4. (1/1)

Позже, тем же днем, задремавший Хиромаса проснулся от звука поднявшегося ветра. Крыша над ним скрипела, и со стороны храма доносилось легкое дребезжание бронзового колокола. Он повернулся набок и смахнул с лица налипшие, влажные от пота пряди волос. Жара отупляла, воздух внутри комнаты застоялся. Прислушиваясь к зловещим завываниям ветра, Хиромаса вдруг почувствовал непреодолимое желание встать и выйти на улицу.По двору кружила пыль. Монахи сновали по галереям и дорожкам, опустив головы, их одежды трепетали на ветру. Казалось, здесь было даже жарче, но Хиромаса был рад ветру, который осушил его пот и продул его шелка. Он плотнее нахлобучил шапку на голову, закатал рукава, подвязал их и вышел из монастырских ворот.Он направился вверх по склону, в противоположную от Куваны сторону. Тропинка закончилась, и Хиромаса пошел дальше через ряды деревьев. Чем выше он взбирался, тем прохладнее становился воздух, но вскоре Хиромаса весь взмок от непривычных усилий, перебираясь через корни и камни и подныривая под ветвями.На гребне хребта лес внезапно закончился. Впереди простирались заросли сухой травы и убитых жарой цветов, что качались и шелестели на ветру. Сильный порыв ветра сотряс листву деревьев, и вниз осыпался целый поток высохших золотых листьев. Внезапное волнение погнало Хиромасу вперед. Он стряхнул с накидки упавшие листья и решился выйти на луг, направляясь к фигуре, одиноко стоявшей в поле. Яркая белизна и зелень одежд, длинные чёрные волосы, вьющиеся по ветру, как дым — Сэймэй неподвижно стоял, запрокинув лицо к небу, и солнечный свет золотил его кожу.Хиромаса подошел к нему.— На что ты смотришь?— На ветер, — улыбнулся Сэймэй."Нельзя увидеть ветер", — чуть не сказал Хиромаса, но внезапно понял, что можно — в шелестящих волнах травы, в движении рваных облаков, в стремительном полете мечущихся птиц. Он встал рядом с Сэймэем и позволил себе расслабиться, наслаждаясь солнечным теплом.И вдруг благостный покой нарушил пронзительный звук. Оглядевшись по сторонам, Хиромаса заметил птичку с желтовато-серым тельцем, черными кончиками крыльев и такими же черными полосками по глазкам. Трепеща крыльями, она развернулась и приземлилась недалеко от них на крепкий стебель засохшего растения. Потом снова закричала, выдав совершенно немелодичную смесь пронзительной трели и стрекота.Сэймэй посмотрел на нее. Птица уставилась на него в ответ своими черными глазками-бусинками. Она захлопала крылышками, распушила перья и задергала хвостом, будто волновалась.Хиромасе показалось, что это была та самая птичка, которую он видел утром, - та, что распугала воробьев своим тревожным криком. Глядя на ее ужимки, он развеселился.— Какая забавная птичка! — Это сорокопут, — Сэймэй бросил взгляд на шелестящие травы, а затем снова на птицу. — Если верить ученым трактатам, в это время года они закапываются, хороня себя в полях, и становятся сорной травой.Хиромаса рассмеялся.— Птицы превращаются в сорняки? Какая нелепость.— В мире есть много чудес, Хиромаса, и много странностей.— Но, в самом деле… как птица может стать сорняком?Сэймэй повернулся к нему, и внезапно его лицо стало злым и яростным. — А как лиса может стать человеком?Хиромаса пораженно уставился на него. Он попытался сказать хоть что-нибудь, неважно что, но отвел глаза, не в силах выдержать гневный и пугающий взгляд Сэймэя. Он глубоко вдохнул сухой воздух и почувствовал щемящую тоску.— Когда придут дожди?— Скоро, — Сэймэй устремил взгляд на пустой горизонт. — Уже скоро.* * *Хиромаса провел бессонную ночь в монастыре, осознавая, что Сэймэй, свернувшись, спит на другой стороне комнаты. После того, что случилось на лугу, они перебрасывались лишь ничего не значащими фразами, и в их обычное легкое общение вкралась неприятная формальность. Хиромаса лежал на ложе и пытался подыскать такие слова, чтобы успокоить Сэймэя, сказать, что для него все это не имеет никакого значения и ему не важно, что дед и матушка Сэймэя были лисами. Но всякий раз, как он придумывал, наконец, как ему выразить свои мысли, он вспоминал о том, что Сэймэй предпочитал скрывать свое происхождение, и возможно ему вовсе не хотелось утешений, потому что ему опять напомнят о разнице между ними, и…У Хиромасы заболела голова. Он оставил попытки что-то сказать и просто лежал, обливаясь потом во влажной темноте и слушая ветер.Должно быть, он все-таки уснул, потому что когда он открыл глаза снова, было уже утро, и кто-то стучал в дверь. Хиромаса с трудом поднялся. Усталость застила глаза, и он, ворча, поплелся к двери. И тут он заметил, что Сэймэя нет, и это подействовало на него, как ушат холодной воды. Хиромаса покачал головой. Нет, он все-таки должен объясниться с Сэймэем, и чем скорее, тем лучше, чтобы избавиться от возникшей между ними настороженности.Хиромаса открыл дверь, и послушник, один из тех, которых он видел в ту ночь, когда впервые заиграл кин, в спешке чуть не свалился на него.— Мой господин, простите, что беспокою вас, но из города пришло сообщение, что начальник управы вернулся!Хиромаса потер подбородок.— Это хорошая новость. Он сказал хоть что-нибудь о том, где был все это время?— На него напали, — послушник содрогнулся. — Он увидел жену торговца специями, когда она шла по улице в одиночестве, и попытался отвести ее домой, однако та как будто не узнала него и не отвечала на все его уговоры. Начальник управы сказал, что она была как будто не в себе.— Это совпадает с тем, что рассказывали товарищи пропавшего моряка. Подождите, я сейчас… — Хиромаса вернулся в комнату и достал три светлых шелковых платья различных оттенков голубого. Хотя время было не позже конца часа Зайца, день уже ощущался неприятно жарким — слишком жарким для накидки, — но Хиромаса не мог выйти на люди, будучи одет неподобающим образом. Он пригладил примятые волосы, надел шапочку и вернулся к послушнику на энгаву.— Пожалуйста, продолжайте.Послушник поклонился.— Господин, начальник управы сказал, что следовал за женой торговца, пытаясь уговорить ее вернуться домой, когда увидел молодого моряка. Тот тоже выглядел невменяемым. Дама и моряк даже не поприветствовали друг друга, казалось, они вообще не осознавали, что вокруг них происходит.— Одержимость демоном? — вслух удивился Хиромаса. Он мысленно сделал себе заметку на память — позже спросить об этом Сэймэя. — Но как Жемчужина и моряк прошли через городские ворота?— А они туда и не ходили. Начальник управы шел за ними следом до самого бедного квартала, и там они просто перелезли через разрушенную стену и пошли дальше, поднимаясь на холм. — Послушник огляделся и понизил голос. — Они направились на север, к лесу. Начальник управы продолжал следовать за ними, звал и убеждал вернуться. И тут-то это и случилось.Хиромаса придвинулся ближе.— Что?Послушник изобразил руками полет, взмахнув и хлопнув рукавами, как крыльями.— Что-то огромное слетело с неба и ударило его! Крылатое чудовище, демон — свирепый зверь с крючковатым клювом. Воздух наполнился шумом его крыльев и ужасными воплями!— Какой кошмар, — пробормотал Хиромаса, отодвинувшись от послушника, с воодушевлением изображавшего нападение демона.— Да! — заорал послушник, вцепившись в рукава и замотавшись в них, обхватив себя руками и изображая схватку с чудовищем. — Начальник управы сражался с демоном, но тот изо всех сил швырнул его, тот пролетел по воздуху, ударился головой о дерево и упал на землю. Да, у него шишка теперь на затылке с утиное яйцо, а волосы все перепачканы в крови! Он лишился чувств и пролежал без помощи в лесу почти весь день!— О боги. Ему повезло, что он остался жив, — Хиромаса незаметно отступил подальше, думая о том, что молодому послушнику больше подошло бы ремесло сказителя, нежели монастырская жизнь. — Мне нужно съездить в Кувану и повидать начальника управы. Возможно, он сможет рассказать подробнее о том, что за демон напал на него.— Но это еще не все! — послушник следовал за ним, не отставая, его лицо светилось рвением. — Когда староста очнулся, то первым делом подумал о безопасности моряка и жены торговца, поэтому он пробрался сквозь бурелом и нашел следы крови и части одежды.Хиромаса резко становился.— И?Послушник задрожал, внезапно растеряв весь свой пыл. Лицо его помрачнело, и даже голос зазвучал совсем иначе:— Мой господин, начальник управы нашел их. Они были мертвы, убиты точно так же, как и другие жертвы.Хотя в душе Хиромаса давно уже понимал, что они мертвы, это известие все же потрясло его. Он склонил голову, и тревоги и сомнения с новой силой охватили его. Что ему теперь делать? Что бы сделал Сэймэй? Хиромаса зажмурился. Чтобы помочь жителям Куваны и разгадать эту тайну, ему нужно мыслить ясно, не поддаваясь чувствам. Он вспомнил слова Сэймэя, сказанные вчера: "Изучить повадки демона… определить, что им движет… попытаться понять его".Хиромаса выпрямился.— Мне нужно увидеть это своими глазами. — Он посмотрел на послушника. — Отведите меня на место преступления. Я должен осмотреть тела.