Часть 11 (1/1)

—?Знаешь, Томас… То, что вы здесь называете жарой, это сущая ерунда. Вот на Сицилии летом жара, а здесь?— пф?— это для меня как прогулка под лёгким, прохладным океанским бризом. Понимаешь, о чём я?Томас улыбнулся и молча пожал плечами. Фабрицио намыливался домой. Весь такой довольный. Ещё бы, дома его ждала любящая жена и какая-нибудь сносная итальянская стряпня. Томас даже чуточку завидовал Фабу, по-доброму, конечно. Мысль о том, что ему самому, в конце концов, придётся вернуться домой, вгоняла в тоску. Джек не спрашивал, почему Томас стал появляться там всё реже, а порой и только ближе к ночи. Вместо вопросов он просто сам старался дольше пропадать в гараже, брать больше заказов и травить себя автомобильной краской сильнее обычного. Чувство вины перед ним, как давно открытая бутылка с шампанским, медленно выдыхалось, но всё ещё плескалось. Иногда. Расстаться с ним Томас тоже не мог. Он даже не знал, как начать этот разговор и как к нему подвести, поэтому каждый раз откладывал. Да и реакцию Джека было сложно предугадать. Что он может выкинуть? Томас ощущал, как эта линия замкнулась. Видимо, щадящего варианта в их случае попросту не существовало.—?До завтра, Томас,?— махнул ему Фаб, распахивая заднюю дверь своей машины и намереваясь забросить туда небольшую, но объемную чёрную сумку. —?Мне ещё нужно заехать к боссу, отдать ему его долю за месяц. Жена сегодня, как назло, готовит моего любимого цыплёнка Парминьяна, а я вынужден опоздать.—?Хочешь, я отвезу? —?бухнул Томас. Вопрос прозвучал громче, чем должен был.Фабрицио на секунду задумался, точно сомневаясь, можно ли доверить Томасу крупную сумму.—?Уверен?—?Ага,?— кивнул Сангстер, ощущая, как его сердце забилось быстрее. И вовсе не от тревоги за деньги, он знал, что довезёт их в сохранности, а от долгожданной возможности увидеться с Диланом. Как долго они не виделись с того вечера? Две недели? Месяц? Томаса начало мелко потряхивать. Точно ребенка, который с минуты на минуту ждал появления Санты с кучей подарков.—?Ладно,?— расслабился Фаб, передавая ему сумку. —?Только не спусти в казино. А то Дилан нам головы отвернет.—?Можешь быть уверен во мне.Противнее всего в этот момент для Томаса была эта идиотская улыбка на собственном лице. Фаб не заметил ничего необычного в реакции парня. Пожалуй, отчасти он был доволен тем, что сбагрил Томасу лишнюю работу. Рванув на запах своего чёртового цыплёнка, он спокойно оставил Сангстера с сумкой, туго набитой деньгами.Что могут ощущать люди, везущие кругленькую сумму? Соблазн укрась её? Внезапный зуд в левой руке? Шило в заднице и неспособность спокойно сидеть на месте, когда рядом такие бабки? Томаса не тревожило ничего из этого. Ему было максимально плевать, сколько денег пряталось в этой сумке. Деньги были лишь предлогом. Долгожданным предлогом встретиться с Диланом. Парень мог бы прикарманить оказавшиеся в его лапах доллары, и свалить куда-нибудь, как это сделал его бывший начальник. Но Сангстера не интересовали доллары, его интересовал О’Брайен. Не украв эти деньги, он в каком-то смысле платил за их свидание, и, судя по весу сумки, весьма дорого. Эта мысль показалась Томасу немного забавной.Фабрицио сообщил, что О’Брайен собирался проторчать сегодня в спортзале примерно до вечера. Он узнал это, когда звонил ему с утра, чтобы договориться о передаче денег. Томас вдруг подумал, что тоже хотел бы звонить О’Брайену. Время от времени. Просто, чтобы поговорить, услышать его голос. Но у него не было номера Дилана. А смелости на то, чтобы попросить, не было и вовсе.Авто О’Брайена стояла именно там, где указал Фаб. У Томаса была мысль подождать босса у его машины, но чёрт знает, сколько придется ждать. Кроме того, задание передать деньги в короткие сроки никто не отменял.Первой, кого Томас обнаружил, войдя в здание, была темноволосая девушка за стойкой. Не отрывая взгляда от модного журнала, она лениво пробубнила ему сквозь зажатую в зубах сигарету:—?Сегодня закрыты.—?Я к мистеру О’Брайену,?— сообщил Томас.Подняв на парня недовольный взгляд, девушка ответила:—?Что в сумке?—?Деньги,?— просто бросил Томас. Но брюнетка не удивилась. Кажется, она и не такое в своей жизни повидала.—?Если есть оружие, клади сюда. —?Она потушила сигарету в пепельнице и постучало освободившейся ладонью по стойке.—?Нет оружия,?— соврал Томас.То ли голос его выдал, то ли интуиция девушки сработала чётко, но спустя мгновение из-под стола на Томаса ловко выглянуло двустволка.—?Не вынуждай меня обыскивать тебя до трусов.С этой дамой были шутки плохи. Томас отдал ей кольт на временное хранение, после чего ему указали на коридор по правую сторону. Поначалу коридор был пуст, но вскоре Сангстер услышал одинокие глухие удары. В здании было предельно тихо, поэтому те звучали весьма отчётливо даже издалека. Не долго думая, Томас пошёл на них.Мистер Дилан О’Брайен самозабвенно дубасил боксёрскую грушу. Под шумные выдохи кулаки в ярко-красных перчатках поочередно вколачивались в пошатывающийся кожаный снаряд. Его волосы, обычно аккуратно зализанные в причёску, теперь растрепались, а несколько прядей прилипли к вспотевшему лбу. Никаких дурацких костюмов, только свободные бесформенные штаны и майка, демонстрирующая огромный кривой шрам, тянущийся от самой шеи. К слову, майка демонстрировала не только шрам.Томас замер у входа в зал и немного подышал, тщась собраться с мыслями. По дороге он репетировал разговор с Диланом, по крайней мере его начало. Но теперь понял, что заготовленная речь потерялась там же?— где-то по дороге.В один момент Дилан перестал бить грушу, и неловко вытерев лоб, бросил взгляд в сторону, где стоял Томас. Заметив парня, он помахал ему рукой в перчатке и приветливо улыбнулся.—?Томми-ган, привет. —?Лениво толкнув грушу, он подошёл к Сангстеру. —?Давно не виделись, как поживаешь? —?Освободив правую руку от перчатки, он протянул её Томасу. И тот пожал мокрую горячую ладонь.—?Ты здесь один? —?спросил Томас, бегло осматривая зал.—?Ага. В другие дни здесь занимаются ребята дона Росси, но сегодня мой день. В своё время я прошу максимального одиночества.—?Извини, что нарушил его.—?К тебе это не относится, тебе я рад всегда. Как ты вообще? С каким вопросом наведался? Что-то случилось или пожаловаться на кого хотел?—?Нет, я, вот, деньги привёз. —?Томас показал ему чёрную сумку. —?У Фаба сегодня наметились кое-какие дела…—?Цыплёнок? —?почему-то сразу догадался Дилан.—?Ну, да,?— с чуть виноватой улыбкой сознался Томас.Но О’Брайен, судя по спокойному выражению лица, на Фабрицио не рассердился.—?Так и думал. Ну, что ж, отлично, оставь сумку здесь.Дилан снял вторую перчатку и, дождавшись, когда Томас избавился от ноши, вручил обе перчатки ему.—?Хочешь побоксировать?Сансгстер собирался отказаться, но О’Брайен уже направился к подоконнику, на котором лежала пара тренерских ?лап? и, всунув в них ладони, вернулся к Томасу.—?Давай с правой,?— приказал он, когда Томас с видимой неохотой надел на себя эти огненные шары?— внутри перчаток О’Брайена было жарко, как в аду.Томас вяло ударил в плоскую ?лапу?, на что Дилан состроил кислую мину.—?Сильнее.И Томас ударил сильнее. Рука О’Брайена характерно отпружинила, а сам Дилан удовлетворенно закивал.Парень принялся работать более увлеченно, и в какой-то момент это даже начало нравиться. У Томаса неплохо выходило, особенно когда ему удавалось не пялиться на бицепсы и прочие прелести хорошо подтянутого тела напротив.—?Кстати, Фабрицио тебя хвалил, говорил, ты неплохо справляешься,?— заявил Дилан, когда удары Томаса приобрели чёткий ритм.—?Вроде. —?Сангстер ударил в правую ?лапу?.—?Можешь говорить мне, если будут какие-то проблемы.—?Я справлюсь. —?В левую.—?Или если что-то будет нужно.—?Хорошо, но пока всё в норме. —?Снова в правую.В следующий выпад рука Томаса с непривычки и быстро наступившей усталости дрогнула, отчего удар пришёлся едва ли не по лицу его новоявленного тренер.—?Боже, извини.—?Порядок,?— засмеялся шарахнувшийся от неожиданной атаки О’Брайен.Томас опустил руки и устало их потряс.—?Слушай, Дил, я хотел тебе кое-что сказать, на самом деле. Можно, да?—?Разумеется,?— ответил Дилан, стягивая перчатки с его вспотевших кулаков, а после относя всю боксёрскую амуницию на место.—?Помнишь, ты однажды предлагал поужинать с тобой? Я ещё тогда отказался.На его слова Дилан задумчиво сдвинул брови.—?Кажется, припоминаю,?— медленно ответил он, возвращаясь к парню. —?Отказы, они вообще лучше запоминаются, как правило,?— шутливо добавил он.—?Так вот,?— Томас неуклюже провёл ладонью по успевшему увлажниться затылку. —?Предложение ещё в силе?Дилан немного удивился, но потом улыбнулся и кивнул.—?Конечно. Я не против. Вот только… —?Он запнулся и потёр ладонями предплечья. —?Я буду занят некоторое время, а если быть точнее, то сколько-то дней, и…—?Прости,?— выдохнул Томас, ощущая, как к лицу резко прилила кровь. Он был готов поспорить на что угодно?— сейчас его физиономия была примерно такого же цвета, как и боксерские перчатки. Мысленно Сангстер уже во всю ругал себя за сказанное. Вышло спонтанно. В заготовленном разговоре пункта ?неловко пригласить на свидание? не было. —?Зря я это предложил, наверно,?— смятенно затараторил он. —?Знаешь, забудь.—?Стой, стой, стой,?— оборвал его Дилан. —?Я вовсе не придумываю повод отказаться. Малыш, я, правда, буду занят в ближайшие дни.—?Всё в порядке, я тебя понял,?— проговорил Томас сквозь зубы. Всё это время он ощущал сильнейший стыд. Его приглашение только что прозвучало ужасно нелепо, а попытки дать заднюю, и того хуже. Жаль, что Дилан уже забрал у него перчатки, сейчас Томас предпочёл бы хорошенько ударить ими себя по лицу.—?Не спеши киснуть, потому что у меня есть предложение получше,?— ободрил его Дилан. В глазах босса вспыхнуло нечто, похожее на огонек внезапного озарения. —?На следующей неделе я собирался поехать в Камден, это в Нью-Джерси. Помнишь, я рассказывал про дочку дона Конте, которая собиралась открыть итальянский ресторан? Так вот, она его открывает на следующей неделе. Пицца, паста и всё такое. Она пригласила меня на открытие. Не хочешь составить компанию? Уилл всё больше превращается в ворчливого деда, я от него с ума сойду по дороге!—?Уилл тоже поедет? —?холодно спросил Томас. Он не скрывал их взаимной неприязни. Делать это было ни к чему?— Дилан и без того прекрасно знал, что парни с трудом переваривали друг друга с самого начала.—?Да, она его кузина,?— вскользь бросил О’Брайен.Перспектива поехать с Поултером Сангстера не радовала, но если тот узнает, что Томас тоже едет, он, скорее всего, предпочтёт быть в отдельной машине.—?Ну, так что? —?поторопил его с ответом Дилан. —?Поедешь?—?Выглядит так, будто я напросился,?— пробубнил Томас.—?Выглядит так, будто я пригласил тебя, а ты решил согласиться. Ты ведь уже решил согласиться, я прав?Томас не сдержал улыбки.—?Пожалуй, да,?— с притворной надменностью ответил он.—?Значит, готов пострадать без меня до следующей недели? —?О’Брайн призывно поиграл бровями.—?Готов. Я уже привык. ***Оставшиеся дни шли куда веселее?— на горизонте маячила поездка вместе с О’Брайеном. Томас даже не представлял, что сейчас могло бы воодушевлять его сильнее, чем это. Камден находился не очень далеко, но несмотря на это, времени побыть с Диланом,?— а если Поултер предпочтет поехать в отдельной от них машине, то наедине,?— обещало быть предостаточно.Когда настал день отъезда, машина О’Брайена поджидала Томаса рано утром во дворе. Сам же Дилан, лениво облокотившись на дверь, курил, окидывая взором малоприятные виды обшарпанного дома. Ничего лучше Томас с Джеком не нашли за те копейки, на которые они рассчитывали снять жильё. Да и дворик был не первый сорт. Чёрный Кадиллак выглядел неестественно в этом месте: обычно здесь дымились всякие ржавые развалюхи вроде бедолаги Понтиака, со скрипом которых могли поспорить разве что крики бродячих котов, облюбовавших местные мусорные баки. Томаса не порадовал тот факт, что Дилан заявился сюда самолично, но вслух он своё недовольство не высказал. Томас не хотел вопросов?— от соседей или, хуже того, от Джека. Благо, поездка выпала на воскресение, и район ещё спал.—?Так себе берлога,?— первое, что высказал ему Дилан. —?Слушай, есть неплохая квартирка на Манхеттене. Подружка Каи продаёт. Не хочешь посмотреть?О’Брайен был в светлом костюме. Про себя Томас усмехнулся?— эдакое одеяние в своих непристойных фантазиях он с него ещё не стаскивал.—?И тебе привет,?— со вздохом ответил Сангстер, садясь в машину.Машина Поултера догнала их на трассе Нью-Джерси Тёрнпайк. Уилл махнул им из-за руля и, обогнав Кадиллак О’Брайена, коротко мигнул аварийным сигналом. Дилан неизменно следовал за Поултером, и если он вдруг отставал от него, или между их машинами вклинивался какой-нибудь еле плетущийся дачный фургончик, то старался поскорее нагнать. Томас сразу же подумал о том, что младший босс, вероятно, лучше знал дорогу.—?Ты сказал, что Поултер кузен дочери покойного дона Конте? —?вдруг вспомнилось Томасу.—?Да, Уилл в родстве с Лучианой,?— ответил Дилан, отыскивая взглядом несущийся впереди Кадиллак, так похожий на его собственный.—?И он племянник Конте, выходит так?—?Да, по матери.—?Почему тогда он не стал доном после его смерти? —?поинтересовался Томас. Он не знал, почему этот вопрос вдруг возник в его голове. Парню было сложно распутывать клубок связей итальянской мафии, но одна вещь вырисовывалась в его голове чётко?— если у дона не было сыновей, логично было бы доверить своё место ближайшему родственнику. Если он ему полностью доверял, конечно. Но из всей сложившейся ситуации можно было сделать вывод, что Дилан вызывал у бывшего дона куда больше уважения, чем собственный племянник.На вопрос Томаса О’Брайен задумался, а затем неуверенно пожал плечами.—?Даже не знаю, почему дон Конте порекомендовал меня, а не Уилла. Как бы то ни было, Семья была не против такого расклада.—?И Поултера этот факт нисколько не расстроил?—?Вроде, нет. Знаешь, я не спрашивал.—?Странно как-то, что его не порекомендовали.—?Может всё дело в том, что тогда он был не готов к столь ответственной должности, или джентльмены посчитали его излишне… вспыльчивым? В любом случае, он вполне доволен местом младшего босса, как мне кажется.Сангстер не нашёл, что ответить. По-видимому, Дилан был прав: кому-то дано быть доном, а кто-то вполне неплохо себя чувствует на должности правой руки босса. Да и ответственности поменьше.Томасу нравились дальние поездки. В детстве родители всегда возили их с Кэтрин на семейные пикники за город. Тогда Томас не понимал всей прелести этих моментов, зато сейчас скучал по ним всем сердцем. Дорога, музыка по радио, дребезжание мотора, разговоры родителей и их с сестрой детские битвы за то, кто на обратном пути поедет спереди. Сейчас, рядом с Диланом, он ощутил что-то сродни тому радостному чувству. Собирался ли Томас рассказать ему об этом? Вряд ли. Это могло прозвучать в лучшем случае глупо и по-детски, а в худшем?— по-идиотски. Что бы он сказал? ?Дилан, я чувствую себя счастливым рядом с тобой?. Томасу было и смешно и грустно за самого себя. Он чётко знал, что получит в ответ?— вопросительную полуулыбку и этот недоумевающий тон в коротком ответе: ?Ладно?. Вероятнее всего, О’Брайен ещё по-приятельски похлопал бы его по коленке. Томас вздохнул и откинулся на сидении, изредка поглядывая на то, как из открытого окна ветер утягивал сигаретный дым и играл с волосами О’Брайена. Настолько, насколько ему это позволял бриолин, конечно.По радио зазвучал бархатный голос Дина Мартина, О’Брайен выбросил недокуренную сигарету и прибавил громкость, принявшись нащелкивать пальцами в такт ?Everybody loves somebody sometime?. Томас улыбнулся и взглянул в окно. Мимо них проносились поля и редкие фермы. Они давно пересекли границу штата, и время клонилось к обеду. Солнце больше не светило в глаза, а зависло над самой крышей. О’Брайен каждые полчаса спрашивал, не проголодался ли Томас, но тот всячески отнекивался. После каждого его отказа, Дилан понимающе кивал и говорил: ?Ты прав, мы ведь едем на открытие ресторана. Какого чёрта мы будем засорять желудок раньше времени?? Тот факт, что О’Брайен относился к нему, как к обожаемому младшему брату, становился для Томаса всё очевиднее. Он выбился в ряды любимчиков и больно ударился головой обо что-то. Сангстер не был против этой отеческой заботы, но мысли шептали, что это его потолок, выше не прыгнуть.—?Насчёт той квартиры,?— вдруг снова вспомнил Дилан. —?Я ведь серьёзно предложил. Фабрицио что, мало платит тебе?—?Я не хочу переезжать,?— ответил Томас. —?Пока не хочу.—?Неужели решил накопить на виллу у океана? —?иронично хмыкнул О’Брайен.—?Пожалуй,?— ответил Томас, а в шутку добавил:?— Выкуплю тот дикий пляж, на который мы с тобой ездили, и выстрою там виллу.Дилан засмеялся.—?Ладно, переезжать ты не хочешь, это я понял. А что насчёт машины? Понтиаку явно пора на пенсию.—?Полегче, О’Брайен, уважай мою тачку.—?Есть один парень,?— настойчиво занудствовал Дилан,?— Малыш Билли, работает на дона Марино. Он ответственный за угон автомобилей. Обычно он делает это на заказ. Ребята из его команды перебивают номера у ласточек, перекрашивают их, иногда переправляют за границу. Назови любую понравившуюся модель, и он для тебя её угонит. Чёрт возьми, тебе даже деньги тратить не придётся, если я попрошу его об этом одолжении.Томас вздохнул.—?Дил, вот скажи мне, что должны подумать мои друзья и родственники, когда я куплю себе,?— Сангстер яростно ткнул пальцем в приборную панель,?— такой Кадиллак?—?Можно начать с Бьюика.Томас закатил глаза, и Дилан, прыснув со смеху, показательно замолчал, давая парню возможность договорить.—?Что скажет Роза? —?продолжил свои объяснения Сангстер,?— ?Как так вышло, Томас, что я на свою зарплату медсестры даже на велосипед не смогла накопить, а ты разъезжаешь на чёртовом Бьюике?? Да она соберёт демонстрацию и пойдёт к Белому Дому! —?Он представил свою разъяренную подругу с транспарантом в руках и про себя усмехнулся. —?Или что подумает на это моя сестра Кэтрин? Я мало того, что её университет оплачиваю, так ещё и на тачки денег хватает. А что скажет мой… —?Томас осёкся. Он чуть ли не сболтнул о Джеке. Но Дилан точно пропустил его последние слова мимо ушей, заострив внимание на Кэтрин.—?У тебя есть сестра? Ты не говорил.—?Да,?— ответил Томас, с облегчение переводя тему на неё. —?То есть, она не совсем сестра.—?В смысле?—?Моя мать вышла замуж за её отца, когда мы ещё были детьми. По сути, мы с Кэтрин друг другу никто. Но мы выросли вместе, и я всегда считал её своей младшей сестрой. Родители давно умерли, и сейчас кроме меня за ней присмотреть некому. Вот я и присматриваю.—?Похвально, что ты заботишься о ней. Большинство из нас друг другу никто, но это не мешает нам называться Семьёй, и небезосновательно, стоит отметить. Есть вещи, которые связывают сильнее, чем кровные узы.Дилан был прав. Чертовски прав. Нечто подобное Томас талдычил Кэтрин каждый раз, когда она начинала бузить и строить из себя самостоятельную.—?Я горжусь ею, она молодец,?— Сангстер улыбнулся. Он действительно гордился своей младшей сестрой, воспоминания о ней наполняли его тёплыми чувствами. —?Учится в университете, и, как она говорит, на отлично.На лице Дилана вдруг появилась неоднозначная ухмылка.—?А она красивая?—?Красивая,?— настороженно ответил Томас, уже понимая, к чему клонит О’Брайен.—?Познакомишь?Из груди Томаса вырвался возмущенный возглас:—?Даже не думай!Дилан засмеялся, прибавляя газу. Машина Поултера успела уйти далеко вперёд. ***Томас ничего не ел с прошлого дня, и манящий запах пиццы вынуждал его желудок настойчиво заявить о себе. Праздник открытия был в самом разгаре. Повсюду были развешаны разноцветные шары и играли музыканты, завлекающие прохожих в новенький итальянский ресторан. Дегустация блюд была абсолютно бесплатной, поэтому народ шёл к ним с большой охоткой.Лучиана была хорошенькой итальянкой с вьющимися кудрями тёмных волос и горящими глазами на смуглом лице. Её супруг выглядел примерным тихоней на фоне этого фонтана энтузиазма. Она одинаково радушно расцеловала Уилла, Дилана и даже Томаса, которого увидела в первый раз в жизни. Девушка была настолько сильно без ума от своего детища, что её приводил в восторг любой стул или дверная ручка. Стремясь поделиться с новоприбывшими каждой мелочью, она с упоением трещала обо всех замечательных поварах, что ей посчастливилось принять на работу, о старых рецептах и кулинарных секретах из Неаполя.—?Посмотрите сюда. —?Лучиана завела их на кухню и пропорхнула к кухонному столу, на котором стояли подносы с разного вида пиццами. —?Это пицца с пепперони. Следующая с перцами халапеньо. За ней с грибами и ветчиной. А вот та, самая крайняя?— Маргарита с помидорами и сыром. Золотая классика. Просто вдохните аромат этих потрясающих специй! —?Она взволнованно расправила новенький фартук, повторяющий вывеску над пиццерией и приглашающе взмахнула рукой. —?Пробуйте и рассказывайте мне, какая их них вам нравится больше. Чуть позже будет готова паста и лазанья.Себе Дилан взял ломтик Маргариты, а Томасу с очевидным умыслом сунул треугольник той самой пиццы, что была с халапеньо. Проглотив кусочек, Сангстер почувствовал, как к его глазам подступают слёзы. Обидеть хозяйку он просто не мог, поэтому приходилось жевать пиццу с просто чудовищно острым перцем и удовлетворённо улыбаться. О’Брайен едва сдерживал смешок, наблюдая за тем, как безжалостный халапеньо выжигает Томаса изнутри.—?Согласись, Дилан,?— воскликнула Лучиана, указывая на Маргариту,?— помидоры в Америке такие… неитальянские. Ты ведь помнишь, какие они в Италии?Её слова заставили О’Брайен улыбнуться.—?Ты родилась в Штатах, откуда ты знаешь?—?Так говорил отец,?— печально ответила девушка. —??Запомни, Лучи,?— она изобразила наставительный тон отца. —?Пикадилли из Кампании одичают в Калифорнии?.С доброй грустью Дилан приобнял Лучиану.Томас старался незаметно дышать ртом, и пока О’Брайен придавался меланхоличным воспоминаниям вместе с молодой хозяйкой ресторана, улизнул на поиски воды. В его пищеводе бушевал пожар, и его следовало немедленно чем-то потушить. Поултер, который оказался покрепче в плане восприятия острой пищи, от дьявольских перчиков даже не поморщился. ***На закате О’Брайен засобирался назад в Нью-Йорк, в котором все дела были оставлены на Фабрицио. Поултер предпочёл остаться в доме кузины до завтрашнего дня, и Дилан не был против дать ему лишний выходной. Томас был не против отдыха Уилла больше всех, но его маленькое внутреннее торжество прошло молча, естественно.Наказав Лучиане звонить ему при любой проблеме, Дилан поцеловал её в макушку и что-то прошептал на ухо. Томасу нравилась его опека и чувство ответственности по отношению к близким людям. Если на какое-то время позабыть про всю криминальность его личности, О’Брайен неплохо сошёл бы за эдакого заботливого крестного.Темнота вечера опустилась незаметно. За болтовнёй на обратном пути, Томас не успел уловить момента, когда это произошло. По слегка напряженному виду О’Брайена так и напрашивался вывод?— дорогу он помнил плохо. Свет фар выхватывал только пожухлую от жары траву на обочинах. Недолго ей осталось до осени и первых серьёзных дождей.В какую-то секунду Томасу показалось, что они свернули не на ту дорогу, ведь когда они ехали в Камден столько шуршащих под колёсами камней не было. Асфальт сменился грунтовкой. Другие машины им так же не попадались, дорога была подозрительно пустынной.—?Дил… —?Томас потёр глаза и, подложив ладонь под голову, приложился к стеклу.—?Ну, и что же ты хочешь мне сказать, мой жгучий перчик халапеньо?—?Долго ещё будешь делать вид, будто знаешь дорогу?—?Stai zitto.*—?Не хватало только колесо пробить на этих колдобинах,?— вполголоса пробубнил Томас.—?Вот только не надо…Дилан не договорил, руль в его руках резко крутанулся в сторону, и машину потащило к обочине. Голову Томаса отпружинило от ладони, и он вцепился пальцами в ручку двери.—?И кто тебя только за язык дёрнул! —?вскрикнул О’Брайен, резко тормозя.—?Заметь, не он нам колесо пробил,?— так же грубо ответил Томас.Кадиллак остановился, поднимая за собой клубы пыли, кажущиеся красноватыми от света задних фонарей.—?Прости за мой тон. —?Смягчился Дилан, бросив на Томаса слегка виноватый взгляд. —?Ты не виноват.—?Всё в норме,?— ответил Томас.Они вышли из машины. Обойдя Кадиллак, Дилан осмотрел пробитое колесо и раздосадовано пнул шину, обещавшую в скором времени окончательно поникнуть на ободе.Припав спиной к авто, Томас достал сигареты. Закурив, он невидящем взором посмотрел вперёд. Ситуация его не тревожила, и ему было даже немного стыдно за это. Его подспудное желание осуществилось, будто он послал сигнал вселенной, и она ему незамедлительно ответила. Они с О’Брайеном были одни на пустой дороге посреди ночи.—?Запасного нет,?— сообщил Дилан, думая, что опережает очевидный вопрос Томаса. Но Сангстер и не собирался спрашивать. —?Я его выложил, когда мы везли в багажнике… В общем, это уже неважно.Оружие? Безакцизные сигареты? Мешок окровавленных денег? Чей-то труп? Кому Томас был обязан своим положением? Теперь они плелись по дороге, вглядываясь в темноту. На лице Сангстера проступала неестественная улыбка. Улыбка жалости и отвращение к самому себе. Он получил желаемое и что дальше? Молчать, терпеть, глотать колючие комки в горле? Прождать ещё пару-тройку недель или даже месяцев до следующей встречи? Или оказаться убитым в какой-нибудь перестрелке и не дождаться совсем?—?Спорим, Уилл сейчас лопает какие-нибудь равиоли? —?усмехнулся О’Брайен и со вздохом добавил. —?Извини, что потащил тебя с собой. Ты явно не на это рассчитывал.—?Хуже халапеньо сегодня уже ничего не будет. —?Томас остановился, и Дилан притормозил вслед за ним. —?Я хочу сказать тебе кое-что,?— невпопад выпалил Сангстер, понизив голос.—?Да уж говори,?— усмехнулся Дилан. —?Времени-то у нас теперь полно.Сделав глубокий вдох, Томас шагнул ближе к О’Брайену. Его ладони вспотели в ту же секунду, а сердцебиение перекатилось к глотке. Сейчас или никогда.—?Возможно, то, что я собираюсь сказать, тебе не очень понравится. И, знаешь, скорее всего, это разрушит между нами вообще всё, но я…—?Смотри туда,?— громко прервал его Дилан, указывая куда-то за спину Томаса. Сангстер обернулся и заметил бледные огни вдалеке. —?Может ферма какая? —?приободрился О’Брайен. —?Пойдём, посмотрим?—?Д-да, кажется,?— отозвался Томас, теряя нить мысли.—?Прости, я перебил тебя. О чём ты говорил?—?Ни о чём,?— быстро ответил Томас, чувствуя разочарование и вместе с тем колоссальное облегчение. —?Забудь. Пошли уже.К свету вдалеке вела полевая дорога, прячущаяся в темноте ночи за высокой травой. По мере приближения огни становились ярче, постепенно принимая очертания окошек дома. Низкий заборчик вокруг жилища не был заперт, и они сразу же попали в просторный двор. Хозяева не спали?— в освещенных окнах мелькала женская фигура. Поднявшись по лестнице к двери, Дилан несколько раз постучал.Им открыл мужчина почтенного возраста. Опершись рукой на дверь, он недоверчиво нахмурился:—?Мне стоит достать дробовик? —?спросил он, оглядев парней.—?Если так вам будет спокойнее. —?Дилан улыбнулся.—?Чем обязан?—?Просим прощение за беспокойство в столь поздний час. Дело в том, что мы возвращались из Камдена и спутали дорогу. А потом, как на зло, пробило колесо машины, и мы были вынуждены искать помощи.—?Вы не первые, кто теряет колеса на этой дороге,?— с внезапным пониманием прокряхтел хозяин. —?О, небеса, наверно мы должны дождаться нового президента, чтобы он заметил эту забытую Богом дорогу!—?Уверен, что мистер Кеннеди вам непременно поможет,?— сказал Дилан, на что мужчина громко фыркнул.—?Какой к черту Кеннеди? Никсон?— вот кто справится с этой страной!Старик засмеялся и снял с гвоздика у двери ключи.—?Смогу отремонтировать колесо только утром. Зрение уже не то, впотьмах возиться.—?Вы бы оказали нам огромную услугу,?— вежливо отозвался Дилан. —?Готов заплатить втрое больше той цены, которую вы назовёте.—?Нечасто к нам наведываются столь щедрые гости. —?Мужчина спустился со ступенек и махнул рукой, призывая идти за собой. —?Нужно прихватить трос. У меня есть пикап, попробуем дотащить вашу машину до моего гаража.Вскоре Кадиллак был перемещён к гаражу. Возвращаясь к крыльцу дома, где их поджидал Томас, Дилан вместе с хозяином уже во всю болтали друг с другом на непринужденной ноте, будто они были знакомы всю жизнь. Томасу оставалось лишь развести руками, поражаясь тому, как легко О’Брайен находил общий язык с людьми и втирался к ним в доверие. Когда молодой босс улыбался этой своей обезоруживающей улыбкой, ему вообще было сложно в чём-то отказать. Поэтому если угрозы и размахивание пистолетом были неуместны в какой-либо ситуации, в ход шла харизма.Хозяин дома и его супруга оказались удивительно радушными людьми, и помимо того, что они предложили молодым людям остаться у них до утра, так ещё и пригласили поужинать с ними.Как выяснилось позже, этим вечером они набрели не просто на одинокий дом у заброшенной дороги, а на небольшую ферму. Хозяйка поведала о наличии у них кукурузного поля, множества теплиц с помидорами, прочих овощных грядок и кое-какой мелкой скотины. Несмотря на это небольшое сокровище, Томас сразу же заметил в голосе хозяйки некое разочарование.—?Несмотря на засуху, в этом году хороший урожай,?— объяснил её супруг. —?Но моё сердце обливается кровью от одной мысли, что всё это коту под хвост.—?Почему? —?спросил Томас. —?Вы не продаете овощи?—?Раньше продавали,?— печально вздохнула хозяйка. —?Но в этом году рынок закрылся, а найти новое место оказалось непросто, мало кто захочет потесниться, знаете ли…Вероятно, не желая загружать гостей своими проблемами, хозяйка улыбнулась и перевела тему, предложив им домашнюю настойку. Сделав несколько глотков, Томас глубоко вздохнул и так же громко выдохнул воздух, сложив губы в трубочку. По крепости её можно было сравнить разве что с водкой. К ней бы ещё халапеньо в качестве закуски, и можно смело попрощаться с внутренностями. Дилан выпил самопальную выпивку не поморщившись. Молодой человек выглядел крайне озабоченным, и Томас даже пихнул его локтём в попытке выбить из внезапной задумчивости. Поначалу он не отреагировал даже на это, но, спустя какое-то время, О’Брайен неожиданно просиял.—?Послушайте,?— воскликнул он. —?Есть одна девушка в Камдене, у неё там небольшой ресторан. Она только-только открылась, и всё ещё налаживает поставки продуктов. Она вряд ли купит у вас все овощи, но помидоры возьмёт точно. А это уже что-то, верно? Её зовут Лучиана, запишите адрес. Скажете ей, что вы от меня.Дилану выдали листок, на котором он записал адрес ресторана Лучианы. Сангстер искоса наблюдал за тем, как карандаш в его длинных пальцах старательно выводил английские строчки. И как при этом его мизинцем чуть оттопыривался при письме, и как жилы на тыльной стороне мягко напрягались. Томас даже не понимал, зачем его мозг собирал все эти мелочи. Хотя, всё-таки понимал?— он копил их, чтобы потом воспроизводить в памяти снова и снова. Воспроизводить и мучительно изводить этим.Такую отличную новость, как шанс на спасение для маленькой фермы, было решено отметить ещё парой рюмок неведомого пойла. ***Хозяйка выделила им одну на двоих комнату с парой кроватей, расположенных напротив друг друга. Им предстояло остаться здесь вдвоём. Томас мысленно поприветствовал свою персональную пыточную.Теперь он ясно понимал, что поездка с О’Брайеном в Камден стала ошибкой. Время, проведенное рядом с ним только всё усугубляло. Ещё с утра Сангстеру казалось, что он очень безгранично счастлив, но с наступлением ночи, он осознал, насколько ему на самом деле хреново. До изнеможения хреново. Его голос застрял в голове, его запах заполнил легкие, сам О’Брайен уже практически проник к Томасу под кожу. Это сводило с ума. Текло по венам. Разрушало. Он даже не мог отвлечься. Невыносимо. Терпеть это было просто не-вы-но-си-мо. Алкоголь вытряхивал все эмоции наружу, и сдерживаться становилось сложнее. Он так измучился, как долго можно было копить это внутри? Томаса тошнило от самого себя, от собственной слабости. Он не мог перестать обманывать Джека, не мог признаться Дилану. Он мог только ругать себя, бесконечно и бессмысленно ругать, и не делать при этом никаких шагов к переменам. Томас не знал, как пережить эту ночь рядом с О’Брайеном. Нужно было что-то предпринять, даже если это разрушит всё. Эта ночь убьёт его или спасёт?— одно из двух.В комнате было душно, и Томас был вынужден вдыхать в лёгкие горячий спёртый воздух, вперемешку с тошнотным одеколоном мистера О’Брайена, и без того преследовавшим его повсюду. Открытая форточка шевелила полупрозрачные пыльные шторы и нисколько не спасала от жары. Отвернувшись к окну, Томас прикрыл глаза и приложился лбом к чуть более прохладному стеклу. Дилан устало потянулся, после чего Сангстер расслышал шелест хлопковой ткани его рубашки. Он снимал её. Быть может, торопливо, желая побыстрее избавиться; а может быть, медленно?— пуговица за пуговицей. Голова Томаса кружилась, состояние напоминало предобморочное. Но сознание всё ещё было относительно чистым, потому как он чётко отдавал себе отчёт в том, чего сейчас хочет больше всего?— обернуться.И он обернулся, сразу же ощутив стыд за свой жадный взгляд, заскользивший по пояс раздетому телу.—?Чем тебя так? —?спросил Томас, отвлекая самого себя и сосредотачиваясь на шраме О’Брайена, представшего перед ним во всей своей ?красе?.—?Зазубренный охотничий нож,?— ответил Дилан, машинально прикрывая ладонью широкую полосу шрама. —?Малоприятное зрелище. Слышал, его можно немного поправить. Что нам на это скажет твой медицинский опыт? —?с печальной усмешкой спросил он.Томас медленно моргнул и на ватных ногах подошёл к О’Брайену.—?Медицинский опыт скажет, что, скорее всего, можно. —?Он медленно убрал руку О’Брайена от шрама, конец которого был у самой груди. Ярко-алый, с неровными краями, он и правда напоминали глубокий каньон. —?А я скажу: пожалуйста, оставь его в покое.Дилан тихо хмыкнул.—?Знаешь, я сейчас чувствую себя помешанным фетишистом… —?Томас дотронулся до его шеи, в том месте, где шрам брал своё начало, и медленно провёл пальцами по яркой отметине.—?Почему? —?спросил О’Брайен, с недоумением косясь на действия парня.—?Потому что я без ума от твоего чёртова шрама. —?Пальцы Сангстера успели соскользнуть к груди. Шрам закончился, но Томас продолжал спускаться вниз, по рельефному животу. И теперь уже всей ладонью. Медленно, миллиметр за миллиметром. Рвано дыша, Томас чувствовал, как кровь забилась в висках, и то, как его действия заставили О’Брайена на секунду задержать дыхание.—?Что ты делаешь, Томми-ган? —?спросил он на хриплом вдохе. —?Кажется, здешняя настойка плохо на тебя подействовала.—?Если на меня что-то и подействовало, то только ты. —?Его ладонь забрела непозволительно далеко, Томас уже ощущал под ней дорожку волос внизу живота. Он медленно поднял взгляд на лицо напротив. Дилан был обескуражен, в глазах застыл очередной вопрос, и Томас знал, что это за вопрос: ?Какого чёрта?? Но к этому моменту в голове Сангстера не осталось места для разумных мыслей и каких-либо ответов. Он переступил красную черту: не только между ними, но и внутри самого себя.Они были так близко, носы почти касались друг друга. Томас почувствовал сбитое дыхание Дилана на своём лице и, словно в трансе, расслышал собственный полувздох-полувсхлип. Наткнувшись на ремень брюк, ладонь дернулась и вильнула вправо, судорожно обхватывая пальцами чужое бедро и крепко сжимаясь на нём. Дилан вздрогнул, но Томас не дал ему отпрянуть, впечатавшись в его губы поцелуем.?Господи боже??— последнее, что подумалось Томасу, перед тем, как его разум провалился во что-то сладкое и тягучее. Прошло лишь несколько секунд, но парню привиделась по меньшей мере вечность. Ощущение блаженства растворилось, когда в его груди зашевелился страх. Сначала слабый, едва живой, но вскоре он перерос в совершеннейший ужас. Дилан не отвечал. Совсем. Никак. В какой-то момент Томасу померещилось, что О’Брайен потянулся к нему, но он недолго цеплялся за эту надежду, потому что в конечном итоге она оказалась иллюзией?— Дилан качнулся, потому что рука его в это время доставала из-за пояса пистолет. Беретта резко упёрлась в подбородок Томаса, грубо обрывая этот, оказавшийся односторонним, поцелуй.—?Назад,?— командным тоном шикнул на него О’Брайен. Томас распахнул глаза, и первое, что он увидел, было налитое кровью лицо. Таким злым он лицезрел Дилана лишь тогда, когда покойный Брут обозвал его бешенной собакой, которую забыли отстрелить.Сангстер испуганно отпрянул, и ствол пистолета поддел его голову, точно наколов на вилку. Последние следы его легкого вечернего опьянения в один миг исчезли, точно и не было. Ловя воздух ртом, парень быстро заморгал, собираясь сказать хоть что-то. Но О’Брайен его опередил.—?Сука,?— прошептал он со злобой и каким-то неясным разочарованием. Желваки на его лице ходили ходуном. —?На кого ты работаешь? —?В глазах О’Брайена вспыхнула одна ему известная догадка. От его слов Томас едва не подавился воздухом. —?Кто подослал тебя ко мне? ФБР? Люди Палмери? Да, так и есть, я знаю, на что способны эти ублюдки. Они хотят нарыть на меня компромат, верно? Такой компромат? —?его губы брезгливо искривились.Томас ожидал какой угодно реакции, но уж точно не такой. От нахлынувшего чувства обиды и несправедливости он даже не мог подобрать слов защиты в свой адрес, беззвучно открывая рот, подобно рыбе, выброшенной на берег. Его рука, всё ещё помнящая желанные прикосновения, теперь безвольно повисла вдоль тела, мелко подрагивая вместе со всем остальным организмом.—?Решил подобраться ко мне поближе? Что ж, очень умно, но ты явно переоценил свои возможности.—?Ты всё не так понял,?— судорожно хватая ртом воздух, попытался объяснить Томас, но его оправдания не вызывали у босса никакой обратной реакции. Его не слышали, и не хотели слышать. Дилан сыпал домыслами, словно одержимый.—?Что им нужно? —?На шее О’Брайена выступили крупные вены, а глаза сделались прямо-таки дикими. —?Фото? Диктофонные записи? Что ты передаешь им? Отвечай, сука, иначе я вышибу тебе мозги прямо сейчас. А мы ведь не хотим запачкать обои столь обходительных хозяев, правда?—?Дил, я ничего не…—?Не прикидывайся идиотом! —?не дав оправдаться, оборвал его О’Брайен. Он говорил не настолько громко, чтобы его услышали хозяева, но в ушах Томаса его голос звучал как удары набата. —?Лучше назови имена людей, которые подослали мне крысу в твоём лице. —?Дилан был в ярости. Он не понимал. Ничего не понимал. —?Я ведь доверял тебе, Томми-ган, принял в Семью,?— его голос звенел обидой и негодованием. И Томасу было бы жаль обманутого человека, которым О’Брайен себя считал, если бы он был таким на самом деле. —?Я считал тебя другом, хотел заботиться о тебе. И чем ты отплатил мне?—?Дилан, прошу, ради всего святого. —?Томас дрожал, подбородок мотался на подоткнутой под него Беретте. —?Я никакая не крыса, клянусь. Ну, сам подумай. Наша встреча?— случайность. То, что я попал в Семью?— случайность. Меня не могли к тебе подослать.—?Они подкупили тебя потом? —?не отступал Дилан.Несмотря на чудовищное упрямство О’Брайена, Томас расслышал в его голосе первые нотки сомнения в собственном бреде. Спеша уцепиться за них, парень ответил:—?Никто и не думал меня подкупать. Успокойся и разуй, наконец, глаза.Было заметно, что последние слова Томаса задели его. Шумно выдохнув, О’Брайен обхватил рукоятку Беретты поудобнее и прошипел:—?Тогда какого чёрта ты вытворяешь?Сначала Томас, не моргая, смотрел на него, а потом зажмурился. В уголке левого глаза скопилась влага, и когда он снова распахнул глаза, она слезой скалилась по щеке и задрожала на подбородке.—?У меня, правда, чувства к тебе. Прости, я думал, ты поймешь.Ему хотелось вытереть эту премерзкую слезу, но страх пошевелиться оказался сильнее.С полминуты Дилан слепо таращился на эту каплю, по-видимому, сначала вспоминая всё, что подходило под версию Томаса, а после переваривая это. В один прекрасный момент рука с пистолетом расслабилась и опустилась, позволил Томасу начать нормально дышать и глотать.—?Святая Дева,?— выдохнул О’Брайен. Он более не лютовал. Много же прошло времени, прежде, чем он всё понял.—?Я вступил в Семью вовсе не из-за денег или статуса,?— тихо добавил Томас. —?И уж тем более не для шпионажа в чью-либо пользу. Всему причиной был ты. Только ты.Пробубнив какое-то итальянское ругательство, Дилан отвернулся. Он долго молчал, а потом нервно заходил по комнате, массируя ладонью шею. Пусть он теперь и не угрожал Сангстеру, но Беретту не убирал, будто бы ещё сомневаясь. На весах морали О’Брайена предательство, очевидно, перевешивало по своей чудовищности признание в чувствах к мужчине. Но несмотря на это, второе так же не числилось в списке дозволенных с его точки зрения вещей.—?Я что, когда-нибудь давал тебе повод? —?Остановившись, он взглянул на Томаса и вопросительно поднял брови. Его глаза не искрились прежним бешенством. Теперь Дилан был, скорее, просто раздражённым и уставшим. —?Я давал тебе повод думать, что ко мне можно подваливать с такими вещами?Томас открыл рот, чтобы ответить, но вместо слов из него вырвался только шумный выдох. Внутри него в эту секунду что-то оборвалось. Давал ли Дилан ему повод? И что он мог счесть поводом? Нет, даже не поводом, а, скорее, ничтожным намеком на ответные чувства, самой крохотной надеждой на взаимность. То, что на деле оказалось элементарной вежливостью О’Брайена? Его природным обаянием? Дружеской заботой? Искренней, но всё же исключительно товарищеской симпатией?—?Впрочем, это не имеет значения,?— не дождался ответа О’Брайен. —?Выслушай, меня, Томас, и заруби себе на носу. Я не приемлю подобных,?— подбирая слово, Дилан слегка нахмурился, будто ему на зуб попало что-то несъедобное,?— отношений,?— с нажимом выдавил он. —?И если ты всё ещё планируешь работать в Семье, а выбор у тебя, как известно, невелик, то ты должен пообещать мне, что больше никогда не попытаешься сделать то, что сделал сегодня. Ни-ког-да. А я, так уж и быть, пообещаю выкинуть из памяти этот инцидент.?Инцидент?,?— эхом отдалось в голове Томаса. Такой долгожданный для него поцелуй стал для Дилана инцидентом. А его чувства?— неприятным сюрпризом. Томаса не оставляло ощущение, что внутри него вот-вот должно было оборваться что-то ещё, помимо того, что оборвалось до этого. Но, видимо, там у него уже разрушилось всё возможное. О’Брайен в упор смотрел на него, дожидаясь слов обещания или, скорее, выполнения очередного своего приказа.—?Я обещаю, что больше не стану,?— насилу выдавливая из себя слова, проговорил Томас.О’Брайен отреагировал чем-то наподобие кивка. Убрав Беретту за пояс, он наскоро надел рубашку и молча покинул комнату, на ходу застегивая пуговицы. Томас опустился на кровать и уронил голову на ладони. Вскоре до него донеслись голоса: Дилана и хозяйки. Он спрашивал у неё, можно ли ему позвонить от них в Камден.Дилан не вернулся к нему, но Томас и не надеялся, что это произойдёт. В течение часа во дворе послышался шум примчавшегося автомобиля. Поултер явился на зов О’Брайена, после чего они сразу же уехали.Томас знал, что не уснёт. Не только сегодня, а вообще ещё долго. Боль была такой чистой, такой всепоглощающей. Ничто не оттеняло её. И о чём бы Томас не старался думать, насколько хорошей не была эта мысль, боль сметала всё. Но ему нужно было дотерпеть до утра, после чего перегнать отремонтированную машину О’Брайена в Нью-Йорк. Он не боялся разозлить босса сильнее, просто это было единственным планом на завтрашний день. А после него?— безграничная пустота и страх неизвестности. В мыслях, уже похожих на полубред, то и дело возникала картина, в которой он, Томас, возвращался в Нью-Йорк, а город смыло ко всем чертям в океан.