроса он недопонял. Но уточнять не стал, наверно, всё же приблизительно разобрал, что оно значило. Засмеялся, встал с места, подмахнул к Томасу и, стащив того со стула, принялся суетливо покрывать его лицо частыми поцелуями.—?Ой, вы только посмотрите на него! Выучил всякие умные словечки и теперь болтает сидит.Их прервал негромкий стук в дверь. Томас вздрогнул и резко отстранился от босса. В голове тут же завертелись пути отхода и смутные воспоминания о местах, в которых могли бы находиться остальные его вещи.—?Расслабься, это садовник,?— поспешил заверить его Дилан. —?Сейчас расплачусь с ним и вернусь.Томас облегченно выдохнул, а О’Брайен поспешил удалиться, после чего со стороны холла послышался его учтивый голос.—?Возьмите деньги, и прошу простить за внезапную просьбу приехать.Томас взглянул в окно, стараясь не сосредотачиваться на разговоре. Он собирался забрать Понтиак из ремонта сегодня. Встречаться с Джеком не хотелось, чувство вины перед бывшим парнем, наверно, останется с ним навсегда.—?Томми-ган,?— позвал его Дилан. Тот уже проводил садовника и заглянул на кухню. —?У меня сегодня есть дела.—?Как скажешь. —?Томас поднялся с места и последовал за О’Брайеном, который направился в свой кабинет.—?Нужно встретиться кое с кем. —?Он взял со стола ключи от Кадиллака и убрал их во внутренний карман пиджака.—?Без проблем. —?Томас пожал плечами.—?Поужинаем где-нибудь вечером, хорошо? —?примирительно добавил Дилан.—?Ага. —?Хмыкнув, Сангстер забрался на стол и, ухватив О’Брайена на галстук, притянул к себе. —?Встреча кое с кем может немного подождать? —?выдохнул он ему в губы, а затем прижался к ним своими. Медленно и влажно целуя, он сжал его бедра коленями, а руку завёл ему за спину, проходясь ладонью по пояснице.—?Томми-ган, что ты делаешь? —?промычал О’Брайен, горячо выдыхая ему в лицо.—?Пытаюсь соблазнить тебя,?— сообщил Томас, переместив ладонь ему на пах.—?У меня дела,?— мягко усмехнулся Дилан, наблюдая за движениями его руки. —?Я же сказал.Ему нравилось. Это было так очевидно. Особенно когда дыхание чуть сбивалось, а глаза поблескивали так вожделенно и игриво.—?Ух, какие мы строгие. Никуда твои дела не денутся.Ладонь Томаса огладила бугрящуюся ткань, чувствуя крепнущий под ней член. Прошлась вверх, а затем вниз, прощупывая пальцами и настойчиво сжимая.—?Какой же ты всё-таки засранец… —?выдохнул О’Брайен с насмешливой обреченностью. Плотная брючная ткань сопротивлялась, и Дилан непроизвольными движениями вминался бедрами в ласкающую ладонь.—?Ещё какой,?— лукаво согласился Сангстер. Жар внизу живота стремительно разрастался. —?Неужели никогда не фантазировал о том, чтобы отодрать меня на этом столе?Дилан ухмыльнулся, а после ответил с притворной уклончивостью:—?Только когда ты особенно сильно выводил меня из себя.Он явно лукавил. Глаза выдавали его, крича ?да?. А стояк в штанах?— тем более.—?Мне стоит разозлить тебя снова?Втянув воздух коротким судорожным вздохом, О’Брайен провёл языком между губ и мотнул головой:—?Не обязательно.Переживая пронесшуюся по всему телу волну мурашек, Томас переставил лампу позади себя к самому краю, лег на спину и поставил пятки на столешницу.—?Я готов для вас, мистер О’Брайен,?— с нахальством отчитался он, призывно дёрнув задом.Дилан встал между его колен, смотря сверху вниз. Весь строго-деловой настрой сошёл с его лица, сменившись похотливым выраженьицем.—?Только не раздевайся,?— шепнул ему Сангстер, ощущая легкое пощипывание в области щёк.Одобрительно ухмыльнувшись, О’Брайен только чуть приспустил брюки, а с Томаса стащил всё кроме рубашки,?— тоже, должно быть, руководствуясь какими-то личными фантазиями. Забравшись ладонью под свободную рубашку, он огладил живот Томаса, а затем резко задрал её до самой груди. Его пальцы показались Сангстеру непривычно холодными, и парень втянул живот, машинально выгибаясь на столе.—?Ох, дон,?— воскликнул Томас с придыханием. Длинные пальцы босса нежно мяли его твердеющие соски, заставляя возбуждённо елозить задом по гладкой поверхности стола. —?Разве так можно с собственными подчиненными?—?Непослушных мальчиков следует наказывать. —?Ладони спустились от сосков вниз, одна из них медленно прошлась по члену, а вторая скользнула к яичкам, мягко сжав их.Содрогнувшись всем телом, Томас приподнял таз.—?Чертовски непослушных,?— зазывно подтвердил он, жадно хватая воздух.Ладони Дилана стремительно теплели. Одной рукой он принялся сжимать и стимулировать каменеющий от желания член Томаса, чувствительно растирая большим пальцем сочащуюся смазкой головку; а другой?— активно массировать ниже. От нежных, но настойчивых ласк яички поджимались в чужой ладони, а колени похабно разъезжались в стороны. Томас чувствовал, что уже на грани.—?Ди-и-ил,?— почти прохныкал он,?— хочу кончить, только когда ты будешь во мне.Выпустив из рук его гениталии, О’Брайен в пару движений закинул ноги Томаса себе на плечи и провел ладонями по напрягшимся бёдрам. Судорога, готовящаяся пронизать тело Томаса, медленно ослабла, жар отхлынул от низа живота и расплавленным металлом разошелся по телу. Чуть развернув голову, Дилан коснулся губами лодыжки парня, прокрался языком к колену и мягко прихватил зубами кожу. Сангстер со свистом втянул воздух и машинально дёрнул рукой, смахивая лампу. Та полетела на пол, и он смог лишь проводить её мутным взглядом. От шума в ушах звук разбивающейся лампы был почти неразличим.О’Брайен подтянул Томаса к краю стола, и его уже совсем горячие пальцы переместились к инстинктивно сжавшейся от прикосновения дырочке. Довольно ощутимо проникнув в неё, они заскользили по стенкам, лаская изнутри. Прошлая ночь оставила чувство дискомфорта, но Томас знал, что не сможет остановиться сейчас. Сердце часто забилось в груди, вздымающейся под заимствованной рубашкой. Когда Дилан убрал пальцы, отверстие растянулось от напора крупного члена. Зажмурившись, Томас вжался затылком в столешницу, под веками рассыпались цветные искры. О’Брайен медленно и томительно вошёл в него до конца и замер на несколько секунд, а затем также медленно отстранился и вновь вошёл до упора. Встречным движением Томас выгнулся на столе, отчаянно желая принять Дилана ещё глубже, получить его всего без остатка. Из полураскрытых губ вырвался стон наслаждения, заполняя своим звуком кабинет. Было стыдно признаться даже самому себе в том, что он давно мечтал о сексе именно здесь. В кабинете О’Брайена всё заводило его: начиная от сладкого прокуренного воздуха и заканчивая этим жёстким массивным столом?— ни единожды Томас во всех красках представлял, как Дилан разложит его на нём и затрахает до беспамятства.Властно обхватывая ладонями бёдра парня, О’Брайен двигался в нём долго и размашисто, подминая и вдавливая в стол. Наклонившись к Томасу, он горячо и рвано дышал и смотрел в его лицо. Смотрел, смотрел этими своими безумно красивыми глазами. Прерывисто вздыхал, когда бёдра мягко ударялись о ягодицы. И Томас, широко распахнув веки, ловил каждую эмоцию на его лице, вычерпывал до дна каждый долгий выдох, высасывал до последней капли шальной блеск в глазах. Но ему было мало этих неторопливых проникновений и сдержанных вздохов. Томасу было мало, но он знал, что может получить больше. Дилан намеренно играл с ним, не спешил, медленно заполняя его и также медленно освобождая. Дразнил, подначивал. На каком-то интуитивном уровне Сангстер вдруг понял, что было нужно его боссу. О’Брайен хотел, чтобы Томас сам попросил его.—?Сильнее, папочка,?— бесстыже зашептал Сангстер, кусая губы и жмурясь от ощущений. —?Сильнее.На его обращение к себе О’Брайен тихо и удовлетворенно хмыкнул. Толчки усилились, выпихивая Томаса вверх по столу. Зацепившись пальцами за край столешницы, Томас застонал громче.—?О, детка,?— прохрипел Дилан с каким-то победным восхищением. —?Видел бы ты себя сейчас…—?А ты себя,?— с придыханием дерзнул Томас в ответ и взаимно ухмыльнулся. Он и без его замечаний знал, что выглядит до безумия похабно. И стыда уже почти не чувствовал. Ну, если только чуть-чуть.Они даже ухитрились раскачать и сдвинуть под собой этот письменный стол, выглядящий вовек непоколебимым. А Дилан всё наращивал темп, выбивая из Томаса громкие протяжные стоны. Отцепив правую руку от столешницы, Сангстер обхватил побелевшими пальцами свой член и быстро задвигал рукой. Яркая вспышка удовольствия вскоре пронзила тело, и Томас кончил, полупридушенно всхлипывая. Его босс также был на пределе?— пальцы до боли стискивали бёдра, из сомкнутых зубов рвался низкий рык. Принимая частые толчки, Томас сжался, готовый почувствовать финальную пульсацию в себе. Но Дилан вдруг резко остановился и, тихо прошипев, извлек член. Кончить он помог себе уже рукой, изливаясь Томасу на живот.От частого рваного дыхания грудь О’Брайена ходила ходуном, на лбу, под самыми волосами блестели крошечные капельки пота. Переведя дух, он поочередно снял ноги парня со своих плеч, задерживаясь губами у косточек на лодыжках. Он расцеловал их с каким-то удивительным упоением. Смотря на него, Томас улыбался, сил у тела оставалось только на ублаженную улыбку, и сильнейший приступ нежности от этих трогательных финальных поцелуев.Застегнув ширинку и пуговицу на брюках, Дилан привёл себя в порядок, после чего двумя пальцами достал из нагрудного кармана платок и протянул его парню.—?Непомерно вам, блять, благодарен,?— усмехнулся Томас, загнанно дыша. Врученным платком он лениво стёр с себя свою и чужую сперму.Когда появились силы стащить собственную истомленную тушку со стола, Томас поковылял в ванную. Отыскав глазами бельевую корзину, он открыл её и, не глядя, бросил туда платок.Боковое зрение уловило красный цвет среди груды белья. В первые несколько секунд Томас не придал этому значения, но, невольно прокрутив в голове увиденное, остановился у двери. В груди зашевелился страх. Вернувшись, он вновь откинул пальцем крышку корзины и уставился на полотенец с несколькими размытыми, но довольно заметными пятнами крови. Она не была свежей и приобрела коричневатый оттенок, но только дурак мог спутать кровь с чем-то ещё.?Она может быть старой, недельной давности,?— твердил Томас своему внутреннему голосу, и тот отвечал ему категорично: — Если бы не лежала сверху?.Минуя коридор от ванной комнаты до гостиной, Томас нёс О’Брайену свои вопросы и подозрения. Та приятная расслабленность, которая осталась у него после секса, сошла на нет.—?В корзине для белья я заметил полотенце с пятнами крови,?— первое что выдал Томас, вернувшись к О’Брайену. Тон задал изобличающий, но Дилан отреагировал на его вопрос бесцветно, лишь вяло дёрнув плечами.—?Порезался, когда брился.—?Ты брился мачете? —?фыркнул Томас, окидывая взором тёмные песчинки щетины на его лице.—?Ещё скажи, что кровь была цвета артериальной крови, потому что ты нахрен в этом разбираешься. —?Дилан засмеялся, а после добавил с нежной снисходительностью:?— Заканчивай с расследованиями, моя любопытная булочка.От возмущения Томас не нашёл слов и лишь безмолвно всплеснул руками. Он рассчитывал на откровенность, а получил насмешливое порицание. Его ужасно раздражала эта умилительная снисходительность в голосе Дилана, когда тот говорил с ним как с ребёнком, который по непониманию лез во взрослые темы. О каком доверии в отношениях можно было говорить, если Дилан вёл себя так?Раздраженно прыснув, парень изобразил поспешные сборы.—?Я поеду к Джеку, заберу Понтиак,?— демонстративно заметил он. Он знал, что Дилана это, наверняка, взбесит, и он хотел разозлить его сейчас.Но на его заявление Дилан лишь улыбнулся одним уголком губ. На провокацию не повёлся, ответив лишь:—?Езжай.***Томас вызвал машину и уехал, рисуя обиженный вид. Наверно, едет сейчас в такси, уверенный в том, что заставил Дилана поревновать из-за сообщения о поездки к Джеку. О’Брайен представлял себе его обиженно-довольное лицо, и это даже вызывало улыбку. Пусть подуется немного. О’Брайен не собирался отступать от своего плана и намеревался держать парня в неведении как можно дольше. Это удалось бы куда лучше, если бы не чёртово полотенце.Чёртово, чёртово полотенце. Ему казалось, что он был предельно внимателен и выбросил всё, что могло навести на подозрения. А чёртово полотенце забыл. Наверно, такова она, судьба любой лжи. Когда отчаянно пытаешься что-то скрыть, непременно находится мелкая деталь, которую в спешке упускаешь из внимания. Она то и сдаёт тебя с потрохами. Благо, Томас пока не понимал, что происходит, поэтому надежда выкрутиться у Дилана всё же была.Сразу после отъезда Томаса, в доме зазвонил телефон. Звонок застал Дилана на пороге с ключами в руке, он даже не успел уехать по своим делам.—?Мистер О’Брайен, включите новости,?— единственное, что сказал ему Фабрицио мрачным голосом, прежде чем повесить трубку.Видимо, всякое дерьмо на сегодня не закончилось. Ударив кулаком по кнопке телевизора, Дилан встал напротив мерцающего чёрно-белого экрана.Вначале выступал генеральный прокурор, за которым последовали ещё несколько новостных роликов. Нервозно вращая ключи на указательном пальце, О’Брайен упрямо таращился в экран. Где-то в середине новостей стали мелькать кадры из нового фильма с Каей. В груди Дилана похолодело. Следом за вырезками из фильма последовал ролик уже из реальной жизни. О’Брайен сразу узнал аэропорт Нью-Йорка. Скрываясь за очками и шляпой с широкими полями, Кая отмахивалась от журналистов.—?На ваш дом совершено нападение? —?кричал коротышка-репортер. Он отчаянно бежал за длинноногой красоткой, придерживая свою шляпу и едва не спотыкаясь.—?Я только что спустилась с трапа самолёта и знаю о произошедшем не больше, чем вы. —?Отмахивалась от него девушка.—?Как вы думаете, кто это мог быть?Кая чуть притормозила и улыбнулась.—?Возможно, это очередной сумасшедший фанат. Слышали, на прошлой неделе у меня стащили трусики, которые сушились на балконе отеля? Ага! Расскажите про них! Это были очень дорогие трусики. —?Девушка притворно сощурилась в театральной гримасе подозрения. —?А может это та завистливая девица, у которой я недавно увела роль в новом фильме.Кая подмигнула камере и, засеменив прочь от журналистов, нырнула в такси.Дилан вскочил с дивана и рванул к двери.Кольцо вокруг О’Брайена медленно сжималось, враг выбрал самую беспроигрышную тактику?— наносить удары по близким ему людям. Что ещё они успеют раскопать? Что им уже удалось узнать? Ниточки, соединяющие его с Италией, казалось, были оборваны давно, но сейчас Дилан даже в этом не был уверен на сто процентов. Ему было тяжело, в последний раз он чувствовал подобную растерянность давно?— почти семь лет назад. Эти годы и правда казались долгим сроком, сменившим одну жизнь на другую.Рядом с её домом толклись полиция и журналисты. Первые пытались отогнать вторых, а вторые?— задавить первых вопросами и ослепить вспышками камер.Кая была бледной и взволнованной. Она была профессионалкой и умела говорить с журналистами. Но сейчас, когда камеры остались за дверью, она нервно кусала ноготь, суматошно объясняя что-то своей ассистентке.Увидев О’Брайена на пороге, она попросила девушку выйти.—?В окно бросили какую-то полыхающую бутылку,?— раздраженно бросила Скоделарио, махнув на выбитое окно. —?Чувствуешь эту вонь? Сгорела софа и испорчен паркет.—?Кто-то пострадал? —?спросил Дилан.Кая схватила со стола бутылку вина и плеснула себе в бокал.—?Я находилась в Лос-Анджелесе, приехала утром, едва лишь узнала. В доме были только экономка и водитель. Каким-то чудом никто не пострадал!Вздохнув, О’Брайен покосился на осколки и выгоревшее место на полу. Это не был ни сумасшедший фанат, ни соперница, у которой молодая актриса увела роль. Для Дилана всё было ясно как белый день.—?Тебе не намеревались навредить, скорее всего, они знали, что тебя нет дома,?— тихо проговорил он. —?Они просто хотели припугнуть меня.Кая медленно поставила на стол бокал и сдвинула брови.—?То есть ты заявляешь, что это произошло из-за твоих мафиозных разборок? —?ошарашенно спросила она.—?Скорее всего. Было бы глупо врать.Испуг и замешательство на лице девушки быстро сменялись яростью.—?Ты в своём уме?—?Мне очень жаль, что так произошло, — голос изменил ему под гнётом её рассерженного взора. —?Я могу выделить тебе охрану…—?В задницу себе засунь свою охрану, понятно? —?крикнула она. —?Я собираюсь вернуться в Лос-Анджелес. Близость к тебе травмоопасна.—?Прости, Кая, мне, правда, жаль, что из-за моих проблем ты вынуждена терпеть это.Взгляд Каи?— злой и даже слегка, презрительный?— холодным лезвием полоснул по его лицу.—?Плевать я хотела на твои проблемы, О’Брайен! Ты втягиваешь меня в дерьмо, и это должно прекратиться.Эти её слова вызвали в Дилане смешанные чувства. Не то чтобы он когда-то допускал мысль о том, что Кая относится к нему не как к денежному мешку, но сейчас ему стало по меньшей мере неприятно.Он безрадостно усмехнулся и качнул головой.—?То есть, когда у меня проблемы, я тебе не нужен? Я интересен только когда даю деньги и не доставляю неприятностей?Услыхав вопрос, Кая состроила такое лицо, будто ей в нос ударил примерзкий запах.—?Господи, Дилан, не смеши. Неужели у нас с тобой когда-то были иные отношения? Я не давала никаких клятв у алтаря, и вообще ничем тебе не обязана.Кая была хорошей актрисой, она играла каждую секунду, проведённую с ним. Наверно, чего-то искреннего он действительно не заслужил, всё это время покупая её улыбку, её доброе расположение, её тело. Обыкновенно покупал, не суля большего. Они относились друг к другу одинаково фальшиво. На какое-то мгновение Дилану показалось, что только сейчас он увидел её настоящую?— холодная, расчетливая акула шоу-бизнеса. Даже сегодняшнюю ситуацию она успешно обыграет в свою пользу, доказательством того была стилистка, приехавшая к ней раньше самого Дилана, и бьющиеся о пороги журналисты. Кая готовилась к интервью. Она была напугана, но знала что делать, умела собраться и начать работать. О’Брайен не сомневался в том, что девушка справится, и знал, что она не та, кого можно запугать. И Скоделарио была права каждую секунду?— в Голливуде нужно отрастить зубы и панцирь, иначе не выжить.—?Тебе стоит знать, что я помолвлена,?— продолжила она, присев на подлокотник дивана и положив ногу на ногу. —?Опережая твой вопрос?— да, это тот режиссер. Он хороший человек и влиятельная фигура в кино. Уверена, что он сможет обо мне позаботиться и обеспечить безопасность. В отличие от тебя. Ты принесешь в мою жизнь разрушения, О’Брайен. Я не хочу, чтобы нас с тобой впредь что-либо связывало. Исчезни из моей жизни, пока из-за тебя меня не взорвали, застрелили, или какие там ещё методы практикуют такие, как ты. Сандра, причёска! —?крикнула она, трогая пальчиками волосы. —?Сваливай, Дилан, у меня через пять минут интервью.Разговор оставил чувство опустошенности. Дилан чувствовал себя использованным, смятым и выброшенным в огонь листком бумаги. И знал, что заслужил это. ***—?Мистер Сангстер,?— отсалютовал ему Малыш Билли.Томас натянуто улыбнулся, пожимая массивную руку капо дона Марино.Джек отделался от своего бывшего парня невнятным кивком. Возвращая ключи от Понтиака, он бросил короткий взгляд на Сангстера, задержался на его шее и быстро отвернулся обратно к Папини. При виде Джека в груди Томаса сжимался большой колючий комок, который медленно перекатывался к горлу. Присутствие кого-то третьего в гараже доставляло постыдное облегчение?— говорить было не нужно. Но страдальческого взгляда Джека оказалось достаточно, чтобы начать ненавидеть себя снова. Томас был так счастлив в объятьях любимого последние двадцать четыре часа, в то время как в этом мире жил один Джек, счастье которого он бессовестно уничтожал весь год.—?Эту тачку нужно перекрасить и перебить номера,?— объяснял Папини своим низким басом. —?Завтра утром мы переправляем её в Мексику. Справишься?— получишь неплохие деньги.Джек кивал, смотря куда-то сквозь Малыша Билли. Томас был уверен, что если он пробудет здесь лишнюю минуту, то пустит себе пулю в лоб.Понтиак снова ездил, пыхтя и дребезжа железками. Томас даже слегка соскучился по всем этим звукам и скрипам. Парень не допускал мысли о том, чтобы сменить его на какую-то другую машину. Деньги с известных пор у него водились, но покупка нового авто стала бы равносильна предательству давнего друга. Да, Понтиак был старым, скрипучим и ржавым во многих местах, но таким, чёрт возьми, родным.По возвращению в квартиру Сангстер машинально открыл свой висевший у двери почтовый ящик. Внутри валялись пара залежалых газет и письмо. Запихнув газеты обратно в ящик, он покрутил конверт в руках и взглянул на адресата. Письмо было от Кэтрин. На душе немного потеплело, но это ощущение почти сразу испарилось?— Кэтрин обычно звонила, а тут письмо. Это насторожило, и Томас поспешил в квартиру, чтобы прочесть его.Проходя мимо зеркала, висевшего в прихожей, он заметил на своей шее несколько красноватых пятен и сразу остановился, уставившись в собственное отражение. И ещё эта рубашка на пару размеров больше, в которой Томас выглядел как сбежавший любовник, влезший в чужие башмаки. Стороннему человеку, вроде Малыша Билли, это вряд ли бы бросилось в глаза, зато Джек понял всё сразу. Вот поэтому он так покосился на Томаса, когда парень забирал из гаража Понтиак. Дилан передал Джеку привет, и, скорее всего, ненамеренно. Так вышло. А Томас даже не догадался хотя бы рубашку на верхние пуговицы застегнуть. Не увидел, не посмотрел, не вспомнил?— даже не помыслил о подобном. Чувства вины и стыда накатили новой волной. Сангстер вдруг напомнил себе подростка в пубертате, который впервые дорвался до секса и теперь не мог думать ни о чём другом. Нервно всовывая пуговицы в петли, Томас бубнил сквозь зубы проклятия. А О’Брайену ведь только на руку эта дурость?— чем сильнее Томас увлечён развитием их отношений, тем меньше лезет в его дела и не задаёт лишних вопросов. А ведь в жизни Дилана происходило какое-то дерьмо, и Сангстер чувствовал это.Рухнув на диван, он вскрыл конверт. К ещё большему удивлению, письма внутри не оказалось. Вместо него парень обнаружил розоватого цвета лист с изображением двух голубков, ленточек и колечек. Под картинкой красовался короткий, печатный текст. Шрифт был витиеватым, с дурацкими закорючками.—?Ох, чёрт,?— произнёс Томас вслух, роняя лист на колени.Это было приглашение на свадьбу, внизу которого Кэтрин добавила текст от руки: ?Прости-и-и, что не сказала раньше. Он тебе понравится, я уверена?.?И когда она только успела???— Томас отложил письмо, обвёл комнату бессмысленным взглядом, точно ответ на его вопрос был написан на одной из стен. ***К вечеру его обида на Дилана поугасла, и Томас даже начал обвинять себя в излишней подозрительности по отношению к нему. Но парень не мог ничего с собой поделать, потому что до безумия переживал за своего мужчину, и любая мелочь представлялась колоссальной проблемой. Должно быть, он и правда был излишне вспыльчив этим утром. И зря ругал Дилана за скрытность и обвинял в отсутствии доверия, О’Брайен доверял ему, и если босс и пытался что-то скрыть, то только ради того, чтобы не тревожить.На обещанное свидание в ресторане Дилан опоздал почти на полчаса. Влетев в зал, он подмахнул к столу за которым сидел Томас с лицом ?ещё бы минуту, и я бы свалил?. Прежде чем сесть на стул, О’Брайен осмотрел зал крайне недоверчиво, смерил взором людей, сидевших ближе всего к их столику. Было в его взгляде что-то чуточку параноидальное.—?Всё нормально? —?кашлянул Томас, невольно заражаясь его настроением.—?Д-да, да, конечно,?— улыбнувшись, ответил Дилан. —?Прости, что опоздал. Ненавижу опаздывать,?— протараторил он на одном дыхании. —?Отвратительное ощущение, когда знаешь, что тебя вынуждены ждать.Немного расслабившись, Томас прыснул.—?Если бы не твой превосходный член, я не стал бы ждать ни секунды. Скажи ему спасибо за то, что я всё ещё здесь.—?Скажешь ему это сам,?— подхватил его шутку О’Брайен.Сразу после ужина у Дилана появилось желание съездить на дикий пляж?— тот, на котором они были в день посвящения Томаса в круг мафии. Томас помнил тот вечер, он часто возвращаясь к нему в своих мыслях. Это был вечер, когда он осторожно перекинул хрупкий мостик в сторону своего босса. В тот момент Сангстеру казалось, что они были очень близки. Дилан рассказал ему о том, что потерял свою любимую девушку много лет назад. И, кажется, Томас стал первым, с кем Дилан решил заговорить на эту тему.Океан выглядел на удивление спокойным, в отличие от неба, стремительно затягивавшегося свинцом. К вечеру погода заметно испортилась. Дилан шутил о том, что если начнётся ливень колёса Кадиллака увязнут, и они застрянут тут надолго. Дилан вообще в этот вечер много шутил и старался выглядеть как можно более оживленным и беззаботным. Именно старался. Домыслы бередили Томасу душу. И ещё эта новость о Кае… Он услышал о ней от Роуз, та была в курсе всех сплетен о звёздах.—?Ты слышал, что на дом Каи было совершено нападение? —?спросил Сангстер. Они, как и тогда, сидели на капоте, смотря в бескрайние воды Атлантики.—?Да, я говорил с ней,?— живо ответил О’Брайен. —?Какой-то сумасшедший фанат бросил в окно бутылку с зажигательной смесью. Её не было дома, никто не пострадал.—?Ты думаешь, что это сумасшедший фанат? —?спросил Томас с сомнением.—?Да, его уже ищет полиция,?— перехватив недоверчивый взгляд Сангстера, Дилан улыбнулся. —?Так бывает, Томми-ган, когда ты кинозвезда, тобой грезят все, и в том числе разного рода психи,?— объяснив это, он не стал ждать ответных реплик и сразу же перевёл тему. —?Забрал свою развалюху с ремонта?—?Забрал.—?Я ревновал всё это время, между прочим.—?С чего бы это? —?криво ухмыльнулся Томас.—?Мало ли, проснулись былые чувства к Джеку, и ты не смог сдержаться.—?Ты знаешь, что я верен тебе,?— цокнув языком, заверил его парень, а потом добавил со смешком. —?Кроме того, в гараже был Малыш Билли. Трахаться у него на виду?— так себе идея.—?Вот ты засранец. —?Дилан пихнул его плечом.Томас засмеялся. И ему вдруг стало ужасно стыдно за собственный смех. Он разбил Джеку сердце и теперь шутил об этом. Смех сломался, застрял в горле, превратившись в сдавленный мученический звук. Дилан не заметил. Взгляд его босса устремился вдаль, рассеялся в темнеющей воде?— он думал о своём.По макушке забили первые крупные капли дождя. Проведя ладонью по волосам, Томас озвучил мысли вслух:—?Джек перекрашивал ворованную тачку. Потом её собираются перегнать куда-то за границу. Как думаешь, Марино когда-нибудь примет Джека в Семью?Его действительно волновал этот вопрос. Он не хотел сделать жизнь Джека ещё более невыносимой и неправильной.—?Нет,?— уверенно ответил Дилан, возвращая внимание к парню.—?Почему?—?Марино принимает в свой клан только итальянцев. Он?— сторонник старых правил. Джек может рассчитывать только на должность соучастника.—?Может, оно и к лучшему? —?Томас поднял голову к небу, капли дождя приятно холодили лицо.—?Может. —?Дилан соскользнул с капота, сунул руки в карманы и сделал несколько широких шагов к воде.Дождь усиливался, заливая глаза. Томас опустил голову, проморгался и взглянул на фигуру О’Брайена, обращенную к океану. Языки волн почти доставали ему до ботинок, дождь пропитывал рубашку, приклеивая её к телу. Его силуэт стремительно мутнел в стене дождя, и Томаса настигло странное чувство страха. По спине потянулся холодок волнения. Казалось, что ещё секунда-другая и океан заберёт его, не оставив возможности сделать что-то.Вспрыгнув с капота, Томас подоспел к нему и схватил за локоть.—?Поцелуй меня,?— воскликнул он, отчаянно перекрикивая шум дождя. —?Нас никто не увидит.Дилан обернулся на него, и Сангстер ждал, что тот сперва осмотрится по сторонам, подумает над тем, стоил ли, и, в итоге, откажется. Но О’Брайен не стал осторожничать, и просто сделал то, о чём его попросили.Томас крепко обнял его, отчаянно прижался всем телом. Чувство страха не отступило даже после этого. Парень не понимал, интуиция ли это была, или он просто успел накрутить себя за сегодняшний день. Подозрения, сомнения, свадьба Кэтрин, Джек.Сердце Дилана билось часто, и Томас не знал, что это значит.Машина ожидаемо застряна при выезде с пляжа, увязнув в размякшей от дождя земле. Но Дилан несильно и недолго старался сдвинуть её с места, будучи безгласно солидарным с Томасом в желании остаться здесь. Им нечего было опасаться, ливень выгнал бы с этого заброшенного места даже случайно забредших сюда людей. И Томас был счастлив тому, что украл О’Брайена у всего мира хотя бы до следующего утра.Дилан затащил его на заднее сидение машины. Томаса мелко потряхивало, он не мог избавиться от нависающего страха потерять его. Изо всех сил парень убеждал себя в том, что всё хорошо, они вместе, О’Брайен только его и никуда не может деться. Точно считывая мысли Томаса, Дилан осыпал его чувственными поцелуями, на ходу стаскивая промокшую одежду и шепча, что ему очень хорошо с ним, и что он безумно хочет его сейчас. Он умышленно отвлекал, пьянил и путал ему мысли своими сладкими словами. А Сангстер вёлся в очередной раз, вместе с одеждой теряя остатки гнетущего подозрения. Что нахрен вообще могло разлучить их, если они вместе и так счастливы?Упираясь ладонью в нависающий потолок, Томас уселся на его бедра. Разведя колени, он вонзился ими в поверхность кресел. Подыскивая удобную позу, нетерпеливо заелозил на чужих бедрах.—?Только у нас нет ничего, чем можно было… —?не успел Дилан закончить фразу, как Томас плюнул себе на ладонь. —?Ну, или так,?— выдохнул О’Брайен с усмешкой.Растерев слюну по стволу, Томас вскинул бёдра, подвёл член к отверстию и медленно опустился на него под собственное нетерпеливое сопение. В таком положении можно было контролировать глубину проникновения, и Томас самозабвенно принял его до конца, насаживаясь до основания.Пока Томас, тихо замерев, наслаждался к ощущениям внутри, Дилан опустил одну руку ему на бедро, второй сгрёб в ладонь плечо. А потом вдруг опустил глаза куда-то. Томас проследил его взгляд?— О’Брайен изучающее осматривал косточки его ключиц и улыбался им так умилительно и восхищенно. Потом дотронулся губами, защекотал дыханием и, чуть отстранившись, огладил пальцами. Томас взволнованно сглотнул, и Дилан с интересом переместился к дернувшемуся кадыку, покрыл поцелуями его, а потом и шею. С неторопливостью и искренней увлеченностью О’Брайн изучал его тело, задав их сегодняшней близости тон нежности. Когда вчера, окутанные страстью, они бились в жарком сексе, им не хватило времени на то, чтобы понежничать, насладиться мелочами. И Сангстер вдруг явственно понял, что они упустили лучшее.Коснувшись бледными пальцами его лица, Томас обвёл скулы и подбородок, поднялся к приоткрытым от глубокого дыхания губам. Блаженно смежив веки, Дилан нырнул носом под его ладонь, прижался к ней поцелуем. Томасу сразу же вспомнился момент, когда О’Брайен, невольно сорвавшись на нём, попытался извиниться и поцеловал его руку. Вспомнил ли Дилан об этом моменте сейчас? Наверно, тоже вспомнил. Судорожно вздохнув, Томас медленно задвигал бёдрами, сразу же получив в ладонь томный горячий выдох. Не сдержав улыбки, Сангстер убрал ладонь и накрыл губы Дилана своими. Целовал медленно и долго. В этот раз он тоже не хотел быстрее и сильнее, он хотел прочувствовать каждую секунду, каждой клеткой тела раствориться в тёплом мареве их нежного секса.Томас двигался на нём, обхватывая его шею, пальцами путаясь в волосах. Украдкой улыбался тому, что сначала дождь, а теперь ещё и он уничтожили идеальную укладку. Зато так можно было ворошить их, зарываться носом, с упоением втягивать запах?— Дилана, дождя и океанского воздуха.Точно воск, Томас плавился под поцелуями, прикосновениями, в объятиях сильных и нежных рук. Делался таким податливым и мягким, льнул и прижимался всем телом. Впускал глубоко в себя, сжимал, получая в ответ тихие бархатные стоны. О, эти родинки?— яркие и частые, и этот шрам?— долгий и алеющий. Он точно видел всё это впервые, с жадностью выхватывая взглядом.Ладонь провела горячую линию вдоль позвоночника. Дилан вдруг откинулся на сидении и взглянул на него долгим, пронизывающим взглядом.—?Чего ты? —?стушевался Томас.—?Никак на тебя не налюбуюсь.Краснея, Сангстер машинально отвел от него смущенный взгляд.—?Не отворачивайся,?— велел О’Брайен, обхватив подбородок Томаса пальцами. Мягко, но настойчиво Дилан потянул лицо парня назад, возвращая себе его прямой взгляд. —?Смотри на меня.И Томас неотрывно смотрел, бесконечно падая в тёмную бездну. Этот взгляд был красноречивей любых слов. От обилия чувств защипало в глазах, это невозможно было контролировать, слёзы вытекли из глаз и прокатились по щекам. Дилан как-то заметил их в полумраке, привлёк лицо Томаса к себе и нежно припал к нему губами, сцеловывая влажные дорожки.—?Мальчик мой,?— шептал он, с упоением скользя губами по щекам. —?Мой единственный.От его нежного шепота крыло ещё сильнее. Дилан любил его. Он пока не был готов сказать это вслух, но Томас точно знал, что он любил. Знал, чувствовал, ощущал кожей. И?— о, Боже Всевышний?— от осознания этого слёзы подступали к глазам вновь. Он обязательно дождётся этих слов, будет ждать сколь угодно долго того момента, который О’Брайен сочтёт правильным для признания.Беззвучно всхлипнув, Томас поймал его губы своими, впился жадно и отчаянно. Держась ладонями за спинку кресла и впиваясь ногтями в чёрную матовую кожу, он активней завилял задом. Разработанные мышцы охотно поддавались, член легко скользил в нём, активно давя на стенки. Подобрав правильный угол, Томас получил новую порцию наслаждения, вынуждавшую его едва не задыхаться от ощущений.Окна Кадиллака стремительно запотевали, а температура в салоне неизбежно поднималась. Автомобиль с чуть просевшими передними колесами энергично раскачивался, вторя движениям в салоне. Тяжело ему пришлось?— мало того, что утопили колёса в грязи, так ещё и бесстыдно осквернили.Пальцы О’Брайена тем временем пробрались к члену Томаса, от возбуждения орган трепетал и прижимался к животу. Ладонь мягко обвила его, сжала и задвигалась, помогая парню скоро кончить и выгнуться дугой, упершись макушкой в крышу. Дрожа от оргазма всем телом, он не смог сдержаться и хрипло вскрикнул. Дилан нагнал его после нескольких движений бедрами, на волне экстаза сжимая в крепких объятиях.Из всех желаний, оставшихся в голове Томаса, было желание подышать свежим воздухом и выпить воды. И первое, что он сделал, после того как слез с О’Брайена, так это подобрался поближе к окну. Приоткрыв его, он оставил в нём небольшую щелочку и заглотил через неё порцию свежего воздуха; ветерок с улицы обдал лёгким холодком ещё чуть влажные от слёз щёки. После серии глубоких вдохов и выдохов, голова слегка закружилась. Обшарив руками пол в салоне, Томас нашёл бутылку воды. Отвинтив крышку и сделав несколько жадных глотков, он молча протянул бутылку Дилану. Получив отказ, закрутил назад крышку и отправил воду в тот же угол.Дождь за окном стихал, тучи расходились, и на горизонте проклевывалась золотистая полоса заката. Вытянув ноги к двери, Томас расслабленно прислонился спиной к О’Брайену. Тот тем временем закурил. Щелочка в окне медленно высасывала дым и возвращала редкие капли дождя с улицы.—?Сегодня я получил письмо от Кэтрин,?— бухнул Томас, наблюдая за тем, как капельки влаги оседают на его икрах. Он долго держал эту новость в себе, и вот она вырвалась из него совершенно неожиданно.Дилан немного помолчал, точно ожидая продолжения истории. Но, не дождавшись, спросил:—?Как она поживает?—?Отлично,?— коротко ответил Сангстер. —?В письме было приглашение на свадьбу,?— добавил он вполголоса.Дилан удивленно поднял брови и затянулся сигаретой.—?Вот это новость. Когда торжество?—?В следующие выходные.—?Самое время прикупить галстук-бабочку,?— усмехнулся О’Брайен, одобрительно потеребив его по голой коленке.—?Дил, я… —?озабоченно начал Томас, возвращаясь обратно к нему.—?Что? —?сразу насторожился О’Брайен.—?Я хотел…Томас растерянно прошёлся рукой по волосам. Он сомневался, стоит ли обсуждать эту тему. Вернее, стоит ли просить Дилана поехать с ним. Насколько глупо и безответственно это бы прозвучало? —?Максимально глупо и безответственно. Но он всё же решил попытаться.—?Я думал,?— с трудом вытолкнули его губы,?— что ты, ну, сможешь поехать со мной.Долго выдохнув, О’Брайен выпрямился в кресле, а затем, подавшись вперёд, протянул руку, чтобы положить недокуренную сигарету в пепельницу.—?Я не смогу поехать с тобой, прости,?— одним духом пробормотал он, точно стараясь извергнуть из себя эти слова побыстрее.—?Ладно,?— ответил Томас опавшим голосом. —?Я и не надеялся, если честно.—?Не обижайся,?— он обнял его одной рукой. —?Я хочу поехать с тобой, просто у меня есть дела в Нью-Йорке, с которыми мне нужно разобраться.Голос Дилана показался озабоченным.—?Что-то случилось? —?насторожился Томас. —?Ты что-то скрываешь от меня,?— вторая фраза стала утверждением.Дилан раздраженно поморщился.—?Ничего не случилось, и я ничего не скрываю. Возьми с собой Роуз. Она, кажется, неравнодушна к кино? Ей понравится Лос-Анджелес. Погостите там подольше, погуляйте по Голливуду, по Аллее славы. Посетите театр, сходите на концерт Синатры?— постараюсь достать вам лучшие билеты.Повернувшись к О’Брайену лицом, Томас поджал губы.—?Мне кажется, или ты пытаешься сплавить меня.—?Почему ты так думаешь?—?Я это чувствую.Каждый раз, когда Томас пытался вывести разговор на тему его, О’Брайена, проблем, Дилан переходил на такой тон, будто Сангстер пытался втюхать ему теорию заговора или байку про йети.—?Томми-ган, я просто хочу, чтобы ты расслабился, отдохнул, хорошо провёл время. Со своими проблемами я разберусь сам, не забивай себе голову.—?Я не могу не забивать себе голову,?— раздраженно рявкнул Томас. —?Я волнуюсь за тебя, и я не могу быть спокойным, когда у тебя проблемы, про которые ты ещё и не хочешь рассказывать! Это из-за той истории с Палмери, да? Дил, я готов разделить с тобой всё.Выслушав его шумную тираду, О’Брайен не стал возражать и лишь понимающе улыбнулся.—?Мне очень приятно осознавать это, малыш. Но я, правда, справлюсь сам. Уезжайте.Спорить с этим упёртым бараном было бесполезно, и Томас оставил эту затею, развернувшись обратно к окну. Солнце, выглянувшее после дождя, уже почти совсем утонуло в океане. О’Брайен прижал парня к себе ещё крепче и поцеловал в макушку. Томас истомлено закрыл глаза. Он устал сердиться на него сегодня, это всё равно ничего не могло изменить. Дилан ни о чём ему не расскажет, пока сам захочет этого.Когда за окном уже совсем стемнело, Томас ощутил прилив сонливости. Сморенный дремотой, он притянул коленки к себе и, кое-как притулившись на сидении Кадиллака калачиком, положил голову О’Брайену на колени. Взяв свой пиджак, которому повезло не промокнуть под дождём, Дилан бережно накрыл им парня. Была ещё одна мысль, помимо всех прочих, которая беспокоила Томаса и не позволяла провалиться в сон. Кэтрин.—?А что, если он окажется мудаком, этот её жених. Всё так неожиданно произошло…Ему хотелось поговорить об этом. Услышать что-то утешающее, вроде: ?Она уже взрослая, ты сделал для её благополучия всё, что мог?.—?Я позвоню джентльменам в Лос-Анджелес, и всё разузнаю о нём,?— откликнулся О’Брайен. —?Так тебе станет спокойней?Умение Дилана решать проблемы без лишней демагогии всегда нравилось Сангстеру. Томас вяло улыбнулся.—?Станет. Спасибо. ***Кадиллаку хватило его лошадиных сил, чтобы выбраться на утро из грязевого плена, не так уж и сильно он в нём засел, как оказалось. Дилан?— как, собственно, и Томас?— упорно продолжали делать вид, что вчера они застряли на выезде с пляжа исключительно по причине размокшей дороги и отвратительной погоды.Ночь перед отъездом Томас провёл в доме О’Брайена. Они занимались любовью до самого утра, и когда Дилан с иронией предлагал ему хотя бы часок отдохнуть перед предстоящим полётом, Томас с той же иронией отвечал, что поспать он успеет в самолёте.Странный нервоз настиг Томаса к утру. Закидывая вещи в чемодан, парень, как мог, тешил себя мыслью о том, что за пару выходных ничего не случится. Он понимал, что должен был радоваться возможности увидеться с сестрой и осчастливить Розу поездкой в Лос-Анджелес, но радужные мысли не задерживались в его голове надолго. Он выискивал любую деталь в разговоре Дилана, которая могла бы остановить его от поездки. Но О’Брайен в последние дни, точно намеренно, не говорил о работе вообще. Он просил Томаса рассказывать о его детстве, о Кэтрин, о первой школьной любви. Иногда он и сам рассказывал о своём прошлом, но с заметной осторожностью, намеренно обходя множество тем. В его рассказах были преимущественно яркие воспоминания из далёкого детства: в школьные годы у Дилана была собака, зелёный велосипед и однажды его поймали за кражей соседского винограда. Сангстер ценил эти откровения, но не понимал, почему были только они. Становилось всё более очевидно?— за плечами Дилана осталась глубокая чёрная дыра, которую он обходил, как мог, и Томас сомневался, стоило ли вообще тревожить эту болячку своим любопытством. Очевидно, что не стоило.Топчась уже у самого порога, за пару часов до вылета, Томас нервно мял в пальцах ручку чемодана. Накрыв ладонью его затылок, Дилан притянул парня к себе. Было в его жесте что-то такое мрачное и отчаянное. Или же Томасу просто так казалось.—?Дил, я ведь сейчас передумаю и никуда не поеду… —?пробормотал Томас встревоженно.—?Всё хорошо,?— улыбнулся Дилан, отстраняясь. —?Просто буду скучать по тебе. Позвони, когда устроишься. И кстати, я поговорил насчёт жениха твоей сестры. Он приличный человек, не волнуйся.Томас рвано закивал, в очередной раз цепляясь за каждую эмоцию на лице О’Брайена. Но сегодня оно было абсолютно спокойным.