Часть 25 (1/1)

Мужчина нервно жевал сигарету. Его лицо скрывала тень переулка. Вскоре к нему поспешил подойти другой мужчина, тот ссутулился, пряча лицо в воротник, и всё время оглядывался.Первый небрежно пожал протянутую руку. Обоих эта встреча не прельщала, как и все предыдущие. Но у них была договоренность и цель, к которой они шли уже долгие месяцы.—?Палмери мёртв,?— начал первый мужчина недовольным тоном,?— я давно выполнил свою половину сделки. —?Он нервно потушил сигарету о стену. —?Настало время и вам выполнить свою.—?У нас возникли проблемы,?— сухо прозвучал ответ.Начинало казаться, что они просто тянут время. Хотят выторговать больше? Мерзкая шайка покойника Палмери. Он бы в жизни не связался с такими ненадежными типами, но сделка уже была заключена, а первая её половина выполнена, пусть и не совсем так, как планировалось. Вторая часть грозилась сорваться, и тогда ему снова придётся делать всё самому.Он тихо прошипел сквозь зубы, обдумывая, за какую нитку дёрнуть. Деньги? Естественно. Это единственное, что имело значение для них. Для него тоже имело, но лишь отчасти. Куда сильнее его волновала справедливость, которая должна была, наконец-то, восторжествовать. Сколько лет ему ещё терпеть, как долго пережевывать и выплевывать горькое лицемерие в это отвратительное смазливое лицо. Он ненавидел каждую его чёрточку, презирал всеми фибрами души. Внутри залегшим зверем выло и скребло желание расправиться с ним, уничтожить одним махом и на прощание кинуть землицы в могилу поверх молчания гробовой крышки. Кулаки сжимались придушить его прямо так, чтобы видеть его лицо, чтобы наслаждаться, наблюдая, как жизнь утекает из закатывающихся глаз. Но нельзя, нельзя. Нужно сделать всё правильно, с ювелирной точностью. Живучая тварь уцелела даже после вскрытой ножом шеи. Но его ангел-хранитель однажды пропустит дежурство. Как пить дать пропустит. Уж он-то постарается. А потом закатит ему самые пышные похороны.—?Насколько я помню, мы договаривались на процент от бизнеса,?— вспомнил он, будто бы между прочим. —?Я уменьшу этот процент, если продолжите тянуть.Сработало. Его собеседник напрягся, глазки беспокойно забегали. Что, боязно расставаться с бабками, наблюдать, как те уплывают сквозь пальцы? А вот нечего тянуть с делом, тупой ублюдок, чтобы не приходилось нервно ёрзать. Мог бы уже пользоваться обещанной долей.—?В Семье междоусобица,?— заюлил он,?— у нас до сих пор нет дона, грызня между членами клана осложняет дело.—?Меня не интересуют ваши трудности,?— плюнул первый мужчина, возвращаясь к своей машине. —?Убейте, наконец, О’Брайена.—?Сделка есть сделка, я не бросаю слов на ветер,?— крикнули ему вслед. —?Кроме того я рассчитываю на наше сотрудничество в будущем. Когда мы, ну, вы понимаете… оба будем на своих местах.***Томас лежал в набитой тишиной комнате, бездумно смотря за тем, как пыль вьётся в полоске солнечного света из окна. Усталость и апатия затянули в себя настолько сильно, что из желаний у него оставалось только желание курить. Собрав остатки сил, он отправился на поиски сигарет. Полусмятая пачка нашлась на подоконнике. Взяв её, Томас открыл окно и перелез через него, оказываясь на пожарной лестнице. Усевшись на ней, он притянул к себе коленки и облокотился плечом о металлические перила. Отсюда была лишь немного видна улица и дорога со снующими по ней автомобилями. Май выдался тёплым, и Томас часто торчал здесь?— кофейная банка заполнилась бычками под завязку.Тянулась вторая неделя его отпуска. На работу Томаса периодически вызывали, и он был рад этому отчасти, ведь там он не настолько остро ощущал пустоту и одиночество. Роуз пыталась растормошить его, а Серджио однажды почти удалось вытащить его на рыбалку. Никто из них не лез к нему с расспросами, они просто пытались подбодрить его, как могли. И Томас был благодарен друзьям за чуткость, но хандра не отступала, приняв хроническую форму.Сизый пепел плавно падал вниз с ржавой пожарной лестницы, при дуновении тёплого ветра?— ускорялся и нёсся в сторону. Томас следил за ним сонным взглядом. От сигареты на голодный желудок подташнивало, но Сангстер снова и снова подносил её ко рту и затягивался: лениво и глубоко.Ни с Джеком, ни с Диланом Сангстер не говорил уже почти месяц. Разговор с Джеком он всякий раз откладывал, а та кривая коза, на которой можно было бы подъехать к О’Брайену, наверно, ещё даже не родилась. Босс был до невозможности упрям и непробиваем?— собственно, как и всегда. Сангстера нисколько не удивлял тот факт, что Дилан не идёт на примирение первым. Временами Томас даже задавался вопросом: приходилось ли О’Брайену пытать кого-то. Вопрос почти сразу принимал иную форму?— как часто ему приходилось это делать, и как быстро у нему приходило хоть какое-то сожаление о содеянном, сочувствие к человеку, испытывающему наносимые им муки. Вот Томаса он пытал, пусть и не физически, уже почти месяц, и сожаления, видимо, не испытывал.Почти год прошёл с тех пор, как они впервые встретились. Томас размышлял об их едва успевших завязаться отношениях, и из хорошего было мало что вспомнить. Дилан был невыносимо тяжелым человеком в плане характера, не готовым понимать и идти на уступки. Когда Сангстер пробовал смотреть вперёд, фантазируя об их общем будущем, ему становилось ещё тошнее. Оно не вырисовывалось перед ним вообще никак. Он знал, что попытки выкинуть О’Брайена вон из сердца ни к чему не приведут, как и попытки построить с ним нормальные отношения. Всё превратилось в невыносимый бег по кругу.Каждый день Томас говорил себе, что пора поговорить с Джеком, попытаться загладить вину. И вот сейчас, докурив пачку, он дал себе слово съездить к нему. Тем более, что повод был?— у Понтиака барахлил двигатель.Он ехал к нему с пустой звенящей головой, варианты начала разговора не приходили. Понтиак осуждающе пыхтел. Из открытого окна влетал тёплый ветер, теребя волосы, Томас вдруг заметил, что его чёлка отросла, спадая на глаза. Запустив пятерню, он небрежно откинул её назад. Джек любил его волосы, любил гладить их, пропускать через пальцы, зарываться с упоением. От воспоминаний нахлынула дурнота, а по спине забегали мурашки, неприятные такие, жалящие. Он чуть не передумал ехать к нему и едва не проскочил поворот.Гараж и по совместительству автосервис находился на самом юге Нью-Йорка, в тупике полуразбитой дороги. Добравшись до места, Томас подогнал Понтиак к самым воротам и остановился. Ещё немного поразмышляв над словами, которые он должен был сказать Джеку, Сангстер обреченно побрел к нему.До него донеслись приглушенные голоса из гаража.—?Два дня тебе на размышления.—?Мешкать с этим не дадим, усёк?Томас не сбавил шага и едва не врезался в парней, выходивших из гаража. Те враждебно зыркнули на него и зашагали к своей машине. Проводив их взглядом, Сангстер толкнул дверь.Джек встретил его мученическим стоном.—?Теперь и ты ещё…Такое начало разговора выбило из колеи. Томас остановился на полпути с приоткрытым ртом и полными лёгкими, готовыми выдать воздуха для какого-нибудь короткого монолога.—?Что ты хочешь, Томас? —?спросил Джек всё так же раздраженно. —?Зачем приехал?Помедлив, Томас механически откинул волосы назад и шагнул навстречу.—?У Понтиака с двигателем что-то, вроде…—?Оставь ключи, я посмотрю. —?Джек отвернулся от его, возвращаясь к машине с открытым капотом.—?Кто были эти двое? —?спросил Томас, указывая большим пальцем себе за спину.—?Никто,?— коротко ответил Джек, всем своим видом давая понять, что разговора не будет.—?Джек,?— с нажимом обратился Томас.—?Томас, уходи.—?У тебя какие-то проблемы?—?Уходи, говорю.Уходить Томас не собирался. Он решил таранить его до победного.—?Давно они тебя достают?Джек помолчал с полминуты, а затем нехотя буркнул ответ:—?Не очень.—?Крышу навязывают или что?—?Вроде того.Повисла очередная порция молчание, прерываемая лишь шебуршением под капотом.—?Нужно что-то решать,?— выпалил Томас.Джек хмыкнул.—?А что решать? Они меня доколебают всё равно. Подожгут в очередной раз или ещё что-нибудь.—?Я попробую помочь.—?Не ввязывайся,?— Джек обернулся и мрачно взглянул на Томаса. Лицо парня стягивало напряжение. —?Сам справлюсь.Томас долго выдохнул.—?Я, правда, хочу помочь. Джек, мы не чужие друг другу люди, ты же понимаешь.Джек промолчал?— ни да, ни нет. Но ведь, правда же, не чужие. Годы отношений одним махом из жизни не выкинешь.—?Прости за тот раз,?— произнёс Томас. —?За то, что я, не подумав, ляпнул тебе ту чушь про деньги. Я не откупался. Я хотел как лучше.—?Расставания приятными не бывают,?— подал голос Джек. —?Да и вообще… Глупо было надеяться, что я заслуживаю тебя насовсем. Мне стоит быть благодарнее, ты и так потратил на меня много времени.—?Джек, всё не так,?— мученически протянул Томас. —?Всё было по-настоящему. Мне, правда, было хорошо с тобой, но…—?Но… —?повторил Джек с горькой усмешкой.Сердце болезненно заныло.—?Позволь мне помочь тебе,?— выдавил Томас.Он не мог не помочь Джеку. Он и так причинил ему слишком много боли, чтобы бросать парня одного в пучине нагрянувших неприятностей.Джек закачал головой.—?Ладно,?— обессиленно выдохнул он.***О’Брайен сидел за столом, склонившись над листом бумаги. Ручка медленно выводила строчки?— одну за другой. Письмо было на итальянском, и Томас не смог бы разобрать, о чём оно, даже если бы захотел.Сангстер окинул босса беглым взглядом. На нём была лёгкая светлая рубашка с закатанными рукавами и расстегнутыми сверху пуговицами. Ему чертовски шла эта напускная небрежность.Вид у Дилана был серьёзный и сосредоточенный. Обнаружив Томаса на пороге своего кабинета, он лениво поднял на него глаза, а затем опустил их обратно в письмо.—?Не помню, чтобы приглашал тебя,?— произнёс он, перечитывая только что написанное.Томас вдруг понял, что безумно скучал по звуку его голоса. Даже по такому, притворно равнодушному. Они не виделись едва ли не месяц, и Томасу почти удалось убедить себя в том, что бороться за отношения с О’Брайен дальше не стоит. Слишком самолюбивый, слишком спесивый. Он только намучается с ним, разочаровываясь из раза в раз. Но теперь, почти зачарованно пялясь на его идеально выбритые напряженные скулы и тёмные подрагивающие ресницы, Томас лишь посмеялся над своими недавними мыслями. Нет, он нихрена не сдастся, продолжит бороться, вгрызётся зубами и не отпустит этого ублюдка. И да, он мог обратиться за помощью для Джека к Фабрицио или Карлосу. Но пришёл всё равно к нему, потому что с ума сходил без его вечно самодовольной морды.—?Мне нужна твоя помощь,?— сообщил Сангстер, проходя вглубь кабинета.Дилан не спешил с ответом. Он написал ещё несколько строчек в своём письме, затем положил ручку на стол, лениво потянулся и, откинувшись в кресле, наконец-то обратил свой неприкрыто язвительный взгляд на Томаса. Издевался. Но Сангстеру не привыкать. Было бы удивительно, если бы босс принял его на какой-то иной волне.—?Ну,?— насмешливо изрёк Дилан, сцепив пальцы в замок. —?И что от меня требуется?—?Я хочу, чтобы ты помог…Томас запнулся. Кому помог? Как назвать Джека? Друг? Бывший любовник? Первое звучало глупо, второе?— не стоило даже озвучивать. Проглоченные слова встали в горле комом. Дилан терпеливо ждал, не подкидывал наводящих вопросов. Как будто догадывался. Томас поднял на него взгляд. В глазах О’Брайена плясали недобрые огоньки?— догадался, как пить дать догадался. А может оно и к лучшему?—?В общем, на его автосервис наезжают какие-то типы,?— отчеканил Томас.О’Брайен расцепил пальцы, сжал правую руку в кулак, а затем быстро разогнул и сжал обратно.—?Как его имя? —?совладав с собой, холодно поинтересовался он.—?Джек,?— шепнул Томас каким-то чужим, севшим голосом.—?М-м-м, Джек,?— протянул О’Брайен, цокнув языком. —?Вот как его зовут, оказывается.—?Дил, он…—?Ты просишь меня помочь твоему любовнику, я всё правильно понял? —?на полуслове прервал его Дилан. Босс изумленно усмехнулся и закачал головой, будто до конца не веря в нахальство Сангстера. —?Он тебя трахает, а я любезно оказываю помощь в каких-то его делах. Такая схема у нас вырисовывается, да?—?Никто никого не трахает,?— заспорил Томас, но его слова пролетали мимо ушей О’Брайена.—?Да ты просто вкрай охренел! —?Дилан вскочил с места и ударил обеими ладонями по столу так, что Сангстер невольно вздрогнул. —?Как у тебя только наглости хватает приходить ко мне с такими просьбами?—?Мы с ним уже давно не любовники,?— с претензией на спокойствие процедил Томас. —?И ты прекрасно это знаешь.Он надеялся достучаться до О’Брайена, но тот бесновался как никогда. Упрямо тараня его своим благоразумным тоном, Сангстер мысленно всё же готовил путь к отступлению, на случай, если босс окончательно выйдет из себя.—?Да мне насрать! Я не стану ему помогать. Идите к чёрту оба.—?Дил, я не уйду. —?Томас решил пустить в ход всю свою наглость. —?Это в Статен-Айленде,?— настырно вставил он, будто разговор шёл на его условиях.От возмущения О’Брайен всплеснул руками и воскликнул какое-то ругательство на итальянском. Наглость побеждала, и у Дилана оставался один последний железный аргумент.—?Этот район контролирует дон Марино,?— вскричал он с издёвкой в голосе. —?Извини, ничем не могу помочь твоему возлюбленному.—?Он не мой возлюбленный,?— горячо возразил Томас. —?Единственный мой возлюбленный сейчас упрямится, вопит и строит из себя сраную обиженку.По щекам О’Брайена прокатились желваки.—?Этот район курируют люди дона Марино, повторяю.—?Ты же можешь договориться с ним.Дилана от злости затрясло.—?Может, могу, может, нет.—?Дил.—?Святая Дева! Какой же ты всё-таки наглый засранец.—?Но тебе ведь это нравится, правда? Даже слегка заводит?О’Брайен не ответил. Сделав круг вокруг стола и подышав в попытке успокоиться, он плюхнулся обратно в своё кресло и уткнулся в письмо, давая почувствовать, что тема закрыта. Но Томас не думал уходить, он почему-то был уверен, что сможет расколоть этот орех. Он не хотел разозлить О’Брайена сильнее, поэтому решил зайти с другой стороны. С правильной стороны.—?Дай помочь ему на прощание, позволь закончить эту историю и уйти с лёгким сердцем. Меня ведь совесть изъест, если я брошу его дважды подряд. —?Томас говорил тихо, вкрадчиво, пробиваясь сквозь тернистый нрав О’Брайена и взывая к его пониманию. —?Помоги мне, если я всё ещё что-то для тебя значу. Не ему, Дил. Мне помоги.Выговорившись, Томас замер. Он был уверен, что надавил туда, куда нужно. Даже если О’Брайен сейчас ляпнет со зла, что Томас больше не значит для него ничего, то он соврёт. А если просто подумает об этом, то соврёт самому себе.Шумно выдохнув через ноздри, словно бык на корриде, Дилан отбросил письмо и рывком открыл верхний ящик своего стола. В первые секунды внутри Томаса всё сжалось, потому как парню показалось, что босс собирается достать пистолет, чтобы застрелить его нахрен. Но тот всего-навсего извлёк из ящика небольшую кожаную книжку, оказавшуюся телефонным справочником. Пролистав несколько страниц, он погладил ладонью середину книжки, чтобы та не захлопнулась и не скрыла от него страницу с нужным номером. Набрав его, Дилан глубоко вздохнул в ожидании ответа.—?Малыш Билли,?— воскликнул он с напускным благодушием. —?Это О’Брайен. Как поживаете? Как здоровье Вашей матушки? —?О’Брайен фальшиво засмеялся, слушая монолог на том конце провода. —?Да, да, дорогой, я надеялся, что ты поможешь мне кое с каким делом. Есть один парень в Статен-Айленде, у него там что-то наподобие автосервиса. Его стала беспокоить всякая шпана. —?Он прикусил губу, слушая ответ. Томас не отрывал от него взгляда, следя за выражением его лица. Наконец, Дилан улыбнулся и закивал. —?Конечно, Билли, я ручаюсь за него.Когда разговор закончился, Дилан опустил трубку и вернул себе раздраженный вид.—?Это была какая-то мелкая банда,?— сообщил он Томасу угрюмо. —?Любители. Малыш Билли давно собирался с ними разобраться.—?Спасибо,?— шепнул Томас, осторожно двинувшись навстречу О’Брайену. —?Правда, спасибо.Он почему-то решил, что наступил отличный момент, чтобы сделать первый шаг к примирению. Томас не мог злиться на Дилана слишком долго. Но О’Брайен, как оказалось, был противоположенного мнения. Пусть его взгляд больше и не полосовал холодным лезвием, но окончательный мир это не провозглашало. Когда Томас потянулся у нему, он показательно отстранился и попросил оставить его одного.***—?Этот славный малый?— капо дона Марино. Его имя Биаджио Папини, но все мы зовём его Малыш Билли. —?Дилан указал на лысоватого широкоплечего здоровяка, напоминающего огромный шкаф. —?Он присматривает за этим районом, теперь ты будешь работать с ним.Малыш Билли приехал в гараж Джека ближе к закату. О’Брайен зачем-то притащился вместе с ним. Наверно, для того, чтобы представить капитана. Ну, и заодно смерить Джека ревнивым взглядом. На кого же Томас его, такого бесподобного, променял. Это было почти смешно.Дождавшись когда его представят, малыш Билли кивнул боссу и, сделав тяжелый шаг вперёд, заговорил, обращая свои слова к Джеку:—?Если тебе пригоняют машину с дырками от пуль, ты убираешь эти дыры и не задаёшь вопросов. Если тебя просят разобрать машину за одну ночь, то ты разбираешь её за одну ночь и не задаёшь вопросов. Если тебе велят по-быстрому перекрасить автомобиль или перебить ему номера, ты делаешь это и не задаёшь вопросов. Если тебе пригоняют машину с трупом в багажнике, то ты можешь задать вопрос мне, возможно, кто-то из моих ребят просто позабыл его там.Малыш Билли разразился басистым хохотом. О’Брайен тоже улыбнулся, после чего добавил:—?Это не банальный рэкет, он предлагает тебе сотрудничество и бизнес. Ты будешь получать хорошие деньги, и это не те копейки, которые тебе обычно платят за ремонт ржавых корыт. Будешь работать с Малышом Билли и делать всё, что тебе велят?— сможешь неплохо раскрутиться.—?А попробуешь настучать полиции,?— Малыш Билли погрозил Джеку своим толстым пальцем,?— пожалеешь. Всё уяснил?На секунду Томасу подумалось, что Дилан согласился помочь Джеку лишь из-за желания почувствовать над ним своё превосходство. Приехал, мол, весь такой деловущий, проявил великодушие, оказал королевскую честь жалкому мальчишке. Томас сторонился этих мыслей, но краешком сознания понимал, что скорее всего, так оно и есть.От вызывающей риторики Малыша Билли Джек побледнел, но всё же кивнул ему утвердительно. Шутил ли Билли насчёт трупов в багажнике и дыр от пуль, Томас до конца не понимал. Но одно он понимал точно?— помогать за просто так никто не станет. Томас боялся, что втянет Джека куда не нужно, но не сделай он этого, перспектива у парня вырисовывалась так же безрадостная. Если ты не занимаешься криминалом, то криминал займётся тобой. А так хоть Джек будет под крылом Семьи Марино, и прочие серые личности к нему лезть не рискнут.Пока Малыш Билли общался с Джеком в гараже, Томас нерешительно подошёл к О’Брайену. Тот курил на улице, облокотившись о крышу Кадиллака.—?Подкинешь до города? У Понтиака двигатель накрылся.Дилан вяло кивнул и предложил Томасу сигарету. Зажав её между зубов, Сангстер обшарил карманы в поисках зажигалки. О’Брайен молча протянул свою. Большая, блестящая, с дурацким рисунком?— одним словом, выпендрежная. Усмехнувшись про себя, Томас закурил, а после вернул зажигалку владельцу. Их руки невольно соприкоснулись. Томас знал, что склонен замечать такие моменты, но сейчас прошибло аж до самого позвоночника. Чувствовал ли Дилан что-то подобное? Даже если и чувствовал, то не показывал это, смотря куда-то вдаль.—?Только не втягивайте его во всё это,?— произнёс Томас, устремляя взгляд туда же.—?Мы никуда его не втягиваем,?— задумчиво ответил О’Брайен. —?Его не в киллеры позвали, ему просто предложили работу. Расслабься, Малыш Билли за ним присмотрит.—?Спасибо ещё раз. —?Томас искоса взглянул на него.—?Не за что,?— бросил тот. Томас продолжал смотреть на него и на мгновение ему показалось, что Дилан хочет сказать ему что-то. Может, извиниться? Должны же были в нём остаться хоть какие-то ошмётки совести. О’Брайен нахмурился, несколько раз моргнул. —?Томми-ган,?— обратился он на вдохе.По позвоночнику забегали мурашки. Он снова стал ?Томми-ганом?. Уже неплохо. Такая форма его имени как ?Томас? в устах О’Брайена сквозила холодком и успела исколоть уши за сегодня.—?Да? —?осторожно отозвался Сангстер.—?Я хотел…Томас позабыл про сигарету, роняющую ошмётки пепла.—?В общем, я собираюсь отметить своё тридцатилетие,?— выговорил Дилан на одном дыхании. —?Буду признателен, если ты почтишь меня своим присутствием.Не извинение. Много хотел. Томас часто заморгал, а, опомнившись, согласно закивал.—?Ладно, хорошо.—?Можешь взять с собой своего бойфренда,?— добавил Дилан с лёгкой издевкой.—?Хватит, О’Брайен,?— устало протянул Томас. —?Он больше не мой бойфренд. Когда ж до тебя это дойдёт, дубина ты стоеросовая?Дилан апатично прыснул и кивком указал на машину.***До этого дня Томас не подозревал, что у него может быть морская болезнь. По правде говоря, проверить это раньше возможности не было. Катание на лодке в далёком детстве не считается. Он даже не был до конца уверен, что это воспоминание было настоящим.От одного взгляда на воду Томаса начинало мутить, а от намёка на качку к горлу стремительно подкатывало. Казалось, что Атлантический океан издевается над ним за компанию с мозжечком в мозге. Парня тошнило, когда он просто откидывался на стуле и обращал лицо к солнцу, тошнило, когда закрывал глаза и старался глубоко и размеренно дышать.—?Плохо, да? —?хмыкнул Фабрицио.Томас слабо махнул головой, боясь, что если он выдаст ответ в устной форме, вместе со словами из него вылетит всё содержимое желудка.—?Может, крепкий алкоголь поможет? —?подхватил Серджио, потряхивая бутылкой с золотистым пойлом.По зелёному лицу Томаса и его многозначительному взгляду, он понял, что прогадал с советом. Сангстер не мог есть, не мог пить. И дёрнул же О’Брайена чёрт отметить юбилей среди океанских вод. Зато Фабрицио шутил о том, что здесь их точно не поджидает киллер. От укачивания ещё никто не умер, а вот от пули пали многие.—?Я бы хотел сказать тост,?— вдруг произнёс Поултер. Он встал, облокотился о борт яхты и торжественно поднял бокал. —?Дилан,?— обратился он к О’Брайену. Тот улыбнулся и кивнул ему, готовый принять поздравления. —?Когда я встретил тебя впервые… Как давно это было? Почти семь лет назад, да?—?Почти семь,?— подтвердил Дилан.—?Тогда ты был ещё зеленым юнцом. И не таким раскаченным, стоит заметить.—?У Марино хороший спортзал в Нью-Йорке,?— с усмешкой заметил О’Брайен.—?Ты хоть и был молод, но у тебя уже были стальные яйца. Ты подавал надежды. Мой дядя и отец Лучианы. —?Он указал на девушку, прижавшую свои пухлые губы к бокалу с виски. —?Он сразу понял это. Тогда дон Конте мне сказал: ?Эй, Уилл, введи этого парня в курс дела?. Ввести в курс дела означало дать пушку и показать куда стрелять.Все засмеялись, а Лучиана смахнула слезу, пряча в ладонях разыгравшуюся меланхолию.—?Сегодня тебе тридцать. Это немного, но уже есть о чём задуматься. —?Он поднял бокал выше. —?Дилан, я просто хочу, чтобы ты знал одну вещь. Вместе мы прошли долгий путь, и я тот человек, на которого ты всегда можешь положиться. Я конечно, извиняюсь перед всеми собравшимися… —?Он приложил ладонь к груди и осмотрел гостей. —?Но друга, ближе, чем я, у тебя нет. Ты мой названый брат, и я очень люблю тебя и дорожу нашей дружбой.Томас понял, что его затошнило ещё сильнее. Громко блевануть на лицемерных словах Уилла сейчас было бы очень кстати. Он отвернулся к воде и посмотрел на горизонт. Фаб поймал его взгляд и усмехнулся. Капо как будто тоже не до конца доверял младшему боссу.Дилан между тем подошёл к Поултеру и расцеловал его в обе щеки. Растрогался пьяный идиот. Неужели, не доходило, что всё это пустословное лицемерие?К полудню солнце начинало печь в макушку, это могло только усугубить и без того незавидное положение Томаса, поэтому он быстро нырнул под навес. Фаб посоветовал ему немного подремать в одной из кают, но Томас не был уверен, что ему полегчает. Лучше ему могло стать только от возвращения на берег.О’Брайена тем временем позвал один из служащих яхты, сказав, что ему звонят. Босс извинился перед гостями и удалился в одну из кают. Томас проводил его взглядом и почти сразу ощутил, как яхту качнуло, а желудок скрутило узлом, готовым вот-вот расправиться.—?Возвращайся-ка ты на землю,?— обратился к нему Фаб. —?Найди на нижней палубе парня по имени Тони, у него есть ключи от моторки, он тебя отвезёт. Не мучайся.—?Для начала найду толчок,?— выдавил Томас, ощущая, что тошнота переходит границы терпимого.Держась одной рукой за борт яхты, а другой прикрывая на всякий случай рот, он засеменил на поиски туалета. На полпути он заметил каюту с приоткрытой дверью. Оттуда доносился голос Дилана, говорящего по телефону. Томас невольно остановился. Тошнота не стала слабее, но желание извиниться за то, что он собирается покинуть место празднования раньше всех, перевесила рвотные позывы.Осторожно зайдя в каюту, он прикрыл за собой дверь. Дилан стоял к нему спиной, прижимая к уху трубку, от нижнего конца которой шёл длинный провод.—?Сколько сейчас времени в Италии? Почему ты не спишь?Голос Дилана был мягким, ласковым даже. Томас понял, что это звонок из дома, поэтому сразу же протянул руку, чтобы прикрыть дверь каюты плотнее.—?Я приеду обязательно,?— сокрушенно обещал Дилан тем временем. —?Не знаю, когда… Но приеду, обещаю.Его голос надломился. Едва заметно, но Томас это сразу уловил.Когда Дилан закончил разговор, на его лице явственно проступил отпечаток печали.—?Звонок из дома? —?тихо спросил Томас.—?Да,?— отозвался О’Брайен, поворачиваясь к нему. —?Мне всегда немного не по себе после них. Я вроде бы должен радоваться, но ощущаю только вину.Томас понимающе качнул головой.—?Дил, извини, но я вынужден вернуться на землю. Прости, что уезжаю так рано, но кажется, у меня морская болезнь.—?Мутит?—?Есть такое,?— хмыкнул Томас.—?А я и думаю, чего это у тебя такой симпатичный цвет лица. Мятный,?— уточнил он, бегло осмотрев его физиономию. —?Возьми ключи от моторки у…—?У Тони, знаю,?— закончил за него Томас, улыбнувшись. —?Извини ещё раз.—?Ничего, бывает.Виновато улыбнувшись, Томас качнулся на пятках, собираясь уйти.—?С днём рождения, Дил,?— произнёс он, желая закончить этот разговор как-то правильно.—?Благодарю.Это не всё, что Томас хотел сказать. В его голове крутилось множество слов, и в отличие от Поултера его слова не стали бы двоедушным трёпом. Несмотря на это, Сангстер смог произнести лишь одно:—?Я хочу, чтобы ты был счастлив.Вмиг смутившись, Томас опустил глаза. Разглядывая пол каюты, он услышал, как О’Брайен сглотнул. Его босс долго молчал, в упор смотря на Томаса.—?Как я пойму, что наконец-то счастлив? —?спросил он, прервав паузу.Томас резко поднял взгляд вверх и ответил ему с внезапной уверенностью в голосе:—?Все, кого ты любишь, будут рядом.Сангстеру вдруг очень захотелось обнять О’Брайен, но тот успел притянуть его к себе первым. Уронив голову ему на плечо, Томас закрыл глаза. За месяц ссоры он успел отвыкнуть от их близости и от того, как это приятно?— прижиматься к нему, принимать поглаживания, вдыхать запах, просто дышать рядом с ним, в одном ритме, одним воздухом.Ткнувшись носом в его волосы, О’Брайен сбивчиво зашептал:—?Если ты считаешь меня конченым мудаком, то ты отчасти прав, конечно. Но позволь мне извиниться. Я знаю, что обидел тебя, и мне искренне стыдно. То, что я сказал тебе… —?он хрипло выдохнул. —?Ужасное оскорбление. Язык мне за такое мало оторвать.Извинения давались Дилану тяжело?— это Томас давно выяснил. Его спесивый босс всегда будто вырывал их из себя с мясом.—?Ты мне ещё руку вывихнул, если что,?— пробубнил Томас.—?Прости,?— процедил О’Брайен сквозь зубы. —?Прости, если считаешь это возможным.Сангстер прерывисто вздохнул.—?Ты совсем не можешь контролировать себя.—?Меня наизнанку выворачивает, стоит мне представить тебя с кем-то другим,?— признался Дилан явно нехотя.На его откровенность Томас поднял голову и взглянул ему прямо в глаза. Тёмные, глубокие, зыбкие. Дилан не врал. Наверно, он и правда боролся с собой, с собственным эгоизмом. И, как оказывалось, чаще всего безуспешно. Такие печати природы стереть непросто.Та часть Томаса, которая обычно оправдывала Дилана и проявляла снисхождение к его дурному характеру вновь взяла верх. Обида Сангстера сошла на нет, оставив лишь легкое послевкусие и подспудное желание получить чуть больше извинений. Лучше, если в качестве извинений он получит, к примеру, какие-нибудь глубокие и жаркие поцелуи по всему телу.—?Ревность затмевает разум,?— виновато добавил О’Брайен. —?Прости мне мой горячий итальянский темперамент. Я знаю, что это меня не оправдывает, но всё же.—?Я всё прекрасно понимаю,?— откликнулся Томас. —?Но и ты меня пойми: мы с Джеком давно вместе, было сложно порвать с ним. Я очень боялся разбить ему сердце, мне нужно было время, правильные слова…—?Поверь, в глубине души я это понимаю, но ничего не могу с собой поделать,?— перебил О’Брайен. Взяв Томаса за подбородок, он притянул его лицо вплотную к себе. —?Потому что ты мой. Мой, ясно?Объявив свой безапелляционный вердикт, Дилан прижался губами к его щеке, выдохнул жарко и тяжело. Дыхание Томаса перехватило, он отвлекся от тошноты. Тёплой волной его медленно выносило куда-то за пределы каюты, а на его лице вырисовывалась хмельная улыбка.—?Ты эгоист, собственник и чёртов манипулятор,?— прошептал он уже совсем беззлобно.—?Угу, я знаю,?— извинительно шептал О’Брайен, нежно целуя его: скулы, шея, где-то за ухом?— там, где Томасу особенно нравилось. —?А ещё я убийца, преступник и глава мафиозного клана. Сильно руку повредил?—?Д-да,?— лихорадочно подтвердил Томас, подавляя рвущийся из груди стон. —?Думал, ампутируют.Снаружи доносился смех Лучианы и пение Карлоса.Услыхав их, Дилан притормозил и посмотрел за спину Томаса.—?Думаю, мне стоит вернуться к гостям,?— обреченно констатировал он.—?Конечно,?— кивнул Томас. Места от поцелуев горели и пульсировали. Прерываться не хотелось, но ситуация диктовала свои условия. —?А мне стоит всё-таки вернуться на берег.На успевших сделаться ватными ногах Томас двинулся к двери. В пустой голове звенели колокольчики.—?Томми-ган,?— вдруг окликнул его Дилан, и Томас обернулся.Замявшись на мгновение, О’Брайен сунул руку во внутренний карман пиджака и, пошарив там, достал ключи.Томас вопросительно поднял брови, на что Дилан сконфуженно повёл плечами и протянул связку.—?Ключи от моего дома.—?Ого,?— удивился Томас, возвращаясь к нему. —?Даже так?—?Я очень обидел тебя, и пойму, если ты не захочешь приезжать. Но если, всё же, надумаешь,?— он призывно поиграл бровями,?— готов взять тебя в качестве подарка.Томас принял протянутую связку, и уголки его губ невольно дернулись в улыбке.—?Хочешь взять меня, значит,?— протянул он, смакуя всю неоднозначность этой фразы. Томас медленно провёл языком между губ и не без удовольствия проследил взгляд О’Брайена, который сполз точно к ним. —?Я подумаю,?— добавил он с напускным равнодушием.Уши тем временем горели, как и лицо. ?Симпатичный? мятный цвет с него явно сошёл. Поигрывая ключами в руке, Томас распахнул дверь каюты. Даже не верилось.—?Я подгребу ближе к полуночи,?— бросил О’Брайен вдогонку. —?У тебя есть время подготовиться. И, да, вазелина у меня, если что, нет,?— добавил он со смешком.Закатив глаза, Томас надменно прыснул и показал ему на прощание средний палец.Поднявшись на палубу, он глубоко вдохнул влажный океанский воздух. Тошнота отодвинулась на второй план, а качка словно и вовсе стихла. Пьяные гости не заметили его довольного лица, потому как не смотрели в его сторону, будучи занятыми разговором. Только возившийся с радио Серджио помахал парню и вопросительно двинул подбородком, мол, как оно, полегчало?Томас улыбнулся и поднял вверх большой палец. О, да, ещё как полегчало.