Три. (1/1)
Сынри не хочет открывать глаза. Он пришел в себя, если так можно выразиться, но глаза он открывать не хочет. В горле все ещё саднит от криков. На языке привкус крови. Сынхен целует Джиена.Запястья и щиколотки болят ужасно. Рабочий комбинезон от пота прилип к спине. Лежать уже совершенно неудобно.В лаборатории светло, Сынхен целует каждый миллиметр тела Джиена. Он открытый и честный в своей любви. Смелый, как во всем, что он делает.Сынри чувствует ломоту во всем теле. И ужасный голод. Внутри, у негов груди огромная дырка, и он не откроет глаза, пока не научится дышать.Джиен входит в него медленно, но скорее аккуратно, чем заботливо. Он весь костлявый, белый, как из бумаги. Он выглядит сильным, он снова побеждает, он неестественно красив. Сынхен стонет.Сынри холодно и, кажется, он никогда не сможет согреться. Ему пусто.Не смотря на свое положение,Сынхен кончает раньше, чем Джиен. Он зажмуривает глаза, вцепляется встол. Он весь как струна, вытянут, почти гудит от удовольствия. Он нащупывает руку Джиена у себя на бедре. Упирается лбом в столешницу и шепчет«Я люблю тебя».Джиен не отвечает и ускоряет темп.Сынри сдерживает крик и открывает глаза.Потолки в лаборатории высокие. На него почти издевательски глядят длинные встроенные энергосберегающие лампы. На единственномокне сломался фильтр, и оно почернело, от уличного смога. Обычно Сынри всегда вовремя их менял. Обычно – это не совсем про эту лабораторию.- Доброе утро, Сынни. – Джиен стоитнапротив пьет какую-то смесь из коробочки. На ней написано «сок». Никто этому не верит уже лет двести. Это пародия на пародию сока. Как Джиен пародия на пародию человека. Он улыбается, ставит коробочку на стол и снимает тонкие перчатки из специального материала. Сынри думает, что наверно он работал с реагентами. Он ведь ко всему ещё и выдающийся химик, блять.Сынри морщится и не отвечает.- Я надеюсь, ты хорошо отдохнул. Что бы не происходило, мы должны продолжать работать. Он начинает двигаться к Сынри, но передумывает, когда тот резко встает.Сынри мутит от голода и воспоминаний, тело как ватное. Душевных сил не хватает даже что бы ненавидеть. Он медленно идет по лаборатории, собирая свои вещи.- Зачем ты это сделал, Джи? – голос хриплый, осипший и настолько несчастный, что у Квона на мгновение пропадает улыбка и уверенность. В том что он сделал. На мгновение.- Несколько причин, Сынни.– Джиен делает паузу, и она не предвещает ничего хорошего. - Я всё видел. Как ты к нему относишься. Признаюсь, это было довольно неприятно. Я растил тебя как ученого почти пять лет, первым посвящал в свои открытия, а ты отплатил мне, влюбившись ввора запчастей космических кораблей.
Джиен сейчас такой же беспристрастный научный гений, как и был всегда. Сумасшедший ученый. Только голос, сломанный какой-то, исковерканный, он запинается почти на каждом слове. Джиен всегда говорил факты. А сегодня говорил правду. От тяжести происходящего с ним у него немеют кончики пальцев.Снаружи он спокоен так, что Сынри всё-таки начинает его ненавидеть.- Какое. Тебе. Дело. Кого. Я. Люблю. – Сынри чеканит каждое слово. Были бы силы – вбил бы в Джиена их.- Самое прямое.Сынри не дает Джиену договорить. Он устал от этого цирка, от этих игрищ затеянных Джиеном, в которые он втянул невинного человека, чувства Сынри и даже временной континуум.- Я ухожу! – кричит он, и для верности пинает один из блоков питания.Джиен догоняет его у самого выхода, когда Сынри одевает защитную маску.- Ты не можешь уйти. Не можешь… - его глаза впились в Сынри, протыкали его насквозь. Два ножевых -получите, распишитесь.- Как тогда собираешься следить за состоянием Сынхена? И разве ты не хочешь встретить его?Сынри одевает маску, и двери автоматически открываются перед его лицом. Он надеется, что Джиену в легкие попало как можно больше грязного, почти ядовитого воздуха их родной планеты.Он возвращается через две недели. Похудевший и абсолютно без денег. Он пропил даже защитную маску, поэтому прикрывается высоким воротом комбинезона и старается дышать через него.Он все так же ненавидит Джиена. Все так же сильно скучает по Сынхену. Работает он теперь только над проектом «машина времени».
Джиен с ним крайне обходителен. Не загружает другой работой, улыбается, когда они встречаются взглядами, платит вдвое больше. И почему-то хрустит пальцами, глядя в спину уходящему Сынри.Когда случается пятый месяцс момента отправки Сынхена в несбыточные научные мечты, Джиен предлагает сходить в бар. Тихо так, устало, и без надежды. Если Сынри не согласится - он пойдет один. Сынри примечает, что тот выглядит, как злой подросток. А ещё ему хочется посмотреть на него пьяного и может получится случайно забыть его около какого-нибудь реактора. Без маски.
Сынри ежится от своих мыслей и соглашается. Просто потому что больше ему и самому не с кем выпить.Вообще официально в больших городах бары запрещены. Законодательство против пьяных людей живущих на планете, которая теперь больше напоминает пороховую бочку. Но люди есть люди, поэтому подпольная сеть темных подвальных баров успешно функционировала.Они сидели в одном из таких подпольных помещений, вокруг тьма народу не смотря на дорогие цены и не располагающую к общению обстановку. Это большая железная коробка под землёй с кучей металлических, вкрученных в пол столов и таких же стульев. Сынри пил разбавленный ароматизированный спирт. Сегодня мятный. Джиен пил что-то мутно-синее. Часто и маленькими рюмками. Скорее всего, это тоже был разбавленный спирт, но судя по запаху, могло быть и что по крепче. Разговор завязался только после часа молчаливого поглощения алкоголя.Сначала криво обсуждали свои проекты. Потом думали как улучшить лабораторию. А потом Сынри разморило и его стало смешить, как Джиен запрокидывает голову, когда смеется. Джиен закончил с одной бутылкой и приступил ко второй. Начал шутить и пододвигаться ближе. Сынри смеялся, пусть не счастливо и пьяно, но все же. А потом Джиен достал из кармана таблетку и кинул ее в рюмку Сынни.- Это моя новая разработка. Настоящие эндорфины в растворимом виде. – он усмехнулся – таблетированное счастье. Ты попробуй, не бойся.- Как…Как ты их сделал? Если они вызывают состояние кайфа, то это наркотики. Ты в курсе, что тебя за такое посадят и даже не посмотрят какой ты умный. – Сынри с недоверием посмотрел в свою рюмку, содержимое которой стало лиловым.Джиен помотал головой, и его белые, отросшие за столько месяцев волосы, упали на глаза.- Это не наркотики. Это лекарство. Ты болен, я предлагаю полечиться. Они не вызывают привыкания, так как при частом использовании организм их просто отторгает.Сынри уже и забыл, что перед ним не обычный парень, а чокнутый раб науки. Он не знает почему, но его рука вдруг схватила рюмку и в секунду опустошила жидкость в рот Сынри. Джиен улыбался и с трудом сдерживал себя, чтобы не стереть капельку с подбородка Сынни. И он ждал, когда, наконец,Сынри начнет улыбаться в ответ.Он начал, когда они почти дошли до его корпуса. Сынри все вдруг показалось хорошим. Дырка внутри как будто перестала существовать, свинцовое небо не удручало ни капли, и ненависть, вся ненависть к Джиену пропала. Такой хрупкий и самодовольный, сильныйи насмешливый он стоял рядом и даже через маску Сынри видел, что тот улыбается.
- Спасибо – вырвалось у Сынри. – я давно так не чувствовал себя. Пусть вся это не по-настоящему. Но… мне просто надо было вспомнить, каково это – быть счастливым.На середине фразы он сдергивает маску, потому что не хочет, что бы его голос звучал механически и глухо. Дышать таким воздухом можно от силы минут десять, но ему хватит и пары секунд что бы договорить. Их настоящий, неочищенный воздухна запах почти лимонный.Джиен тоже снимет маску. Смотрит на Сынри и говорит уже без тени улыбки.- А мне, что бы быть счастливым надо просто быть рядом с тобой. – Целует неуклюже, как школьник то ли в щеку, то ли в уголок губ и уходит. Почти убегает. Сынри уверен, что в лабораторию.Сынри стоит перед своим корпусом десять минут, начинает задыхаться, и, когда заходит к себе в кондоминиум, действие таблетки прекращается. Легкие жжет. Черная дыра снова на месте. Ненависть к Джи возвращается в удвоенной силе.Но он не может отвести руку от губ, до тех пор, пока не прошепчет фотографии-голограмме Сынхена сдавленное «прости».
В этот вечер ему снится Сынхен, который молчит и только удивленно смотрит на него. Они сидят друг напротив друга в комнате, в которой есть едва уловимый лимонный запах.