Все еще мой (Манами и Онода, третий год) (1/1)

Манами не замечал, как летело время. Не хотел замечать. Начало третьего курса стремительно вырвало из сонного анабиоза летних каникул, и учебная жизнь понеслась своим чередом. Манами ходил на уроки чаще, чем обычно, почти что трясся от любой возможности снятия баллов с факультета по его вине и тренировался каждую свободную минуту, потому что все еще помнил.Помнил тот день, тот момент, когда его мир содрогнулся. Перевернулся с ног на голову. А потом заставил бесконтрольно падать вниз.Крики трибун, громкий голос диктора, радостные возгласы гриффиндорской команды… все звуки сливались в одну неразборчивую кашу. Яркая малиновая мантия, промчавшаяся перед самым носом в самую последнюю секунду, развевалась теперь на легком ветру, а ее владелец сжимал в пальцах золотой снитч, подняв руку высоко вверх. Манами смотрел и задыхался.Его собственная команда молчала. Они отдавали Кубок, принадлежавший им вот уже несколько лет, противникам. И все потому… что Он не смог справиться со своей задачей. Потому что он эту задачу сам к себе и привел.В раздевалку тогда Манами зашел последним, ожидая услышать от людей, которые положились на него, самые ужасные, разбивающие сердце слова, но молчание оказалось больнее любых слов. На него смотрели снисходительно. Словно махнув рукой. Словно `он всего лишь второкурсник` и `брать его в команду изначально не стоило`.Манами боялся поднять взгляд на Тодо. Тот прошел мимо, так ничего и не сказав, и желание броситься за ним душило, выворачивало наизнанку. Хотелось закричать: ?Я просто хотел быть как ты?.?Хотел почувствовать то, что чувствовал ты?.?Так не отворачивайся от меня?.Но Манами не мог даже сдвинуться с места.Следом пошло время подготовки к экзаменам, только вот забыться это помогало едва ли. В сторону Оноды Манами старался не смотреть. Стискивал зубы, сжимал кулаки, делал все, чтобы избегать лишних встреч, потому что каждый раз, когда они случайно сталкивались взглядами, он чувствовал только одно — бесконечно тяжелый груз вины. Обещание сыграть друг против друга в квиддич обернулось тем, чего Манами не мог увидеть даже в самых страшных снах.В сентябре этого курса снова проходили ежегодные отборочные для основного состава, и сначала Манами не хотел даже приходить. Думал, что недостоин быть рядом с Тодо и остальными, и неважно, насколько он силен или быстр. Фукутоми поговорил с ним за пару дней до отборочных. Попросил участвовать, и Манами прикусывал губу, чтобы не расплакаться, так сильно, что остался синяк. Нет, он не заслуживал второго шанса. Просто не заслуживал.Конечно, в этот раз обойти соперника и первым схватить снитч не составило большого труда. Стоило только один раз подумать о поражении в прошлом году.Стоило только один раз подумать, как внутри все закипело.Если ему дали второй шанс, Манами обещал себе, что сделает все ради победы. Выиграет любой ценой. Вернет то, что потерял.Свой первый матч этого сезона команда Слизерина закончила за рекордное время последних десяти лет. Манами поймал снитч спустя семь минут после начала игры.Второй официальный матч был закончен за пятнадцать минут, и про Манами начали отпускать безобидные шутки, вроде: ?Ходить на игры Слизерина бесполезно: ты только нашел себе место на трибуне поудобнее, как уже нужно спускаться?. Манами это особо не волновало, пока снитч оказывался в его руке, а не в руке противника.Но матч против Гриффиндора был назначен лишь на начало апреля. Манами ждал его больше всего и больше всего боялся. Выйти на поле — означало выйти против Оноды снова, и от одной этой мысли бросало в дрожь.Они были вынуждены общаться. Хоть и редко, но убегать от этого постоянно было невозможно. Приходилось улыбаться. Делать вид, что все в порядке, потому что другого не оставалось. Онода вел себя так, будто никакого квиддича нет. Словно собственная победа в прошлом году его даже не волновала, не радовала. И от этого становилось еще паршивее. Из-за этого от противоречивых чувств разрывало еще сильнее.Манами загонял себя в угол. Становился другим человеком. Желал и пытался избегать одного и того же одновременно. Тодо устало качал головой и бесконечно спрашивал:?Что ты творишь???Это даже смешно?.?Прекрати шпионить за своим очкариком, когда просто можешь быть рядом с ним?, — с упреком говорил Тодо, но Манами в ответ только стыдливо опускал взгляд.Он шпионил. Он наблюдал за Онодой издалека, как любил делать это еще на первом курсе. Как и тогда, сейчас он просто боялся. Считал, что если приблизится, то обязательно обречет себя на боль.Лучше оставаться на расстоянии, чем снова допустить то, что приведет к разрушительным последствиям.Но чем дольше это продолжалось, тем сложнее становилось. Смотреть на счастливого Оноду, веселящегося со своими друзьями, было уже выше всяких сил. Манами мучился от желания подойти и забрать его. Хотя бы на несколько жалких минут, но сделать снова только своим.Кончилось тем, что в начале декабря Тодо нашел Манами плачущим в пустой спальне и вмазал такую пощечину, что мозги в черепной коробке перевернулись.?Прекращай страдать херней и просто поговори с ним?, — ругался Тодо, пока Манами, схватившись за щеку, смотрел на него изумленными глазами.?Один проигрыш не означает, что ты постоянно будешь проигрывать. Это спорт, идиот, и, если ты не знаешь, как отделить игру от жизни и справиться с собой, тебе здесь не место?, — говорил Тодо. У Манами даже духу не хватило возразить что-то.?Ты самый проблемный ребенок в мире, — сказал потом Тодо, когда остыл, и, ласково растрепав волосы Манами, извинился. — Но если будешь мучиться и загоняться, мое сердце не выдержит?.Манами сказал, что ему все понятно, и сказал, что постарается взять все под контроль, но говорить, конечно, было проще, чем сделать. Он решался едва ли не три недели, пока Тодо просто не взял ситуацию в свои руки. Схватил после урока, когда Манами направлялся в гостиную, отвел в сторону и сказал, что Онода ждет его в комнате для метел.— В смысле? — не понял Манами, удивленно моргая, и Тодо больно щелкнул ему по носу пальцами.— Я назначил вам встречу, дурень. Ты в курсе, что уже завтра начинаются каникулы?— Завтра? — вспомнил Манами и потер ладонью пострадавшее место.Тодо устало закатил глаза.— Все дети ждут этого больше всего, а ему хоть бы хны. Ты в расписание вообще заглядываешь? Даже на доске объявлений у нас большими буквами написано: ?ЧЕТВЕРГ — НАЧАЛО ЗИМНИХ КАНИКУЛ?. Ты домой ехать собираешься вообще?— Эм… Да, — смущенно ответил Манами, думая, что еще даже не собрал вещи, в отличие от своих однокурсников с факультета.— Спустись уже с небес на землю и бегом в комнату для метел, — незлобно отчитал Тодо. — Я сказал твоему очкарику, что ты попросил меня передать, что будешь ждать его там.— Но это же вранье, — чувствуя неловкость, засмеялся Манами, за что едва не получил по голове, но, к счастью, увернулся.— Если не помиритесь по-нормальному, в следующий раз не промахнусь, — ответил Тодо.Делать было нечего. Пришлось взять зимнюю мантию и бежать. И Манами действительно торопился, сам не зная, откуда в нем вдруг взялось столько смелости. Может, оттого, что Тодо одобрял их отношения и даже… стремился поддержать?Перед самой дверью Манами все-таки замедлился. Перевел дыхание, медленно потянул за ручку и вошел.Онода действительно был здесь. Ждал его возле своей метлы и, кажется, не знал, куда деть взгляд.— П-привет… Мне Тодо сказал, что ты хочешь встретиться… — объяснил Онода, пряча руки за спиной, и, глядя на него, впервые за долгое время Манами не почувствовал тяжести в груди.— Да. Мне тоже сказал, — ответил он и подошел ближе.Онода поднял непонимающий взгляд.— Ты… хотел полетать вместе?— Хм… В другой раз, ладно? Сейчас я бы лучше просто подышал воздухом, ты не против? — задумчиво сказал Манами и двинулся в сторону второго выхода.Онода поспешил следом.На улице было прохладно и уже темнело, а в воздухе плавно кружились снежинки. Прекрасная безветренная погода.— Извини, из-за меня тебе, наверное, пришлось бросить друзей в такой день, — проговорил Манами, остановившись недалеко от входа и глядя в сторону каменной арки, ведущей на площадку под холмом. На первом курсе они познакомились именно в этом месте. Каким же далеким теперь казалось то время.— Вовсе нет, — быстро ответил из-за спины Онода. — Имаизуми собирает вещи, а Наруко сдает долг по трансфигурации. Я им все равно пока не нужен.?Пока не нужен?, — улыбнувшись, про себя повторил Манами и, опустив взгляд, принялся пинать снег. Честно говоря, он совершенно не знал, как поддержать эту беседу, и ситуация становилась какой-то совсем неловкой и неуместной.— На самом деле… — вдруг заговорил Онода сам, — я хотел поговорить с тобой. Уже давно.— Да? О чем? — спросил Манами, обернувшись в его сторону, но удивиться почему-то не получилось.Онода глубоко вдохнул и выдохнул — изо рта вырвалось облачко пара. Он помолчал еще немного, а потом продолжил:— Мне… надоело притворяться. Я больше не могу делать вид, что все нормально. Терпеть то, что ты меня избегаешь.Застыв на месте, Манами почувствовал резкую волну страха. По спине побежали мурашки, а ладони, кажется, вот-вот готовы были задрожать. Он не знал, почему эти слова Оноды звучали так пугающе. Онода имел полное право говорить все это. В конечном счете он был прав. Манами и сам устал от своего притворства.— Скажи, мы все еще… — неуверенно продолжил Онода и отвел взгляд, — встречаемся?.. Если нет, то…Боже, — подумал Манами и едва сдержался от горькой усмешки. Он был так поглощен своими проблемами, своей борьбой, что и вспоминать забыл об этом. Они встречались. Они все еще встречались, потому что договорились об этом на первом курсе, и даже тогда Манами упрямо считал, что все это серьезно. Но теперь… все последние полгода он только и делал, что старался избегать Оноду, напрочь забыв о своих обязанностях.?Отделить игру от жизни?, — вдруг пришли на ум слова Тодо, и Манами все понял. Понял, что это и было его главной проблемой все это время.— Если нет, то что? — осторожно спросил он, взглянув на Оноду.— Тогда я брошу квиддич, — ответил тот, заставив растеряться. — Если это мешает мне быть с тобой, я уйду из команды.— Что? — ошарашенно переспросил Манами, не веря своим ушам. — Нет, ты не можешь этого сделать.— Все будет в порядке, — слабо улыбнулся Онода, покачав головой. — Аояги отличный ловец, ребята справятся без меня.— Да причем тут они? ТЫ не можешь уйти! — запаниковал Манами.— Почему? — тихо и грустно спросил Онода.Манами вообще не видел уместности этого вопроса.— У тебя же талант к квиддичу. Разве ты еще не понял?— Талант?.. — отозвался Онода, посмотрев в глаза. Кажется, аргумент его совсем не убедил. — Я не уверен, но это и не имеет значения — я начал играть только ради тебя.Потому что я тебя попросил, — вспомнил Манами и, поджав губы, опустил взгляд.— Потому что мы пообещали, — договорил Онода. — Я выполнил обещание. Чего ты хочешь? Чтобы это продолжалось в том же духе? Я не согласен.— Ты не должен уходить, — не сдавался Манами. — Мы еще сыграем. Я хочу играть с тобой и дальше. До самого выпуска.Онода не ответил, и Манами снова стало страшно, когда он заметил слезы, появившиеся в его глазах.— Так значит, теперь тебя только это волнует? — дрогнувшим голосом спросил Онода. — Только игра? Ты хочешь продолжать играть со мной в квиддич, а в случае поражения игнорировать меня? А мне что делать? Поддаваться тебе? Я не могу так. Я не могу предать своих друзей и команду. Я должен не только тебе.Манами вздрогнул и понял, что теперь глаза защипало и у него.— Я бы никогда… не попросил тебя о таком… — сказал он, стараясь не позволить голосу сорваться.— Ты ставишь меня в безвыходное положение! — уже громче и отчаянней ответил Онода. — Я просто хотел быть с тобой. Зачем ты затеял весь этот бред с квиддичем?— Прости. — Манами мотнул головой, глядя себе под ноги. — Я хотел как лучше. Хотел усилить наши чувства. Чтобы мы были как…Он резко замолчал, потому что знал, что если продолжит, то точно расплачется, а это было недопустимым. Это было так унизительно. Больше всего он не хотел показывать, насколько он слаб, еще и перед Онодой.— Как Тодо и Макишима? — подсказал Онода. — Ты это хотел сказать? И что, думаешь, у нас получилось? Какой смысл взваливать на свои плечи то, с чем мы не можем справиться?— Все дело в позициях! — повысил тон Манами и небрежно вытер глаза рукавом. — Я облажался, слишком поздно подумав об этом. От позиций, на которых они играют, редко зависит исход матча. Их битва — это только их битва.— Мы не можем играть на их местах. Ни ты, ни я, — сказал Онода, как будто это не было чем-то очевидным. Манами слишком хорошо знал: Онода ужасно справлялся с большими мячами, да он и сам был не лучше. — Быть тем, от кого зависит исход игры, слишком тяжело. Так стоило ли вообще начинать? — спросил Онода, и Манами не выдержал.— Я не могу ничего другого! — почти закричал он, шагнув вплотную, и обхватил ладонями щеки Оноды. — Ты знаешь, каково это… не иметь возможностей? Быть слабым. Не способным ни на что.Онода не ответил, но и вырываться не спешил. Так и стоял на месте, глядя в глаза, и Манами чувствовал под своими ладонями влагу.— Играть в квиддич на позиции ловца — это единственное, что я могу, — тихо продолжил Манами. — И это почти единственное, что не позволяет мне сойти с ума от скуки.— Так играй без меня, Сангаку, — сказал Онода, судорожно всхлипнув.— Без тебя это не имеет смысла, — подавленно ответил Манами и почти уронил руки, но Онода вдруг крепко вцепился в его запястья.— Почему я нужен тебе только как соперник? — отчаянно спросил он. — Почему больше не нужен как… как просто я?Хватка на запястьях ослабла, и Манами, чуть улыбнувшись, перехватил ладонь Оноды.— Это же не правда. Ты нужен мне… Так сильно нужен. Я все еще эгоистично желаю, чтобы ты был моим… — признался Манами и, закрыв глаза, прижался губами к холодным костяшкам, целуя.В этот момент время как будто застыло, заставив исчезнуть все, кроме затихающей боли в груди и ощущения чужой кожи под своими губами.— Я… все еще твой, Сангаку, — грустно сказал Онода, возвращая к реальности. — Я твой, но ты отталкиваешь меня.— Знаю. Я вел себя как идиот, — покачав головой, ответил Манами. — Я винил себя и боялся тебя, но сейчас я понимаю… Знаешь, один человек как-то раз сказал мне: некоторые вещи случаются, хочешь ты того или нет.— Это был Тодо? — слабо улыбнулся Онода.— Это так очевидно? — улыбнулся в ответ Манами. — Но даже если мы не можем изменить того, что уже произошло, будущее все еще в наших руках… Я ошибался, но я постараюсь исправиться. Нет, я точно исправлюсь. И все будет как раньше. Когда мы вернемся с каникул, все будет так, как было до нашей игры в квиддич.— Обещаешь? — спросил Онода.— Обещаю.— Непреложно?— Думаешь, я не соглашусь на это? — почти обидевшись, спросил Манами.— Шучу. Я верю тебе, — снова улыбнулся Онода и, потянув руки вверх, обнял за шею.Манами обнял в ответ, жадно прижимая к себе, чувствуя, как сильно не хватало этого все время… чувствуя, как глупо было лишать себя этой возможности.— В тебе вся моя жизнь, Сакамичи. Поэтому никогда, никогда не уходи, — шепотом попросил Манами, уткнувшись носом в волосы за ухом.— Я тебя о том же прошу, — ответил Онода.Манами неохотно отодвинулся и снова погладил по порозовевшей щеке.— Кем-то сверху я, кажется, изначально был лишен этой возможности.Онода молча улыбнулся, потом поднял ладонь и осторожно заправил длинную прядь волос Манами за ухо.— Красивый, — сказал Онода, глядя в глаза. — И говоришь красиво… Я рад, что ты образумился.Манами чувствовал себя тонущим в этой темной синеве. Чувствовал себя последним дураком и одновременно самым счастливым в мире в этот момент. Нет, больше никогда никаких побегов. Он обещал себе принять все, что угодно, лишь бы Онода оставался рядом. Лишь бы ощущать его тонкие нежные пальцы на своей коже…— У тебя руки такие холодные, — очнувшись, заметил Манами и снова взволнованно перехватил ладони Оноды. — Замерз?— Да не особо, — пожал плечами тот и вдруг обеспокоенно подскочил на месте. — Точно! Совсем забыл, — сказал он и принялся что-то искать в карманах мантии.Спустя пару секунд Онода достал что-то маленькое и вязаное, а потом протянул Манами.— Вот. На случай, если завтра не успею передать. С Рождеством, Сангаку.Манами смущенно моргнул, глядя на аккуратные черные варежки с вышитыми серебристыми нитками полосками. На манжете каждой был пришит маленький красный бантик из атласной ленты. Выглядело очень красиво.— Ох, спасибо, Сакамичи. Они замечательные, — пришел в себя Манами и, взяв подарок, надел варежки на руки. — Здорово, даже не колются.— Мама связала их, — смущенно рассмеялся Онода. — Я попросил ее еще летом, заранее… Чтобы потом подарить тебе.— Твоя мама просто мастерица. Передай ей от меня благодарность.— Обязательно передам. Рад, что тебе понравилось. И она тоже будет рада.— Оу, — вдруг перестал улыбаться Манами. — Угадай, что я сделал…— Что? — удивленно спросил Онода.— Я снова забыл приготовить тебе подарок, прости! — признался Манами, сложив ладони в умоляющем жесте, но Онода только засмеялся.— А, ты об этом. Я и не ждал его от тебя вовремя. Но… в конечном счете ты всегда делаешь, что должен. Рано или поздно.— После каникул, хорошо? — попросил Манами, все еще думая, что здорово провинился.— Хорошо, — с улыбкой кивнул Онода и снова обнял. — Я буду скучать.—Я напишу тебе кучу смс-ок, — пообещал Манами. — Чтобы ты ни на день не забывал обо мне.— Как я могу? — усмехнулся Онода, прижимаясь крепче. — В тебе вся моя жизнь, так?— Прямо уж вся?— Да.Манами только улыбнулся и молча уткнулся носом в шарф Оноды. Его близость согревала душу, а его подарок — замерзшие руки, и это было самое лучшее начало вечера последнего дня в школе в этом году. Большего Манами и желать не смел.