6. Немного о тех, от кого девушки получают письма (1/1)

Каникулы шли полным ходом. Через два дня после Рождества, как и было запланировано, Теодосия и Генри отправились в гости. Их ждали Питер, Кэт и Мэдди. Остальные ребята также пришли к брату и сёстрам – иначе как бы они повеселились по-настоящему? Сначала решили поиграть в прятки; это было вдвойне захватывающе, если учесть, что трое из них знали все укромные места в доме, а двое вообще играли в нём впервые. Наконец, когда все секретные уголки были рассекречены и использованы по десятку раз, они стали играть в загадки. Больше всех загадок знал Питер – не зря же он был старшим в семье (а это, по его мнению, обязывало знать множество способов развлечь и занять младших). Далее пришла очередь ?игры в сокровища?. Её правила были довольно просты: один из детей брал какую-то вещь и шёл её прятать, а остальные потом отправлялись её искать. Но условились, что прятать будут не слишком укромно, а то игра затягивалась и становилась скучной.В процессе игры Брендон наткнулся на игрушки двойняшек. Разумеется, ими были куклы, и Брендон предложил в них поиграть. Недовольно скривившийся Генри начал было говорить, что игрушки для девочек не годятся для мальчиков, но Питер метнулся к себе в комнату и принёс оловянных солдатиков. Генри тут же умолк и стал напару с ним расставлять их на поле боя, коим сначала был стол, затем каминная полка, туалетный столик и, в конце концов, ковёр с полом. Что это была за игра, не могла впоследствии сказать и Теодосия, которая с самого начала следила за её ходом, – то ли это была война между двумя королевствами, то ли спасение принцесс в заснеженных горах (а может, одно действие просто-напросто плавно перешло в другое). Когда война (или чьё-то спасение?) почти приблизилась к развязке, в комнату вошла мама Питера и девочек и сказала, что гостям пора расходиться: возвращаться им далеко, а на улице давно уже не светло. Разочарованные дети попрощались друг с другом, но договорились доиграть в следующий раз, то есть завтра.?Завтра? наступило, и, к удивлению Теодосии и Генри, в музей пришли их юные друзья. Они поняли, что их ждёт длительная прогулка, и стремглав помчались к вешалке за пальто. Быстро одевшись, они выбежали на улицу и присоединились к остальным. Погода стояла пасмурная, но детей это совсем не смущало – болтовня, весёлые разговоры и смех не умолкали ни на мгновение. Большая часть прогулки была проведена на шумных, многолюдных проспектах, а в конце они решили отправиться в ближайший сквер. Не переставая разговаривать с остальными, Теодосия огляделась по сторонам и чуть погрустнела: некоторое время назад она вот в таком же парке в последний раз встречалась со Стики Уиллом. Где-то он теперь? Куда он бегает? Верно, по-прежнему ворует из карманов кошельки на вокзале или просто в толпе. Незаконное, но и невесёлое для мальчишки занятие – таскать чужие кошельки; ну а что делать? Таково дно общественной жизни, и коли родился здесь – выкручивайся, как можешь. Давно она его не видела. Интересно, боится ли он до сих пор её гувернантки? Может, поэтому и не приходит в музей? Нужно будет спросить о нём у Фагенбуша, он-то должен хоть что-то о нём сказать.После прогулки они опять пошли в гости к Питеру и двойняшкам. Ранее прерванная игра была доиграна, после чего пришло время пить чай. Питер мастерски изображал за столом Безумного Шляпника и этим очень всех насмешил. Слово за слово, и Теодосию попросили рассказать об их музее побольше: что за новая выставка, была ли она в Египте и всё в таком духе. Она охотно начала свой рассказ, а остальные стали слушать её с нескрываемым интересом. К своему удивлению (невыраженному, конечно, вслух), Теодосия поняла, что им действительно интересен человек, который знает всё о Древнем Египте – от мифов, выдуманных историй, до действительно происходивших событий. Естественно, всё закончилось тем, что она пообещала им провести персональную экскурсию, когда они придут к ним в музей, и данный визит тотчас же был запланирован на следующий день.Печально, но ни следующий день, ни те, которые шли за ним, не позволили их планам свершиться: в это время начались такие сильные и холодные дожди, что всей их компании было запрещено ходить друг к другу в гости, дабы никто из них не заболел. Теодосия и Генри расстроились, но родители были правы – не дело болеть, да ещё в каникулярное время. К ещё большему разочарованию девочки, на её просьбу провести экскурсию для остальных папа покачал головой и сказал, что, вероятно, у них будет слишком много посетителей. В таком наплыве желающих посмотреть на новую выставку они просто не смогут выделить лишнее время (а это около полутора часов или даже больше) на то, чтобы она показала ребятам музей. Скрепив сердце, Теодосия вздохнула и ?заморозила? своё желание до лучшего времени.После дождей, когда вернулась хорошая погода, настал черёд идти в гости к Памеле. У неё они опять играли в прятки, немного в догонялки (до первого и предупредительного замечания её родителей) и даже в классики – в просторной гостиной, если отодвинуть некоторую мебель в стороны, можно было прыгать по мозаично-квадратичному полу. Это оказалось такое увлекательно занятие, что никто не заметил, как пролетело время до вечера.В общем, ожидания Теодосии насчёт подруг и друзей были вдвойне оправданы. Она, казалось, ни разу не была так счастлива: наконец-то она могла просто жить, как обычный ребёнок, и не заботиться о взрослых проблемах – например, о Змеях Хаоса. Тем не менее, эта проблема волновала её, как и раньше. Да, их сейчас много попало в руки Братства Избранных хранителей, но всё же кто-то из них по-прежнему оставался на свободе. Одним из них был граф фон Браггеншнот – самый опасный человек в этой организации. С ним у Теодосии были давние счёты, и то, что его местонахождение на данный момент оставалось неизвестным, очень её настораживало. Кстати, насчёт мисс Буш ей пока ещё не сообщили никаких вещей; даже Фагенбуш ничего не говорил, а лишь усмехался и молчал. Теодосия просто сходила с ума от томительного ожидания: прошёл почти месяц, а о гувернантке ничего неизвестно. Можно ей доверять или нет? Шпион она или просто гражданский человек? Имеет же она право знать это, в конце концов?!Уилл, к слову, оказывается, просто не имел времени встречаться с Теодосией, поэтому-то он и не приходил. Да и саму Теодосию несколько стыдило её нынешнее счастье – увидь он её с новыми друзьями (из ?высшего общества?, между прочим), он бы, не дай Бог, подумал, что ей больше не хочется видеть нищего карманника, и обиделся. А разлад с ним очень бы её огорчил.Наконец, после долгих-долгих счастливых дней наступил несчастливый – последний. Заканчивались школьные каникулы, и вечером в восемь часов Кэт, Мэдди, Питера, Памелу и Брендона должны были отправить на вокзал, а там посадить на поезда (мальчики ведь ехали не в одну с девочками сторону). Но до восьми вечера ещё оставалось много времени, и предаваться унынию никто не собирался. Неожиданно их всех опять пригласили Эддисоны: у кузины мисс Буш был день рождения, и они устраивали в честь этого небольшой дружеский ужин. Естественно, родители приняли приглашение, и вот Теодосия вновь сидела за столом в их гостиной и весело разговаривала с Кэт, Мэдди и Памелой о предстоящем отправлении девочек в школу. Взрослые разговаривали о чём-то своём, и так как чай был уже выпит, то детям предложили поиграть в бывшей детской. Бывшей – потому что мисс Буш, её сестра и братья (включая Майкла-моряка) уже выросли и давно ею не пользовались. Из неё было сделано что-то вроде небольшой библиотеки: кроме кресел и стола подле камина, в ней вдоль стен стояли шкафы с книгами, так что Теодосия устроилась в кресле и стала читать историю Англии Средневековья. В соседнем кресле сидел Брендон и читал принесённую с собой книгу о старинных мореплавателях. Кэт и Мэдди, а с ними и Памела с Генри бегали с хихиканьем по комнате, спасаясь от Питера с завязанными глазами. Играли в жмурки, благо просторная детская позволяла без боязни бегать по ней кругами.… Брендон оказался действительно замкнутым, спокойным мальчиком – в точности таким, каким Теодосия представила его себе на основе первых наблюдений. С ним она тихо и быстро сблизилась, найдя в нём родственную душу. Её тянуло к нему, а его, наоборот, – к ней. Каждый из них в душе признавался себе, что по отдельности они будто были половинками целого, в которое наконец-то соединились. Тем не менее, Брендон не думал о том, что у девочки есть кто-то ближе, чем он, в то время как Теодосия об этом думала. Мучительно для неё была мысль, что вот сегодня он уедет в интернат и воссоединится с товарищами по учёбе, а среди них наверняка есть такие, с которыми он легко позабудет о своей лондонской подруге. Короче говоря, она боялась, что является для него просто альтернативой его настоящих друзей, которые остались там, в школе. А сейчас это чувство усилилось настолько, что просто невыносимо было смотреть на него, сидящего рядом.Читая историю средневековой Англии, Теодосия периодически пропускала несколько предложений и перечитывала одно и то же по два-три раза. Когда вся эта волна грусти прошла, Теодосия перестроилась на более оптимистичный лад и сказала себе, что она, возможно, думает глупости, и всё покажет время. Воспрянув духом, она метнула искоса взгляд на мальчика, чуть улыбнулась и продолжила чтение. Но почитать долго ей не дали.-Так, я устали играть в жмурки, – бросил Питер, срывая с глаз повязку. – Давайте сыграем во что-нибудь другое.-Во что? – спросила Памела, не обращая внимания на недовольные возгласы Кэт и Генри.-В прятки, – предложил Питер. – Водишь ты.-Почему я? – удивлённая этим, спросила Памела, хотя в её глазах тотчас же запрыгали азартные искорки.-Потому что ты давно не водила, – ответил Питер, отходя к выходу из комнаты, где слышались голоса взрослых (так называемая ?детская? находилась по соседству с гостиной). – Считай до пятидесяти! Остальные бежим прятаться!-Мы с вами! – Теодосия отбросила книгу и соскочила на пол. Брендон захлопнул свою и тоже встал с кресла. Хоть Питер и крикнул: ?Бежим прятаться!?, он дождался, пока Памела закрыла глаза, и на счёт: ?Раз…? рванулся с места. Генри, Кэт и Мэдди бросились следом; Теодосия и Брендон не отставали и бежали за ними по пятам. Пробежав через гостиную мимо недоумённо посмотревших на своих чад родителей, все стайкой ринулись вон в коридор. Не замечая, куда бегут остальные, Теодосия оказалась у лестницы, ведущей наверх, и бегом поднялась на второй этаж. Обнаружив, что здесь в коридор выходят несколько дверей, она быстро открыла наиболее приглянувшуюся и захлопнула её за собой.Она огляделась, и по обстановке поняла, что это женская комната. На столе лежала какая-то книга, а рядом с ней – бумага и письменные принадлежности. Слева от стола было прекрасное место для пряток, и Теодосия решила спрятаться там, за шторой. Подумав, она через минуту вышла из-за неё и, подойдя к стулу, собралась переставить его к окну (чтобы сидя подождать шагов снаружи и потом вскочить и снова спрятаться за штору). Её взгляд случайно упал на бумагу, лежащую на столе, и она остановилась. На бумаге были написаны связным текстом английские слова, а на другом листе были переведены слова на русском, по отдельности. Недоумевая, Теодосия отпустила стул. Она подошла ближе и поняла, что это почерк мисс Буш. ?Очевидно, это её комната, и она здесь занимается русским языком?, – думала она, имея в виду листы бумаги. Книгой, как она и предположила, был англо-русский словарь. Текст на первом листе напоминал чей-то монолог из литературного произведения, и Теодосия из интереса прочитала некоторые строчки:?…у вас празднуется раньше, чем Рождество. Удивительно, что существует такое различие календарей. И почему бы не праздновать всё всем вместе?.. Неужели мне придётся когда-нибудь к этому привыкнуть?.. Кстати, аккурат во время чаепития к нам принесли – не поверишь! – письмо от Майка! Он написал, что придёт на побывку в апреле, ближе к концу месяца. Я так рада, так счастлива! Приезжай к нам тогда, наконец я вас познакомлю…?Ступор. Нет, это не перевод с английского на русский… Это письмо мисс Буш кому-то. Теодосию бросило в холод от мысли, что она чуть не прочитала чужое письмо, и тут же бросило в жар от стыда за то, что она сделала. Красная, она быстро отошла от стола и, дёрнув штору, скрылась за ней. Но это было не стремление спрятаться от Памелы, водящей в игре, а желание спрятаться от стыда – подумать только, прочитать часть чужого письма, да ещё сокровенного: очевидно, мисс Буш писала дорогому ей человеку. Она вспомнила рассказ мисс Буш о русской семье, встретившейся им во время путешествия в Европу…За дверью послышался шум. Через несколько мгновений она хлопнула и открылась, и затаившаяся Теодосия услышала топот шагов. Далее последовал возглас Памелы, которая догадалась заглянуть за занавеску, и она с Теодосией пошли обратно вниз. Оказалось, её нашли предпоследней, так как она хорошо спряталась; последним был Питер, спрятавшийся на кухне. Всё это время до Теодосии постепенно (но против её желания) доходил смысл написанного в письме, или, скажем так, всё это против её воли вырисовывало её воображение: в той русской семье был молодой (да-да, именно молодой!) человек, в которого мисс Буш была влюблена и который, по всей видимости, сам был влюблён в неё. Неясно, почему, но это письмо казалось именно перепиской влюблённых. ?Всё! На второй этаж больше не бегаю! И так натворила!? отрезала Теодосия решительно, и следующие два раунда действительно пряталась на первом этаже. На третий раунд ей вышло водить, и она поняла, что умирает от любопытства и готова взять на свою душу грех, лишь бы узнать о продолжении письма. Найдя всех (Боже, кажется до этого прошла вечность!), Теодосия передала бразды водящего Кэт и, лишь только услышав её считающий голос, опрометью побежала наверх, в комнату мисс Буш. Кто-то из остальных, кажется, побежал вместе с ней, но спрятался в другой комнате.Вновь очутившись в ставшем постыдным для неё месте, Теодосия быстро подошла к столу, пока совесть не взяла над ней верх, и стала читать дальше:?…Я так рада, так счастлива! Приезжай к нам тогда, наконец я вас познакомлю. Как будет рад Майк, когда он тебя встретит, – я ведь столько ему о тебе писала! Ах, Юра, если бы ты знал, как невыносимо жить здесь, на острове, когда душа моя на континенте, вместе с тобой! Я люблю тебя, Юра, люблю всем сердцем, и жду не дождусь нашей следующей встречи… Боже! сколько слов остаются несказанными, те, что можно выразить лишь одним взглядом, одним поцелуем…P.S. Я хотела написать письмо в двух экземплярах – на английском и на русском языках, чтобы проверить, не забыла ли я правописания, но поняла, что написать о чувствах дважды просто не смогу. Прощай. Жду следующего письма. Твоя Лена?Последнее слово явно было русским, но написанное английскими буквами. Читая всё это, Теодосия несколько раз отворачивалась, не в состоянии перенести тот поток нежности, которым было пронизано письмо. ?А счастливец этот мужчина по имени Юра! – подумала она. – Как она его любит! Как она к нему тянется!? Подпись ?Лена? немного удивила её. Видимо, то был русскоязычный вариант имени Элен, но звучал он очень мелодично; и не было ничего удивительного в том, что Юра (какое смешное имя) ласково называл так мисс Буш…В коридоре опять послышался шум. Кто-то поднимался по лестнице наверх; раздались голоса. Теодосия мигом поправила письмо так, чтобы оно лежало, будто его и не трогали. Заслышав чьё-то приближение к двери, она опустила взгляд и юркнула под стол, загородив себя стулом. В этот же миг в дверном проёме показалась Кэт.-Ага, нашла! Теодосия, я тебя заметила! – звонко крикнула она. Теодосии ничего не оставалось, кроме как выбираться из-под стола, а Кэт выскочила из комнаты и побежала куда-то дальше. Когда Теодосия вышла следом, она увидела у лестницы Мэдди, Генри и Питера, а из соседней комнаты послышался голос Кэт и чей-то ещё. В следующий миг в коридор вышли она и Брендон.-Так… – задумчиво произнесла Кэт и толкнула дверь напротив. Та не поддалась.-Там закрыто, – подсказал ей Брендон. – Я уже пытался туда войти. А если ты ищешь Памелу, то она спряталась на первом этаже: здесь были только я и Теодосия.Кэт тут же побежала вниз. Теодосия, не обращая внимания на то, что остальные уже спускались на первый этаж, с интересом подошла к закрытой двери – ну как тут не подёргать за ручку и не убедиться в том, что здесь закрыто, на собственном опыте? Она подергала за неё – заперто, в самом деле…Её обдало волной тёмной магии.Теодосия ахнула и отшатнулась в ужасе. Она была ошеломлена неожиданной встречей с опасной силой там, где она её вовсе не думала встретить. ?Что это было? Что это за комната?? – судорожно думала она, глядя на дверь. Она потянулась было к ней снова, но одумалась и через секунду летела по ступенькам. Магия? В доме мистера Эддисона? Что это значит? Теодосия бежала уже по коридору первого этажа в смятении. Друзей нигде не было видно (наверное, они искали Памелу). Как вдруг…Теодосия резко остановилась и чуть не споткнулась. В коридоре в нескольких шагах от неё стоял мистер Эддисон. По всей видимости, он шёл к ней навстречу и ждал именно её. В выражении его лица были… нет, не страх, и даже не гнев – в нём были скорбь и раскаяние. Он посмотрел Теодосии в глаза и тихо произнёс:-Теодосия, ты пыталась заглянуть в запертую комнату?Теодосия судорожно вздохнула. Она не понимала, как мистер Эддисон мог об этом узнать. Его на втором этаже в тот миг не было, а дети не видели, что она к той двери подходила. Ей стало страшно.-Ты делала это? – повторил он.Девочка кивнула.-А ты почувствовала… то, что за ней было?-Да, – медленно кивнула Теодосия, не веря своим ушам. Мистер Эддисон… знал, что она почувствовала? Невозможно…Мужчина молчал, смотря куда-то в пол, а затем поднял взгляд и заговорил:-Скажи, тебя не удивило, что я ещё относительно не стар, а волосы у меня поседели? При первой встрече или впоследствии? Так вот, это – результаты страшной ошибки. В молодости я окунулся в мир тёмной магии, потустороннего и различного рода обрядов. Я грезил абсолютным знанием и жаждал невероятного могущества. Моей мечтой было стать колдуном… и я им стал. Тёмная магия была для меня сильнее светлой, потому что для светлой было слишком много ограничений; а чернокнижники-колдуны ничего не опасались и действовали так, как им велело желание. Они не боялись причинять зло другим, не боялись страшных последствий и поэтому выглядели в моих глазах свободными. Я тоже хотел свободы… и слишком поздно остановился. Как известно, колдуны, и ведьмы, и вообще те, кто связал себя с тёмной магией, не могут найти покоя после смерти, если ещё при жизни не передадут свой дар кому-то другому. Однажды я сам находился в предсмертном состоянии… Боже, не приведи небо, чтобы кто-нибудь пережил что-то подобное! Такого не пожелаешь никому, если в тебе осталась частичка человеческого! А во мне она, как выяснилось тогда, осталась… После этого я, как только выздоровел, резко отказался от всего, чем жил раньше… – Последовала пауза, и через некоторое время мистер Эддисон со слабой усмешкой продолжил: – Кто мог подумать, что самая банальная вещь придаст мне сил и упорства в поисках выхода. Да, эта банальность была любовь. В книгах часто пишут, что любовь преодолевает любые преграды, и такая её трактовка так всем приелась, что никто не поймёт всего её значения, пока не полюбит сам. Я встретил Гвен, – тётю твоей гувернантки, – а затем у нас образовалась семья. Появились дети. Гвен знала, что в мой кабинет входить строго запрещено, но никогда не знала, чем я там занимаюсь; полагаю, она считала, что я провожу там какие-то опыты. В действительности я старался избавиться от приобретённого дара, но безопасно и для меня, и для тех, кто мне дорог. Магия не могла выйти за пределы кабинета (так уж я потрудился её ?запереть?), но однажды её стали ощущать все члены нашей семьи и даже кто-то из слуг. Она не просачивалась через щели, просто издавала что-то вроде волн, которые издаются в радиоприёмниках. Тогда молчать обо всём стало невозможно, и я раскрыл им карты. Теперь это тайна всей нашей семьи и нашего дома. Штат слуг сократили, а оставшимся запретили говорить об этом с посторонними.-Но как Вы узнали, что я туда подходила? – спросила Теодосия. Она сильно боялась, что мистер Эддисон причинит ей зло, но держала себя в руках.Тот улыбнулся:-Это же мой кабинет, где заперта моя магия. Я постоянно связан с ней и чувствую, если кто-то к ней прикасается. По-другому никак, если я хочу, чтобы все были в безопасности. А когда к ней прикоснулась ты, я почувствовал в этом прикосновении светлую магию. – Он пристально на неё посмотрел. – Скажи, ты случайно не светлая чаровница?-Нет, сэр, – ответила тихо Теодосия. – Я… я ещё слишком маленькая для таких дел.-Но в магии ты сведуща? – не отставал мистер Эддисон, не переставая в неё вглядываться.-Не говорите глупостей, – повторила Теодосия. – Магия слишком опасна для такой малышки, как я. Я не настолько наивная, чтобы лезть в подобные дебри. И вообще, мне просто неоткуда набираться нужных знаний. Не понимаю, с чего Вы это вообще взяли?Мистер Эддисон глубоко вздохнул, окинул девочку взглядом и мягко улыбнулся.-Что ж, видимо, ты просто очень светлый и глубокий человек, и именно это я в тебе почувствовал. Прости, если я напугал тебя, я не хотел приводить тебя в растерянность. Но всё, что я сейчас рассказал тебе, – правда от первого до последнего слова. И мне бы было очень, очень тревожно, если бы об этом узнал кто-нибудь ещё. Могу я попросить тебя о том, чтобы…-Я буду молчать, – сказала Теодосия. Она посмотрела на него честными глазами – в тот момент она действительно была готова держать всё в секрете... лишь бы вернуться в гостиную – туда, где люди. – Обещаю. Я вас понимаю. Я никому не скажу.-Я верю тебе, – с благодарностью посмотрел на неё мистер Эддисон. – Спасибо тебе большое. Пойдём в гостиную, там нас все ждут.Он повернулся, и Теодосия пошла с ним рядом. На входе в гостиную им шутливо сказали:-Мы уж начали беспокоиться, Эддисон; это, знаете ли, волнует – потерять хозяина в его собственном доме…