Глава 5. Сны наяву (1/1)

Однажды к ним на Бейкер-стрит пришла одна молодая клиентка. Совсем юная девушка, совершенно обезумевшая от страха. Она была уверена, что отчим планирует ее убийство, а месяцем ранее уже отправил на тот свет её сестру-близняшку.Она рассказывала с надрывом, с едва сдерживаемыми рыданиями. Отчима она обрисовала как жуткого, мерзкого типа, который свёл в могилу не одного человека. Юная дева так же поведала, что собиралась под венец, но была уверена, что до свадьбы не доживёт. Отчим наверняка уже придумал, как свести с ней счёты…Поначалу Ватсон слушал её с вежливым сочувствием, потом с усталостью, а под конец?— с раздражением. Отчим ее на словах выходил и не человеком вовсе, а настоящим упырём, кровопийцей. Тон голоса, дёрганые движения и непрестанно льющиеся слезы наводили на мысль, что у девушки тяжелая нервная болезнь, и сейчас они наблюдают обострение.Ватсон был уверен, что Холмс вот-вот не выдержит этой истерики и попросит юную мисс удалиться, но сыщик и не думал выгонять ее. Напротив, он очень внимательно и серьезно выслушал девушку и, с заверениями в скорейшем решении ее проблемы, проводил к выходу.Доктор следил за ними до самой двери, буравя взглядом спину сыщика, и ждал, что сейчас он обернется, вздохнет с облегчением и скажет что-то вроде ?какая чушь?. Но Холмс и тут разочаровал и удивил одновременно. Едва за клиенткой закрылась дверь, как он велел Ватсону собираться.—?Мы отправляемся немедленно. Торопитесь, сюда с минуты на минуту может нагрянуть ее отчим.—?Холмс, да вы что,?— Ватсон пошел следом, в комнату сыщика. —?Она же совершенно невменяема. Неужели вы ей поверили?—?Всё, что она рассказала?— правда. Собирайтесь, не тяните кота за хвост.Собраться они тогда так и не успели. Буквально через пять минут к ним действительно вломился отчим несчастной девушки и едва не уничтожил всю квартиру, вместе с постояльцами и хозяйкой. Мерзкий тип пытался угрожать Холмсу кочергой, и даже погнул её в приступе гнева…—?Ну, что я вам говорил,?— кряхтя от натуги, Холмс распрямил кочергу и критически ее осмотрел. —?Скотина такая, испортил хорошую вещь…—?Холмс, я не понимаю,?— признался Ватсон. —?Вы же, простите за прямоту, ни черта не понимаете в человеческих отношениях. Все эти страсти, переживания, эмоции?— они не для вас, вы же всегда выше этого… Как? Как вы поняли, что она не психически больная, в то время как я был уверен в этом?..Холмс почесал небритую щеку и с интересом уставился в потолок.—?Ну, пока вы мысленно сверяли её психическое состояние с какой-то из книжек, читанных в медицинском училище, я её слушал.—?Но я слышал то же, что и вы…—?Не-а,?— Холмс погрозил пальцем. —?Вы слышали, но не слушали. Вам, мой дорогой, мешало быть беспристрастным всё, что в ней было. И ее слезы, и дрожащие руки, комкающие платочек, и бледная до синевы кожа, и круги под глазами… А теперь вспомните эту образину, ее отчима, который чуть не запихал мне кочергу в одно место, и представьте: бедная девочка живёт с ним под одной крышей. Вы бы тоже тряслись и рыдали от такого сожителя.—?О, меня и от вас иногда трясёт,?— ввернул Ватсон, чтобы скрыть своё смущение. Он опять облажался, и никак не мог понять, где.—?А что касается эмоций… Переживаний, чувств… Я никогда не говорил, что мне всё это чуждо. Это вы сами придумали для своих книжек. —?Он снова почесал подбородок. —?Как и то, что я каждое утро идеально выбрит, высок ростом и у меня серые глаза. Вы, Ватсон, не путайте свои фантазии с реальностью.Тогда доктор впервые понял, ничего не знает о сыщике на самом деле. Шерлок Холмс?— тот, которого он видел каждый день, виртуозно распутывающий самые необычные преступления, резкий и непредсказуемый, замкнутый человек?— это всего лишь верхушка айсберга. А что там было скрыто под водой, сколько ещё всего он мог узнать и открыть для себя… Это всё так и осталось тайной.Холмс никогда не стремился помочь ему в дедукции относительно себя самого, а Ватсон не знал, с какой стороны подступиться. Получалось, что он видел ровно тоже самое, что и все остальные. Только то, что Холмс позволял в себе видеть.Но Ватсону тоже было чем ответить на эту скрытность. Если этот гений считал, что знает своего партнёра как облупленного, то сильно заблуждался. Ещё в их первую встречу, когда старина Стемфорд познакомил их в Бартсе, Ватсон услышал:—?Афганистан или Индия?Всё, что Холмс узнал в тот вечер о Ватсоне, осталось с ними до конца: бывший военный, доблестный офицер; бывал в переделках наряду с пехотой, ранен. Демобилизован по состоянию здоровья. Но это знание было ниточкой, за которую сыщик так и не потянул.Холмс так и не узнал?— да и не пытался, кажется,?— насколько сильно война перевернула его понимание человеческой жизни. Что для Ватсона было делом чести стоять с ним плечом к плечу и защищать денно и нощно. Холмс счёл это тягой к приключениям, привычкой к неспокойной жизни.—?Вы просто не можете жить иначе,?— говорил он.Но сыщик понятия не имел, насколько ошибался. Война не входит в привычку. Она въедается в мозг, заставляя вскакивать по ночам и хвататься за оружие. Она заставляет по-настоящему радоваться жизни, каждой ее секунде, каждой мелочи. И, черт возьми, учит дорожить не только собственной шкурой, но и жизнью друзей.А друзей у Ватсона было действительно много. И братья по оружию, и однокашники, и приятели по регбийному клубу… Человек тридцать бы точно набралось.И был среди них один, самый близкий. С которым каждый день был как на войне. Бой с тенью, игра в кошки-мышки…***Поначалу он не придавал значения разрушительной силе их отношений. Слишком всё было остро, ново. Он увлекся Холмсом, а Холмс?— им, и хоть это не подразумевало никакой близости, иногда Ватсону казалось, что они давно женатая пара. Просто слишком буйная. Потом он стал пропускать встречи с однокашниками и матчи по регби. Проигнорировал вручение памятных медалей за афганскую кампанию. Было некогда, говорил он друзьям и самому себе. Этот несносный тип опять влез в дерьмо по самые брови, придется его вытаскивать. Долг звал, и доктор не мог его игнорировать.Потом начались проблемы с девушками. Вернее, у девушек-то всё было отлично, только вот у доктора их почти не было. Сначала ушли в закат все немногочисленные бесплатные, с которыми сводили друзья по регби. Эти в принципе не могли ждать долго, ведь молодость она, как известно, не вечна, и мужем надо успеть обзавестись будучи в хорошем товарном виде. Потом начали стремительно сокращаться и другие. Очередной мальчишник старого приятеля или просто дружеская попойка никогда не обходились без посещения борделя, однако доктор стал там редким гостем.Иногда было некогда, а иногда и сил на это не оставалось?— добраться бы до кровати и провалиться в сон. Плоть подождёт, как-нибудь в следующий раз. Количество приятных встреч обратно пропорционально сокращалось количеству неприятных. Холмс исправно снабжал его ворами, убийцами и маньяками, которых надо было как минимум поколотить, и доктору ничего другого не оставалось делать.Однажды он внезапно обнаружил, что сегодня у него день рождения, и малодушно сбежал от Холмса, мучаясь при этом угрызениями совести. До регбийного клуба он добирался перебежками, и только в компании старых приятелей смог немного расслабиться. Инициативу заглянуть к девочкам тут же бурно поддержали, и уже час спустя он навёрстывал упущенное с одной симпатичной брюнеточкой.На утро доктор с ужасом начал чесаться. Осмотрев пострадавшую часть тела, он тут же диагностировал у себя одну позорную болезнь. Следующие недели он жил буквально как на иголках. К тому же Холмсу одного взгляда на него хватило, чтобы понять причину его странной походки и, заливаясь хохотом, детектив издевался над ним несколько дней подряд. Ватсону было так стыдно, что даже мысль об убийстве сыщика отошла на второй план. Кому как не ему, дипломированному врачу было знать, что нужно предохраняться.Тогда он понял, что пора завязывать с этим непостоянством. План был разработан мгновенно: ему нужна жена. Супружество убивало сразу двух зайцев?— и отсутствие безопасного соития и необходимость вытаскивать задницу детектива из разнообразных переделок. Долг перед своей семьёй непременно перевесит всё остальное, а значит, скоро эти безумные погони и перестрелки закончатся.Всё ещё страдающий от венерической болячки, доктор объявил сыщику о своём решении. Тот, посмеиваясь, ответил ?bon voyage? и ушел в бойцовский клуб. Холмс не верил, что Ватсон это всерьёз, а доктор не понимал, на что сыщик обиделся. Не поняв друг друга, каждый сделал по-своему. Ватсон кинул клич через друзей, что ищет себе пару, а Холмс не давал ему ни дня отдыха, втягивая в одно расследование за другим.Боевые действия продолжались пару месяцев. Доктор ходил на свидания с кандидатками в супруги, а сыщик саботировал эти мероприятия с присущей ему извращенностью. Гипотетические невесты получали посылки с дохлыми крысами и лягушками, и фотокарточки самых жутких криминальных элементов Лондона (каждая с подписью ?лучший друг Джона Ватсона?). Сыщик появлялся в разгар интимных разговоров с шайкой своих малолетних разбойников, сам весь ободранный и облезлый, как дохлая кошка, и с горящими глазами утаскивал доктора с собой. Однажды нарушителем рандеву нечаянно стал инспектор Лейстред, которого Холмс ловко включил в свою войнушку.Ватсон в бешенстве скрежетал зубами?— Холмс советовал вывести глистов.Мэри Морстан была не лучшей кандидатурой в невесты. Его сразу предупредили, что она уже не девушка. Была обручена, почти вышла замуж, но жених бедняжки трагически погиб буквально за пару дней до свадьбы. Впрочем, хоть и не богатая, из рода мелких, давно разорившихся землевладельцев, она имела хорошее образование и была намного умнее прочих его пассий. Девушке в их время не нужно было, и даже не полагалось быть умной, но доктор выбирал себе спутницу на всю жизнь, и красивой обёртки ему было мало.***Старый друг Ватсона, его однополчанин, женился, как бы подавая пример ему самому, и требовал присутствия в числе гостей. Отказываться было некрасиво, да и незачем, так что доктор тут же пригласил с собой Мэри?— и Холмса. В шутку, разумеется. Но сыщик неожиданно согласился.Ватсон успел как следует понервничать, представляя, как познакомит их, но в последний момент Мэри сказалась больной и двум джентльменам пришлось отправляться на бал эдакой странной парочкой.Прибыв на место, они на время разбрелись в разные стороны. Встретились уже после церемонии, которая была чудо как хороша (или отвратительно скучна, это как посмотреть), за накрытыми столами в летней веранде. Ватсон от скуки и лёгкой нервозности за сыщика уже успел налечь на спиртное и, едва увидев напротив себя Холмса, тут же сказал:—?Я женюсь, понятно вам? Я?— следующий.В подтверждение своих слов он продемонстрировал недавно пойманный букет невесты.—?Вот.Холмс на это неприлично громко фыркнул и накатил себе полный бокал вина. Лениво отпил, косясь на доктора, и только после изрек:—?Вечно вы, Ватсон, букеты ловите… То цветов, то венерических заболеваний.Доктор сделался пурпурного цвета и шумно встал из-за стола, намереваясь уйти.—?Посмеете сказать Мэри,?— прошипел он,?— убью.Холмс поднял руки, как бы говоря ?сдаюсь?, и сделал вид, что его безумно заинтересовала речь жениха.В следующий раз они встретились уже поздно вечером в своей квартире. Жилплощадь была образно поделена пополам. Пограничная линия проходила почти посередине, вихляя между нагромождений мебели и непонятного тряпья, и в целом походила на тропу среди руин.Холмс немного неровной походкой прошел по этой дорожке до конца и обнаружил там Ватсона в кресле, с бутылкой бренди и коробкой его марочных сигар.—?Эй, это моё,?— для вида пожаловался сыщик, опускаясь в кресло напротив.—?Было ваше?— стало наше,?— парировал доктор и качнул бутылкой:?— Будете?—?Нет, я уже и так пьяный,?— вздохнул сыщик и поморщился, придерживая голову. —?Скажите этому вашему приятелю, чтобы красное больше на стол не ставил. У меня от него голова болит.—?Всенепременно,?— фыркнул доктор, продолжая напиваться.—?А что ваша зазноба? —?поитересовался Холмс просто ради поддержания беседы. —?Неужто мигрень и вы опять остались не удовлетворенным?—?Даже не начинайте,?— пригрозил Ватсон.—?Вы, главное, к доступным девочкам не ходите,?— хихикнул детектив,?— а то они вам опять… букет подарят.Он засмеялся своей удачной шутке, а доктору было так хорошо в кресле и лень вставать, что даже стало как-то наплевать на этого дурака.—?Знаете что,?— сказал он, закидывая ногу на ногу. —?У нас будет отличная свадьба. В десять раз лучше той, что мы видели сегодня. И Мэри будет чудесна в подвенечном платье,?— он прикрыл глаза, наслаждаясь видением. —?И мы будем кружиться в танце… Раз-два-три, раз-два…Громкое хрюканье напротив развеяло мираж, и Ватсон взглянул на своего несносного друга убийственным взглядом.—?Что ещё?—?Ватсон,?— сыщик подался вперёд. —?Да вы танцуете с грацией медведя. Помилуйте бедняжку, вы ей оттопчете ноги и сделаете из нее Матушку Гусыню.—?Я нормально танцую,?— нахохлился Ватсон.—?Нет,?— покачал головой Холмс. —?Ужасно. Я видел. Шкафы и то танцуют элегантнее.—?О, вот как! —?Доктор аж заёрзал на месте от такого. —?Тогда может, научите меня?Холмс посмотрел на него с той хорошо знакомой искоркой в глазах, когда всё происходящее шло по его тайному плану. Но Ватсон был слишком нетрезв, чтобы успеть хорошенько обдумать ситуацию, да к тому же сыщик встал и грациозно подал ему руку.—?Ну, тогда дамы приглашают кавалеров.—?Да ну вас,?— Ватсону вдруг стало жарко под этим его взглядом и лёгкой усмешкой на губах. —?Я пошутил.—?А я?— нет. Вставайте. Ну же! Вот так, умница. Первый танец новобрачных?— это своего рода ритуал, старинная традиция. Все будут смотреть на вас. Мне будет стыдно, если вы потерпите фиаско.—?Правда? —?не поверил Ватсон, стоя перед ним посреди комнаты.Холмс неопределенно повел плечом, быстро расчищая площадку для маневров, и вскоре посреди комнаты остался столбом стоять один Ватсон.—?Эй,?— сыщик щёлкнул у него перед носом пальцами. —?Расслабьтесь. Вы не шест, а я не танцовщица из кабаре. Вальс подразумевает, что мы оба будем двигаться.—?Да. Хорошо,?— доктор изо всех сил попытался собраться и не думать о том, что они собираются сделать.—?Итак… —?Холмс шагнул к нему, впервые преодолевая стену личного пространства. Оба на секунду встретились взглядами и тут же их отвели. —?Представьте, что я Мэри… Хотя нет, лучше не надо. Никого не представляйте. Я?— это я. Ваш друг Шерлок Холмс. Но, поскольку в вальсе есть ведущий и ведомый, а мне нужно показать вам, как нужно кружить в танце будущую жену, за даму буду я.Он быстро облизнул губы.—?Расстановку рук вы знаете. Начинаем?..Ватсон, всё ещё смущаясь и нервничая, осторожно привлек его к себе. Одна рука легла между лопатками и поясницей на горячую спину, а вторая бережно подхватила кисть.Впервые в жизни они оказались почти нос к носу. Доктора повело, и он нечаянно прижался к Холмсу вплотную.Сыщик сделал шажок назад, аккуратно и плавно возвращая им обоим равновесие.—?Между нами должно быть расстояние с ладонь,?— напомнил Холмс, разглядывая что-то интересное за плечом доктора. —?Не забывайте.—?Конечно. Извините.—?А теперь плавно повторяйте за мной. И… раз-два-три, раз-два-три…Они медленно кружились на небольшом пятачке посредине комнаты. Иногда Холмс останавливался, давал рекомендации и делал замечания. Голова у доктора плыла, и не только от их вращения. Близость дорогого ему человека, его голос, низкий и мягкий, их объятия творили с ним что-то страшное. Ватсон не смотрел на него, стараясь избегать прямых взглядов, и все же невольно скользил глазами по телу друга. Вот взгляд зацепился за ямочку между ключиц, перебежал на линию подбородка и замер на губах. Холмс что-то сказал, но Ватсон его не слышал.Кажется, они остановились, хотя в голове всё кружилось и повторялось ?раз-два-три, раз-два-три?… Рука опустилась на талию и расстояние сократилось до полного исчезновения. Он не почувствовал, а услышал, как громко колотится чужое сердце.—?Джон,?— повторили губы, на которые он всё ещё смотрел, и Ватсон отмер.Его только что поразила ужасная мысль, что ещё немного, ещё секунда, и он бы попробовал эти губы на вкус.Ватсон в панике отшатнулся, чуть не упал, споткнувшись обо что-то, и неуклюже замер на расстоянии вытянутой руки. Холмс моргнул и шумно выдохнул, явно находясь не в лучшей форме, чем доктор.—?Что ж… —?сказал он хрипло и прокашлялся. —?Неплохо для начала. Повторим как-нибудь, чтобы закрепить пройденное.—?Нет,?— быстро сказал Ватсон, пребывая в шоке от своих мыслей. —?Не надо. Я уже всё понял.Понял что-то настолько невероятное и судьбоносное, что даже не верилось: он был в одном стуке сердца от того, чтобы полностью перевернуть свою жизнь.Он тихо пожелал ему спокойной ночи и быстро ушел к себе в комнату. Только плотно закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, он смог нормально дышать.***Это видение являлось ему потом неоднократно. Карие глаза влекли своим теплым светом, губы шептали его имя. Он целовал их во сне и наяву, стоило лишь закрыть глаза. Он видел это снова и снова, и вытаскивая Холмса из очередной беды, и произнося слова клятвы для Мэри. Это было наваждением, наказанием и божьей милостью. Никто не знал, хотя сыщик наверняка всё понял. Они никогда не говорили об этом, и продолжали свою пустую войну до конца… А конец в итоге был страшным.Он потерял его, похоронил, смирился с утратой и попытался жить дальше. И смог. Но к возвращению с того света оказался совершенно не готов. Нежелание Холмса встретиться с ним добило окончательно. К тому моменту он уже выгорел весь, как пораженное молнией дерево. Пустоту заняли злость, обида и эгоизм. Он, черт возьми, заслужил быть счастливым, разве нет? После стольких лет одиночества он, наконец, обрёл семью. И если кому-то нравится всегда быть одному, это его личное дело. А Ватсон дальше идёт другой дорогой?— параллельной Холмсу.***Ватсон проснулся и рывком сел на кровати, не понимая где он, а главное?— когда он. Старый сон, в котором всё повторялось снова, был таким ярким и правдоподобным, что первые секунды он думал, что всё ещё находится в своей комнате на Бейкер-стрит, а за дверью напротив?— Холмс… И они только что чуть не поцеловались. Осознание реальности придавило как груда камней. Нет, он в общежитии Бартса, два с половиной года спустя. И Мэри больше нет, и Холмса… в каком-то смысле тоже.В дверь громко постучали, и доктор вздрогнул. Он был уверен, что вовсе не стук его разбудил, а скорее его предчувствие?— и это было плохо. Интуиция у него работала только в отношении одного человека…На пороге стоял Лейстред.—?Нашли.