3 (1/1)

Денис купил ему браслеты – и приблизительно не такие, как они когда-то продавали в бутике. Никаких клёпок, кнопок и застежек, никакой пошлости. Они смыкались без следа. Но кожа была дубовая. Денис не знал, правильно он поступает или нет. Все, что он делал, было по наитию. К нему просто приходили идеи, и он пробовал их на практике. Какие-то из них выгорали, а какие-то нет, а какие-то делали хуже. И проконсультироваться с психологом он не мог. Потому что они с Кириллом так договорились. А он был не из людей, которые нарушают настолько важные контракты. Идея с костюмом выгорела. Он намекнул Кириллу, что костюм – это напоминалка, что где-то там есть Денис, на случай паршивости. Но пришло лето, и с костюмом пришлось проститься. – Просто предложение, – сказал он в тот день Кириллу, когда приехал из мастерской, – просто попробуй. В те моменты, когда у него не было приступов, Кирилл упорно делал вид, что их никогда и не было. Откуда синеет укус на боку? Не знаю. Почему отброшенная подушка лежит аж в гостиной? Не знаю. Почему постель до матраса пропиталась смазкой? Не знаю. Когда Денис напоминал ему об этом днем, он краснел и стекленел взглядом, будто нашкодил. Так что он замер, пока Денис разворачивал упаковку, и смотрел только на его руки своими большими глазами. – Ты знаешь, – Денис начал говорить и вспомнил классручку и ее сеансы терапии, его так никто и не научил проговаривать вещи, – я никогда не трогаю твою шею. Так что… Но я хватаюсь за твои руки. Жар бросился в лицо, он понял, что сейчас такой же красный, как Кирилл. – Ой блять, ну пиздец, – вздохнул и почесал бороду. – В общем, на запястьях они у тебя будут свободные, а если подтянешь выше, то очень плотными. Когда станет хуево – просто подтянешь выше… И тогда он протянул руки и сжал предплечья Кирилла. Разжал руки – на коже остались красные пятна от его пальцев. Кирилл посмотрел на них, потом перевел взгляд на руки Дениса, посмотрел ему в лицо – зрачки у него расширились как у кота. Денис понял, что дело будет. – Ладно, – проговорил Кирилл без малейшего следа потери контроля, – раздевайся. Вечером оказалось, что Денис все же неправильно подобрал размер, и Кирилл без малейшего смущения сам поехал в мастерскую и доточил объем. Мать спросила, не завел ли он себе девушку, и Денис не задумавшись и ни на секунду не смутившись ответил, что не завел. Заведение девушки представлялось ему процессом с ухаживаниями, ресторанами, кальянами на молоке и прочей хуйней. Он представил это все и честно решил – такого нет. Но мать объяснила, что он стал серьезнее, стал реже звонить и она больше не слышит рассказов о диких ночах с купанием в бассейне отеля и прочих Денискиных радостях. И тогда до Дениса дошло – он позвенел ложкой об чашечку, поприкусывал щеку и ответил, что на работе запара. В офисе его вездесущая секретарша сказала: – Ну, вам-то корпоративное спа куда, а вот вашей жене может быть интересно, возьмите путевку. Денис выпрямился на стуле и метнул взгляд куда-то в угол, потом воровато вернул его на Альбину Александровну: – Мою кого?– Ох, простите, – фальшиво всплеснула та руками. – Ну, вы просто постоянно говорите “мы съездили”, “мы видели”, и я подумала… Денис представил себе Кирилла, трясущегося в микроавтобусе рядом с Олеговичем, втыкающим в планшетку с заказом или в телефон с книжкой, в его новеньких джинсах, которые так славно обтягивают его вернувшуюся на стейках задницу, и как он расскажет ему про женушку и спа. – Альбина… Санна… – он пофыркал от смеха, а потом задумался. – У меня гражданская жена. Наверное. Главное ей не говорить. Альбина посмотрела на него внимательно из-под очков, неодобрительно покачала головой и положила путевку в “Ритц ” на стол. Жизнь замедлилась и растянулась. Денис месяцами не видел своего выпивательного друга-тезку. И не помнил, когда в последний раз прыгал с крыши в бассейн. С Кириллом хватало странных и диких вещей, даже когда он не лез целоваться в забитом зале на Нолане, и не играл в мрачные гляделки с ППСниками на посту, пока они проверяли документы, и не отсасывал в пробке на Кутузовском. Так что когда странные и дикие вещи не происходили, Денис подкатывался к нему под бок и спрашивал: – Что ты делаешь? – Работаю, – отвечал Кирилл, кивая в ноутбук, – диссер одному долбоебу пишу. – Медицинский? – с опаской спрашивал Денис. – Ему ж людей… – Да по фармакологии, – отмахивался Кирилл. – Чтоб отец его перестал заебывать. Не прикончит он никого. Или Кирилл отвечал: – Читаю. – А что ты читаешь? – наседал Денис. – Одну книжку, как мужик везет двух своих женщин через апокалиптическую Россию в Карелию. Хочешь расскажу? И Денис соглашался. Тогда Кирилл запускал ему пальцу в волосы и рассказывал, что в этой книге или другой, и читал вслух, а тот жмурился как кот на солнце и отплывал в другой мир. В тот, о котором говорил Женя – где все толстые и счастливые. – Я работаю, – отвечал Кирилл отмахиваясь. – Денис Симачев два раза не приглашает, – увещевал Денис. – Там поработаешь. Это было вранье небесного масштаба – любой, кто попадал в бар Симачева, моментально оказывался погруженным во все происходящее и пропадал до утра. И Денису очень хотелось увидеть, каким станет Кирилл. – Ага, а розетку ты за мной будешь таскать? Отстань, – отбрыкнулся Кирилл ногой. Денис встал, пригладил волосы и посмотрел на него сверху вниз. Кирилл решил, что война выиграна и уткнулся в экран. – Это был не вопрос, – жестко вдавил Денис. – Собирайся, сейчас поедем в Эпплстор и купим тебе Мак, а потом поедешь работать к Симачеву. Денис хлопнул в ладоши, поторапливая, и столкнулся взглядом с другим Кириллом. С тем, который не смущался, что отсосал в Феррари, с тем, который по выходным так медленно со вкусом одевался, который утром целовал в нос, а потом сразу в губы и перекидывал через Дениса ногу. Это был все тот же Кирилл, который ныл минуту назад. Это он, блять, и был, просто ему надо было сказать, что можно набухаться как скотина, не работать, подставлять лицо желтому софиту под трансовый бит, а по возвращению ебаться до утра. Кирилл, ты можешь. Разрешено. – Браслеты сними, сегодня я тебя подержу, где надо, – добавил Денис, – и такси вызывай, я планирую назад ехать в капусту порубленный. Они реально поехали в Эпплстор, но коробку даже не распечатывали, Денис сразу отдал ее на бар Симачева и пошел искать виновника торжества, ведя за собой Кирилла за руку. У Симачева было хорошо, там можно было делать вообще что хочешь, с кем хочешь и как хочешь. За три шага до Симачева – тот стоял спиной и пиздел с сынком какого-то советского актера – их перехватил Гриша. Улыбался своим солнечным лицом, его вообще не было слышно из-за рубящей трансухи, и он это прекрасно знал, поэтому молча, будто из воздуха, выхватил два шота и показал лицом, что они никуда не пойдут, пока не выпьют. Денис отдал шот Кириллу, чокнулся с ним, и тот набрал воздуха, будто перед нырком, и выпил. Денис выпил тоже, и после глотка понял – это был зеленый мексиканчик. Ночь обещала быть хорошей, но совершенно не запомниться. И тут, наконец, обернулся Симачев, сверкнул зубами и что-то проговорил, Денис не услышал, просто покивал. Часа через пол – Гришка привел их в компанию, где Денис знал кроме Гришки полчеловека – Денис повернулся к Кириллу и вопросительно кивнул. Тот, пьяный в хлам, надул губы и скорчил гримасу, мол и не плохо вовсе. На танцполе Денис поцеловал его первый. Из колонок играл неузнаваемый транс-кавер на песню Меладзе из девяностых. Вокруг была целая волна людей, Денису казалось, что он может не держаться на ногах – падать было некуда, со всех сторон к нему прижимались. Желтый софит светил прямо сверху вниз, у Кирилла под глазами лежали темные тени, он держался за лацканы его летней куртки и, кажется, не двигался. Но улыбался так красиво и совершенно точно Денису. Так что тот наклонился и поцеловал его, и Кирилл ответил, вжался в него, обнял за шею. И трек все длился и длился, и воздух все не заканчивался. И так, сцепив руки у него на талии, и с его языком во рту, среди всех этих пьяных, обдолбанных, совершенно чудесных мажоров, Денис понял. И, потому что был убитый в хлам, даже не испугался. И все ждал, когда же будет пауза между треками, чтобы сказать. Но паузы не могло быть – это была бесконечная транс-сессия – диджей за микшерским пультом просто добавлял в нее новые течения. Поэтому Денис оторвался, поцеловал его в лоб, а потом в висок все же сказал. Кирилл его не услышал. Как бы он мог услышать. Утром они оба проснулись на диване в гостиной – на журнальном столике преувеличенно аккуратно лежала коробка с ноутбуком. На Кирилле была надета королевская мантия с желто-оранжевой хохломой Симачева. – О, – проговорил Денис, рывком ощущая головную боль, тошноту и боль в суставах, – ты теперь Симачевский принц. – И что это значит? – спросил Кирилл, поднимая голову с его груди и смотря воспаленными красными глазами. – Я хуй знаю, если честно, – ответил Денис и засмеялся, ощущая еще больше тошноты и боли.