Поражающие откровения (7 курс, сентябрь-октябрь) (1/1)

Имаизуми убеждал себя, что эта мера действительно необходима. Когда он встал утром первого сентября, но не для того, чтобы отправиться в Лондон на вокзал Кингс-Кросс, а чтобы просто позавтракать с родителями, его преследовало чувство неправильности, игнорировать которое было не так-то легко. Все стало очень нелегко в последние дни.Он удивлялся тому, что его еще не начали мучить кошмары по ночам после того, что случилось в Косом переулке, — зато днем воспоминания взрывались в сознании яркими и до дрожи реалистичными вспышками. Пустые глазницы, рты с гнилыми зубами, премерзкий запах мертвечины — Имаизуми теперь отлично знал этот запах. Он был уверен, что не забудет его до конца жизни. Мог ли он вообразить себе такой конец лета?Естественно, родители были в ужасе, когда узнали обо всем. Естественно. Имаизуми был в ужасе от того, что может последовать за этим событием. Ему даже не позволили остаться с Наруко, которому нужна была поддержка как никогда в такой момент. Родители не успокоились, пока их сын не оказался в безопасности, дома. Они вызвали целителя, хотя Имаизуми и пытался сказать, что с ним все абсолютно в порядке и он не получил никаких повреждений. Родители его как будто не слышали. Впрочем, это не было чем-то необычным, но все же осело противным осадком где-то внутри вместе с осознанием того, что целители нужны были в Косом переулке и в Мунго, куда доставляли тех, кому действительно необходима была медицинская помощь.Стоило ли удивляться, когда на следующий день мама вернулась с работы нервной и взволнованной и заявила, что Имаизуми никуда не поедет?В школу в смысле.Имаизуми принял это без эмоций. Он знал, что произойдет нечто подобное, и в тот момент его больше волновало ожидание ответной записки от Наруко. Уже позже Имаизуми напомнил родителям, что теперь он совершеннолетний и сам имеет право решать, куда ему ехать, а куда нет. Только мама была неприступна, объясняя свое решение тем, что в произошедшем теракте слишком много неизвестного. Что, если местом для следующего удара будет выбран именно Хогвартс? Имаизуми хотелось закатить глаза. Они с Онодой или Наруко не обсуждали это в письмах, но все трое знали, кто это сделал, зачем это было сделано, и они знали, что, скорее всего, следующего нападения и следует ждать именно в Хогвартсе.Пару раз Имаизуми даже был на грани того, чтобы рассказать все родителям. Он жутко устал и ему было плевать, что у него нет никаких доказательств того, что к теракту причастен человек, которого он бы обвинил.Имаизуми не знал, чем мог бы обернуться такой его поступок. Возможно, родители поверили бы ему. Наверняка они пришли бы с вопросами к начальнику мракоборческого центра, и что в таком случае сделал бы отец Оноды? Что он вообще планировал делать со всем этим, когда ситуация начала выходить из-под контроля?К концу сентября в газетах так и не появилось имя подозреваемого — Имаизуми не знал, к лучшему это или наоборот, но у него было достаточно времени, чтобы все обдумать, взвесить все факторы и даже… найти выгоду для себя в сложившейся ситуации.Вероятность того, что в ближайшие месяцы Мидосуджи заявится, чтобы попробовать взять то, на что претендует, была практически стопроцентной. Вероятность того, что все это не закончится для магического сообщества чем-то плачевным, была практически нулевой, и самый большой вопрос все еще заключался в конкретике. Что будет делать Мидосуджи со своей новой силой, если получит ее?Другие вопросы, стоявшие чуть ниже в списке важности, были в том, знает ли отец Оноды какой-нибудь способ помешать произойти самому худшему, и в том, что думает обо всем этом сам Манами.Насколько Имаизуми понял, Манами собирался поехать в школу. Возможно, он собирался встретиться с Мидосуджи лицом к лицу, но это казалось просто безумием. Если Мидосуджи и без дополнительной силы мог делать то, что он сделал, не правильнее ли было любыми способами помешать ему добраться до Манами?Думая об этом, Имаизуми неизбежно вспоминал Косой переулок, кричащих людей, собственный ужас и Шинго, лежащего без сознания на коленях своего старшего брата. Жертвы. Вот что будет, если они будут пытаться скрывать Манами и дальше, и у Имаизуми, если честно, голова от всего этого шла кругом, потому что он совершенно не понимал: как решить одну проблему и не создать при этом другую?Пока ему оставалось лишь дожидаться возможности узнать новости, и он почти дрожал, когда заключал с родителями новую… сделку?Да, сложно было назвать это иным словом. Имаизуми не списывал со счетов вариант, что им удастся доучиться до конца седьмого курса. Но школа все еще означала и квиддич тоже, а он помнил свои переживания по поводу потери Кубка. Эти мысли хоть и казались неуместными сейчас, в такое время, но не шли из головы, отвлекая от постоянных переживаний за свое будущее и будущее своих друзей. Имаизуми преследовало ощущение липкого страха, что с квиддичем все может повториться так же, как получилось на шестом курсе, и в конечном счете он понял, что не может этого допустить. Если им позволят сыграть в этом сезоне как обычно, он, как капитан команды, должен был что-то сделать для обеспечения победы? Он. Должен был.* * *Все вещи были приготовлены. Чемодан проверен три раза, мантии переложены, чтобы меньше помяться. Метла была надежно упакована, а Флаффи сидел в своей клетке и жевал капустный лист. Имаизуми не мог дождаться времени отправления, попутно надеясь, что не застрянет в камине вместе с тем, что нужно было взять с собой.Сентябрь закончился, и он оказался одним из самых беспокойных месяцев в его жизни. Тяжело было просто сидеть дома, не имея возможности увидеться с друзьями, довольствуясь только перепиской. К счастью, Наруко писал часто. Рассказывал обо всем, что не считал опасным для разглашения через почту. В его письмах было много тревожного, веселого, а иногда даже удивительного. Он согласился подменить Имаизуми в работе капитана команды, и после первой недели учебы написал целых три страницы о том, как придумал усложнить тренировки. Наруко рассказал и о том, что отец Оноды теперь преподает защиту от Темных искусств, — от этой новости Имаизуми здорово растерялся, совершенно не зная, как реагировать, и у него снова появились вопросы без ответов.Он понимал, что смена работы произошла не просто так, а имеет прямое отношение к проблеме с Мидосуджи, но какой именно в этом был смысл? Отец Оноды полагал, что сам может справиться с таким страшным противником? Нет, у него был припрятан какой-то козырь в рукаве, но какой именно?Любопытство, нервозность и ощущение легкой паники сливались воедино, но было среди них и еще одно чувство.Оно стало сильнее в этот день, когда Имаизуми предстояло наконец вернуться в Хогвартс, где пока было спокойно и тихо, что в какой-то степени убедило маму отпустить его без лишних проблем. И чувство завладело сознанием почти полностью. Путая мысли. Мешая взять себя в руки. Имаизуми закрывал глаза и много раз представлял один и тот же момент.Я скучал по тебе.Он проговаривал это про себя с ощущением, как все в груди сдавливает.Он закрывал глаза и видел красное.Он думал, что сейчас даже в эпицентр битвы готов прыгнуть. Лишь бы только с ним…В каком-то смысле это его и ждало в конце пути. Эпицентр битвы. Где он будет с Наруко, Онодой и Манами. Им ведь не удастся избежать этого, так? Имаизуми уже, честно говоря, не боялся. Он мог бы даже жаждать этого. Чтобы привычный мир перевернулся с ног на голову. Чтобы всем стало наплевать, кого он любит, кого хочет видеть рядом с собой.Когда родители прощались с ним возле камина, он снова подумал об этом, а потом выдавил сухую улыбку, пытаясь внушить им с ее помощью ощущение, что все будет действительно в порядке. Мог ли он пообещать такое? Нет. Возможно (скорее всего), ему предстоит столкнуться с чем-то пострашнее инферналов. Возможно (скорее всего), в этот раз он действительно пострадает. Но оставить друзей одних он не мог. Они ввязались в это вместе. Еще когда создали магический артефакт. Еще когда приехали в Хогвартс на первый год учебы. Когда познакомились с Онодой, который объединил их четверых в нечто, что не разбить просто так. Им нужно было и заканчивать все, к чему привела их жизнь.Каминная сеть, конечно, все еще работала безотказно. Всего за секунды она доставила Имаизуми в кабинет их декана, и он тихо поздоровался, увидев профессора, которая ожидала его.— Наруко был у меня минуту назад, — сообщила она, слабо улыбнувшись, и от заветного имени у Имаизуми подпрыгнуло сердце. — Как раз передала ему квиддичное расписание на этот год, и, если не ошибаюсь, он отправился в Большой зал.— О, — глупо выдохнул Имаизуми, пялясь в пол и чувствуя, как подрагивают пальцы, сжимающие ручку чемодана. — Вы не против, если я оставлю свои вещи и кролика здесь и заберу их позже? — спросил он, поддаваясь идее, потребности, которая возникла всего за секунду и теперь стремительно множилась, словно под действием магии.— Не беспокойтесь об этом. Я распоряжусь, чтобы домовики доставили ваш багаж в спальню седьмого курса, — ответила профессор, и Имаизуми больше не стал мешкать ни мгновения.Он поставил чемодан с клеткой и упакованную метлу у стены недалеко от камина и поспешил к выходу, попутно отряхнув мантию от прилипшей золы. Нетерпеливость вела его, и он подчинялся ей, чувствуя себя даже немного жалким. Просто он не мог сдерживаться.Он затормозил, только когда спустился со второго этажа на первый, понимая, что ему нужна хотя бы минута, чтобы подготовиться, потому что встречи с Наруко после длительного расставания всегда были неожиданными. Всегда выворачивали душу наизнанку, чтобы потом медленно, по кусочкам вернуть все на место. От этого можно было сойти с ума. Но сейчас Имаизуми постарался взять себя в руки. Не способствовать этому сумасшествию, потому что ему все еще нужна была его нервная система, в самом деле.Он вошел в Большой зал спокойно, хотя и дрожал внутри себя. Здесь было почти пусто. Привычные длинные столы факультетов занимали лишь небольшие группы учеников, а за гриффиндорским столом…Они словно ждали его всем составом. Сначала повернулся Манами. Он сидел спиной к дверям, но, видимо, почувствовал присутствие Имаизуми благодаря странным свойствам артефакта. Наруко был вторым. Стоя рядом с сидевшими Манами и Онодой, он тоже повернулся, заметил его и — Имаизуми был готов поклясться — чуть не рванул навстречу.От этого осознания сердце снова забилось быстрее. Имаизуми испытал бесконечное удовлетворение, едва сдержавшись от ухмылки.Ты хотел это сделать. Ты хотел броситься ко мне.Он подошел ближе, но с каждым новым шагом пережитые приятные чувства постепенно таяли, сменяясь другими. Потому что что-то было не так. Его друзья были чем-то обеспокоены.— Привет. Вы все здесь, — сказал Имаизуми сам не зная зачем, когда остановился, и Манами счастливо улыбнулся, глядя на него.— Обожаю воссоединения.— Шикарные каникулы выдались, да? Затяжные, — огрызнулся Наруко, не давая забыть о своем присутствии. Он обижался. И Имаизуми не в первый раз почувствовал себя виноватым перед ним.— Прости. Так было нужно, — ответил он тихо.Так было нужно для блага нашей команды.— Хорошо, что ты вернулся, — добавил Манами. — Ему не терпелось вернуть тебе должность капитана.Имаизуми вздохнул.— Ну ты же справился? — спросил он, вспоминая об одном из писем, в котором Наруко выказал отчаянную надежду на то, чтобы ему не пришлось самому проводить отборочные.— Я сформировал команду и взял на позицию второго загонщика Садатоки. Все, — резко и недовольно ответил Наруко, все еще выглядя обиженным.— Ладно. Это неплохо, — согласился Имаизуми, понимая, что сам, скорее всего, поступил бы так же. Он, конечно, только приехал и не видел, как играют новички, но почему-то в выборе Наруко сомневаться не хотелось. К тому же он, как бывший загонщик, разбирался в игре на этой позиции лучше.— И да. — Манами протянул Имаизуми пергамент. — Квиддичное расписание.Точно. Имаизуми уже успел о нем забыть. Он взял пергамент и пробежался по тексту глазами, чтобы убедиться, что все сделано, как и нужно… Что?Ошеломленно моргнув, он едва не поперхнулся, и нет, игра его команды действительно стояла последней в сезоне, но… Против кого. Против Слизерина. Почему именно так? Черт бы его побрал…— Я… не этого ожидал, — ошарашенно проговорил Имаизуми и остановил себя, пока не сболтнул лишнего.— Какая разница? — снова заговорил Манами скучающим тоном. — Ожидаешь ты или нет — все время получается какая-то хрень.Это было не просто ?хренью?. Это было почти ничем не лучше прошлогоднего расклада, — подумал Имаизуми и невольно сжал края пергамента. Три варианта. У них было три варианта, и выпал самый неудачный.— Дерьмо. У меня просто нет слов, — сказал он, опуская пергамент.— Ага, — согласился Наруко, и его эта ситуация с расписанием тоже определенно не радовала. Он тоже знал, что это значит для них всех. — Скажи спасибо, что у тебя есть еще по крайней мере полтора месяца, чтобы вернуть себе форму. Ты, смотрю, времени зря не терял, пока дома сидел, — вдруг с ехидством добавил он и неожиданно ударил тыльной стороной Имаизуми по животу.На что это он намекал, паршивец?— Я тренировался, когда было время! — не сдержав раздражения, возмутился Имаизуми, одернув свободной рукой рубашку и вообще желая закутаться в мантию полностью. — Я не набрал вес!— Куда там тебе — и без того весишь как горный тролль, — с коварным смешком ответил Наруко, и вид у него стал чересчур самодовольным. В то же время он выглядел таким классным и родным, что все последующие возмущения просто застряли у Имаизуми в глотке, так и не вырвавшись наружу. — И кстати, не смей урезать мою программу, когда начнешь вести тренировки. Я старался, между прочим! — добавил Наруко, поставив кулаки в бока.— Твоя программа вроде не нравилась ребятам, насколько я помню, — деликатно заметил Имаизуми, но Наруко не растерялся.— Пфт! Они поныли и привыкли! Мне уже давно казалось, что на тренировках слишком мало внимания уделяется обычным упражнениям! Игроки должны лучше следить за своими телами и мышцами!Устало закатив глаза, Имаизуми решил не отвечать, вспомнив, что самым первым делом хотел обсудить вовсе не квиддич, а…— Я пойду, — вдруг сказал Манами, начиная подниматься.Он сказал, что ему нужно что-то сделать перед тренировкой, и ушел, после чего Имаизуми бросил беспокойный взгляд на так и оставшегося сидеть Оноду.— Сакамичи? Ты ни слова не сказал. Ты в порядке?— А? — вздрогнул Онода, подняв голову, и нервно взмахнул ладонями. — Извини! Ты только вернулся, а я… Я просто…— Переживаешь из-за расписания? — спросил Имаизуми, снова взглянув на пергамент, и, свернув его, засунул в карман мантии.— Ну да, — подтвердил Онода, понизив голос. — Никак не думал, что мы с Манами будем играть в финале. Похоже, мы каждый раз так или иначе играли в самом последнем матче. Наша игра снова решит, кому из команд достанется Кубок…— Мне жаль, — кивнул Имаизуми. — Я тоже не хотел, чтобы так получилось, и я понимаю, как тебе тяжело.— Ничего… — мотнул головой Онода, подавленно опуская взгляд. — Я все равно должен постараться, раз уж я сам решил вернуться…Его голос ослаб и погрустнел настолько, что у Имаизуми сердце сжалось, и он взглянул на Наруко, который теперь потерял улыбку и просто отмалчивался, даже если, возможно, хотел высказаться по этому поводу. А он ведь больше всех переживал, что повторится что-то такое. И произошло это только потому, что Имаизуми приложил к этому руку.— Сакамичи, — позвал Имаизуми, с трудом пересилив себя. — Ты не… обязан соглашаться, если не хочешь. Все зашло слишком далеко. И сейчас, в такое время…— Нет, — возразил Онода. — Дело не только во мне. Я пообещал ему, и Манами будет ждать…Имаизуми приоткрыл рот и закрыл его, не зная, что сказать на это. Ему казалось, что за прошедший сентябрь он упустил непростительно много. Настолько, что просто не имел права говорить что-либо, даже если чувствовал, что хочет хоть как-то поддержать Оноду. Похоже, теперь это было невозможно.— Слушай, Сакамичи, — вмешался вдруг Наруко, и Имаизуми увидел на его лице натянутую улыбку. — Ты не против, если мы с Шустряком отойдем на пару минут? Нужно поговорить.— О, да, — быстро согласился Онода. — Конечно.— Ты серьезно? — только и успел спросить Имаизуми, прежде чем Наруко схватил его за локоть и потянул к выходу.— Это бесполезно, — тихо ответил Наруко. — Я объясню.Имаизуми ничего не понял и, высвободив руку, просто пошел следом, пока Наруко торопился миновать огромные двери, а потом завернуть направо. И далеко он вообще собрался?Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Наруко завернул в один из коридоров, где не было картин или учеников, а потом схватил Имаизуми и так внезапно вдавил его в стену, что Имаизуми от растерянности даже помешать этому не успел.— Эй, перестань. Увидит кто-нибудь, — прошипел он, взяв Наруко за плечи, и попытался отодвинуть от себя, но понял, что собственные руки не слушаются.Потому что он не хотел. Не хотел отталкивать его в такой момент.— Ты же ждал этого, — сказал Наруко и, перестав упираться лбом в горло Имаизуми, задрал голову.— Что? — задохнулся Имаизуми, столкнувшись с его взглядом. С этим взглядом, от которого внутри все снова переворачивалось, а в голове становилось мутно. Только глаза Наруко могли быть такими наполненными до предела. Требовательностью, жесткостью, желанием… просьбой.— Ответ на твой идиотский вопрос, который ты задал мне в августе, — ответил Наруко словно со злостью и дернул за галстук к себе, заставляя наклониться.Имаизуми поймал себя на ужасной мысли, что даже не сопротивляется. Наруко врезался в его губы своими и мгновенно углубил поцелуй, от которого ноги могли ослабеть, а остатки мозгов — улететь в космос.Это было неправильно. Недопустимо. У Наруко был горячий и настойчивый язык, когда он проталкивал его в рот, чтобы скользнуть им по языку Имаизуми.Нельзя. Не здесь.Останови его.Самовнушение не сработало. Вместо этого Имаизуми положил правую руку на спину Наруко, вжимая его в себя еще сильнее, словно так они могли слиться. Он не мог остановиться. Они не могли. Единственное, что получилось у Имаизуми, — свободной рукой вытащить волшебную палочку из кармана мантии — не своего. Добраться до собственной палочки было сложнее, а палочка Наруко легла в ладонь быстро и почти уступчиво послужила, когда Имаизуми, продолжая поцелуй, напряженно нахмурился, пытаясь выполнить заклинание.Он знал его. Использовал много раз, когда они тренировались создавать магический артефакт Манами. Еще пара секунд — и Имаизуми почувствовал. Его волосы всколыхнулись, все сработало. Они с Наруко исчезли. Должны были исчезнуть от всех посторонних глаз.Им было нужно это. Сейчас. Потому что они оба ждали слишком долго — Имаизуми понял это и поцеловал настойчивее, с жадностью, словно он застрял в пустыне, а губы Наруко были самой вкусной водой в мире.Он не знал, сколько времени они провели так, просто вжимаясь друг в друга и целуясь. Наруко отстранился первым, но с явной неохотой, и Имаизуми увидел, как он поморщился и приложил ладонь к шее сзади. Наверняка она болела.— Нару… — со слабой улыбкой выдохнул Имаизуми, не зная, что именно хочет сказать.— Такой ответ тебя устроит? — перестав морщиться, спросил Наруко и, словно успокоившись, ткнулся лицом в плечо Имаизуми.— Пожалуй, — согласился Имаизуми, не выпуская из объятий, и только теперь вспомнил, что все еще сжимает в правой руке палочку Наруко. — О, извини. Я использовал твою палочку.— Что? — резко оживился Наруко и вырвался. — С какой это стати? — возмутился он и выхватил из руки Имаизуми свою палочку.— Твою удобнее было достать. Я поставил вокруг нас Протего хоррибилис. Возможно, здесь прошел кто-то, но тебе же все равно было, не так ли?Наруко резко покраснел и фыркнул, отворачиваясь.— Да. Подумал, было бы неплохо испортить тебе жизнь.— Нет, — улыбнулся Имаизуми. — Ты знал, что я что-нибудь сделаю.Наруко не ответил на это. Только коротко ухмыльнулся, и Имаизуми шагнул к нему, чтобы запустить ладонь в волосы на затылке и на пару секунд прижаться губами ко лбу. Теперь можно было и успокоиться на самом деле.Он достал свою палочку, чтобы развеять заклинание, и снова прижался спиной к стене, засовывая руки в карманы мантии.— Ну и почему это ?бесполезно?? — спросил Имаизуми, заговорив первым. — Что ты имел в виду?Наруко ответил не сразу. Он дернулся вперед, словно хотел снова обнять, а потом просто опустил голову.— …Пока тебя не было, случилось еще кое-что, — сказал он. — Я не стал говорить об этом в письмах. Не знаю. Наверное, я просто не мог, но… С Манами тут проблема.— Да? — спросил Имаизуми, дернув бровью. — Мне кажется, или с Манами всегда какие-нибудь проблемы?— Все серьезно! — возразил Наруко, подняв глаза, в которых мелькнула боль. — Эта херня внутри него… Этот обскур его убивает. Все стало хуже. Приходил целитель из Мунго и делал какой-то осмотр. Он… Манами… доучится в школе, а потом спустя немного времени отправится в больницу. И… уже не вернется оттуда. Он там умрет.Имаизуми растерянно замер. В миг ему стало так странно, неприятно и тоскливо. Казалось, он услышал самую ужасную в мире вещь, и это были действительно скверные новости. Он не ожидал этого так скоро. Неужели у Манами было так мало времени? Он ведь и пожить толком не успеет, а что будет… с Онодой…— Онода, — произнес Имаизуми, опустив взгляд и нахмурившись. — Господи, как он…— И они собираются играть в квиддич, — обреченно добавил Наруко. — Я просто… Я не знаю, я не хочу даже думать об этом. Это все полное безумство.— Если Мидосуджи не придет раньше, — мрачно напомнил Имаизуми.Услышав это, Наруко как-то переменился. Он вздрогнул, и Имаизуми мог бы поклясться, что почувствовал почти физически ауру ярости и злобы. Это было… из-за Шинго, вероятно.— Притих он пока как-то, — ответил Наруко немного дрожащим голосом, но на губах была недобрая улыбка. — Видно, готовит что-то грандиозное. Как думаешь, когда он наведается в гости к нам?— О чем это ты? — скривился Имаизуми. — Не говори об этом так, будто только этого и ждешь. Это тебе не развлечение — он слишком опасен. И вообще… что задумал отец Оноды? Он до сих пор здесь?— Ага, — пожал плечами Наруко. — Вероятно, он считает, что сможет противостоять этому ублюдку. Может, у него даже какое-то особое оружие есть?— Это я у тебя должен спросить, — снова помрачнел Имаизуми. — Он ничего не рассказал?— Нет, — ответил Наруко. — Мы для него просто детишки, скорее всего. Зачем посвящать детей во взрослые дела? Еще испортим что-нибудь. Но я собираюсь доказать, что я не ребенок.— Доказать? — спросил Имаизуми, немного растерявшись. — Что ты имеешь в виду?— Ничего, — сказал Наруко, глядя в сторону. — Неважно. Ты почти ничего не пропустил.— Наруко, ты… — произнес Имаизуми, почувствовав что-то вроде дискомфорта, потому что Наруко… он словно был другим сейчас. Что-то в нем изменилось, и казалось, что совсем не в лучшую сторону.Так может, была одна вещь, которую Имаизуми пропустил, но ни в коем случае не должен был?* * *Было очень непривычно вставать рано на завтрак, а потом идти на уроки. Имаизуми чувствовал себя утомленным и разбитым весь понедельник, пытаясь втянуться в учебу и понимая, что его самостоятельных занятий дома все-таки оказалось недостаточно, чтобы сразу вникнуть в новые темы. На защите от Темных искусств он действительно увидел отца Оноды в качестве преподавателя, и это снова навело на разные размышления. Имаизуми понятия не имел, что у него было на уме, но его присутствие в школе немного успокоило, ведь этот человек был опытным мракоборцем как-никак. Возможно, он действительно сможет помочь, когда настанет нужное время?Кроме того, Имаизуми узнал, что уже во вторник у их команды тренировка, а значит, втягиваться придется и на квиддичном поле тоже. Он был удивлен, когда увидел, как ребята рады его возвращению, и на минуту даже задумался о том, что Наруко, видимо, что-то недосказал о своих особых упражнениях, которые он заставлял делать всю команду.Не тренировавшись, кроме как в одиночестве, целых три месяца, Имаизуми почувствовал, что хочет поскорее вспомнить, каково летать на настоящем поле, и он подумал, что будет неплохо размяться прямо с утра, пока у них было окно первым уроком. Он озвучил эту идею вечером, незадолго до ужина, когда они с Наруко были вдвоем в спальне. Соседи отсутствовали, а Онода вроде бы проводил время с Манами.Только вот Наруко на предложение пойти с Имаизуми завтра утром на квиддичное поле как-то сразу затушевался, что было странным.— Что не так? — спросил Имаизуми, сидя на кровати Оноды. — У нас же завтра первым уроком окно. Хочешь поспать?— У меня не окно, — сухо ответил Наруко, стараясь не сталкиваться с Имаизуми взглядом. Он перестал поправлять фигурки драконов, расставленные на столе, и замер, смотря куда-то в сторону окна.— А? — приподнял бровь Имаизуми. — Ты чем-то занят?— Травология первым уроком, — без желания ответил Наруко, заставив растеряться.— В смысле? — не понял Имаизуми. — Ты не ходишь на травологию.— Теперь хожу, — сказал Наруко как-то нервно. — С этого года. Буду сдавать потом экзамен вместе с остальными.— С чего вдруг? — поморщился Имаизуми. — Тебе никогда не нравилась травология.— А я и не поэтому хожу на нее, — повернулся Наруко, невесело усмехнувшись. — Травология все еще отстой и скукотища. Но мне она нужна для работы.— Работы? — напряженно нахмурился Имаизуми. — Ты не говорил, что определился с работой. Когда? И… постой. Что это? Для чего тебе не хватает травологии?— Я пойду учиться на мракоборца после школы, — ответил Наруко, сложив руки на груди, и Имаизуми едва с кровати не упал.Что? Он не ослышался?— Ты головой ударился? — ошарашенно произнес Имаизуми, не веря своим ушам. Или Наруко так тупо шутил над ним?— Я серьезно, — ответил Наруко со спокойным лицом, и Имаизуми понял, что это чистая правда.— Это… из-за Шинго, да? — едва не задыхаясь, спросил Имаизуми. — Наруко… ты не должен. Все ведь обошлось. Он скоро вернется в школу и будет учиться как раньше. Зачем ты зацикливаешься на этом?— Затем, чтобы, когда в следующий раз произойдет подобная херня, я был готов и смог защитить близких, — помрачнев, сказал Наруко, и в его голосе звучала настоящая сталь. Он был уверен. Он не собирался отступать. Имаизуми почувствовал это, и ему стало страшно. Очень страшно.— Откуда ты знаешь, что может случиться, а что нет? — спросил он, резко встав на ноги. Их с Наруко разделяла лишь одна кровать, которую хотелось выкинуть к черту, чтобы не мешала схватить его и встряхнуть, как будто это могло бы исправить что-то.— Я все решил, — упрямо сказал Наруко. — Этого случая в Косом переулке мне хватило. И не только из-за Шинго. Я не хочу, чтобы такое повторялось. Я хочу уметь предотвращать это, потому что невинные люди не должны страдать из-за таких ублюдков, как Мидосуджи.— Это опасно! — возразил Имаизуми, сжав кулаки. — Это опасная работа. На такой работе люди умирают, ты знаешь об этом?— Конечно я знаю об этом, — спокойно ответил Наруко.— И ты… решил все это, даже не сказав мне, — притих Имаизуми, все еще ощущая отголоски страха. — Ты хоть родителям своим сказал?— Сказал, — кивнул Наруко. — Они тоже против.— Тоже против, — повторил Имаизуми с горьким смешком.— Но я уже совершеннолетний и сам могу распоряжаться своей жизнью. Будет нужно рисковать — я буду рисковать. Я нашел то, чем хочу заниматься в будущем.— Ты идиот, — судорожно выдохнул Имаизуми, мотнув головой. — Если с тобой что-то случится…— Что? — спросил Наруко. — Переживать будешь? Брось, Шустряк. Мы с тобой пойдем разными дорогами после школы. Ты вроде как собирался стать прилежным сыном, а я стану крутым мракоборцем. Все просто.Услышав это, Имаизуми просто задрожал. Он собирался сбежать от проблем, а Наруко бежал проблемам навстречу. Так все получалось?— Мое мнение… — сказал Имаизуми, едва не всхлипнув, — для тебя пустой звук?— Нет, — ответил Наруко, и его голос, в контраст, был твердым. — Но у тебя нет достойных аргументов. Опасно? Да, и что? Со мной все будет в порядке. Я тебе обещаю. Я буду осторожен… по мере возможного. Чего ты так переживаешь?— Потому что меня не будет там, с тобой, — ответил Имаизуми, шумно выдохнув.— Это да, — согласился Наруко. — Я научусь справляться сам. Мы оба, кажется, должны научиться, не так ли?— Ты шантажируешь меня, — понял Имаизуми, подняв взгляд, и Наруко открыто усмехнулся.— Что? Нет.— Ты не пойдешь, если останемся вместе после школы? — спросил Имаизуми, из-за чего Наруко все-таки перестал улыбаться. Задумался.— Я… Не знаю. Наверное, — ответил он, но быстро пришел в себя и снова нахмурился. — Прекрати. Этот вопрос не имеет смысла, потому что ничего подобного не произойдет. Все уже решено. И у тебя, и теперь у меня тоже. Не усложняй… Не делай мне больно сейчас, — попросил Наруко, и Имаизуми прикусил губу.Кровать все еще стояла между ними, разделяя, словно самая непреодолимая преграда. Они не могли ее преодолеть.— …Хорошо, — наконец ответил Имаизуми, шагнув назад и сев обратно. — Если ты хочешь, пусть будет так.— Мне тоже пришлось принять одну вещь, которую принять было трудно, — сказал Наруко, и Имаизуми снова посмотрел на него. — Иногда так случается, — сказал Наруко с улыбкой, но с болью в глазах. — Это просто… жизнь?Это просто жизнь, — мысленно повторил Имаизуми и опустил голову, глядя в пол.Это жизнь, в которой мы выбираем неправильно.Наруко больше ничего не стал добавлять. Имаизуми чувствовал, что тоже исчерпал все слова, которые мог озвучить. Он поднялся на ноги и отправился на ужин в одиночестве, зная, что Наруко не последует за ним.Это и было ответом в какой-то степени. Пока Имаизуми выполнял очередное условие родителей, Наруко успел принять сумасшедшее и безрассудное решение. Наруко… становился другим. Им управляли новые чувства, появившиеся после лета, и он совершенно без сопротивления поддавался им. Имаизуми не знал, как принять это. Не знал, как сможет принять это в будущем.Настроение испортилось окончательно, а еще и этот квиддич… Имаизуми уже пожалел о том, что сделал, и что-то подсказывало ему, что вскоре станет еще хуже.Так и случилось.Когда на следующий день он проводил тренировку, его взгляд почти каждую минуту цеплялся за Оноду. Онода, казалось, был в порядке. Он делал все, что от него требовалось, даже улыбался, когда разговаривал с кем-то из ребят. И все это… было для того, чтобы конце сезона снова столкнуться с тем, что когда-то чуть не испортило ему жизнь? Чуть не лишило его того, что он ценил больше всего.Так должно было все быть? Это правильно?К концу тренировки Имаизуми чувствовал себя окончательно запутавшимся, потерянным. Его преследовали тени прошлого, и ему так хотелось все исправить, но уже было слишком поздно.Он отпустил всех ближе к ужину — всех, кроме Наруко, потому что чувствовал, что просто не выдержит, если не поговорит с ним. Имаизуми хотел все ему рассказать, даже если подозревал, какую получит реакцию, — он смирился с этим заранее, понимая, что лучше уж так, чем захлебнуться одному в своих переживаниях.Когда ребята переоделись и начали расходиться, Наруко остался сидеть на скамейке явно без желания. Он был хмурым и в плохом настроении, отчего Имаизуми терял крошечные остатки смелости.— Нужно делать это прямо сейчас? — возмущенно спросил Наруко после того, как последний парень покинул раздевалку вместе со своей метлой. — Я хочу в душ и жрать.— Ты успеешь все это сделать, — сухо ответил ему Имаизуми, пытаясь навести порядок в своем шкафчике, где помимо формы и защиты была куча пергаментов с записями о планах тренировок. — Я прошу тебя о маленьком одолжении — выслушать меня сейчас.— Выслушать? — повторил из-за спины Наруко, и в его голосе послышалась насмешка. — У самого умного парня в школе проблемы, которые он не может решить?— Очень смешно, — вздохнул Имаизуми, закрыв дверку и развернувшись. — Мне сейчас не до шуток, Наруко.— Мне тоже, — фыркнул Наруко и недовольно скосил взгляд. — Я серьезно жрать хочу.— Из-за меня так получилось с расписанием, — быстро сказал Имаизуми, зная, что, если позволит себе замешкаться, точно не признается. — У нас такой порядок игр, потому что я вмешался.— Чего? — возмущенно протянул Наруко, видимо совсем не поверив. — О чем ты толкуешь? Никто не влияет на квиддичное расписание — оно всегда случайное!— Не в этот раз, — хмуро ответил Имаизуми, и Наруко все-таки притих, насторожившись. — Это был мой уговор с родителями. Я согласился отложить поездку в школу и остаться дома на целый месяц в обмен на то, что они исполнят мое условие. Я попросил их поговорить с директором. У нас должно было получиться расписание, в котором мы играем в последнем матче.— Что? — задохнулся Наруко. — Ты сейчас серьезно? Это же бред…— Нет, — мотнул головой Имаизуми и опустил взгляд. — Все так и есть.— Да стал бы директор слушать твоих родителей! — возмутился Наруко, вскочив на ноги.— Ты не знаешь! — резко ответил Имаизуми, так же повысив голос. — Ты не знаешь… на что способна моя мать, когда она чего-то хочет, — объяснил он, заставив себя успокоиться. — Я не уточнял, что она сделала. Мне было все равно, и я просто хотел… шанса для нашей команды. Я не мог допустить, чтобы все вышло так, как в прошлом году.— Не могу поверить, — притих Наруко. — Ты додумался подстроить это? Наша последняя игра… Мы…— Я не думал, что получится именно так! — снова вскипел Имаизуми, но теперь от отчаянья. — Не мог же я сказать: ?Ставьте нас последними, но только не со Слизерином?! Я ошибся!— Да уж! — ответил Наруко. — Ошибся. У тебя что, Шустряк, крыша поехала? Ты двинулся на квиддиче, как Манами? Настолько, что ты даже не можешь теперь просто сыграть честно?— А что я должен был делать? — спросил Имаизуми, поморщившись. — Просто сидеть и дальше сложа руки? Вся проблема в системе школьного квиддича — ее никогда не сделать справедливой.— Это не повод… идти на обман, — сказал Наруко. — Ты здесь не один. Мы — команда, и ты всех втянул в это.— Я хотел… чтобы мы победили, — совсем тихо ответил Имаизуми, глядя в пол.— Знаешь, Шустряк, — позвал Наруко, продолжая. — Я никак не думал, что ты тоже станешь таким. Квиддич — это спортивная игра, а в жизни есть вещи гораздо важнее этого. Ты этого не понимаешь?— Понимаю, — выдохнул Имаизуми, так и не в силах поднять взгляд и посмотреть на Наруко. — Поэтому я рассказал тебе. Мой поступок стал ответственностью, которую я не могу нести.— Нужно рассказать и остальным, — ответил Наруко, заставив Имаизуми вздрогнуть, испугаться.— Нет, — возразил Имаизуми. — Пожалуйста, не делай этого. Не говори больше никому.Наруко замолчал на какое-то время, и от этой тишины, воцарившейся в раздевалке, стало еще страшнее.— А что, если… — тихо заговорил он снова спустя, казалось бы, целую вечность, — мы выиграем Кубок? Это в любом случае теперь будет нечестно. И ты предлагаешь мне просто молчать обо всем? Ни хера! Я не согласен!Наруко повысил голос на последних фразах, так, как и должен был, и Имаизуми почувствовал иррациональное удовлетворение, за секунду успокоившее его. Это было тем самым нужным толчком для новой идеи.— Скажем им, — тихо ответил Имаизуми, со слабой улыбкой взглянув на ошарашенного Наруко, — если выиграем.— Да у тебя реально крышу снесло, — невесело усмехнулся Наруко, отпрянув назад и едва не споткнувшись о скамейку.— Снесло, — согласился Имаизуми. — Потому что иногда страх за то, перед чем мы ответственны, заставляет нас совершать безумные поступки.— Но… ты все-таки рассказал мне, зная, что рискуешь, — заметил Наруко, отойдя от скамейки. — Это того стоило? Утешил свою совесть?— Я сделал это, потому что знал, что ты поймешь, — ответил Имаизуми, и Наруко недовольно нахмурился.— Но я этого не одобряю. Тем более в такой ситуации. Сакамичи не заслужил такого. Все могло получиться лучше… для них. Раз уж они решили оттянуться напоследок.— Я уже говорил об этом, — снова вздохнул Имаизуми. — Все зашло слишком далеко. Но у меня есть свое дело, которое я должен закончить.— Он твой друг! — на эмоциях напомнил Наруко. — И Манами тоже, если на то пошло.— А кто они друг другу? — спросил Имаизуми, начиная раздражаться. — Какого черта они вообще собрались сражаться в квиддиче? После всего, что было раньше.— Кто-то из них не умеет отпускать прошлое? — невесело усмехнулся Наруко. — Я уже пытался помешать им — не вышло. А ты все усложнил.— …И если мы расскажем, станет только хуже, — заметил Имаизуми, отворачиваясь и понимая, что на этот раз не услышит ответа.Разговор исчерпал себя, как и в тот раз, когда Наруко признался, что собирается стать мракоборцем. Они оба испытали в каком-то смысле одно и то же. Имаизуми — когда потерял квиддичный Кубок. Наруко — когда не смог защитить брата. После такого трудно было бездействовать, и они… на самом деле, оба сделали не самый лучший выбор. Теперь поворачивать назад было уже нельзя. Наруко не хотел и не мог. Имаизуми не хотел и не мог.Он ощущал нарастающее спокойствие. И с тем — безысходность. Он знал, что Наруко чувствует то же самое.