Глава XXXII: Никак иначе. (1/1)

Долог был путь, и казалось Эйрелону, что целая вечность миновала, прежде чем сумели они, стараясь себя не выдавать, перейти через безымянную реку и очутиться на территории, что под охраной альвской магии была.- Слава богам, мы добрались, - вздохнул облегчённо Сабинум, щурясь невольно: несмотря на то, что глаза его были прикрыты кристаллическими пластинами, никак не мог он привыкнуть к яркому свету солнца.- Верно, - кивнул Эйрелон, глядя по сторонам – и словно не узнавая лес и землю кругом. Сколько же времени прошло! Вроде бы не так и давно он шёл по этой земле, надеясь, что это – конец пути его. Но сейчас понимал юноша: покуда жив он, нет конца пути. А значит – нужно идти вперёд, обо всём забыв… На удивление мрачно встретила его крепость Каменного Древа: казалось, не пара месяцев миновала, а столетье целое. Алейф жался к Эйрелу, стараясь далеко не отходить: почему-то страшно было подростку даже шаг в сторону сделать. Навстречу явившимся бесшумно вышла Алаэсиль. Сдержанно кивнула она Сабинуму и остальным в знак приветствия. После же, всё ещё ни слова ни говоря, жестом попросила Алаэсиль подойти к ней Эйрела.- Что-то случилось? – даже поздороваться забыв, воскликнул юноша. Не любил он говорить громко – но сейчас понимал, что требуется немедленно тишину развеять. Вымученно улыбнулась Алаэсиль, и в уголках рта её и возле глаз стали видны морщинки. Когда она успела так постареть?..- С каждым днём всё тяжелее сдерживать войска чужие. Да, пока ещё река помогает нам – но сколько времени ещё должны мы будем духам свои силы отдавать в обмен на помощь их? – голос женщины тоже изменился: появилось в нём нечто, что свидетельствует обыкновенно о наступлении старости. Неужели столь много сил требуется на то, чтобы поддерживать магический барьер, лишь своих пропускающий, на реке?- Долог был путь ваш, - обращаясь к Эйрелону и Алейфу, - Лучше вам отдохнуть. Ступайте. Без вас я разберусь. Эйрелон, чувствуя тревогу её, всё же подчинился и вместе с висящим на руке его подростком в крепость направился. Впрочем, отдохнуть ему не позволили: едва ли не у входа налетел на него Вираэль.- Ты вернулся! – скорее обеспокоенно, нежели радостно, воскликнул младший. Эйрел кивнул устало:- Как видишь.- Тут… Тут столько всего случилось! – казался невероятно бледным Вираэль, и, хоть старался он сдерживать эмоции свои, был виден в его глазах испуг. Старший юноша успокаивающе брата по плечу похлопал:- Успокойся и будь добр, расскажи внятно. Не могу я понять, чего ты хочешь. Вираэль, вдохнув поглубже, одёрнул рубашку и, стараясь ровно говорить, прошептал:- Рэнон… умер. Уснул и не проснулся. Видимо, у него этот барьер слишком уж много сил отнял… Чем скорее снимут, тем лучше. Иначе и остальные тоже начнут умирать. Лигнивир… Он до конца держался, но вчера к богам отошёл.- Но почему они?! – Эйрелон отказывался в услышанное верить, - Почему именно те, кто опытнее и мудрее прочих?!- Они рассудили, что лучше будет утратить знания, чем утратить жизни. И что молодые, сильные руки, способные держать оружие, нынче более требуются, чем острые умы. И, хотя говорил Вираэль почти отстранённо – видимо, вспомнил, что должен сильным казаться – кому, как не старшему брату, было увидеть его откровенное волнение и страх?.. Да и как тут не страшиться, если двое самых пожилых альвов мертвы, и с каждой минутою, что держится магический барьер, тают и остальные жизни?- И ещё… - Вираэль явно не знал, что и сказать, но затем с усилием продолжил:- Сестра наша замуж не выйдет. Вот этого уже Эйрелон не ожидал: очередные слова врезались в душу, точно острое лезвие:- Супруг её мёртв?.. Или…- Нет, живы оба, - Вираэль усиленно отводил взгляд, не желая до конца говорить. В конце концов, в душе словно что-то переломилось – и Эйрел закричал, ощутимо встряхивая брата за плечи:- Хватит уже мямлить! Ты не дитя, чтобы бояться слово молвить! Испуганно сжался Вираэль, и Эйрелон, словно очнувшись, выпустил его. Не понимал юноша: откуда бы такой ярости взяться? Хотя, может, просто устал он с дороги…- У Вейи… будет ребёнок, - пробормотал через силу младший из двух братьев, беспомощно глядя на Эйрела. Весь вид его был преисполнен какой-то странной надежды. Он что, думает, что старший брат, вернувшись, уладить всё сумеет?..- Где Вейа? – справившись с нахлынувшими эмоциями, спросил Эйрелон. Вираэль прикусил нижнюю губу так же, как это частенько делал его брат:- В восточной башне. Она… захотела подальше от остальных отселиться. Не нравятся ей чужие взгляды…- Алейф, побудь здесь, хорошо? – умоляюще посмотрел на мальчика Эйрелон. Тот кивнул, и Эйрел в одиночестве направился в восточную башню. Ещё по пути туда с каждой минутой всё тоскливее становилось: не всю крепость сумели в нормальное состояние привести альвы, и в башне царило запустение. Даже, кажется, прибраться здесь не потрудились… Одна комната, другая… Наконец, увидел Эйрелон свою сестру. Девушка сидела в углу комнаты, потеряно куда-то в сторону глядя. Глаза её были красными и опухшими, а на щеках ещё не просохли дорожки от слёз. В комнату войдя, Эйрелон крепко обнял девушку:- Маленькая моя, не плачь, - Эйрел сам не знал, отчего вдруг назвал маленькой сестру. Давно уже не считал он Вейю ребёнком, да и она не любила снисходительного отношения. Но сейчас она крепко обхватила руками шею брата – совсем как прежде, в детстве.- Братишка, - дрожал этот на удивление неуверенный, испуганный голос, и не верилось, что он и впрямь сестре его принадлежит, - Братишка…- Не бойся, маленькая, не бойся, - да, много мужества нужно, чтобы не плакать. Но ещё больше нужно, чтобы позволить себе заплакать в присутствии близких тебе…- Это неправильно, понимаешь? – чуть слышно пролепетала Вейалтрил, и с трудом можно было поверить, что эта девушка – член Совета, - Неправильно же.- О чём ты?.. – боялся Эйрелон громко говорить, словно мог неосторожным словом напугать свою бедную сестрёнку. А она лишь смотрела на брата глазами, полными слёз:- Неправильно… Я не должна ведь ненавидеть этого ребёнка, да? Он же не виноват в том, кто его отец, правильно? Не виноват?.. Молчал Эйрел, не зная, что сказать, и прижимая к себе дрожащую девушку. А та, точно в лихорадке, шептала:- Так почему, почему когда Руньёльв говорит, что убьёт этого ребёнка, как только он родится, швырнёт о камни и растопчет, как ядовитую тварь, я так счастлива?! Почему?! Я же не должна его ненавидеть, не должна… Всё так же молчал юноша, чувствуя, как в сердце скользкой змеёй вползает ярость. И понимание того, что за эти слёзы он готов разрушить полмира. Просто потому, что плачет его Вейа, его маленькая сестрёнка…- Всё правильно, родная. В нём кровь мерзкого человека: не удивительно, что ты его ненавидишь. Вейалтрил робко улыбнулась сквозь слёзы – и эта улыбка была полна надежды:- Ты правда так думаешь, братец?..- Конечно же, родная. Конечно же. В тот миг даже мысли не мелькнуло у Эйрелона, что должно быть иначе…