Как закончился квиддичный сезон (6 курс, май) (1/1)

Если честно, Имаизуми совсем не хотел идти и смотреть последний в этом сезоне матч. Ему не понравилась ситуация этого года еще в тот момент, когда он впервые увидел расписание игр в начале октября, которое гласило, что самыми последними друг с другом сыграют Слизерин и Рейвенкло. Но таким был школьный квиддич. Порядок матчей каждый раз выбирался заново, случайным, а может, и не совсем случайным образом — этого никто не знал, но расписание всегда поступало от директора к деканам факультетов, а потом от деканов к капитанам команд. Так, в октябре Имаизуми узнал, что сначала им предстоит сыграть с Рейвенкло, открыв сезон. Потом в марте со Слизерином. Потом в апреле с Хаффлпаффом. И все бы ничего, но в предыдущие года Гриффиндору, возможно волей удачи, удавалось быть участником самой последней игры, неважно, с кем они сражались. Три года подряд даже их последним противником оказывался Слизерин, но в этот раз все было по-другому.Все вышло совсем не так и по первому времени даже вызвало легкое чувство паники, потому что Имаизуми понял, что к такому положению дел совсем не готов. И даже если школьный квиддич подразумевал и был устроен так, что каждая команда имеет шанс выиграть Кубок, независимо от того, в каком порядке они играют, достаточно опытные игроки знали и понимали, что все далеко не так однозначно.Первым неудобством было то, что расписание по ходу сезона изменить было нельзя. Исключения делались редко и обычно, только когда у одной из команд появлялась уважительная причина не участвовать в назначенном матче. В таком случае производилась замена — вместо этой команды выходила играть другая, и порядок пересматривался заново, но рассчитывать на подобное было опрометчиво и почти бессмысленно, потому что такое случалось действительно редко.Другое неудобство заключалось в том, что очки, заработанные за игры, играли решающую роль, и было совсем не обязательным выигрывать во всех матчах, чтобы оставаться в гонке за окончательное лидерство. Если бы в таком духе проводился квиддичный Чемпионат мира, среди участников и зрителей нашлось бы много недовольных, но, к счастью, такая система работала только в школьном квиддиче из-за слишком ограниченного числа команд — играть на выбывание здесь было бы просто-напросто бессмысленно, потому что в таком случае сезон заканчивался бы за три игры.Вместо этого было более справедливо решено проводить шесть игр за учебный год, чтобы каждая команда имела возможность сыграть со всеми остальными.Когда заканчивался последний матч, подводились итоги. Та команда, которая набрала больше всех очков в сумме, становилась победителем и обладателем Кубка, и этот результат далеко не всегда мог зависеть от того, как завершилась последняя игра, — выиграли ли те, кто получил Кубок, участвовали ли они вообще в этой самой последней игре. Школьный квиддич был такой штукой… немного запутанной, признавал Имаизуми. Здесь слишком трудно было делать прогнозы, и, когда начинался завершающий матч, невозможно было предсказать, чем все закончится, но кое-какие предположения, как он считал, можно было выдвинуть, даже если среди команд пока не было явных лидеров по очкам. Для этого достаточно было обладать информацией — знать силы команд, их стили игры, подумать, какой стратегией они могут воспользоваться, погодные условия тоже нельзя было списывать со счетов. И иногда, подумав, можно было прийти к удивительным выводам.Еще до первого матча в этом сезоне Имаизуми написал Тешиме письмо. Конечно, он старался ничем не выдать свою панику, спокойно рассказывая о результатах отборочных и прикрепляя к листу копию расписания игр, но собственная фраза ?в финале играем не мы? заставила поежиться и проглотить вставший в горле комок. Тешима должен был понять сразу, в чем дело. Все просчитать, разложить по полочкам в своей голове. Это было отстойным положением дел, ведь в финале столкнутся два самых умных факультета. Никто из них не будет опрометчиво бросаться в бой. Каждый из них попытается выиграть используя мозги, а не грубую силу — чтобы знать это, Имаизуми даже не требовалось видеть всех участников этих двух команд. В этом и была вся проблема. Сколько им, гриффиндорцам, нужно будет набрать за свои игры очков, чтобы они выиграли Кубок при такой неудачной для них ситуации?Ответ Тешимы был простым — ?наберите столько, сколько сможете?. Чем больше, тем лучше. Вот уж легко ему было говорить, когда Имаизуми лишился ценного ловца, с которым всегда можно было рассчитывать на дополнительные 150 очков. С Онодой они могли и время потянуть запросто, набирая очки с помощью квоффла, но тот, кто был у команды на самой важной позиции сейчас, был лишь новичком. Которому, по-видимому, ужасно не повезло, что его первый квиддичный сезон оказался настолько сложным. Им всем не повезло, если уж начистоту. Имаизуми тоже не ожидал того, что во время своего капитанства сразу столкнется с такими трудностями. Если бы у него была возможность вернуться в прошлое, он бы ни за что не согласился на эту должность. Отдал бы ее кому угодно, лишь бы самому не ощущать этот навалившийся груз ответственности и переживаний.Идея перевести Наруко на позицию охотника имела свой успех. Благодаря ей их команда за первый матч провела удивительное количество удачных атак и по очкам обогнала соперников — Рейвенкло, даже с тем, что их ловец поймал снитч. Для Имаизуми было неожиданностью увидеть Мияхару среди квиддичной команды ее факультета, но для их собственного нового ловца, Мики, такой вариант был лучше всего. Девушка и тоже новичок. Их сражение завершилось в пользу Мияхары, что Имаизуми постарался не расценивать как разочарование, потому что он и не ожидал от Мики самой блестящей игры в ее первом матче и их команда и без снитча победила с результатом ?240:200?.Отталкиваясь от этого итога, он начал продумывать дальнейший план — а ему нужен был лучший план для того, чтобы завоевать квиддичный Кубок. Первым пунктом стало наблюдение и сбор данных. Он посетил два следующих матча, чтобы узнать о соперниках через их игру, — на что способна команда Хаффлпаффа, как усовершенствовались амбициозные слизеринцы и что собираются делать умные рейвенкловцы дальше.В своей игре Слизерин разбил Хаффлпафф со счетом ?290:50?. Игра была быстрой для такого счета благодаря отличной работе слизеринских охотников и загонщика Юто. Юто был чертовски опасен и прошлом году, а теперь стал еще лучше и был, пожалуй, самой главной проблемой для любой команды соперников. Против него нужна была какая-то тактика, и Имаизуми еще предстояло придумать, как бороться с этим квиддичным монстром.Хуже стало, когда следом прошел матч Рейвенкло и Хаффлпаффа. Он закончился со счетом ?470:450? проигрышем команды Рейвенкло, но Мияхара снова сделала это — она поймала снитч в самом конце, правда, в отличие от первого раза теперь она точно знала, что таким образом заставит свою команду признать поражение. И такой ход был… сделан нарочно. Имаизуми не понадобилось много времени, чтобы понять это, но после этой игры стратегия рейвенкловской команды стала ясна как день — она проиграла два матча, но все еще собиралась бороться за Кубок с помощью тех очков, которые удалось набрать, а набрали они немало. Имаизуми бы ни за что не выбрал такой путь — мириться с поражением каждый раз, но рейвенкловцы, видимо, наступили на горло своей гордости, или, может быть, ее у них не было изначально. Они были устроены по-другому в любом случае, и Имаизуми, даже стремясь понять их мораль, похоже, оставался ни с чем, и это не могло, конечно, обнадеживать.На время зимы тренировки прекращались и можно было хоть немного забыть о квиддиче, но у капитанов вряд ли была такая роскошь. О других Имаизуми, естественно, знать не мог, но сам он нередко возвращался к квиддичу в мыслях, пытаясь предположить, как пройдут три оставшиеся игры и как его команде нужно действовать, чтобы пробить себе дорогу к Кубку.Больше всего напрягала предстоящая в марте игра со Слизерином. Имаизуми еще осенью велел Мики во время матча Слизерина и Хаффлпаффа в оба следить за ловцами, а в особенности за слизеринским ловцом. Она должна была запомнить их игру, оценить их силы, чтобы в будущем сразиться с ними за победу, и Мики убедила, что в этом ей не нужна помощь и что она со своей задачей справится сама. Имаизуми доверился ей, признавая, что в битве против Слизерина им позарез нужен и снитч, потому что Юто не даст постоянно забивать квоффл в кольца.Из-за сложной ситуации Имаизуми усложнил и тренировки, когда возобновил их в конце февраля, и первые несколько раз Наруко стабильно отправлялся в лазарет, потому что привык отбивать бладжеры, а не уклоняться от них, но Имаизуми понимал, что не должен делать поблажек, потому что Юто не пожалеет никого из них, когда они окажутся в разгаре битвы.И когда ситуация вроде бы обрела такую необходимую сейчас надежду, случилось непредсказуемое.Непредсказуемое, потому что на поле вместе со слизеринской командой вышел Манами. Манами на позиции ловца. Сказать, что Имаизуми был удивлен, — ничего не сказать. Он был в полном шоке, даже если попытался скрыть все эмоции за маской. То, что произошло… путало все карты.Нет, замены во время сезона не были под запретом. Такое случалось — кто-нибудь из участников команд мог заболеть или получить травму. Его заменяли, если была замена, и выходили играть с измененным составом, но этого Имаизуми действительно не мог предсказать. Да никто не мог.Тем не менее он попытался взять себя в руки. Он не мог позволить себе слить матч только из-за одной замены на стороне противника и понадеялся, что Мики что-нибудь придумает, хотя могла ли она? Манами был слишком сложным противником — он никому, кроме Оноды, не проигрывал, и был ли вообще у кого-то еще шанс победить в схватке с ним?Стараясь не думать об этом слишком много, Имаизуми посвятил все внимание своему делу, но игра закончилась… просто ужасно. Они проиграли Слизерину со счетом ?310:280? и двумя травмами. Мики не поймала снитч — ее сбил бладжер по милости Юто. У Наруко был перелом руки — тоже по милости Юто, и Имаизуми уже в тот момент почувствовал — впервые почувствовал, — что они на самом деле могут не справиться в этом году. Это было их первое поражение в матче за долгое время, и оно стало слишком болезненным ударом.Имаизуми уже не знал, сможет ли им помочь победа в последней игре. Он перестал писать Тешиме, хотя до этого сообщал ему обо всех результатах, — сообщить о проигрыше команды у него просто не поднималась рука. Из-за собственной трусости настроение падало еще ниже, а периодически возвращающиеся ночные кошмары только способствовали этому. У Имаизуми и правда сейчас не было времени на это. Ему нужен был хороший полноценный сон для учебы и продолжения тренировок, но теперь он лишь чаще уставал и чаще делал ошибки.Свои кошмарные сны он начал частично запоминать в начале апреля. Почему-то ему раз за разом снился инцидент, произошедший в его доме еще в прошлом году. То, как он ругался с матерью после создания магического артефакта, как сорвался и случайно выпустил магию. Иногда в этих снах мама кричала, а иногда называла его чудовищем. Но что еще страннее и пугающей этого, Имаизуми начал слышать и другой голос. Чужой, но как будто знакомый. Чей-то голос из далекого прошлого. Голос, внушающий опасность. Он говорил: ?Ты плохо стараешься, Шунске?. ?Не разочаровывай меня, я хочу увидеть больше?.Имаизуми понятия не имел, что все это значит. Он и не хотел в этом разбираться или копаться в своих поврежденных воспоминаниях. Только не сейчас, но кошмары не оставляли его в покое. И ему показалось просто чудом то, что он смог выйти на поле против Хаффлпаффа и нормально отыграть на своей позиции. Они даже победили (даже, Господи) со счетом ?400:350?, и Имаизуми, наверное, впервые играл настолько механически. Словно вообще бездумно. Его команда набрала 920 очков за все игры, и многие участники чувствовали надежду, что им и Кубок удастся взять при таком раскладе, но Имаизуми уже перестал рассчитывать на него. Он верил совсем в другое — в то, что слизеринцы сделают все возможное, чтобы обогнать их и команду Рейвенкло. Они действительно могли с их силами. Даже без Манами, хотя тот собрался играть в следующем году. Это Имаизуми узнал от Наруко, а Наруко, в свою очередь, — от Оноды. Следующий год был для них четверых последним, и Имаизуми уже был готов начать думать, что и во время своего второго шанса он все просрет, потому что против Манами им точно не победить, но Онода сказал, что он тоже будет играть. Он правда принял решение играть, и от этого всего Имаизуми на момент, но обрел потерянную уверенность в том, что все получится. Пусть не в этом году, но на седьмом, последнем курсе обязательно. Потому что с Онодой не могло быть иначе. Онода — свет, который спасет всех. И их команду тоже.Но сейчас все еще предстояло узнать результаты нынешнего сезона. Поэтому Имаизуми и сидел на шумной трибуне, среди других таких же шумных. Кто-то поддерживал Рейвенкло. Кто-то болел за Слизерин. У всех было отличное азартное настроение, и только Имаизуми мысленно готовил себя к исходу, который отодвинет его команду в сторону. И был ли смысл оправдываться?Им просто не повезло, что они уже отыграли все свои матчи? Им не повезло, потому что в марте слизеринская команда решила выпустить на поле Манами? Они что, и правда могли выиграть Кубок без Оноды?Думать обо всем этом уже осточертело. Имаизуми просто хотел принять свой проигрыш, и с этим стало куда легче, когда он понял, что оба ловца выжидают время. Конечно, они давали своим охотникам заработать побольше очков, а потом уже собирались бросаться в бой за снитч, и только дураку было не понятно, что Кубок получит одна из команд, которая была сейчас на поле. Как у Наруко… вообще хватало сил верить в то, что у них еще есть какой-то шанс? Да это будет чудом, если кто-то из ловцов ошибется и поймает снитч раньше, чем обе команды обгонят их, гриффиндорцев, по очкам. Нет, такого точно не произойдет. Только не тогда, когда на кону стоит квиддичный Кубок.Из-за этого игра обещала быть долгой, а вскоре небо потемнело. Откуда-то принесло грозовую тучу, и до дождя, по всей видимости, было недолго. Имаизуми это не особенно волновало — он не считал, что непогода помешает командам, которые тренировались ради победы. Но из-за начавшегося ливня капитаны взяли тайм-аут, и время снова потянулось, хотя так хотелось, чтобы все уже наконец закончилось. Перед смертью ведь не надышишься, верно? Так чего ждать?Наруко тоже начал понимать это. Медленно, но верно, и Имаизуми почему-то почувствовал странное облегчение. Может, он будет не таким уж ужасным капитаном, если все самостоятельно осознают, что Кубка в этом году им не видать? Боже, каким же это было жалким способом утешить себя.К тому времени, как ловцы начали серьезную битву за снитч в стремлении поймать его, гроза разошлась не на шутку. Имаизуми даже посетила ужасная мысль о том, что игру прервут или перенесут, а он так не хотел ждать еще больше.Но этого и не понадобилось. Потому что игра наконец закончилась с результатом, который ошарашил всех. Даже Имаизуми, наверное, потому что он ждал немного не такого итога. Он ждал победы Слизерина. И слизеринская команда действительно победила в матче со счетом ?400:370?, но проиграла в битве за Кубок, потому что по общим очкам Рейвенкло все еще превосходил их. Слизерину не хватило всего двадцати… Вот черт.Диктор, пораженный не меньше остальных, надрывался, комментируя результаты, а Имаизуми чувствовал, как начинает глохнуть. Все голоса сливались, затихали, а им на смену приходил противный неестественный звон. Все. Теперь точно конец. У Рейвенкло первое место, у Слизерина второе, а у них…Когда началась церемония вручения Кубка, Манами сорвался с места и убежал. Он всю игру сидел позади с Онодой, а теперь быстро ушел с трибуны, и Имаизуми почувствовал точно такое же желание. Он хотел бежать. Далеко и без оглядки. Чтобы больше не воспринимать все, что случилось. Чтобы больше никогда ничего не слышать о квиддиче.Даже не посмотрев в сторону Наруко, или Оноды, или кого-нибудь еще, он встал со скамейки и действительно пошел следом за Манами. Пока все смотрели церемонию, Имаизуми добрался до лестницы, а потом поспешил вниз, хотя ноги ужасно ослабели и почти отказывались двигаться. Он торопился сам не зная зачем, снова чувствуя себя трусом. Затормозить и остановиться удалось только после самой последней лестницы, уже возле входа. Имаизуми прижал согнутую руку к деревянной балке и ткнулся в нее лбом, тяжело дыша. По щеке скатилась слеза, потом вторая. Он до боли прикусил губу, пытаясь сдерживаться, но желание завопить уже давно не было настолько сильным.И черт, он же знал, что все будет именно так. Знал, скорее всего, с самого начала. Тогда почему сейчас было так паршиво?Прийти в себя все еще не получалось. Даже когда на плечо легла чья-то ладонь, Имаизуми все еще вздрагивал, глотая слезы.— Хватит, — послышался за спиной голос Наруко. — Я серьезно. Я знаю, что ты делаешь, но не нужно обвинять себя во всех бедах. Ты ничего не мог сделать.Всхлипнув, Имаизуми постарался вытереть рукавом слезы с лица, а потом низко опустил голову.— Я должен был, — с трудом выдавил он. — Тешима доверился мне, а я не оправдал его надежды. Все было против меня. Изначально. Ему изначально не следовало давать эту должность мне.— Да о чем ты? — возмутился Наруко. — Из тебя получился отличный капитан. Без твоих идей мы бы ни одной игры не выиграли в этом сезоне!— Но я не смог ничего придумать, когда слизеринцы выпустили Манами. Или с этим ебанутым расписанием, — напомнил Имаизуми и с силой сжал кулаки. — Все это так… так по-идиотски, Господи. Разве мы должны играть по этой идиотской системе?— У нас нет выбора? — осторожно и тихо спросил Наруко.Горько усмехнувшись, Имаизуми все же повернулся к нему.— Разве только выбор послать все на хер.— Ты ведь это не серьезно? — ответил Наруко с легкой ухмылкой, хотя она получилась насквозь пропитанной болью.— А может, и да? — спросил Имаизуми. — У меня остался последний год. Что я могу исправить?— Все, — пожал плечами Наруко. — Или ничего. Зависит от тебя. Мы с Сакамичи с тобой будем, если ты не забыл. Но без твоих пасов я не вытяну. Я все еще хреновый охотник, ты же знаешь.— Без меня определенно хреновый, — невольно согласился Имаизуми.— Ага. Квиддич бывает стремной вещью, но мы уже всякое переживали. И это переживем, вообще не вопрос. Я собираюсь побеждать в следующем году, а ты? — спросил Наруко и улыбнулся уже с теплотой.Имаизуми опустил взгляд, чувствуя, как хочет улыбнуться в ответ.Мне бы твою силу, Наруко, — почти сказал он, но на лестницах сверху уже слышались приближающиеся голоса. Это ребята собирались возвращаться в школу. И им тоже не мешало.— Выполнишь для меня последнее задание на этот год? — спросил Имаизуми, и Наруко кивнул в ответ. — Передай каждому из основного состава, что я хочу поговорить со всеми. В гостиной… — Он прервался и достал часы, чтобы проверить время. — В семь часов.— Будет сделано! — с ехидством улыбнулся Наруко, накинул на голову капюшон мантии и пошел к выходу на улицу, потянув Имаизуми за локоть. — А пока придется поторопиться, чтобы не потратить слишком много времени на сушку, когда доберемся до замка.Имаизуми хотел ответить, что это бесполезно и они в любом случае промокнут, но не стал ничего говорить, просто поспевая за торопливым шагом Наруко. Вскоре их догнал и Онода. И хотя он тоже молчал с опущенной головой, стараясь не отставать, даже так с его присутствием рядом стало легче. Имаизуми снова почувствовал себя целым, а не разломанным на кусочки, и с усмешкой признался сам себе, что без Оноды они почти никто. Уж точно не та команда, которая готова бросить вызов кому угодно в борьбе за Кубок. Это было немного обидно, но… нужно уметь взглянуть правде в лицо, пусть она и оказалась не самой приятной?В любом случае в этой ситуации было что-то хорошее. Во всем этом. Если бы Манами не вышел играть в марте, он, может быть, не решился бы вернуться окончательно. Если бы не решился он, не стал бы возвращаться Онода, а теперь у них появилась возможность хотя бы в следующем году сыграть со своим лучшим составом.К тому же сейчас все закончилось. Можно выдохнуть и снова забыть о квиддиче на несколько месяцев, а там, с Онодой, и изощренных стратегий не нужно придумывать, потому что у него был талант не просто к игре — у него был талант приводить свою команду к победе.Имаизуми понял, что именно этого осознания ему и не хватало, но теперь он мог пообещать себе и другим, что еще поборется. Что попробует побыть правильным капитаном. Таким, какой нужен был Гриффиндору.Конечно, к тому моменту, как они добрались до замка, они вымокли. У некоторых ребят, кто шел позади, были с собой зонтики, а Имаизуми даже не потрудился достать палочку и наложить на свою одежду водоотталкивающие чары. Было как-то… все равно, что ли?Он занялся своим внешним видом только в Гриффиндорской башне. Повесил мантию на спинку кровати, сходил в душ, переоделся и принялся сушить заклинанием волосы, иногда поглядывая на часы. В спальне шестого курса не было никого, кроме Оноды, который, тоже переодевшись, молча кормил Слипи. Наруко отлучился почти сразу по приходу, и сейчас, наверное, было идеальное время, чтобы сказать.— Я устраиваю собрание для команды. В гостиной в семь. Ты тоже можешь прийти, если хочешь.Онода удивленно обернулся и моргнул.— А ты… не обижен?— Что? — поднял взгляд Имаизуми. — В каком смысле? На тебя?— Ну… — растерянно притих Онода, — я ведь отказался играть в этом году. Ничем не помог. Бросил вас, считай, и команда в итоге проиграла…— Нет, — резко возразил Имаизуми. — Нет. О чем ты? Все нормально, ты правильно сделал… если это было нужно тебе. Ты не обязан все время отдуваться за квиддичную команду.Но Онода подавленно поджал губы и смял в кулаке ткань покрывала возле своего бедра.— Прости, Шунске, — сказал он. — И спасибо за приглашение, но я, наверное… Не то чтобы я не хочу приходить, просто…— Я понял, — слабо улыбнулся Имаизуми. — Ты прав — это не должно тебя беспокоить.— Мне правда жаль, — уже громче произнес Онода, вставая с места.Имаизуми почти успел ответить ему, но дверь открылась, впуская внутрь Сугимото и его друга. Они разговаривали, Сугимото эмоционально о чем-то рассказывал, вернувшись совершенно сухим, но с зонтом в руке, который, видимо, был заколдованным и поэтому тоже уже высох. Имаизуми не стал прислушиваться к его словам и просто отвернулся, снова глядя на часы. Оставалось двадцать минут до назначенного им времени, а он до сих пор не был уверен, что знает, что сказать своей команде. Но он чувствовал, что должен это сделать. Попробовать.Наруко так и не вернулся, хотя Имаизуми рассчитывал, что спустится в гостиную с ним, — так было бы проще, но, видимо, придется идти одному. Сугимото покинул комнату, ничего не сказав ему, слишком рано, и Имаизуми остался дожидаться семи часов, слушая тихий шелест пергаментов, которые перебирал на столе Онода.— Я пойду на ужин, — сообщил тот со скованной улыбкой, найдя записную книжку и сунув ее в карман свежей мантии. — Эм… удачи тебе, Шунске.Имаизуми только кивнул в ответ, проводил Оноду взглядом и подумал, что и ему пора идти. Сказать пару слов команде и отпустить уже всех на ужин — игра была долгой как-никак, и ребята, должно быть, жутко проголодались.Сам Имаизуми голода почему-то не чувствовал — наверное, нервы отбили весь аппетит, но он надеялся, что на других это не так сильно распространилось. Он растеряется, если увидит перед собой только понурые, разочарованные лица.К счастью (если, конечно, уместно было так выразиться), большинство ребят выглядели более-менее неплохо, когда он подошел к ним. Они собрались небольшой группой из шести человек недалеко от камина и ждали его, пока все остальные ученики Гриффиндора проходили мимо, отправляясь на ужин. Да, не закатят они сегодня вечеринки в гостиной.Мики одобряюще улыбнулась, когда Имаизуми на секунду зацепил ее взглядом. Наруко тоже пытался выглядеть бодро, хотя его брат, Шинго, стоял с опущенной головой рядом и, возможно, с трудом сдерживал слезы. Его можно было понять — он новичок и ребенок, который разочаровался в своем первом квиддичном сезоне. Перед ним Имаизуми, пожалуй, ощущал самую большую вину, и он был рад, что остальные ребята держатся. Кабураги не улыбался, конечно, а стоял с сосредоточенным лицом, но было к лучшему, что он хотя бы не орал и не возмущался. Данчику был спокоен, но тоже не поднимал взгляда; и только Сугимото казался таким, будто их поражение в квиддиче вообще обошло его стороной, но это, конечно, было только маской, скрывающей, на самом деле, такое же, как и у всех, разочарование.— Спасибо, что пришли, — начал Имаизуми (заставил себя начать), посчитав, что тянуть время нет никакого смысла. — Это была моя последняя просьба как капитана в этом году. Квиддичный сезон закончен официально, и до сентября, естественно, тренировок больше не будет. Посвятите свободное время учебе, подготовке к экзаменам, а потом с чистой совестью отправьтесь на летние каникулы. Каждый из вас заслужил хороший отдых.— Эй, капитан, — вскинул вверх правую руку Наруко, — а насчет чистой совести не слишком серьезный указ? Что, если я не уверен, что мне хватит сил на прилежную учебу? Кабу — я думаю, тоже.— Эй! У меня все нормально! — резко ответил ему оскорбившийся Кабураги, на что Мики, Данчику и Сугимото сдержанно засмеялись.— Я верю, что ты сделаешь все, что можешь, — слабо улыбнулся Имаизуми, глядя на Наруко. — Вы оба. К тому же я всегда готов ответить на вопросы по поводу учебы, как вы знаете. Любой из вас может обратиться ко мне.— Спасибо, — с улыбкой ответила Мики.— Спасибо, Шунске, — поддержал Сугимото.Фразу благодарности повторил каждый, и Имаизуми почувствовал себя странно и неловко. Они не должны были благодарить его. Только не в такой ситуации. Не тогда, когда он не справился со своей работой.— И насчет результатов, — сказал он, не в силах не опустить взгляд. — Этот сезон был трудным для нас, но это вы, конечно, тоже знаете сами… И вы… прекрасно сражались. Вы отличная команда, возможно даже заслуживающая капитана получше меня. Но я счастлив, что вы прошли этот путь вместе со мной, и поэтому… это я должен благодарить вас всех. Спасибо за этот год, — сказал он, опустив голову еще сильнее. — И простите.Он замолчал, ожидая какой-нибудь реакции и не зная, должен ли сказать что-то еще. Наверное, ему нужно было попросить их сражаться с ним и в следующем году, но заговорить снова было так неподъемно сложно…— Все отлично, — вдруг сказал голос Мики совсем рядом, и ее маленькая ладонь сжала плечо Имаизуми. — Ты отлично справился. И я тоже рада, что смогла играть вместе с тобой. Я думаю, все рады. Так, ребята?Она обернулась к остальным, и все практически одновременно кивнули.?Спасибо?, — снова начали повторять они. Наруко все же прижал рукав мантии к глазам на пару секунд, а потом показал большой палец.— Обещаем не подвести в следующем году!Он следом за Мики шагнул к Имаизуми, обнял его, и в следующий момент другие ребята сделали то же самое. Это вызвало еще больше неловкости, но с тем Имаизуми почувствовал себя и правда счастливым. Наконец успокоившимся.— Все нормально? — спросил он у Мики, когда товарищи наконец отпустили его и он разрешил всем пойти на ужин.Мики остановилась, сделав пару шагов к выходу из гостиной, и обернулась к нему с новой улыбкой.— Если ты о следующем годе, то конечно, — энергично кивнула она. — Сакамичи гораздо лучше меня играет на позиции ловца, и я думаю, что это очень хорошо, — то, что он собирается вернуться. Это кажется… таким правильным?Имаизуми снова опустил взгляд, пытаясь не соглашаться с ее словами так явно, чтобы не быть слишком грубым. Мики отлично играла для своего первого года, и у нее точно была бы возможность вырасти как ловец, если бы она осталась участником основного состава и выходила на поле во время официальных матчей, но… Онода, конечно, мог забрать позицию себе обратно на следующий год, потому что был лучшим ловцом в школе, и Имаизуми признавал, что ни за что бы не стал препятствовать этому, потому что… да, он все еще хотел выиграть чертов Кубок. И для этого оставался всего один год.Несмотря на результат, гриффиндорский стол был вполне оживленным, когда Имаизуми одним из последних пришел в Большой зал. Ребята общались друг с другом, пусть и не так шумно, как обычно, но это все же было лучше, чем настроение слизеринского факультета. Вот там все точно сидели тише воды, и Имаизуми мог только догадываться, как они себя чувствуют, — им ведь не хватило только двадцати очков, чтобы догнать Рейвенкло. Совсем немного. И тем не менее их команда выиграла все игры в этом году, что было похвально, но, видимо, недостаточно для того, чтобы не испытать такого разочарования.Думать о квиддиче, конечно, можно было бесконечно, но Имаизуми заставил себя заняться едой, и от торжественного ужина у него даже немного появился аппетит. Он действительно хотел хотя бы на время переключиться на что-то другое, попробовать разобраться в своих снах или прошлом, но рано он забыл о существовании реального мира в настоящем времени. И очень зря.Он бы, возможно, смог что-то предпринять, когда заметил, как над слизеринским столом растет огромное облако шоколадного пудинга, но, конечно же, опоздал, просто растерявшись, потому что Манами вдруг поднялся со своего места и волшебной палочкой резко отправил всю эту шоколадную массу прямо в ни о чем не подозревающих гриффиндорцев с очень учтивым предупреждением…— Берегись!Единственное, что успел Имаизуми, — это сунуть руку в карман мантии и попытаться схватить рукоять своей волшебной палочки. Пудинг, видимо увеличенный заклинанием, рухнул прямо на гриффиндорский стол, задевая учеников, с грохотом сбивая посуду, другую еду. Имаизуми неосознанно зажмурился, чувствуя, как капли чего-то попадают ему на лицо, как тарелка, проскользив по столешнице, опрокидывается ему на колени.Наруко пришел в себя первым после произошедшего и сделал не менее абсурдную и глупую вещь — он схватил булочки и, запрыгнув на скамейку, ответил на атаку. Вот тут-то все и началось.Гриффиндорцы как с цепи сорвались. Практически все ринулись принять участие в битве едой, но Имаизуми хотел лишь одного — поставить магический щит, спрятаться под ним или сразу сбежать.Снова жмурясь, он все же попытался вытащить палочку и применить заклинание, но в его руку, словно специально, прилетела жирная куриная ножка, выбивая палочку из пальцев. Палочка улетела куда-то на пол; Имаизуми наклонился, пытаясь найти ее, но она почему-то закатилась под стол. Пришлось лезть за ней, а там нашелся и прячущийся Онода, который сидел, поджав к себе коленки и натянув испачканный пудингом капюшон на голову.Дотянувшись до палочки, Имаизуми крепко сжал рукоять, пытаясь понять, что ему следует предпринять дальше, но почему-то самая очевидная и тоже не менее глупая мысль, которая пришла в его голову, заключалась в том, чтобы сидеть здесь и не высовываться, пока кто-нибудь из профессоров не остановит этот хаос. Чем они вообще занимались там, черт возьми?Стол вдруг затрясся — это на него упало что-то тяжелое, хотя Имаизуми не очень хотел знать, что это. Ученики орали, их голоса сливались в один неразборчивый гул, и Имаизуми медленно начал закипать. Нет, какого хрена, на самом деле? Как вообще можно было превратить праздничный ужин в это?Разозлившись окончательно, он все же вылез из-под стола с палочкой наготове и, прежде чем в зал ворвалась их декан и применила замораживающее заклинание к ученикам, успел даже поднять в воздух все оставшиеся закуски со стола и отправить их в сторону слизеринского стола.После этого всех, что совсем не удивительно, ждал очень суровый выговор. Профессор, наверное, еще никогда не злилась настолько сильно, и ребята довольно быстро поняли, что всем лучше разойтись по своим гостиным от греха подальше.Имаизуми чувствовал себя просто кошмарно, когда поднимался по лестницам, не прекращая накладывать на себя одно очищающее за другим. Из его остальных товарищей далеко не все преуспели в этом, а многим вообще, кажется, было плевать, потому что они смеялись, громко обсуждая случившееся, и Наруко, конечно же, тоже было весело. Он шел где-то впереди и рассказывал Кабу и Данчику о том, как умудрился попасть яблочным пирогом точно в лицо капитана слизеринской команды.— Не зря учился играть на позиции охотника целый год! — выдал он и расхохотался сильнее прежнего.Имаизуми из-за этого не сдержал неожиданной для себя слабой улыбки и решил, что, видимо, готов закрыть глаза на произошедший переполох, испортивший ужин и отдых.Он уже думал, что сегодня больше не произойдет ничего незапланированного, и после душа устроился на своей кровати, собираясь почитать что-нибудь легкое, но Наруко с полотенцем на мокрой голове вдруг подскочил на своей кровати и крикнул Оноде:— Слушай! То есть нет! Подожди! — исправился он сразу и нахмуренно уставился в пол, благодаря чему Имаизуми мгновенно понял, что это значит.Все просто — Наруко опять копался в голове Манами, слушал его мысли или еще что-нибудь.— Оу, — почти озабоченно выдохнул он спустя несколько секунд, и Онода забеспокоился.— Что? Что-то случилось?— Ну… как тебе сказать… — замялся Наруко, а потом ехидно усмехнулся и, пользуясь тем, что они пока втроем в спальне, сказал: — Его заставили идти прибираться в Большом зале. И палочку забрали.— Но там же кошмар! — тут же застонал Онода. — Он и до утра один не справится там без магии!— А кто говорил, что он должен быть один? — посмеялся Наруко и встал с кровати, скинув с головы полотенце. — Пошли к декану и попросимся тоже помочь!— Ты серьезно? — поморщился Имаизуми, не веря своим ушам.— Конечно! — кивнул Наруко. — Он сделал это ради тех, кто расстроился из-за квиддичных результатов. У меня лично настроение выше некуда поднялось! Мы просто должны ему помочь после этого!— Да, я тоже пойду! — с готовностью согласился Онода.— О Боже, — обреченно выдохнул Имаизуми, откладывая книгу. Он устал и хотел просто отдохнуть до конца вечера, но, видимо, не судьба. — Я с вами.Онода и Наруко синхронно улыбнулись в ответ на его слова, и Имаизуми почувствовал себя так, будто сам подписал себе приговор. Хотя так и было, если считать приговором наказание, которое он не заслужил.Но отступать было поздно и глупо. Пришлось пойти с друзьями к декану и сказать ей о своем предложении. Она удивилась, не понимая, откуда они узнали обо всем, но рвение помочь провинившемуся ученику поддержала и разрешила спуститься обратно в Большой зал.Помимо самого Манами, там был еще и Юто (тоже, видимо, помощник), и Имаизуми сначала занервничал, что это кончится чем-то плохим, но они, как это ни странно, вполне неплохо сработались, хотя времени на уборку все равно потратили уйму.Когда они закончили, стояла уже глубокая ночь, судя по потолку Большого зала, — у Имаизуми все болело, и он жутко хотел спать. Подняться в Гриффиндорскую башню после этого оказалось ужасным испытанием, и, оказавшись снова в спальне, где их соседи давно смотрели сны за опущенными пологами, Имаизуми наконец пошел чистить зубы, чтобы потом сразу свалиться спать желательно до обеда.Вернувшись в спальню после ванной полностью готовым ко сну, он увидел, что Онода уже отключился на своей кровати, даже не раздевшись, и Наруко вполне мог сделать так же, но он почему-то сидел и смотрел в сторону приоткрытого окна. Возле него была прилетевшая сова, и Имаизуми уже хотел спросить, кому послание, но узнал по оперенью, что птица принадлежит Тешиме. Вот же черт.Пришлось подойти и отвязать от лапки конверт.— А он… можно сказать, вовремя как никогда? — тихо буркнул себе под нос Имаизуми, и Наруко полюбопытствовал:— От кого письмо?— От Тешимы, — сухо ответил Имаизуми, подходя к столу.Он хотел отложить чтение до завтра, потому что сейчас было уже слишком поздно, но что-то заставило все же распечатать конверт и увидеть, что длинный лист исписан больше, чем обычно. Это насторожило.Отодвинув стул, чтобы сесть за стол, Имаизуми зажег лампу и, проигнорировав усталость, начал читать.И снова привет! Похоже, переписка со мной утомила тебя, но я все равно решил написать, поскольку год уже близится к концу, ну… ты сам знаешь.Как закончился квиддичный сезон? Расскажи мне обо всем, если тебе не сложно. Если… ты, конечно, вообще захочешь снова мне писать после того, что прочитаешь сейчас.Я не хотел ничего рассказывать, если честно. Я тянул с этим слишком долго и уже надеялся, что смогу забыть, но не получилось. Совесть пилит меня из-за моего поступка, а точнее из-за того, что я ничего не сказал тебе. Не доверился в ответ, как это сделал ты.Знаю-знаю, обо всем по порядку, потому что ты сейчас, скорее всего, просто запутался, но у меня, видимо, кишка тонка взять и признаться без лишних отступлений.Я хочу сказать о происшествии, которое случилось год назад. Думаю, ты прекрасно помнишь о том, как пришел ко мне с просьбой, от причины которой у меня едва волосы дыбом не встали. Ты попросил меня поспособствовать переносу финального квиддичного матча и рассказал о том, что вы собираетесь сбежать из школы к Сангаку Манами, чтобы сделать вместе с ним магический артефакт, уф… До сих пор вспоминаю об этом с содроганием. Я ведь не мог тебе отказать, хотя должен был по всем разумным соображениям.Тогда я был… наверное, слишком очарован твоей открытостью, и я согласился. Я выполнил твою просьбу и думал, что все будет в порядке. Я доверился тебе, считая, что ты не допустишь слишком больших проблем, но чем ближе становился день вашей операции, тем меньше уверенности во мне оставалось. Я знал, что сила этого парня огромна и ужасно опасна, и все кончилось тем, что мной просто завладел страх. Страх за вас. За тебя, Оноду и Наруко. Я не мог перестать думать: а что, если по моей вине кто-то из вас пострадает? Потому что я знал и позволил вам пойти на этот отчаянный риск.Я тогда здорово запутался. Ума не прилагал, что мне делать и как поступить. Я понимал, что не должен предавать вас, но, с другой стороны, чувствовал, что не могу закрыть глаза и на то, что с вами может что-то случиться.Не знаю, простишь ли ты меня за это, но я, по-видимому, сделал ошибку. Я поддался своей слабости. Я не спал в ту ночь. Просто не мог заснуть, а когда проверил вашу спальню и убедился, что вы ушли, я долго отговаривал себя, но в конце все же сдался. Я пошел к декану и рассказал ей все. Рассказал, куда вы отправились.Поэтому вас нашли так быстро. Из-за меня. И мне очень жаль, что я все-таки не смог сдержаться.Прости за это, если можешь.Джунта ТешимаПоморщившись, Имаизуми оторвал взгляд от письма и столкнулся с удивленным взглядом Наруко, который все это время стоял рядом, оперевшись на столешницу.— Чего у тебя такой вид, будто жабу съел? — поинтересовался тот. — Что там такое?— Просто прочитай, — ответил Имаизуми, отдав письмо, и Наруко, одарив его еще одним странным взглядом, поудобнее перехватил в пальцах пергамент.Сначала он слишком торопливо пробежался по строчкам, но потом вытаращил глаза и перечитал уже внимательнее, после чего открыл рот, видимо, чтобы возмущенно завопить, но Имаизуми прикрыл его ладонью.— Спят все, идиот.С недовольством Наруко оттолкнул руку Имаизуми от своего лица и громко зашептал:— А мы думали, нас сдал мелкий Шинкай!— Ага. Думали, — скучающе согласился Имаизуми, неохотно вспоминая прошлый год. Теперь он знал еще одну деталь той злосчастной ночи, в которую они полетели создавать артефакт, но ему было так плевать сейчас. Тешима был прав, если уж на то пошло. Если бы он не сообщил взрослым и они бы не нашли их вовремя, чтобы оказать помощь, кто знает, может, все кончилось бы гораздо хуже… В любом случае план и идея были безрассудными, и они все за это заплатили.— Вот уж новость, — вздохнул Наруко, кажется немного успокоившись. — Он и правда не спешил с тем, чтобы сказать нам. И что? Ты злишься?— Нет, — ответил Имаизуми. — И это было год назад. Какая теперь разница, кто в чем виноват? Все мы виноваты, если подумать.— Но мы… — возразил Наруко и тут же замолчал. Он прикусил губу, словно ему было больно думать о том, о чем он там думал, и Имаизуми мог догадываться о его мыслях.Наруко считал, что, возможно, все получилось бы лучше, если бы тогда взрослые не пришли слишком быстро. Но в этом не было смысла. Ни он, ни Имаизуми, ни Онода просто физически не могли залезть на метлы и полететь обратно в Хогвартс.Так зачем вообще раздумывать, что было бы, если бы Тешима ничего никому не сказал?Видимо, Наруко в конечном счете все же мысленно согласился с этим, потому что он больше не стал поднимать эту тему и спросил другое:— Что ты ему ответишь?Имаизуми бы сказал, что не хочет вообще отвечать, потому что это стыдно и больно, но, видимо, выбора не было. Он, пожалуй, мог найти силы на кое-какой ответ.Поэтому, взяв из ящика чистый пергамент, он обмакнул перо в чернильницу и поднес его к листу, чтобы написать…Третье место.Мы проиграли.