Глава 15. Рождество (1/1)

Чтобы хоть чем-то занять себя и отвлечься от мыслей о Стефани, Вилли уныло вот уже в который раз машинально протирал барную стойку ( и без того сверкающую как лысина в полнолуние), и всей душой благодарил начальство, поставившее ему смену в Рождество, благодаря чему у него появился шанс еще немного подзаработать. Желая хоть немного поднять себе настроение, мужчина принялся намурлыкивать незатейливый рождественский мотив:В ночь на Рождество нас ждет Благая весть,*Что Христос пришёл спасти нас, что он есть.Только б нам в сердца свои впустить доброВ ночь на Рождество.Почему-то от этой старой песенки, услышанной когда-то давно от Стефани, на душе стало тепло и на губах помимо воли расцвела улыбка. В конце-концов, сегодня особая ночь, а значит, если и не ждать чудес, то хотя бы надеяться на них он имел полное право. Точнее, на одно единственное чудо. Хотелось верить, что вот сейчас дверь распахнется, и в бар войдет ОНА, наполнив помещение едва легким ароматом дождевой свежести с нотками фиалки. Вилли поймал себя на мысли, что сожалеет, что не сказал ей о том, как сильно ему нравился новый запах ее духов. Пьянящий и упоительный и в то же время нежный как и сама Эстефания. Если бы только увидеть ее сегодня...если бы только!Замечтавшись, Вилли, машинально напевающий все те же заевшие старой пластинкой в мозгу строки, вздрогнул, когда приятный баритон подхватил: В ночь на Рождество посмотрим в небеса,Улыбнется нам рожденная звезда.Глоток вина в кругу друзейЗа Веру, за Добро. Обратив внимание на вошедшего, Вилли сконфуженно улыбнулся, отметив про себя, что этот "кент", как он мысленно окрестил посетителя — явно залетная птаха, поскольку все в его облике — начиная от щегольски "зализанных" назад смолисто-черных волос и благородных чуть резковатых черт смуглого лица в котором виднелась некоторая развязность из-за пляшущих в черных глазах насмешливых искорок и заканчивая накрахмаленными манжетами белоснежной рубашки с золотыми округлыми запонками— выдавало в нем человека, не ограниченного в средствах.— Приятель, плесни-ка мне виски,— добродушно улыбнулся "кент" и, бросив беглый взгляд на бейджик бармена где значилось имя, облокотился на стойку бара — и заодно Мигель, подскажи, где я могу найти...эм...— он нахмурился, вспоминая имя — Гильермо Монтеро?Вилли, уже начавший колдовать над заказом, от неожиданности едва не выронил из рук пузатую бутылку и мысленно чертыхнулся.— Зачем он Вам?— мрачно сказал мужчина, протягивая клиенту заказ и шустро перебирая в уме имена тех, кому мог задолжать в прошлой жизни. Какого черта нужно этому пижону?— Семейная тайна, — сказал незнакомец и, загадочно улыбаясь поднес стакан к губам, но, помедлив, поставил его на место. — Все меня знают в этом квартале как Мигеля, но по документам я и есть тот, кого вы ищите, — Вилли напрягся вновь ожидая от жизни неприятных сюрпризов.— Дуглас Мальдонадо,— подал руку тот, широко улыбнувшись.Ошарашенный Вилли пожал протянутую ладонь."Сам миллионер Мальдонадо в этом богом забытом месте да еще и по мою душу!"— это никак не укладывалось в голове. — "Что ему нужно?"— Как истинный джентельмен, я не могу быть глух к просьбе трех очаровательных особ,— отвечая на невысказанный вопрос, сказал Дуглас, задумчиво повертев в руках поданный Вилли стакан.— Трех особ?— переспросил вконец сбитый с толку голубоглазый ангел.— Моей жены, ее сестры— медленно, словно бы насмехаясь, протянул Дуглас, посмотрев напиток на просвет,— и Вашей жены тоже.— Так Вы от Стефани?!— не в силах скрыть радости, воскликнул мужчина и шустро куда-то умёлся, вернувшись с небольшой квадратной коробочкой, перевязанной бантиком. — Передайте это ей и...— он порылся в нагрудном кармане, выудил оттуда небольшую серебристую машинку и, поставив ее на барную стойку, выдохнул: — Сыну.Глядя на мужчину, глаза которого светились абсолютно мальчишеской влюбленностью и безграничной верой, Дуглас не смог сдержать теплой улыбки, подумав о том, что если бы точно не знал, что этот русоволосый юнец на четыре года старше его самого — ни за что бы не поверил.— Сам вручишь ей это все,— мягко сказал Дуглас, задумчиво катая машинку по барной стойке.— сегодня после полуночи привезу твою ненаглядную куда скажешь. Но без ребенка. Поговорите вдвоем спокойно, а там видно будет.Дыхание перехватило. Не в силах вдохнуть или издать хоть звук, Вилли только стоял и, глядя на вестника счастья, лучился самой запредельной улыбкой из всех возможных.Дуглас усмехнулся, прекрасно понимая эту реакцию, и протянул бармену так и не тронутый стакан виски. Выпив предложенное одним глотком, Вилли сдавленно крякнул и обрел наконец дар речи:— Я живу в хибаре на углу улицы через два квартала отсюда,— затараторил он.— И еще...Мужчина нервно закусил мизинец и, видя выжидательно-заинтригованный взгляд своего визави, тихо сказал:— Скажи Стефани, что меня теперь зовут Мигель.Брюнет хмыкнул и, картинно заломив бровь, подался вперед, подперев подбородок кулаком и всем своим видом показывая, что собеседник его заинтриговал.Вилли раздраженно отбросил в сторону тряпку, которой все это время продолжал машинально водить по вылизанной уже до блеска барной стойке и уселся на эту самую стойку, пространно изложив Дугласу, то и дело уточнявшему какие-то детали, историю своей нелегкой жизни без всяких прекрас.Внимательно выслушав, проникшейся дружеской симпатией к этому запутавшемуся и плутоватому, но в целом незлому человеку, терзаемому муками любви, Дуглас выложил на барную стойку внушительную пачку денег:— Плата за заказ.— Но...— Чаевые, — многозначительно и вместе с тем властно оборвал он — накроешь стол и купишь подарок крестной. И еще: я готов помогать тебе во всем чисто из мужской солидарности, но учти: одна слезинка Эстефании по твоей вине или малейшая твоя попытка навредить семейству Брачо — я тебя в порошок сотру и пеплом развею по ветру.Взгляд Дугласа при этом был настолько тяжелый и прожигающий насквозь, что Вилли сразу понял: миллионер не пугает и не угрожает. Он просто констатирует факт. — Знаешь, я сам себя в порошок сотру, если еще хоть раз стану причиной ее бед и слез,— мрачно вздохнул Вилли, убирая чаевые в карман.— Вот и договорились,— сверкнул улыбкой Дуглас, панибратски похлопав нового знакомца по плечу— после полуночи будем, Мигель.Миллионер усмехнулся и вышел из кафе, а счастливый Вилли, предвкушающий грядущее свидание, принялся до блеска натирать многочисленные бокалы и насвистывать какой-то бодрый мотив, мысленно благодаря Пресвятую деву за возможность провести этот праздник с любимой. ***Паола стояла у большого напольного зеркала в их с сестрой комнате, прикладывая к ушам поочередно то одни, то другие сережки и критически оглядывая себя.— Подвинься,— закончившая расчесывать свои длинные густые волосы Эстефания шутливо пихнула подругу в бок, пристраиваясь рядом и подводя губы карминовой помадой в тон платью.— А вечером в этом же пойдешь? — спросила Паола, восхищенно оглядывая ее декольтированное платье в пол.— Мигель,— Стефани хохотнула и показала пальцами кавычки — перебьется.— Мне уже страшно,— подала голос Паулина, застегивая ремешки сверкающих серебристых босоножек— только не говори, что собралась идти в черной хламиде.— В хламиде, с косичками и в очках,— невозмутимо отозвалась женщина.— Да возьми уже вот эти! Последнее восклицание относилось к Паоле, продолжавшей методично перерывать шкатулку.Женщина вопросительно обернулась, застыв с приложенной к уху сережкой, выкрашенное в золотой цвет витое массивное основание которой было увенчано крупной перламутровой жемчужиной.— Ага, смотри только, чтоб тебя с новогодней елкой не перепутали,— вставила шпильку Эстефания.Паола, одетая в золотистое платье с весьма нескромным разрезом на бедре, состроила саркастическую гримаску и открыла рот для ответа, когда дверь приоткрылась и в комнату просунулась голова черноволосой горничной:— Все уже собрались, сеньоры. Сеньор Карлос-Даниэль велел Вас поторопить.— Идем, Лолита, — Весело откликнулась Паулина и, когда девушка уже скрылась, окликнула: — Лолита!— Да, сеньора?— Скажи служащим, чтобы тоже шли за стол.— Но...— Вы все — члены нашей семьи, а Рождество — все же особая ночь. Сегодня прислуживают официанты. Карлос-Даниэль обо всем договорился. Так что приводите себя в порядок, мы ждем. Глаза горничной загорелись, а смуглое личико озарилось безграничным счастьем и благодарностью.— Спасибо, сеньора! Вы потрясающая!— с жаром воскликнула Лолита, беря хозяйку за руки.— Беги уже, тараторка,— добродушно усмехнулась Паулина, и горничную как ветром сдуло.— Разбалуешь...— неодобрительно заметила Паола.— Сегодня можно,— возразила Эстефания и, застегнув на шее Паулины бусы из горного хрусталя, гармонирующие с вечерним платьем цвета лазури, взяла с прикроватного столика одну из трех карнавальных масок, игриво приложив ее к глазам. Паола резко встрепенулась и, кинувшись к выходу, вылетела за дверь, бросив:— Ждите здесь! — Куда это она? — поразилась Эстефани, в ответ на что Паулина лишь пожала плечами, покорно опустившись на кровать. ***Спустя пару часов в гостиной дома Брачо, украшенной множеством огней, гирлянд и переливающейся мишуры собрались самые разномастные персонажи: Пиноккио, Зорро, пара остроухих эльфов в забавных колпаках и даже светловолосая Дюймовочка в нежно-розовом платье.— Ну где же девочки?— нетерпеливо воскликнула сидевшая в кресле мудрая белая сова, в которой лишь по слегка надтреснутому голосу да льдисто-голубым глазам, скрытым за стеклами изящных очков в золотистой оправе без диоптрий угадывалась хозяйка дома.— Они сейчас придут, бабушка,— машинально выпалил мушкетер и тут же осекся под насмешливым взглядом поверх очков. Хотя все собравшиеся прекрасно друг друга знали, но это не отменяло правил бала-маскарада, где до полуночи нельзя раскрывать личности друг друга.— Ну что, проштрафились, Атос? — подначил одетый в подпоясанные алым платком шаровары и сиреневый жилет Дуглас, на растрепанных волосах которого красовалась красная феска с желтой кисточкой и демонстративно налил в бокал шампанского, протянув его другу:— Пей до дна! Карлоса-Даниэля, в памяти у которого еще были свежи воспоминания о недавних посиделках с другом, после которых он перепутал комнаты и ввалился к бабушке, перекосило. Мужчина кинул умоляющий взгляд на насмехающегося Алладина и перевел его на стоявшего рядом брата, скрывающегося под маской Зорро но поздно: все собравшиеся явно разделяли позицию "короля разбойников", поскольку дружно подхватили:— Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! Вздохнув, мужчина одним глотком опустошил бокал, как вдруг с лестницы послышался томный голос:— Мы что-то пропустили?Густо накрашенная Паола с повязанной на голове красной банданой, одетая в белую блузку с удлиненными рукавами-фонариками, коричневый жилет с меховым воротничком, подпоясанный на талии широким кожаным ремнем с массивной бляхой, брусничную юбку полусолнце, полосатые гетры и высокие сапоги, спустилась с лестницы, подав руку мужу.— Принц воров и маленькая разбойница? — Карлос-Даниэль подмигнул другу — специально подбирали образы?— Я вообще не знал, что из всего предложенного она выберет,— поднял руки улыбающийся Алладин, всем своим видом показывая непричастность к данному действу.— Это еще цветочки, дорогуша, — томно улыбнулась она, приобняв бывшего мужа за шею. Карлос-Даниэль вздрогнул и скривился, однако заставил себя успокоиться и бережно снял руки бывшей жены со своей шеи, вместо того, чтоб сбросить их.— Я не дорогуша, Паола, и не раз говорил тебе об этом— с голосом мужчина совладать не смог, разом выдав и свое отвращение и свое презрение к этой развязной женщине.Паола в ответ лишь усмехнулась и раскрытой ладонью указала на лестницу, с которой мягкой поступью спускалась Эстефания в длинном ярко-оранжевом платье и ажурной маске на глазах. Пушистый рыжий с белым кончиком хвост и обитый плюшем ободок с озорными ушками вкупе с черными туфлями довершал образ.— Какая красивая лисичка! — Лисетте, одетая в розовое платье Дюймовочки, подбежала к Эстефании и аккуратно погладила ладошкой хвост, довольно резюмировав:— Мягкая.— А можно и мне потрогать?— подбежал к сестре и тете храбрый пират с пластмассовой саблей в руке.— Можно,— лукаво улыбнулась Стефани, став еще больше похожей на лису.— Что-то мне подсказывает, друже Атос, что причиной вашего обморока было вовсе не ранение в плечо,— Дуглас шутливо ткнул Карлоса-Даниэля в бок, а когда тот перевел на него недоуменный взгляд, глазами указал на лестницу.Карлос-Даниэль проследил за взглядом друга и почувствовал, как перехватило дыхание от вида этой нежной и утонченной женщины, одетой в сверкающее так, словно в него вплели сотни звезд, бальное нежно-розовое платье из газовой ткани, лиф и подол которого были расшиты маленькими розочками, дополненное белыми перчатками до локтя и диадемой со множеством завитков. — Держи меня...— шутливо и восхищенно выдохнул он, обращаясь к стоявшему позади Родриго и начал картинно терять сознание, однако брат подтолкнул его в спину, шепнув при этом Дугласу:— Атосу больше не наливать!Карлос-Даниэль помог супруге спуститься и, благоговейно поцеловав ей руку, склонился в легком полупоклоне:— Позвольте пригласить вас на танец, прекрасная незнакомка.Сделав книксен, Паулина, лицо которой было сокрыто карнавальной маской в тон наряду, положила руку на плечо мужа, позволяя вывести себя в центр комнаты под нежную мелодию вальса. Он кружил ее, толком не вслушиваясь в музыку и чувствовал, что с каждой секундой все сильнее теряет связь с реальностью, пропадая под властью нежного взгляда карих глаз с нотками вечной грусти.— Ты прекрасна, жизнь моя... прекрасна, как никогда...— Жарко прошептал он внезапно пересохшими губами и, склонив голову, запечатлел на ее ключице едва ощутимый поцелуй, не прерывая танца.Паулина кокетливо улыбнулась и провела кончиками пальцев по щеке мужа аккурат в тот момент, когда смолкла музыка, погружая зал в оглушительную тишину, причину которой увлеченные танцем супруги поняли лишь проследив за взглядами всех собравшихся, устремленными на прекрасную незнакомку в костюме Белоснежки, лицо которой закрывала карнавальная маска.— Какая же Лолита красавица, — прошептал улыбающийся Дуглас, лично выбиравший костюмы, чем вызвал усмешку на губах бабушки Пьедат, которая, казалось, совсем не была поражена. (За два часа до этого):— Войдите!— крикнула бабушка Пьедат, рассматривая костюм совы, когда в дверь тихо постучали.— Донья, идемте со мной, пожалуйста. У нас там...неувязочка...— затараторила влетевшая в комнату Лолита, умоляюще сложив руки.Вид у служанки был такой несчастный и растерянный, что Пьедат не стала ничего уточнять, а только махнула рукой и поплелась за ней, решив все выяснить на месте.Лолита привела хозяйку в свою маленькую, но довольно светлую и уютную спальню, отделанную в персиково-розовых тонах, где на кровати сидел растерянный молодой шофер Педро, являвшийся по совместительству женихом Лолиты. По одну сторону от парня лежал костюм Белоснежки с париком и маской, по другую — синие штаны на подтяжках, длинная белая борода и колпак гнома.Увидев хозяйку, высокий черноволосый парень вскочил на ноги так резко, что платье с тихим шелестом соскользнуло с кровати на пол, и умоляюще воскликнул:— Выручайте, донья Пьедат!— Кто- нибудь мне объяснит наконец, что тут происходит?! — нахмурилась она.Усадив хозяйку на кровать, Лолита завела торопливый рассказ, из которого вскоре стало понятно, что молодые влюбленные, когда Дуглас спросил их о костюмах, попросили парные. А поскольку Лолита с детства. обожала Белоснежку, то Педро, как логично предположить, согласился на костюм гнома. Но миллионер, в спешке скупавший чуть ли не весь магазин карнавальных нарядов, перепутал размеры, в результате чего костюм гнома был невозможно мал Педро, в то время как в платье Белоснежки влезли бы две Лолиты разом.— Донья Пьедат, давайте Вы мне отдадите свой костюм совы, а сами будете Белоснежкой, а? — с надеждой спросил шофер.— Да я бы с радостью, сынок,— Пьедат изо всех сил пыталась не рассмеяться, однако уголки ее губ все равно предательски подрагивали — но если я надену костюм Белоснежки, всем покажется, что мачеха вместо того, чтобы отравить бедняжку, решила над ней поиздеваться и скормила ей разом штук пять яблок, отнимающих молодость.— Донья Пьедат, ну что вы в самом деле! Вы еще очень даже хороши собой!— запальчиво воскликнул шофер, в голосе которого сквозила мольба.— Я хороша соВой,— весело поправила старушка,— а из тебя, молодого и миловидного юноши без бороды и усов, выйдет неплохая Белоснежка. Вот внуку моему с его эспаньолкой Белоснежку было бы проблематично изображать, это да.Лолита, стоявшая за спиной жениха, хихикнула, представив хозяина в этом наряде, но быстро взяла себя в руки.— Готовьтесь, скоро начинаем,— озорно сказала бабушка и, подмигнув, вышла из комнаты.Сейчас старушка от души веселилась, наблюдая за тем, как ее внук и Дуглас, думавшие, что под золотистой маской скрывается Лолита, наперебой сыплют комплиментами забыв о своих половинках и предлагают ей бокалы с шампанским.Надо было отдать должное и актерским способностям Педро, ничем не желавшего выдать себя и потому активно включившегося в предлагаемую игру и усилинно жеманничавшего.— Что вас так развеселило, бабушка?— поинтересовалась сидевшая подле нее в костюме феи Феделина.— Увидишь, подруга...увидишь, — загадочно отозвалась та, сверкнув глазами. — просто смотри.Пожав плечами, экономка покорно повернулась в сторону стоявших возле Белоснежки Аладдина и Атоса, взгляды которых скрестились, словно два острых клинка.— Прости, друже, но я уверен, что юная красавица не откажет мне в первом танце,— самодовольно усмехнулся Дуглас, подставляя девушке локоть.— Не уверен, друже,— ухмыльнулся Атос, — Думаю, Белоснежке хочется станцевать в первую очередь со мной.Собравшиеся затаив дыхание наблюдали за этим жарким спором, не спеша вмешиваться и только Паулина нервно прикусывала костяшку согнутого пальца.— Не бойся, милая, все под контролем,— раздался над ухом насмешливый шепот.— вот увидишь, еще несколько минут и наших ловеласов ждет нечто незабываемое.— О чем ты?— Паулина настороженно посмотрела на беспечно улыбающуюся сестру.— Расслабься и наслаждайся шоу,— хихикнула Паола в то время, как возле кокетливо улыбающейся Белоснежки разгорались нешуточные страсти.— Белоснежка будет танцевать со мной,— рыкнул Дуглас, готовый вцепиться в ворот камзола друга. Карлос-Даниэль вдруг побледнел, увидев, что красавица на миг приподняла маску и, отпрянув, поспешно проговорил: "А впрочем, друг мой, уступаю этот танец тебе", после чего вежливо поклонился даме и поспешил откланяться, едва ли не бегом направившись к Паулине. Недоумевающий Дуглас хотел было отпустить колкость в сторону друга, как вдруг глаза его округлились, а челюсть отвисла, поскольку прелестница сняла маску, явив разразившимся хохотом гостям миловидное лицо молодого мужчины, в котором без труда угадывался Педро.— Сеньор, милашка — ой, то есть Белоснежка — желает танцевать,— сказал Педро нарочито тонким голосом, кокетливо стрельнув глазами в сторону оторопевшего миллионера, отчего хохот стал еще громче.— Простите, сударыня, но боюсь, в этот вечер я не смогу составить Вам компанию,— поперхнулся воздухом побелевший Дуглас и спешно ретировался в сторону уже открыто ухохатывающейся жены, демонстративно обняв ее за талию ровно в тот момент, когда из кухни вышел хмурый гном и, зло сверкая черными глазами, с самым воинственным видом направился к успевшей вернуть маску на место Белоснежке.— А вот и Ваш партнер, дорогая,— привычно растягивая гласные, вставила Паола, отчего и без того смеявшиеся в голос гости разразились гомерическим хохотом. Педро видел, что красотке Лолите совсем не уютно в костюме сказочного ворчуна и, чтоб хоть немного поднять любимой настроение, всячески старался всячески угождать ей и вел себя, несмотря на образ, как истинный джентельмен, не сводя при этом с Лолиты влюбленного взгляда. И все же после того, как шофер пригласил ее на танец, Лолита не выдержала и, сославшись на усталость, подошла к бабушке Пьедат и уселась рядом, всем своим видом выражая обиду.— Дочка, да что с тобой? Смотри, как все веселятся!— приобняла ее старушка — иди танцуй, ведь молодость для этого и дана!— Для танцев?— уточнила хмурая служанка.— Для веселья,— назидательно поправила мудрая сова.— Но Белоснежкой должна была быть я!— совершенно по-детски воскликнула Лолита, в глазах которой блеснули слезы.— Во всем надо искать плюсы, — мягко улыбнулась Пьедат — ты только посмотри, как он хорош в этом наряде!Резко переставшая плакать служанка и хозяйка хитро переглянулись и, не сговариваясь, сказали:— Или она.— Слушай, а как ты догадалась про Белоснежку?— с интересом спросила Паулина, приобняв сестру.?Да просто видела, что Лолита в этом платье утонула бы,— хохотнула сеньора Мальдонадо — размерчик-то явно не ее.Сестры о чем-то еще тихо переговаривались, когда окно вдруг открылось, впустив в дом порыв заставившего всех поежиться прохладного ночного воздуха, и в дом просочился седобородый старик, одетый в красную куртку с мехом, подпоясанную широким кожаным ремнем и штаны в тон, заправленные в черные сапоги. Красный колпак с озорным помпоном и мешок за спиной не оставляли никаких сомнений в личности внезапного гостя.— Карлитос, смотри!— Лисетте, уплетающая мандарины, толкнула заботливо отчищающего для нее рыжее лакомство брата в бок — Это же...— Глаза девочки расширились и засияли, а после по гостиной разлетелся оглушительный визг на два голоса:— Санта!Бросив недочищенную мандаринку на диван, мальчик подбежал к волшебнику вслед за сестрой.— Кто вел себя хорошо в этом году, для того в моем мешке отыщется подарок,— густым басом начал волшебник, в черных глазах которого, скрытых за стеклами традиционных круглых очков, плясали неизменные веселые искорки.Санта поставил мешок возле сверкающей разноцветными огнями елки, а когда все собравшиеся подбежали к нему, словно дети, выискивая средь множества оберток и коробок те, на которых значилось их имя, подошел к стоявшей чуть в стороне ото всех с сонным сыном на руках Эстефании и, положив на стул подле нее два свертка, едва слышно произнес:— Через полчаса у черного хода.Женщина благодарно улыбнулась и кивнула, ощущая, как в животе помимо воли порхают бабочки.До наступления Рождества оставалось всего десять минут, но время будто застыло и никак не желало идти быстрее, а Эстефании, хотя она боялась признаться в этом даже себе, до дрожи хотелось увидеть того, кто все эти годы был ее даром и проклятьем, ее сладким ядом. Женщина посмотрела на сонного сына и в сотый раз подумала о том, как малыш похож на своего отца. Погруженная в свои мысли, она вздрогнула, когда теплая рука и легла на ее плечо и, подняв глаза, увидела Паолу, быстро поднесшую пальчик к губам. В глазах маленькой разбойницы была тревога. Эстефания вопросительно изогнула бровь, на что собеседница едва заметно кивнула и нахмурилась. Если кто и обратил внимание на этот немой диалог, отрезвивший ее(в чем Эстефания сомневалась), то значение его, помимо подруг поняли лишь Дуглас и Паулина, первой заметившая, что Эстефания слишком замечталась.Кинув беглый взгляд на часы, женщина осторожно положила уснувшего сына на диван и спешно подошла к столу, где Карлос-Даниэль уже наполнял бокалы золотистым шампанским.Когда все взяли в руки фужеры, бабушка Пьедат встала и, обведя исполненным нежности взглядом всех своих самых дорогих и любимых людей, по-традиции ожидавших от хозяйки дома заветного тоста, неспешно заговорила:— Знаю, что много лет эта традиция была нерушимой, но сегодня я хочу, чтобы заветный тост сказала истинная хозяйка и душа этого дома.— Паулина. Девушка, ставшая мне дочерью.Паулина от неожиданности едва не выронила бокал из рук. Странно, но, привыкшая говорить на публику, умевшая парой верных слов утихомирить разъяренную толпу бастующих рабочих, женщина вдруг растерялась, понимая, что не может вымолвить ни слова. Слишком важными для всей семьи были эти слова "рождественского тоста", которым все внимали, затаив дыхание.?Волнение и безотчетный страх сказать что-то не то захлестнули с головой сдавив горло так, что невозможно было не то, что говорить, но даже дышать удавалось с трудом. Судорожно глотая ртом воздух и пытаясь найти во внезапно опустевшей голове хоть пару дельных мыслей, женщина ощутила, что вот-вот расплачется от собственной беспомощности на глазах у всей семьи, которая терпеливо ждала, держа в руках бокалы. В тот момент, когда женщина, вконец испугавшаяся собственной беспомощности и внезапной немоты, готова была поставить бокал и позорно сбежать из-за стола, теплая и шелковистая рука успокаивающе сжала ее свободную ладонь.В этом касании было столько поддержки, нежности и понимания, что страх отступил. Глупо бояться, зная, что рядом есть тот, кто ничего от тебя не ждет, а просто верит в тебя, любит всем сердцем и в случае чего обязательно выручит.?— Этот бокал я хочу поднять за вас,— начала женщина, облизнув пересохшие губы — за мою семью. За самых родных и любимых, без которых я не мыслю своей жизни. И пожелать хочу лишь одного: чтоб в ваших сердцах никогда не угасала вера в добро и чудеса, которые случаются, если их очень сильно ждут. Счастливого Рождества!Комната наполнилась одобрительными возгласами и звоном бокалов, в котором потонул едва слышный шепот:— Молодец!Паулина благодарно посмотрела на подмигнувшую ей Паолу, по инерции продолжавшую сжимать ее ладонь, и отсалютовала сестре бокалом.Прозвучала еще пара-тройка тостов, как вдруг Эстефания всем телом подалась вперед, на мгновение смежила веки, будто собираясь с силами, и, машинально коснувшись пальцами виска, открыла глаза, обведя недоуменнысм взором пространство.— Что с тобой?!— Родриго, сидевший рядом с сестрой, всполошился и подхватил ее под руку.— Все в порядке...— слабо отозвалась она — голова немного закружилась, вот и все.— Иди приляг, дочка,— в голосе Феделины звучала неподдельная тревога.— Я сама отнесу Виллито в детскую.Эстефания вымученно улыбнулась, медленно встала из-за стола и, пошатываясь, побрела в комнату.Родриго вскочил с места и пошел вслед за сестрой, аккуратно придерживая ее за талию. Доведя находившуюся в полуобморочном состоянии Стефани до спальни, мужчина помог ей разуться и уложил на кровать.— Тебе что-нибудь нужно?— заботливо спросил Родриго, склонившись над сестрой— Посиди со мной, пока я не усну,— попросила она, взяв брата за руку — Как в детстве, помнишь?— Такое не забывается,— Родриго умостился у изголовья и, взяв сестру за руку, ласково улыбнулся, отчего резкие черты его аристократического лица смягчились, делая мужчину еще более привлекательным.— а помнишь Крылатика?Эстефания улыбнулась, вспомнив дракона с золотистой чешуей, которого для нее, совсем еще малышки, боявшейся темноты, когда-то придумали братья. Каждый вечер Родриго и Карлос-Даниэль рассказывали испуганной девочке истории о ручном драконе, живущем у нее под кроватью и готовом защищать свою маленькую госпожу от любых монстров. И Эстефания верила в эти истории всей душой, а иногда перед сном оставляла на полу рядом с кроватью корочки хлеба для крылатого защитника, которые утром неизменно испарялись, а на их месте образовывалась конфета, на фантике которой неизменно находились две маленькие золотые чешуйки.— Помню...— Знай, что и сейчас он защитит тебя ото всего, принцесса,— Родриго нежно поцеловал сестренку в лоб — а если Крылатик не справится, мы с Карлосом- Даниэлем ему поможем. Спи, девочка... спи...Когда дыхание сестры выровнялось, мужчина трепетно провел ладонью по разметавшимся по подушке каштановым волосам и, подоткнув одеяло, вышел из комнаты.?Эстефания и сама не знала почему, оставшись одна в комнате, продолжала лежать и делать вид, что спит. Просто внутренний голос упорно твердил, что еще не время, а интуиции женщина привыкла доверять. И не ошиблась. Минут через десять раздались шаги. Лица вошедшего женщина видеть не могла, но и по шагам догадалась, что к ней зашел Карлос. Еще раз поправив одеяло и погладив сестру по спине, он наклонился и, судя по звуку, что-то положил на кровать, после чего крадучись вышел и прикрыл за собой дверь.Убедившись, что шаги стихли, Стефани села на кровати и, включив ночник, едва не расплакалась от умиления: на кровати лежала конфета, поверх аляпистой обертки которой красовались две фигурные чешуйки, как и в детстве вырезанные из золотой фольги.— Спасибо, Крылатик...— растроганно прошептала она в ночную темноту, понимая, что это больше, чем просто конфета. И даже больше, чем привет из детства. Сердце наполнилось теплом и нежностью, захотелось обнять обоих защитников и сказать о том, о чем не говорила им уже много лет. Напомнить, что они лучшие старшие братья на свете.?Но вместо этого женщина решительно вытерла выступившие на глазах слезы, заперла дверь на ключ, связала вместе простынь и пододеяльник, открыла окно и, сбросив вниз золотистые босоножки на каблуке, спустилась по этой самодельной лестнице в сад, после чего, подхватив босоножки с земли, побежала к черному ходу.— Слава Святой Антонии!— проворчал ожидавший ее в машине Дуглас, открыв пассажирскую дверь— Я уж было решил, что ты передумала!— Не дождешься,— фыркнула, забравшись в салон, женщина, эффектно тряхнув русой копной. — как я выгляжу?— Хоть сейчас на обложку, только туфли надень— серьезно ответил Дуглас и дал по газам. ***Вилли сидел за ломившемся от разносолов благодаря щедрости Дугласа столом и вяло ковырялся вилкой в тарелке, то и дело бросая исполненные надежды взгляды на дверь.— Сынок, да что с тобой?— встревожилась Кармента— не ешь ничего совсем... неужели невкусно?Вилли перевел на женщину недоуменный взгляд и резко спохватился:— Вкусно, крестная, очень вкусно, просто...Он замолк, оборвав себя на полуслове, прикрыл глаза и, проведя ладонью по лицу, вздохнул так тяжко, что никаких пояснений больше не требовалось.— Она придет, мальчик мой, обязательно придет, ведь тот человек обещал тебе,— сочувственно улыбнулась женщина, видя состояние крестника.Вилли невесело усмехнулся. Он как никто другой знал, чего на самом стоят слова и обещания избалованных жизнью богачей, которые говорят одно, думают другое, а делают третье. Исключения из правила, вроде тех же Брачо, конечно были, но встречались крайне редко. И чем дальше стрелка наручных часов убегала от полуночи, тем сильнее Вилли убеждался в том, что ему "повезло" нарваться на правило. А может быть и нет. Но если этот человек и впрямь хотел помочь, тогда... Вилли судорожно сглотнул ком, подступивший к горлу при мысли о том, что это не "кент" обманул, а Эстефания в последний момент передумала ехать.Борясь с отчаянием, вихрем ворвавшимся в душу и немилосердно выворачивающим ее наизнанку, причиняя почти физическую боль, Вилли отодвинул тарелку и глухо попросил:— Дай мне пожалуйста своей фирменной наливочки, тетушка...Легенды про вишневую наливку Карменты ходили по всему кварталу. К женщине регулярно заглядывали болтливые соседки, всеми правдами и неправдами пытавшиеся выведать заветный рецепт и даже выкупить его, но та лишь отшучивалась, однако в просьбе угостить никогда никому не отказывала.Неодобрительно взглянув на крестника, женщина поднялась из-за стола и направилась к старенькому шкафу, в котором хранила запасы, когда в дверь постучали.— Войдите, — крикнула хозяйка дома в то время как потерявший всякую надежду на рождественское чудо Вилли даже не повернул головы.— Добрый вечер, сеньора,— бархатистый грудной голос, такой родной, такой близкий показался Вилли плодом собственного воображения."Уже мерещится начинает,— обреченно подумал он, подперев ладонью подбородок. — "Кажется, я схожу с ума".?Однако увидев, с какой резвостью Кармента кинулась ко входу, по пути поставив на стол наливку и приговаривая: "Доченька, проходи садись!", Вилли медленно обернулся, словно боясь, что от любого резкого движения внезапное волшебство рассеется, словно мираж в пустыне.Убедившись, что перед ним стоит вполне себе реальная и даже улыбающаяся, хотя и малость ошарашенная столь теплым приемом Эстефания, Вилли широко улыбнулся:— Привет. Я думал, ты не придешь,— робко начал он, отодвигая гостье стул.— Дай я хоть посмотрю на тебя, детка,— умилилась хозяйка дома и, рассмотрев гостью, всплеснула руками — красавица! В жизни еще краше, чем на фото!— Спасибо, сеньора,— смутилась Эстефания и уставилась в тарелку, которую Вилли заботливо наполнил салатом.— Какая я тебе сеньора, дочка?— возмутилась женщина — просто тетушка Карма.Эстефания мило улыбнулась и, достав из сумки небольшой сверток, протянула его хозяйке:— Счастливого рождества, тетушка!— Спасибо, милая, — растрогалась женщина, бережно распаковав подарок, коим оказалась традиционная продуктовая корзинка, полная разных вкусностей— только...мне нечего тебе подарить...— То, с каким теплом Вы отнеслись ко мне, дороже всех подарков мира,— искренне сказала Эстефания.— Ой!— спохватилась женщина — меня же там донья Исида битый час дожидается! Вы тут поболтайте пока, а я к ней схожу, проведаю, как поживает ее бессонница.На одном дыхании выдав сей монолог, Кармента едва заметно подмигнула и вышла из хибары.— Ты торопишься? — Вилли и сам понимал, что задал самый идиотский вопрос из всех возможных, но нужно было как-то разорвать почти осязаемую вязкую тишину, повисшую в комнате.— Нет, Дуглас не стал ждать, сказал, подъедет, как только я позвоню и заберет,— Эстефания пригубила немного наливки, помолчала и медленно, словно каждое слово давалось ей с трудом, произнесла:?— Нам... нам не стоит больше видеться... Эта встреча — последняя.Если бы Вилли в спину с размаху вонзили острый нож и хладнокровно повернули рукоять, не было бы так больно, как от этих слов.Закрыв глаза и сжав губы так, что они превратились в тонкую линию, мужчина впал в странное оцепенение, с каждой секундой все больше погружаясь в огненную пучину дикой, всеобъемлющей боли, пронизывающей и выжигающей душу до тла. От осознания того, что сейчас всё может закончиться, Вилли будто провалился в бездну. Он не знал, где искать выход. Мысли хаотично метались в его голове: ?Неужели это конец? Неужели Судьба решила в очередной раз надо мной посмеяться? Сейчас моя любимая женщина уйдёт навсегда, оборвав последнюю нить, на которой пока ещё держится моя жизнь! Какой же я идиот!?. Переполненный обидой и ненавистью к самому себе, Вилли поднял вверх руку, зажатую в кулак, готовясь что есть мочи ударить им о стену, но тут вдруг, он услышал крик и резко опомнился. Эстефания вскрикнула не от боли, а скорее от испуга. Погруженная в свои сомнения и размышления, она и не заметила, как сдавила стеклянный бокал с такой силой, что он лопнул прямо у нее в руке, оставив на ладони глубокую сочащуюся рану. Увидев осколки бокала и кровь на узкой ладони любимой, Вилли на мгновение оцепенел. После, не говоря ни слова, встал, скрылся за занавеской, отделявшей комнату от кухни , и спустя мгновение, показавшееся Эстефании вечностью, вернулся с чистым полотенцем и бутылкой спирта в руках. — Это, конечно, не полноценная аптечка,– сказал он нарочито бодро— Но, как говорится, чем богаты.Эстефания не слышала его слов, поскольку была поражена произошедшим и не знала, что ей теперь говорить, что делать. Кровь, теплой струйкой стекающая с ладони на запястье, не давала сосредоточиться, смешивая растущее с каждой секундой в душе чувство сомнения и растерянности с безотчетным страхом.— Нужно обработать, – сказал Вилли, подходя к Эстефании— дай-ка я осмотрю руку, осколки могли попасть в рану. Он протянул руку к ладони Эстефании, но черноокая красавица резко, будто очнувшись ото сна, одернула её. — Не нужно! Там ничего серьёзного. Я сама всё обработаю. – сказала она с гордым видом и, отвернувшись, зажала второй рукой горящую от боли ладонь. Эта напускная гордость подтолкнула Вилли к решительным действиям. Он подошёл к Эстефании сзади и положил руки ей на плечи. — Стефани, милая, я понимаю, что ты злишься и ненавидишь меня, на что имеешь полное право. Скоро ты уедешь, и этот кошмар для тебя закончится. Я клянусь, что навсегда исчезну из вашей с сыном жизни и больше никогда не потревожу,— голос Вилли дрожал от слёз, комом стоявших в горле и рвавшихся наружу, — но сейчас, прошу тебя, позволь мне помочь тебе последний раз, ведь ты не сможешь одной рукой обработать и забинтовать другую. Мгновение Эстефания колебалась, после чего повернулась к Вилли и, стараясь не встречаться с ним взглядом медленно протянула ему поврежденную руку. — Ты такая же упрямая, как малыш Гильермо - сказал Вилли с теплой улыбкой. — Раймундо. — С некой долей мстительности поправила Эстефания, уязвленное самолюбие которой требовало сделать Вилли как можно больнее. — Моего сына зовут Раймундо."Вот как... — подумал Вилли, которого эти слова полоснули по сердцу, точно каленое до бела железо — твоего сына..."Невероятным усилием, мужчина заставил себя оставаться спокойным и лишь отвел глаза, полыхнувшие на миг огнем бескрайней боли.Убедившись, что полностью контролирует себя, Вилли нежно и бережно взял чуть подрагивающую ладонь Эстефании в свои руки и осмотрел её. Осколки не попали в рану, но она оказалась глубокая и не переставала кровоточить. Мужчина осторожно промыл рану водой и, ловко свернув крышку с бутылки, заботливо сказал: — Будет немного больно. Потерпи пожалуйста, — после чего, не дожидаясь ответа, щедро полил резко пахнущей жидкостью на рану и прижал ее полотенцем. Эстефания не издала ни звука, лишь закусила губу. Прозрачная капля медленно сползла по бледной щеке женщины и с тихим капающим звуком упала на тыльную сторону загрубевшей ладони Вилли.Подняв на Эстефанию тревожный взгляд голубых глаз, продолжавший возиться с сочащейся раной мужчина оторопел, заметив, что глаза любимой полны слёз. Стефани моргнула раз, другой, а потом вдруг зажмурилась и опустила голову, позволяя слезинкам стекать по щекам. Вилли резко выдохнул, сбрасывая оцепенение, и, овладев собой, туго забинтовал рану наспех оторванным лоскутом первой попавшейся в шкафу вместе с полотенцем рубашки из тех, что прежде носил любивший оставаться у крестной Мигель, а после мягко приподнял голову любимой за подбородок заставив её взглянуть ему в глаза. – Очень больно? – участливо спросил мужчина, на губах которого мелькнула едва заметная нежности улыбка. В этот момент любимая напоминала ему маленького ребенка, который нуждается в защите, нежности и ласке. – Терпимо. – еле слышно ответила Эстефания, понимая настоящую причину своих слёз. Она поймала себя на том, что ей не хватает духу высвободить свою руку из таких родных ладоней. Уловив это сомнение, Вилли притянул её к себе и обнял, не давая шанса опомниться. — Прости меня, любимая, — решив предпринять последнюю отчаянную попытку вернуть ту, без которой не мыслил своей жизни, жарко прошептал Вилли, крепче прижимая к себе Эстефанию и осушая нежными поцелуями ее слезы. — клянусь всем святым, что есть у меня в этой жизни, я больше никогда не сделаю тебе больно. Ты самое ценное, что у меня есть. Я— дурак, я – кретин, который не ценил собственного счастья, куражился, думая, что это навсегда опомнился лишь когда потерял его безвозвратно — Вилли говорил, уже не сдерживая слез— всё это время я каждую ночь молю Бога, чтобы ты была счастлива, а я возьму всю твою боль на себя, потому что люблю тебя! Вилли взял в ладони мокрое от слёз лицо рыдающей на его плече Эстефании, и посмотрел ей прямо в глаза. — Стефани, прошу тебя, не уходи! Обзови меня последними словами, если тебе от этого станет легче, я все безропотно приму и соглашусь со всем, потому что заслужил, но не исчезай из моей жизни ради Бога! Скажи, что любишь меня, ведь я это знаю!— надрывно воскликнул он, исступленно хватая ее за руки, и умоляюще прошептал:— Сотвори для нас рождественское чудо, любимая! Вспомни наше первое совместное Рождество, ты в тот день была в костюме ангела. Я тогда ещё сказал, что ты и без костюма святая… ? А потом, ты начал презирать меня за эту святость? — мысленно добавила Эстефания, и навеянная воспоминаниями лучезарная улыбка, секунду назад озарявшая ее лицо, сменилась гримасой злости и обиды. — Прости, Вилли, чудес не бывает. – резко сказала она, высвобождаясь из рук этого голубоглазого ангела, которого всё ещё любила до дрожи, но не могла простить. - Мы сами всё разрушили. Прощай. Я ухожу Так будет лучше. На Вилли будто вылили ушат ледяной воды. Разбуженный от воспоминаний, мужчина не хотел верить в то, что любимая вот-вот оставит его, до последнего надеялся, что ещё чуть-чуть и чудо произойдёт, но...Словно окаменев, он молча наблюдал за женой, не зная как и зачем ему жить дальше. Эстефания в спешке схватила свою сумку и, достав из нее мобильник, набрала номер Дугласа. ?Ещё чуть-чуть и всё будет кончено? — с убийственной ясностью поняла женщина, ненавидевшая в этот момент и себя, и Вилли, за боль, которая терзала ее душу, за свое роковое решение, которое, скорее всего, сломает их с мужем жизнь, разделив ее на до и после. У самой двери так и не дождавшаяся ответа от Дугласа Эстефания остановилась, повинуясь велению собственного сердца. Обернувшись к Вилли, она в последний раз взглянула в глаза своего голубоглазого ангела и увидела в них то, чего прежде не видела никогда: отчаяние, боль, раскаяние, а главное – любовь!От волнения женщине стало нестерпимо душно и голова внезапно пошла кругом. Сама не понимая, что делает, Стефани рывком сорвала с шеи цепочку с кулоном, кинув ее на пол, и выбежала за дверь. Холодный ночной воздух, насквозь пропитанный ароматом традиционных в Рождество жаренных каштанов, немного привел женщину в чувство. Подняв голову, она посмотрела на ночное небо, украшенное мириадами сверкающих звезд и потеряла счет времени, залюбовавшись этой невероятной красотой, думая о том, что даже звезды в рождественскую ночь светят немного более ярко и завораживающе, чем обычно. Опомнилась Эстефания лишь поняв, что замерзла, хотя, как ей казалось, пробыла на улице всего несколько минут. На душе было так спокойно, словно звездное небо впитало в себя все тревоги и сомнения, оставив лишь одну совершенно ясную мысль:? Я не могу больше бежать от себя! Я не хочу уходить! Я люблю его!?Она отворила дверь хибары и замерла, потрясенная увиденным.Сидевший к ней спиной ссутулившийся и словно бы разом постаревший Вилли выливал остатки шампанского в бокал, тихо и горько приговаривая:"Ухватил свою надежду я за краешек одежды. Лишь за краешек одежды ухватил да отпустил".**Эстефания бесшумно подошла к мужу, обняв его за плечи и мягко забрав из его рук бокал:— Мне кажется, тебе на сегодня хватит.Вилли обернулся, долгим взглядом затуманенных алкоголем глаз посмотрел на жену и, трезвея на глазах, воскликнул:— Ты вернулась!— Давай попробуем еще раз, — глядя ему в глаза, сказала женщина — С чистого листа.Вилли крепко обнял жену, прижав ее к себе и судорожно всхлипнул не веря своему счастью:— Клянусь, ты не пожалеешь о своем решении, милая.Эстефания кивнула и расплакалась, буквально повиснув у мужа на шее.— Вот оно, наше Рождественское чудо, любимая! – сказал Вилли, когда жена немного успокоилась, и поцеловал ее со всей накопившейся страстью и нежностью, заставляя забыть обо всем. ***(За полтора часа до звонка Эстефании) — Вот все и разошлись, — сказала со вздохом Паола, подходя к дивану в гостиной, на котором, поджав под себя ноги сидела сестра. — Волшебный был вечер, — улыбнулась Паулина, устремив мечтательный взгляд на сестру, - так не хочется, чтобы он заканчивался...— Всё в наших руках, моя девочка — Весело подмигнула Паола, устраиваясь рядом - Итак, как бы ты хочешь его продолжить? — Может, посмотрим какой-нибудь фильм? – оживилась Паулина. — Давай, — одобрительно улыбнулась Паола, спешно добавив с неподдельным ужасом в голосе:— Только не о погонях и авариях!— Конечно, милая,— понимающе кивнула Паулина, нежно сжав руку сестры. Она и прежде знала, насколько силен страх Паолы, а уж после того, как ей воочию довелось наблюдать в какое состояние впадает сестра при малейшем намеке пережитое, и вовсе никогда бы не решилась даже в шутку предложить ей подобное ?зрелище?. Паулина встала и подошла к ящику с кассетами, дабы найти подходящий фильм. Воспользовавшись тем, что Паулина занята, Паола без лишних слов побежала наверх, в их с Паулиной комнату, через пару мгновений вернувшись с длинной коробочкой из темно-синего бархата в руках. — Чуть не забыла самое главное, — виновато улыбнулась Паола, пытаясь отдышаться. - С Рождеством, милая! Изящным жестом и она протянула коробочку растерянной и недоумевающей Паулине:— Открой.Паулина осторожно приподняла крышечку и восторженно ахнула, увидев лежавший внутри золотой кулон на тонкой цепочке в виде половинки сердца, на которой курсивом было выгравировано ее имя. На глаза Паулины сами собой навернулись слезы от внезапно нахлынувшей нежности и, совсем по-детски радостно взвизгнув, она бросилась на шею сестре. — Спасибо, родная. Ты не представляешь, как много ты для меня значишь! –проговорила Паулина, задыхаясь от слёз. — Я тебя очень люблю, Паулинита,— нежно сказала Паола, бережно обнимая самое дорогое, что было у нее в этой жизни. – Я не хочу, чтобы мы снова потеряли друг друга, сестренка.Она мягко отстранилась и показала сестре вторую половинку кулона, уже висевшую на шее своей владелицы. — И не потеряем! – твердо сказала Паулина, и повеселев, чмокнула сестру в щёку.— Жалко будить нашего "злого гнома"— вздохнула она вдруг — девочка сегодня и так вся расстроенная.— Так попроси Феде, если тебе что-то нужно.— А Феделину — опасно. — А, ну да,– опомнилась Паола – заботливая мама может захотеть проведать дочку.— И я о том,– задумчиво сказала Паулина — лучше все сделаю сама. — Что?– не поняла Паола.— Паулина загадочно улыбнулась и припустила в сторону кухни. Несколько минут спустя сёстры сидели в гостиной, укрывшись охристым пледом и, наслаждаясь имбирным печеньем и ароматным горячим какао, смотрели ?Зиту и Гиту?. Паулина не случайно выбрала этот популярный индийский фильм про сестер-близняшек, которые внутринне были так похожи на них с Паолой.Женщины были так увлечены просмотром, что не услышали, как в комнату вошел Дуглас. — Милые дамы, вы позволите? – улыбнувшись, спросил он, подходя к дивану. Сестры вздрогнули от неожиданности. — Боже мой!— Паола схватилась за ворохнувшееся в груди сердце — Дуглас, зачем так пугать?! — Прости, любовь моя, - сказал Дуглас, тихонько засмеявшись от испуганного вида близняшек — я не хотел вас пугать. Так вы позволите?— переспросил мужчина, озорно сверкнув глазами. — Конечно же нет! – притворно возразила Паола, — у нас тут вообще-то девичник. Дуглас встал на колени перед женой: — Ваше величество, самая прекрасная из всех женщин, прошу вас простить вашего верного раба и позволить лицезреть фильм вместе с вами и вашей прелестной сестрой. – он нежно поцеловал руки жены и с притворным раскаянием, за которым совершенно ясно виднелось мальчишеское озорство, посмотрел ей в глаза. - Ладно. Так уж и быть, сменю гнев на милость. Присаживайся,— милостиво произнесла Паола, указывая Дугласу на место рядом с собой небрежным жестом руки. Дуглас поклонился и сел рядом с женой.Наблюдавшая эту милую сцену Паулина прыснула. В этот момент в комнату вошел Карлос-Даниэль.— По какому поводу веселье? — поинтересовался он. — Настроение хорошее, — пожала плечами Паулина и, выпорхнув из-под пледа, подошла к мужу и обняла его:— Присоединяйся к нам.— С радостью!— Только какао себе будете делать сами,— строго сказала Паулина, в глазах которой плясали веселые искорки.— Хорошо,— пожал плечами мужчина и направился делать себе напиток.— Карлос-Даниэль,— окликнул друга Дуглас, а когда тот обернулся, ехидно спросил:— Ты уверен, что знаешь, где в доме находится кухня?Все собравшиеся, включая самого Карлоса, расхохотались, и стало уже совсем не до какао. Напрочь забыв про поющих и танцующих на экране Зиту и Гиту, все четверо разговаривали, шутили, подкалывали друг друга, смеялись и просто были счастливы. — Как я хочу, чтобы так было всегда, Карлос-Даниэль. — шепнула на ушко мужу Паулина. — Так и будет, любимая! Ведь мы вместе – жарким шепотом ответил Карлос-Даниэль и страстно поцеловал жену.— Какие же они счастливые! – умиленно вздохнула Паола, наблюдая за сестрой. — как и мы. – хмыкнул Дуглас, сверкнув улыбкой и, прежде чем Паола успела опомниться, она уже сидела у мужа на коленях. — Спасибо, что помог мне вернуться к жизни и вновь обрести сестру, — выдохнула она в приоткрытые губы миллионера и сладко зевнула, положив голову ему на грудь.Дуглас поднес палец к губам, безмолвно прося Паулину и Карлоса не шуметь.Карлос-Даниэль понимающе кивнул и, невзирая на слабый протест, подхватил сонную Паулину, на руки и понес в спальню.Оставшись наедине со спящей женой, Дуглас аккуратно вынул из кармана брюк мобильник и, убедившись, что ни звонков ни сообщений от Эстефании не было, перевел телефон в беззвучный режим, чтобы в случае чего не разбудить сладко посапывающую у него на руках Паолу, после чего положил телефон рядом с собой, самонадеянно решив, что в случае чего увидит вызов. Дуглас и сам не понял, как вышло, что его тоже сморил сон, однако когда дисплей телефона наконец вспыхнул зеленым, призывая ответить на вызов, этого уже никто не увидел.