Восставшие (август) (1/1)

Это были шестые летние каникулы. Последние летние каникулы, служившие освобождением от учебы в Хогвартсе. Таких больше не будет, как больше и не будет затянувшегося ожидания возвращения…Имаизуми не думал об этом в начале июля. Не вспоминал об этом в конце месяца, но в тот момент, когда они с Наруко и Онодой запланировали поход в Косой переулок для покупок, осознание накрыло внезапной и тяжелой волной.Это все, да. Действительно настоящие последние летние каникулы, после которых время неумолимо и равнодушно начнет приближать тот самый этап взрослой жизни, который Имаизуми не мог представлять без содрогания. Ему придется заняться тем, к чему его готовили все эти годы. Ему придется исполнять свой долг, который и долгом назвать сложно, перед родителями.Он, если быть честным, не чувствовал себя должным. И тем не менее в конце концов его ждала работа в Министерстве магии. А еще женитьба. Ну да, конечно, как он мог забыть об этом? Можно ли вообще было забыть об этом?И все только для того, чтобы его оставили в покое, позволив жить спокойно и без проблем. Имаизуми уже и в этом сомневался, на самом деле. Как можно быть уверенным в спокойном будущем, когда знаешь о существовании человека, который намеревается? заполучить самую страшную в этом мире силу?Все стало еще сложнее, когда Онода сказал, что узнал от своего отца, что Мидосуджи исчез, а после этого уволился со своей должности и Ишигаки. И для того чтобы убедиться, что самые худшие ожидания оправдались, теперь нужно быть только… одно какое-то подтверждение? Любое. Одного действительно хватило бы. И Имаизуми ждал его. Ждал почти с нетерпением, потому что, как бы глупо это ни звучало, он хотел, чтобы беда случилась быстрее, если уж она неизбежно должна случиться. Даже если он и предполагать боялся, что будет потом. Он допускал мысль о том, что Мидосуджи придет за обскуром. Допускал мысль и о том, что ему удастся заполучить свое. А что дальше? Магический мир погрязнет в новой войне?Этот вариант казался самым очевидным, и теперь Имаизуми одергивал себя только потому, что отец Оноды все знал… но не спешил подключать к этому делу других людей. Почему же? Потому что он был уверен, что держит ситуацию под контролем? Или здесь была какая-то совсем другая причина? Когда Имаизуми пытался в одиночестве подумать и разобраться, это не приводило ни к каким однозначным выводам из-за недостатка информации. Он понимал, что многого просто не знает, как, видимо, не знали и Онода, и Манами, но раз уж они оказались в эпицентре всего этого дерьма, неужели они не заслуживали нормальных объяснений, которые дали бы им увидеть картину целиком?С другой стороны, нельзя было сказать, что отец Оноды бездействует. Он следил за ситуацией долгие месяцы, а потом создал для Манами укрытие, защищенное магией доверия, чтобы спрятать его. Имаизуми и Наруко понятия не имели, где именно находится это место, из-за чего происходящее становилось лишь напряженнее.Скрыться казалось благоразумным решением, но вот все они трое прекрасно знали, что Манами не будет прятаться вечно. В первую очередь из-за квиддича. Чтобы сыграть в своей школьной команде, он, похоже, мог пойти даже на безумство, но в обратном случае — если он не вернется в школу в сентябре — случиться может что-то еще более страшное, чем стремление одного человека играть в квиддич ценой всего. Имаизуми и это предполагал, на самом деле. Злодеи вряд ли предпочитали играть честно — они, скорее всего, запросто могли прибегнуть к шантажу, схватить, например, кого-то из близких людей своей цели, чтобы выманить ее… Да что угодно можно было придумать, когда хочешь достигнуть чего-то и тебе плевать на мораль или человечность. А у их угрозы мораль отсутствовала точно, если он действительно собирался забрать чужой обскур, при этом осознавая, что неизбежно убьет носителя таким образом.Но, думая о Мидосуджи, его возможных действиях в будущем и сопоставляя все это с его внешностью, которую удалось запомнить по колдографии зимой, Имаизуми каждый раз снова и снова чувствовал себя неприятно и тревожно. Словно было что-то, что он реально упустил, хотя ему казалось, что он оставил это ощущение позади.Его отношения с родителями стали похожими на прежние, хотя было понятно и то, что точно такими, как в прошлом, они уже не будут никогда. На редких совместных ужинах Имаизуми практически ничего не говорил, когда отец и мать начинали свои обычные беседы, которые чаще всего были о политике, мировых новостях, о работе или других влиятельных семьях. Они предусмотрительно не напоминали ему о будущем, не давили, а маминых улыбок, подаренных ему всего за полтора месяца, было раза в два больше, чем за несколько прошедших перед этим каникул.С какой-то стороны это обнадеживало, но с другой — Имаизуми все чаще начинал думать, что ему просто дают глоток свежего воздуха, чтобы потом забрать возможность дышать вообще. Вполне возможно, что это была такая уловка, — немного жестокая, эгоистичная. Его родители были из таких людей, которые привыкли добиваться своего. Было бы странно удивляться тому, что они готовы даже надевать маски или жертвовать малым ради большой цели. И они, похоже, как раз собирались сделать все, использовать любые манипуляции для того, чтобы их сын стал достойным представителем их семьи.Есть ли у них запасной план на случай непредвиденной ситуации? — мысленно задался вопросом Имаизуми во время нового такого ужина.Есть ли у них план на случай… если начнется магическая война?Это было даже смешно, что он снова думал об этом. Он так привязался к этой мысли, что не мог успокоиться, и да, он прекрасно знал, что войны не начинаются ни с того ни с сего. Даже если война действительно начнется, может пройти еще несколько лет, прежде чем это произойдет. Возможно, до этого момента он успеет жениться. А может, и не только.Его родители, если нависнет угроза, уж точно не оставят Министерство — опорочить свою гордость им не позволила бы даже трусость, и Имаизуми, думая об этом, в который раз представлял себе, что будет, словно это было чем-то вроде занимательной игры. Только вот от этой игры его бросало в дрожь, которую он не замечал, пока кто-нибудь не скажет.— Что-то случилось, Шунске? Ты выглядишь нездоровым, — послышался обеспокоенный голос мамы, и Имаизуми только после этого осознал, что уже несколько минут без движений сидит над своим практически нетронутым ужином.— О, я… — Он вырвался из транса и увидел на лицах родителей легкое замешательство. — Все в порядке. Просто задумался.— Если есть проблемы… — тихо начал отец.Да, черт побери, куча проблем, охуенно большая куча, — подумал по себя Имаизуми, с силой сжав зубы.— Это не стоит вашего внимания. Я просто задумался над квиддичем, — быстро соврал он, чтобы опять же от него просто скорее отстали. — Мне нужна хорошая стратегия на следующий год — я рассматриваю разные варианты ситуации с расписанием и игроками…— Быть капитаном команды — не пустяковое дело, — сказал отец, слабо усмехнувшись. — Но было бы удивительно, если бы ты не занял эту должность, — в конце концов ты наш сын.— Это хорошо, но ты не должен уделять этому больше времени, чем учебе, Шунске, — вмешалась мама, и в ее голосе снова зазвучало волнение. — Ты перешел на последний курс, и в конце тебя ожидают серьезные экзамены, от которых зависит твоя будущая карьера. Наша семья богата, но тебе не стоит забывать о том, что нужно поддерживать статус в магическом обществе…Она резко прервалась, словно позволила себе сказать лишнего, и нервно прижала салфетку к губам.Еще долго сдерживалась, — подумал про себя Имаизуми, но вслух ничего не сказал.— Может быть, просмотр финала Чемпионата даст тебе какие-нибудь подсказки, — продолжила мама уже спокойнее и взяла отложенную ранее вилку. — Я не особенно разбираюсь в магическом спорте, ты знаешь.— Я благодарен за эту возможность, — безучастно кивнул Имаизуми.Он был и правда рад, что сможет увидеть финал собственными глазами, потому что раньше он никогда не видел квиддич мирового уровня, — только игры британских команд. На Чемпионате, конечно, все будет совсем иначе. Это было ясно также и из эмоционального письма Оноды, которому на один из матчей билет подарил Макишима. В самом конце августа теперь и ему, Имаизуми, удастся поприсутствовать на таком знаменательном событии.Вот бы можно было сделать это с Наруко. Пусть тот и возмущался, что английская сборная не прошла в полуфинал, посмотреть, чем все закончится, он бы точно не отказался, но родители бы ни за что не согласились потратить деньги на билет для кого-то вроде простолюдина и уж точно не согласились бы сопровождать его вместе со своим сыном.— …И если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь сказать нам — мы постараемся помочь, — сказала мама, недолго помолчав. — Твое поведение в последние месяцы… — добавила она, но снова прервалась. — Ну… ладно. Доедай свой ужин, иначе не будет сил на квиддич, так?Имаизуми опустил голову и вновь принялся ковыряться в тарелке, пока парочка домовых эльфов расставляла по длинному столу десерт. Он вспомнил, что так и не поговорил с родителями о прошлом, о том, что случилось с ним в прошлом, хотя время шло, и если он так ничего и не предпримет, то просто уедет в школу раньше, чем сумеет что-то выяснить. А выяснить стоило, раз уж это отравило ему жизнь в какой-то степени. Он должен был во всем разобраться или хотя бы попробовать, чтобы в новом учебном году не забивать голову лишним.А позволят ли им вообще спокойно закончить школу?Имаизуми не хотел снова начинать думать об этом слишком очевидно, но, похоже, параноик внутри него опять просыпался, и на этот раз разум подсказывал, что чувства вполне могут быть и правы. Будет ли Мидосуджи ждать еще целый год, чтобы сделать свой ход? Будут ли они готовы к этому?Одно радовало среди этой непонятной ситуации — уже завтра состоится запланированная встреча в Косом переулке. Имаизуми сможет увидеться с Наруко и Онодой, и, может быть, тогда получится почувствовать себя лучше? Это определенно должно случиться — эти двое становились просто живым олицетворением силы, Имаизуми и сам становился сильнее и увереннее рядом с ними. Наруко обязательно поднимет ему настроение, даже если они и найдут новый повод для какой-нибудь ерундовой ссоры. Онода, возможно, поделится какими-нибудь обнадеживающими или не очень новостями. Имаизуми был готов принять от них что угодно, на самом деле, даже если со временем его отношения с обоими только усложнялись. И с Наруко было труднее всего.Если задуматься обо всем, что он сделал и продолжает делать, Имаизуми был в какой-то степени предателем.Он предавал Наруко. Он предавал свои чувства к Наруко, отказываясь от них, найдя себе причину для того, чтобы отказаться. Всплывет ли эта правда наружу когда-нибудь? И есть ли у Имаизуми право оставаться близким человеком Наруко?И даже если ответ на последний вопрос казался, в принципе, очевидным, Имаизуми до сих пор делал все, чтобы игнорировать его. Он был готов цепляться за их хрупкие отношения до самого конца, даже если уже давно перестал понимать, что между ними. Встречаются они или Наруко молчаливо обнулил эту договоренность? Стали ли слабее его чувства после того, как навалились новые проблемы, или все так же сильны? Хуже было то, что они даже не могли поговорить об этом. Наруко не начинал, а у Имаизуми снова банально не хватало смелости. И он снова не понимал, чего ждать в конце от всего этого.Когда после ужина он вернулся в свою комнату, он планировал поразбираться с домашней работой на лето. Ему все еще следовало написать два эссе по зельям и подготовить доклад по трансфигурации, и он впервые оставлял уроки на самый конец.Достав нужные учебники из шкафа, он сел за письменный стол и действительно занимался своим эссе какое-то время, но ближе к ночи все же остановился, снова задумываясь о том, что ему и правда лучше поговорить с родителями. Или, по крайней мере, с мамой. Когда еще будет подходящее время для этого?Да, смелости для этого явно не хватало — Имаизуми хотел и одновременно боялся узнать правду, — но все же он взял себя в руки и позвал одного из домовых эльфов.— Господин чего-то желает? — учтиво сказал появившийся с хлопком трансгрессии домовик и низко поклонился.— Ты бы не мог… передать моей матери, чтобы она зашла ко мне? — неуверенно попросил Имаизуми, чувствуя себя неловко (он всегда чувствовал себя так, когда приходилось обращаться с какой-то просьбой к домовым эльфам).— Будет сделано, — с готовностью ответил домовик, после чего исчез так же быстро, как и появился.Имаизуми нахмуренно отвернулся обратно к своему эссе, постучал по краю пергамента высохшим кончиком пера и отложил его в сторону. Похоже, сегодня он точно больше не сможет сосредоточиться на учебе — так значит, проблема требовала незамедлительного решения?Сомневаться в этом было уже глупо. Имаизуми поднялся со стула, открыл окно, чтобы немного проветрить спальню, и всмотрелся в потемневшее небо, будто ожидая увидеть сову с письмом. Наруко, например, мог бы написать ему что-нибудь в своем духе.Поняв, о чем думает, Имаизуми невольно усмехнулся. Он вспоминал Наруко даже в такой момент, когда вскоре, возможно, узнает что-то очень важное и давно тревожащее?Что ж, он был неисправим, видимо.Когда в дверь наконец глухо постучались, в небе все еще было пусто. Имаизуми немного прикрыл окно и ответил разрешением войти. Вид у его мамы был немного уставшим, она неспешно прошла в спальню, на ходу затягивая туже пояс длинного шелкового халата.— Извини за беспокойство, — сказал Имаизуми, поздно подумав, что мама, должно быть, уже собиралась лечь спать.— Ты можешь обратится ко мне в любое время, Шунске. Особенно если что-то случилось, — ответила она, остановившись возле кровати и принимаясь поправлять покрывало.— Ничего не случилось, — быстро ответил Имаизуми, присев на край письменного стола и оперевшись о него руками. — То, о чем я хочу спросить, произошло в прошлом. Относительно далеком прошлом.— М? — удивленно произнесла мама, посмотрев на него. — В прошлом?— Когда мне было девять, — совсем тихо сказал Имаизуми и, прежде чем опустить взгляд, заметил в глазах матери мелькнувшую тревогу. — Ты же, наверное, прекрасно помнишь, как меня похитили?— Ох, — замялась она. — Ты никогда не говорил об этом. И мы с твоим отцом старались не напоминать тебе об этом так явно… Ты был маленьким, Шунске…— Но ведь все равно достаточно взрослым, чтобы запомнить все? — отметил Имаизуми, уже чувствуя, что зря начал этот разговор. Нет, он действительно не хотел ничего знать. Ему было известно, что тогда случилось что-то гораздо страшнее того, что он мог вообразить себе сейчас. Так был ли он достаточно смелым для того, чтобы приблизиться к подробностям?— Это так, — согласилась мама, и ее голос стал подавленным. — Но почему-то ты ничего не помнил. Совсем ничего.— Почему-то? — переспросил Имаизуми. — Хочешь сказать, ты не знаешь причины? Кто-то же стер мои воспоминания. Это был похититель или вы?— Возможно, ни то и ни другое. — Мама грустно покачала головой. — Ты ведь задавал такие странные вопросы. Спрашивал о выкупе, хотя никакого требования о нем не было. И тебе казалось, что прошло всего два дня. Иногда я думала, что ты сам это сделал. Не стер воспоминания — исправил их. Исправил их так, чтобы они не причиняли тебе боли.Сердце забилось сильнее, а в горле сразу встал ком. Имаизуми стало дурно от услышанного, и он отвернулся в сторону окна, чтобы не смотреть на маму.— Прости, Шунске, — тихо добавила она. — Я понимаю, ты бы хотел узнать больше, но мы по сей день не знаем причину того происшествия. Во всем этом не было смысла, если тебя просто похитили, а потом просто отпустили.— Какой-то смысл все равно должен быть, — с трудом заставил себя ответить Имаизуми.— Чтобы попытаться расследовать этот случай, были задействованы лучшие стиратели памяти из Министерства, — сказала мама. — Я знала их лично, они могли восстановить любые исправленные воспоминания, но твои… С тобой так ничего и не вышло, сколько бы они ни старались. Поэтому они сказали мне, что это не просто чужое вмешательство, а вмешательство именно твое, потому что ты пытался защититься. Защитить свою психику от чего-то ужасного.Защитить психику от чего-то ужасного? — проговорил про себя Имаизуми и невольно поморщился. От чего? Что случилось во время похищения?— Мне было девять, — снова сказал он. — Ты серьезно считаешь, что я мог исправить свою память, даже не зная, как это делать? Это не просто какое-то стихийное волшебство, когда предметы взлетают в воздух или вода вдруг застывает.— Я знаю, — ответила мама. — По всей видимости, это особый случай, но у тебя были удивительные способности к контролю магии с самого детства. Ты не помнишь этого? Когда тебе было шесть, одним летним днем ты заморозил вокруг себя траву и деревья, а потом сказал, что тебе просто было жарко. Когда тебе было семь, ты заставил букет цветов вырасти прямо из заварочного чайника только для того, чтобы немного поднять мне настроение после трудного рабочего дня.— Не помню, — невесело усмехнулся Имаизуми и посмотрел на маму. — Это правда я сделал?— И вполне осознанно, — кивнула она. — Ты практически не сталкивался с явлением стихийной магии. Ты просто творил волшебство по своему желанию. Ты мог делать по-настоящему потрясающие вещи. После похищения, правда, перестал. Мы с твоим отцом даже заволновались, думая, что с твоими способностями что-то случилось, но на первом курсе Хогвартса ты отлично учился.Невольно вздрогнув, Имаизуми снова отвернулся.Я делал по-настоящему потрясающие вещи? — мысленно повторил он слова мамы. Похоже, его способности изначально превосходили любые другие, а потом он… перестал творить магию? После похищения? И вообще-то, Имаизуми знал (особенно теперь) об обскуриалах достаточно, чтобы по спине у него пробежал неприятный холодок.Но нет, это, конечно, не могло быть связано, быстро остановил он себя, хотя неприятные ощущения все еще не отпускали. Может, он пару лет до школы и не проявлял магические способности, потом ему ничего не стоило произнести свое первое заклинание, которое сразу же сработало должным образом. С его магией все было в порядке. Сомнений возникать не должно, но… почему же они все-таки возникали?Решив, что в этом виновата жизненная ситуация, при которой получилось так, что в его окружении появился настоящий обскуриал, Имаизуми попытался успокоить себя, а потом вновь взглянул на маму, которая теперь стала совсем расстроенной.— Ты не хотела мне напоминать, но все же довольно часто это делала, — слабо улыбнувшись, сказал он. — Каждый раз, когда опекала меня сильнее, чем того требовали обстоятельства.— Я думала, что потеряла тебя, Шунске, — подавленно ответила мама. — Ты даже представить не можешь, как страшно и больно мне было. Каких усилий мне стоило отпустить тебя в Хогвартс. Отпускать тебя вообще куда-либо.— Я понимаю, прости, — виновато сказал Имаизуми.Мама шумно вздохнула, похоже пытаясь взять себя в руки, и спросила после недолгого молчания:— И почему ты заговорил об этом сейчас? Что-то случилось?— Не то чтобы… — снова пришлось соврать Имаизуми. — Просто во время семестра я случайно вспомнил, и мне стало интересно. Мне показалось, что я что-то упускаю, а потом я нашел подтверждение этому, когда искал статьи об этом случае в старых газетах.— Вот как, — ответила мама. — Что ж, наверное, это не удивительно. Рано или поздно ты бы все равно вернулся к этому — ты всегда был очень любознательным и любопытным ребенком. Мне жаль, что я не могу дать тебе ответов, которые ты ищешь. Возможно, ты мог бы попробовать вспомнить, хотя я и не хотела бы этого. Я не хочу, чтобы ты страдал. Может, лучше всего будет оставить это позади. Прошло столько лет…— М, — неоднозначно произнес Имаизуми, опуская голову. — Да, возможно, это не лучшая идея — пытаться докопаться до правды сейчас.Мама ничего не ответила на это. Просто вдруг подошла ближе и обняла, прижимая его голову к своему плечу.— Теперь все хорошо, — сказала она, проведя рукой по его волосам. — Ты вырос, и я стараюсь верить, что ты сможешь позаботиться о себе.— Это ты к чему? — невольно усмехнулся Имаизуми.Отодвинувшись, мама задержала ладонь на его локте, а потом отпустила.— Ничего такого. Ты ведь завтра собираешься в Косой переулок за покупками? Постарайся хорошо провести там время.— Ха? Тебя что, подменили? — не сдержавшись, спросил Имаизуми, на что его мама недовольно нахмурилась, но быстро вернула лицу прежнее выражение.— Я хочу пытаться принять то, что ты другой. И твоих друзей тоже. Может быть, все не так уж и плохо, как мне казалось раньше.— Определенно не плохо, — согласился Имаизуми, и мама, пожелав ему спокойной ночи, покинула комнату, тихо закрыв за собой дверь.Разговор с ней оставил смешанные чувства. У Имаизуми потеплело на сердце, хотя тревога о прошлом никуда не исчезла, а стала только сильнее. И он соврал, когда говорил, что вспомнил совершенно случайно. Нет, это было не так — это было из-за… Мидосуджи. Из-за человека, который интересовался обскурами и хотел заполучить одного себе. Но вот у Манами он появился только два года назад, а самый первый был потерян. Что Мидосуджи делал в промежутке между двумя этими событиями?Имаизуми быстро понял, что эти размышления запросто могут привести его к страшному предположению, и, чтобы не думать, он принял прохладный душ, а потом сразу залез под одеяло. Сейчас лучше было настроить себя на другое, ведь завтра он наконец увидит Наруко.* * *Привыкать к людным оживленным местам приходилось почти каждый раз. Пока Имаизуми отдыхал на летних каникулах, ему редко доводилось бывать в толпе людей, да он и сам предпочитал наслаждаться одиночеством и тишиной. Но те дни, когда он договаривался с Онодой или Наруко — или с ними обоими — встретиться в Косом переулке и пойти за покупками, всегда обещали быть насыщенными и уж точно не тихими.В этот раз Имаизуми не ждал чего-то другого. Он думал, что все пройдет в их обычном духе, и, конечно, еще не чувствовал никакого подвоха, когда через каминную сеть оказался в ?Дырявом котле?.Миновав наполненный волшебниками зал (все столики были заняты, и даже не хватало мест), Имаизуми вышел в пустой задний двор и, прежде чем открыть проход в кирпичной стене, проверил деньги в сумке.Когда убедился, что все в порядке, он достал палочку, чтобы коснуться нужных кирпичей перед собой и, чувствуя взволнованность, глубоко вздохнул.Это было из-за Наруко в большей степени или вообще только из-за него одного. Только сейчас Имаизуми окончательно понимал, как сильно соскучился за все это время, а благодаря этому в голову начинали приходить фантазии об их встрече. И стоило бы сказать, не совсем реалистичные, потому что Наруко уж точно прилюдно не стал бы бросаться на него, хотя Имаизуми мог бы отдать многое за такое живое проявление чувств.Думая об этом, он практически выпал из реальности, пока по улице сквозь толпу пробирался к магазину ?Мантии на все случаи жизни?, обозначенному в этом году как место встречи. Имаизуми рассчитывал, что придет первым, потому что вышел слишком рано, но Онода, как выяснилось, разбил его предположение и уже стоял недалеко от крыльца, с нахмуренным видом уткнувшись в свой телефон.— Снова что-то не работает? — улыбнулся Имаизуми, когда подошел ближе, и Онода наконец заметил его.— В этот раз еще хуже, — недовольно ответил он и счастливо улыбнулся, быстро оглядев Имаизуми с ног до головы. — Привет, Шунске, рад тебя видеть.— Взаимно, — ответил Имаизуми, на пару секунд обернувшись, чтобы неосознанно поискать в толпе людей яркую красную макушку. — Как дела? Пока все тихо? — спросил он, снова взглянув на Оноду.— После квиддичного Чемпионата вполне, — с улыбкой кивнул Онода, чем вызвал легкую обескураженность.— После Чемпионата? — переспросил Имаизуми. — А что было на Чемпионате?— Ничего особенного! — воскликнул Онода очевидно слишком громко для ?ничего особенного?. — Просто море впечатлений и все такое! Я еще никогда не видел такой игры! А стадион просто с ума может свести своими размерами!— Да, ты уже рассказывал все это в своем письме, — снова улыбнулся Имаизуми, стараясь сделать свой голос максимально успокаивающим. — Как Манами? За учебниками не пошел, как вижу?— Ага, — подтвердил Онода, убирая телефон в карман. — Решил на всякий случай остаться дома.— Благоразумно, — кивнул Имаизуми. — Но в школу он все-таки поедет?— От этого его, кажется, никому не отговорить, — ответил Онода несколько безнадежным тоном и пожал плечами.— А своему отцу ты говорил об этом?— Он знает. Но Сангаку теперь совершеннолетний — никто не может заставлять его делать что-либо.— И что, ни у кого даже нет плана, как можно обезопасить его? — немного обескураженно спросил Имаизуми.Оглядевшись по сторонам, Онода убедился, что их точно никто не подслушивает, и ответил:— Знаешь, Шунске, дело не только в квиддиче. Манами боится, что из-за него может кто-то пострадать. Что Мидосуджи попытается найти его через его близких. Я понимаю это, но есть и другая проблема. Что будет, если он получит свое? Не исключена ведь возможность, что тогда могут пострадать гораздо больше людей?— Ты говоришь о войне? — напряженно и тихо спросил Имаизуми.— Не знаю, — опустил взгляд Онода. — Мотивы Мидосуджи кажутся мне туманными, но сегодня утром Манами рассказал мне еще кое-что. Он говорил с профессором Ишигаки незадолго до его увольнения.— Что? — опешил Имаизуми, чувствуя, как волосы на руках встают дыбом от такой информации.— Прости, — встревоженно извинился Онода, снова подняв голову. — Я не решился писать об этом в письмах, но Ишигаки, кажется, подтвердил все наши догадки — он сказал, что Мидосуджи в любом случае рано или поздно придет за своим.— И ты говоришь об этом только сейчас… — все еще ощущая шок, с трудом произнес Имаизуми.— Я знаю, что должен был сказать сразу, — поник Онода. — Но Манами сказал мне об этом уже на каникулах, и я правда боялся писать об этом в письме и решил, что лучше объяснить все при личной встрече. У них… произошел какой-то разлад. Поэтому Ишигаки покинул школу. Он больше не собирается помогать Мидосуджи. Но и против него ничего делать тоже не будет.— Это все упрощает в какой-то степени, — начиная приходить в себя, ответил Имаизуми. — Или нет…— Но это не все, — продолжил Онода. — Вчера Манами добавил еще кое-что. Он сам не знает, как к этому относиться, но если Ишигаки сказал правду, то Мидосуджи не планирует развязывать войну.— Что? — снова переспросил Имаизуми, невольно поморщившись. — Но ему же нужен зачем-то обскур.— Возможно, он считает… — сказал Онода, покусав губу. — Если он с удачным результатом сделает эту силу своей, его способности станут такими колоссальными, что никто не рискнет пойти против него.— Но здесь нет конкретики, — напряженно ответил Имаизуми, на что Онода кивнул.— В том и дело. Ты можешь поверить, что он так охотится за силой обскура лишь для того, чтобы она просто была у него? Истинная причина, похоже, все еще остается неизвестной.Имаизуми невольно нахмурился — все это ему совсем не нравилось, ощущение огромного пробела во всей этой истории почти физически давило на мозги, и…Но раньше, чем он успел хорошо подумать или ответить Оноде, на периферии зрения мелькнуло что-то яркое. С той стороны, откуда он сам пришел, на Имаизуми вдруг налетели, да с такой силой, что он едва на ногах устоял. О, черт.— Хэй! — вскрикнул Наруко, крепко держа Имаизуми и прижимаясь щекой к его плечу. — Что за унылые рожи у вас, парни? В школу не хотите?Наруко громко и весело расхохотался, отпустил Имаизуми и хлопнул растерянного Оноду по плечу.У Имаизуми все мысли вылетели из головы после того, что произошло, после того, как всего пару секунд, но он чувствовал Наруко, его крепкие руки, его приятное давление… Боже, ну что за…— Ты опоздал, — хмуро ответил Имаизуми, пытаясь нацепить маску невозмутимости, но Наруко только улыбнулся еще шире и довольнее, а потом по обе стороны от него появились его младшие братья.— Маман разрешила сегодня мне присмотреть за ними и отпустила нас одних. Даже деньги доверила, представляете, ха!— О, — улыбнулся Онода, придя в себя. — Похоже, у нас сегодня много дел.— Ага! — с готовностью ответил Наруко и важно упер кулаки в бока. — Мы с вами выпускники, поэтому нам всем нужны парадные мантии, да?— И не напоминай, — неловко посмеялся Онода.— Не мне. Родители наймут портного на зимних каникулах, — отказался Имаизуми, на что Наруко пренебрежительно махнул рукой.— Мне и Шину еще нужно купить парочку для школы.— И я уверен, это потому, что кто-то просто не умеет бережно относиться к своей одежде, а не потому, что растет, — отметил Имаизуми, сам не зная зачем.Наруко запросто мог вспылить из-за этого и сказать в ответ что-нибудь гадкое или ехидное, но он, к удивлению, не сделал ничего такого — только неоднозначно ухмыльнулся, а потом подтолкнул своих братьев к входу в магазин.Имаизуми с Онодой зашли следом, хотя одному из них точно не были нужны новые мантии, — пришлось просто составить компанию, и, с одной стороны, было хорошо, что Наруко пришел позже. Онода успел рассказать важную информацию Имаизуми, и теперь Имаизуми пытался придумать способ передать все, что услышал, уже Наруко.В магазинчике, помимо них, была какая-то нерасторопная семья, а их дочь чересчур дотошно относилась к подгонке мантии, то и дело поучая владелицу магазина, как той нужно делать ее работу. Это все могло затянуться, поэтому Имаизуми решил воспользоваться случаем и, схватив Наруко за локоть, потянул в сторону уборной.Туалет здесь был неудобно тесным для двоих. Маленькая комнатка умещала в себе раковину, унитаз и мусорное ведро — почти не развернуться. Имаизуми только каким-то чудом закрыл глаза на эти неудобства и, заперев дверь, быстро набросил на стены заглушающие чары.— Нашел, блять, место, — недовольно вырвался Наруко, но едва он сделал шаг назад, как стукнулся спиной.— Я не знаю, когда еще получится поговорить в ближайшее время, — хмуро ответил Имаизуми, пряча палочку обратно в карман мантии. — И в письмах о таком лучше не упоминать. Если сова вдруг попадет не в те руки…— Да понял я, понял! — возмутился Наруко, сложив руки на груди, и взглянул на Имаизуми из-под челки. — Что стряслось?— Манами, — сухо сказал Имаизуми. — Он мог рассказать нам все до того, как мы разъехались по домам, но он решил потянуть время. Может, мы ему не настолько и нужны как союзники?— Так, давай по порядку, а? — попросил Наруко, поморщившись и подняв ладонь.Собравшись с мыслями, Имаизуми постарался пересказать слова Оноды как можно точнее, и, пока Наруко слушал, эмоции на его лице менялись от удивления до непонимания. К счастью, он не перебивал, за что Имаизуми был безмерно благодарен, иначе у него просто не хватило бы сдержанности не повысить голос.— Почему он не сказал сразу? — спросил Наруко, моргнув, когда Имаизуми закончил.— Да откуда я знаю? Ты его мысли слушал целый год, а не я. Я никогда не могу понять, о чем он вообще думает.Снова моргнув, Наруко опустил взгляд, задумчиво прижал пальцы к своему подбородку и что-то пробормотал себе под нос, отчего Имаизуми закатил глаза.— Ну я могу предположить кое-что, — внятно сказал наконец Наруко. — Может, у него есть какой-то план?— План? — вопросительно поднял бровь Имаизуми.— Ну да, — пожал плечами Наруко. — Он что-то придумал. И похоже, это что-то, о чем мы не должны знать по каким-то причинам. Ладно, забей, я просто попробую с ним поговорить, когда вернемся в школу.— Как знаешь, — слишком быстро сдался Имаизуми и повернулся к двери, чуть не задев Наруко плечом.Уже почти дотронувшись до защелки, чтобы открыть дверь и выйти, Имаизуми неожиданно для себя передумал и опустил руку. Возможно, это и правда была единственная возможность для них поговорить перед тем, как они расстанутся до начала семестра. Стоило ли упускать этот шанс зря?— Эй, Наруко, — неуверенно начал Имаизуми, развернувшись обратно, и столкнулся с заинтересованным взглядом. — Я все еще… нравлюсь тебе?Изумленно приподняв брови, Наруко несколько секунд просто смотрел на Имаизуми, но, когда все же открыл рот, чтобы что-то ответить, их прервал резкий стук в дверь, заставивший обоих вздрогнуть.— Сколько можно торчать там? Ты не один здесь! — послышался неприятный женский голос.Имаизуми недовольно цокнул языком, все же открывая дверь, и первым вышел наружу. Девушка, та самая, которой недавно подгоняли мантию, удивленно моргнула, задрав голову, но он полностью проигнорировал ее, пройдя мимо, как проигнорировал и ее возмущенный возглас, когда она увидела, что в туалете было два парня.— Мне нужно подышать. Я подожду вас на крыльце, — сказал Имаизуми Оноде, который наблюдал за тем, как хозяйка магазина напяливает на Шинго большую мешковатую мантию.Онода только и успел кивнуть в ответ, как Имаизуми выскочил на улицу, но на свежем воздухе лучше не стало. Он вспомнил о своем неловком вопросе, вспомнил реакцию Наруко и захотел тут же провалиться под землю, потому что ну зачем… Лучше бы он молчал, ей-Богу. Чего он вообще добивался всем этим?Так и не найдя ответа, Имаизуми прождал на крыльце все время, пока ребята не закончили и не вышли из магазина с большими бумажными пакетами.— Эти парадные мантии выглядят так неловко, — пожаловался Онода, обращаясь к Наруко, и тот просто рассмеялся в ответ на эти слова, давая понять, что все, в принципе, в порядке.Может, он забудет эту нелепость, произошедшую в туалете? Господи, Имаизуми чувствовал себя полным идиотом теперь, решившим спросить такое в таком неподходящем месте.И хорошо, что Наруко вел себя как обычно, — Имаизуми не представлял, что бы делал в обратном случае, но все, кажется, обошлось. Настроение внутри компании было хорошим, даже отличным. Все вместе они отправились за остальными покупками и по дороге, конечно, зашли в магазин квиддичных принадлежностей, чтобы посмотреть новинки и купить первую личную метлу для самого младшего брата Наруко.До сих пор ничто не предвещало чего-то плохого, разве что очереди в магазинах раздражали, но время в ожидании пролетало быстро, потому что разговоры не умолкали ни на минуту, а Шинго прямо напал на Оноду с расспросами о Чемпионате по квиддичу. Имаизуми, слушая, пытался прикинуть, когда они освободятся и чем смогут заняться после покупок. Можно было посидеть в кафе-мороженом, а еще зайти в магазин шуточных сувениров, или…Они оставили книжный магазин на самый конец, потому что учебники всегда были тяжелыми, и Наруко уже без того катил по земле большой, плотно набитый чемодан, в котором пытался уместить свои вещи и вещи братьев тоже.В книжном, конечно, тоже было людно, и возле прилавка собралась очередь. Имаизуми ненадолго отлучился от остальных, чтобы выбрать дополнительную литературу, и не заметил, как дошел до самых дальних стеллажей на первом этаже.Не все книги там были расставлены по полкам — на полу тоже громоздились стопки и потрепанные коробки других книг, и Имаизуми бы не обратил на них внимания, если бы ему не показалось, что он услышал какой-то секундный звук с той стороны. Обернувшись, он посмотрел на коробки и сначала не заметил ничего необычного, но чуть позже взгляд зацепился за закрытый на замок люк в полу, который едва был виден. Одна из тяжелых коробок почти полностью перекрывала его — возможно, там был вход в какое-то подвальное помещение магазина, Имаизуми в любом случае не должно было это интересовать. В подвалах часто заводились какие-нибудь твари — это могли быть и самые обычные крысы.Поморщившись от отвращения, Имаизуми вернулся к выбору книг и уже нашел любопытную, как внезапный голос Оноды окликнул его, едва не напугав. И чего он разнервничался?— Мы тебя потеряли. Ищешь что-то интересное? — спросил Онода, подойдя с большой сумкой, перекинутой через плечо.— А, да, — согласился Имаизуми и снова невольно бросил взгляд на люк в полу. Он мог поклясться, что там опять что-то зашумело.— Я уже купил, все, что нужно, — поделился Онода. — Пришлось, правда, все же применять уменьшающие чары, хотя легче от этого мне не стало, — добавил он и с усилием поправил лямку сумки.— Сакамичи… — совсем тихо произнес Имаизуми, не отрывая взгляда от люка.И снова приглушенный шум, а потом… крышка вдруг резко приподнялась вверх, насколько позволяли сдерживаемые замком металлические проушины, и с грохотом опустилась обратно, словно что-то снизу толкнуло ее. Что-то… сильное. Это было не к добру.— Шунске? — испуганно ответил Онода. — Ч-что там?Бессвязное и похожее на животное рычание, донесшееся из-под пола, наконец заставило Имаизуми соображать и действовать. Нужно было сматываться отсюда. И как можно скорее.— Черт! — выругался Имаизуми, быстро выхватывая свою палочку.Первым делом он наставил ее на замок двери запасного выхода, который был здесь совсем рядом, и приказал: ?Алохомора!? Замок открылся, упал на пол, звякнув при ударе. Имаизуми толкнул дверь на улицу, схватил за локоть задрожавшего Оноду (потому что люк уже снова пытался открыться) и направил его к выходу. Но прежде чем выскочить следом, Имаизуми снова взмахнул палочкой, с усердием заставляя тяжелые стеллажи двигаться. Ему нужно было заблокировать проход к другой части магазина, чтобы тварь из-под пола не добралась до остальных. А если не поможет?Но думать было уже некогда. Онода из-за спины крикнул его имя, на этот раз голосом полным ужаса, и Имаизуми только успел увидеть, как отлетает сломанный замок люка, как крышка открывается.Он едва не упал на ступеньке, рванувшись наружу и оказываясь на другой стороне улицы, где, вообще-то, черт, тоже были люди. Разворачиваясь так быстро, как только мог, Имаизуми толкнул Оноду за свою спину и в самую последнюю секунду снова вскинул палочку, чтобы поставить вокруг них щитовые чары.То, что вырвалось из подвала, с ужасным рычанием ударилось прямо о щит, и в нос тут же врезался отвратительный запах земли и гнили. Имаизуми только теперь осознал, что перед ним, и от этого у него задрожали не только руки, но и все тело.Мертвец.Оживший, вылезший из могилы мертвец.Это был мужчина. С разложившейся серой плотью, через которую просвечивали кости, с пустыми глазницами, в порванной грязной одежде.И он был не один. Из подвального люка повалила целая куча таких же оживших трупов, и Имаизуми знал, как они называются. Инферналы. Мертвые, которых оживил с помощью магии волшебник или несколько волшебников.— Ни на шаг от меня! — вскрикнул Имаизуми, обернувшись на секунду. Он заметил, как Онода в панике с выступившими слезами на глазах возится со своими часами, пытаясь что-то сделать с кнопкой настройки времени.Спрашивать об этом не было времени. О щит ударилось еще несколько мертвецов, и магия ослабла, отчего Имаизуми и сам запаниковал сильнее, просто не зная, что теперь им делать. Другие инферналы — они продолжали лезть из люка — бросились дальше по улице, и уже вскоре послышались первые крики волшебников, которые шли по своим делам и просто оказались не в том месте не в то время.Еще один удар. Щитовое заклинание развеялось, Имаизуми уже подумал, что им конец, как внезапно услышал недалеко от себя знакомый голос.— Инкарцеро!Это был Наруко. Он использовал заклинание, из-за которого мертвеца опутало веревками, заставляя попятиться назад, а потом упасть. Господи, что он здесь делал? Почему не бежал?— Ступефай! Петрификус Тоталус! — начал выкрикивать он одно заклинание за другим, посылая их в мертвецов.В его глазах стоял ужас, а на лице застыли неописуемые эмоции, но он не останавливался, атакуя и атакуя, спасая их.Где-то за спиной разразилась настоящая паника, кто-то так же выкрикивал заклинания, пытаясь защититься, и Имаизуми вдруг понял, что он тоже должен что-то сделать, помочь хоть как-то. Но раньше, чем он хотя бы немного преодолел свой шок и взял себя в руки, один из мертвецов все же сумел подобраться к Наруко и уже схватил его за запястье.— Стой, — отчаянно и едва слышно выговорил Имаизуми, поднимая палочку, но так жалко тормозя сейчас.— Ступефай! — вмешался кто-то еще, кто-то, по всей видимости, взрослый, судя по голосу.Оживший мертвец отлетел от Наруко в сторону, освобождая его, и Имаизуми только теперь, когда посмотрел на появившегося рядом человека, понял, почему его голос показался знакомым. Отец Оноды?Он не мешкал ни секунды. Всего за какой-то миг по велению его волшебной палочки пара упавших на землю мертвецов загорелась, а потом запасной вход в книжный магазин вдруг оглушительно взорвался.Имаизуми запоздало прижал ладони к ушам. Голова закружилась, он зажмурился и какое-то время не слышал вообще ничего, пока оглушительная тишина не сменилась неприятным тошнотворным звоном.Сделав несколько шагов назад, а потом еще, Имаизуми попытался зацепиться взглядом за Наруко или Оноду, но кто-то вдруг толкнул его, подхватил и торопливо повел куда-то за собой.— Не стой здесь! Беги отсюда! — закричали ему на ухо, но Имаизуми вырвался.Никуда он не побежит! Только не…Люди вокруг носились кто в какую сторону, откуда-то были слышны обрывки заклинаний, взрывы и чужие крики. В ушах все еще немного звенело, и Имаизуми, почти не соображая, что делает, шагнул в первую попавшуюся дверь и каким-то образом снова оказался внутри книжного. Здесь было пусто сейчас, но всюду валялись книги и брошенные кем-то вещи. Мертвецы пробрались и через барьер из стеллажей, который он сделал, — Имаизуми понял это, услышав приближающийся шум и рычание. Ему даже не давали передохнуть.Он попытался сбежать обратно на улицу, но запнулся за что-то по пути, упал на колени и снова поднял дрожащей рукой палочку.— П-протего, — бессильно попросил он, чувствуя, как магия течет под кожей.Меня точно, точно запрут дома, — подумал он в отчаянье, хотя мысль эта сейчас была невероятно нелепой.Склонив голову и словно пытаясь сжаться в одну точку, он практически не слышал появившийся чужой голос, но рычание и рев тварей в какой-то момент затихли, а потом на плечо легла тяжелая ладонь. Имаизуми в ужасе вздрогнул, понимая, что щит больше не работает, и вскинул голову, тут же сталкиваясь с обеспокоенным взглядом незнакомого мужчины.— Все в порядке, парень! — уверенно сказал тот. — Я мракоборец, я защищу тебя!— Наруко, — мотнул головой Имаизуми и увидел горящих, дергающихся в пламени инферналов.— Наруко? — переспросил мужчина. — Это твой родственник или друг? Оставайся здесь, я обещаю, что ему помогут.— Нет! — воспротивился Имаизуми, словно заставлять его сидеть здесь было не благоразумием, а преступлением.Ничего больше не слушая, он вскочил на ноги и вылетел из магазина на улицу, но там… что-то изменилось. Имаизуми рванулся вправо, а потом влево, не зная, куда бежать и где искать. Он заметил, что людей стало гораздо меньше, а ходячих мертвецов больше не видно — те, кто попадался на пути, лежали обгоревшими останками, и запах от них в округе стоял настолько мерзкий, что Имаизуми едва сдерживал тошноту.Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем он все-таки нашел, что искал. Еще один встретившийся мракоборец что-то крикнул ему — Имаизуми даже не слушал, потому что это и не важно теперь было. Не сейчас, когда он наконец заметил впереди знакомые красные волосы. Наруко сидел к нему спиной, почему-то прямо на земле возле возвышавшегося здания магазина зелий, а вокруг были какие-то чужие люди.Еще ничего не поняв, Имаизуми добежал до него, споткнувшись и едва не упав в самом конце, а потом застыл от ужаса, когда наконец увидел, в чем дело. Это был Шинго. Он был, похоже, без сознания, и Наруко держал его на своих коленях, пока стоявшие рядом взрослые что-то испуганно обсуждали.— Да все мракоборцы сейчас возле Гринготтса! — рявкнул один из мужичин. — Там случилось то же самое, что и возле книжного!— Мне плевать, иди и найти кого-нибудь! Мальчику срочно нужно в больницу! — ответила ему женщина, а дальше Имаизуми уже не слышал. Перестал слышать, воспринимать что-то кроме того, что было сейчас перед его глазами.На ослабевших ногах он опустился на колени, и Наруко все же поднял на него заплаканные глаза.— Ч-что? — едва слышно произнес Имаизуми. — Почему?— Чье-то заклинание попало в него! Я не знаю! — вскрикнул Наруко, и Имаизуми испугался еще сильнее, когда увидел в волосах Шинго кровь.— Наруко… — позвал Имаизуми, пытаясь хоть немного успокоить, хотя и самому бы не помешало успокоиться в первую очередь. — Целители ему помогут… Наруко…— Заткнись! — мотнул головой Наруко, снова роняя слезы. — Я убью его! Я найду того, кто это сделал, и убью его!Я знаю, кто это сделал, — сказал про себя Имаизуми, до боли закусывая губу. Он и без доказательств все понял, он чувствовал и задавался немыми отчаянными вопросами:Что теперь будет? Господи, что теперь будет, и почему этот кошмар нагрянул так внезапно?Имаизуми потянулся дотронуться до ладони Наруко, которая сжимала плечо Шинго, но остановился и беспомощно выругался, чувствуя себя как никогда слабым и ни на что не способным. Потому что он не смог ничего. Вообще ничего, когда был нужен.