Глава XXXIX: Ночь, окрашенная в алый. (1/1)

Морщась от боли, склонилась Паучиха над камнем, на котором стояли четыре крошечные склянки. Добыла она всё, что требовалось ей: по капле крови каждого из лордов теперь у неё имелось. Однако рано ещё было, ох, рано… Вновь поморщилась девушка: всё ещё болела рана её. Будь проклято это слабое тело! Но, со стороны иной, не будь у неё тела этого, и не сумела бы она в доверие к лорду Арнульву втереться. Слабое, хилое земное тельце. Жаль, что не скоро ещё от него избавиться удастся. Напрягало и другое: чувствовала Паучиха, сколь мало осталось в крепости тех, кто оружие держать способен. Выстоят ли они?.. Лёгкая улыбка по губам девушки пробежала: так доверчивы все они, что одна сторона, что другая. И те, и другие столь легко путались в паутине лжи, словно жалкие, слепые мошки. Но никто истинного лица её видеть не желал… Что ж – их это дело. Вспомнилось Паучихе напряжённое лицо ранившего её воина – и лишь досадливо поморщилась она. Не входило в планы её узнанной быть. ?Что же?, - вновь склянки крови спрятав, огляделась Паучиха: не нужны были ей свидетели. Да и чем ближе подойдёт она к месту нужному, тем лучше… Долго, долго шла она, прежде чем остановилась, наконец. Дальше трудно было бы пройти: завалена была тропа. Не входило в планы Паучихи с обвалом разбираться: другое ей требовалось. Губу прикусив, обнажила девушка плечо и слегка надавила на тёмную корочку засохшей крови. Вскоре тонкая струйка по бледной коже потекла, и вымученная улыбка на губах возникла: то, что надо. Конечно, можно было бы заклятие это и на поле боя сотворить: тогда не пришлось бы его повторять дважды. Но нужен был прежде прочих для задуманного кто-то из альвов покойных. Из крепости тела было бы рискованно похищать, и предпочла Паучиха лёгким путём пойти. Помнила она ту девушку, что со скалы рухнула, когда обвал начался: эта тоже вполне целям её подходила. Зажмурилась девушка, вытягивая руку прямо перед собою: со стороны странным подобное действо казалось, но она притягивала к себе нити магии, крепко их в кулаке сжимая, словно обычную пряжу. Много сил для следующего заклинания ей требовалось… Сосредоточенный шёпот, тёмная энергия, освобождающаяся из кажущегося столь хрупким тела. И вот медленно зашевелились камни; и показалось из-под них жуткое существо. Не пощадили падавшие камни тела альвской девушки: всё оно было изломано, точно ветвь дерева, в ураган попавшая. Сделала она шаг – и колени вывернулись в обратную сторону. До крови губу прикусила Паучиха, критически разглядывая лицо девицы. Сейчас стояла перед Паучихой задача непосильная: нужно было сделать так, чтобы не признали в этой деве мёртвую. Будь живой она, не смогла бы Паучиха подлатать тело это: но над мёртвыми была она властна. Легко было вправить кости, тем более что не двигалась более мёртвая девушка, полностью позволяя себя контролировать. Точно марионетка, держалась она на нитях магии чужой. Стоит оборваться нитям – и рухнет она безжизненным мешком плоти и костей. Жаль, прорехи кожи скрыть не удастся. Но не так страшно это: в конце концов, не просто так прихватила Паучиха старый дорожный плащ. Скрыв тело, вновь задумалась колдунья: ведь следовало теперь сделать так, чтобы и не увидел никто раны у виска покойницы, и вместе с тем не прятать острых её ушей. Чуть подумав, решила Паучиха повязкою своей пожертвовать, и перевязала голову девицы. Смотрелась она теперь устрашающей, и главное – живой вполне. Лишь отсутствующий, точно остекленевший взгляд марионетку в ней выдавал.- Слышишь ли ты меня? Кивнула мёртвая дева.- Знай, поведёшь ты на бой воинов мёртвых: задача твоя – на глаза лордам попасться. Когда же окончится бой – со скалы в море кинься. Не должны они видеть тела твоего, поняла?.. Вновь кивок. Довольно улыбнулась Паучиха: теперь осталось лишь прочих ото сна пробудить и в лагерь вернуться, дожидаясь, когда придут они…- Мой господин, проснитесь! Проснитесь, прошу вас! Недовольно приоткрыл глаза лорд Арнульв. Увидев бледное лицо ведьмы, ворчливо фыркнул он:- Чего тебе надобно?! И вообще, не лучше ли тебе отлежаться будет? Не для того я согласился на условия твои, чтоб ты в разгар боя сгинула.- Чужую магию я чувствую, - торопливо сбиваясь, заговорила девушка, - Прошу вас, на слово мне поверьте! Совсем рядом они уже: и прочих бы неплохо разбудить…- Кто ?они??! – не понимал лорд Арнульв волнения ведьмы: разве сложно было б ей чужую магию развеять, как днём она это сотворила? Но не ответила Паучиха, на улицу бегом бросаясь. Лишь тогда массовое беспокойство в лагере началось, когда поняли они, что во тьме движется к ним кто-то незнакомый. Судя по всему, люди это были, но что-то всё же волновало воинов…- Б-Быть может, Гуннар всё-таки привёл подкрепление? – неуверенно заикнулся лорд Ингмунд, на приближающиеся фигуры глядя. И тут же умолк, понимая, сколь абсурдным предположение его выглядит. Показалась из-за облаков луна, и осветила она ряды наступающих воинов. Видны стали пробитые доспехи их, стрелы, из грудей и голов торчавшие… Впереди же войска нетвёрдою походкой шла альвская женщина, то и дело на спутников своих кошмарных оборачивающаяся…- Умрите, - коротко проговорила женщина, и от голоса её ледяного бросило лорда Ингмунда в дрожь, - Не правда ли, участь тяжка – пасть от меча товарищей своих же?!- Прикончите ведьму! – взвизгнул Ингмунд, за оружие хватаясь, - Может, ежели сгинет она, то и остальные полягут! Но воины, точно разом ото сна очнувшись, вовсе не пожелали в атаку бросаться: разом ожили в душах их все суеверные страхи, что с молоком матери они впитали. Вскоре воцарился в лагере хаос: едва ли не сбрасывали воины на бегу части доспехов своих, чтобы умчаться как можно дальше. Наполнился воздух леденящими душу криками: первого, кого мертвецы настигли, не убили они оружием, но разорвали на части, словно тряпку. Какая уж доблесть там – выжить бы! Лорд Вальгард, в самой толпе находившийся, быстро понял, что к чему: но не мог он один спасаться. Прежде бросился он к месту, где раненые лежали: Вестара бросать не собирался мужчина.- Что… Что такое? – слабо проговорил мальчик, но не до разговоров было лорду: с трудом подняв на руки подростка, бросился лорд бежать. Словно бы демоны мира иного вырвались в этот на время: окрасилась ночь цветом крови. Те, кого в угол загоняли мёртвые, предпочитали вниз, в море броситься. Не знал лорд, на что надеялись глупцы эти: упав с высоты такой, не выжить … Он не разбирал дороги перед собою, и бежал, куда глаза глядят. Не было у него мыслей о войске его или о долге: лишь желание спасти Вестара, что слабо за плечи его цеплялся, заставляло всё дальше и дальше бежать… К рассвету в прах обратились мертвецы: но те немногие, кто пережил ночь эту, готовы были поклясться, что видели альвскую колдунью, что мёртвых за собою вела.