2. (1/1)

Хиромаса вышел на свет утреннего солнца, хорошо отдохнувший, несмотря на полночное происшествие. Он глубоко вдохнул и с восторгом посмотрел вокруг — на пологий склон с желтеющей травой, на кустарник с широкими глянцевыми листьями, на густой лес. Воздух звенел от птичьего пения. Было так приятно, что он почти позабыл странную музыку кина, одержимого призраком, и рассказы старого монаха об убийствах.Монастырские ворота с грохотом закрылись за ним, и он с весёлой улыбкой повернулся к своим спутникам, двум монахам с лицами такими же сдержанными и серыми, как и их одежды. Несмотря на то, что сам Хиромаса не придавал значения всяким церемониям, настоятель, преисполненный почтения к его высокому положению, приставил к нему этих монахов — в качестве свиты и проводников по окрестностям Куваны.Для поездки в город утро было просто восхитительным. Хиромаса намеревался одолжить или нанять воловью повозку или хотя бы паланкин, чтобы доставить Сэймэя в Хэйан-кё с удобствами — и это была единственная причина, ради которой он отправился в Кувану, говорил он себе. Невзирая на просьбу Сэймэя прошлой ночью, Хиромаса собирался ехать в город вовсе не за тем, чтобы приставать ко всем с расспросами об убийствах. К тому же могло статься, что вообще никаких убийств не было, раз старый монах отправил горожанам письмо с предупреждением, так что Хиромаса решил, что нет смысла совать нос в дела, которые совершенно не требуют его вмешательства.Но даже если бы это дело и требовало его вмешательства, Хиромаса не хотел, чтобы сюда втягивали и Сэймэя. Хотя уже было начало часа Змеи, когда он уходил, Сэймэй еще спал, так и закутанный в его придворную накидку. Хиромаса проснулся часом раньше и глупо потратил уйму времени, разглядывая спящего Сэймэя. К его огорчению, казалось, что Сэймэй находил отдохновение только во сне. Просыпаясь, Сэймэй выглядел бледным и изнуренным, длинные следы от яда теневого лиса исчезали очень медленно и все еще причиняли ему боль. И еще — было что-то темное во взгляде Сэймэя, что-то настораживающее и пугающее в том, как он смотрел на Хиромасу, и это больше всего заставляло Хиромасу отчаянно пытаться исправить положение и защитить Сэймэя.Хиромаса вскочил на свою почтовую лошадь и выпрямился, устраиваясь в седле. Во всех этих неприятностях он винил себя. Если бы только его родственник Фудзивара-но Кинто не упомянул о странном происшествии, омрачившем его возвращение домой из Суруги, Хиромаса не уговорил бы Сэймэя расследовать это дело. Не то, чтобы Сэймэя требовалось долго уговаривать, чтобы покинуть столицу, однако за то, во что превратилось путешествие, начинавшееся как приятная неторопливая прогулка по восточной дороге, Хиромаса принимал всю ответственность на себя. Сэймэй не раз говорил ему, что Хиромаса ни в чем не виноват, но это все равно не давало ему покоя.Мало того — помимо беспокойства о здоровье Сэймэя, его еще терзало странное отчуждение, возникшее между ними в Суномате. В ту ночь в усадьбе господина Масакадо, когда Сэймэй спас его от трех голодных призраков, Хиромаса узнал, что слухи о происхождении Сэймэя были правдой. Это откровение причинило ему боль, но, казалось, Сэймэю было еще больнее, ибо с тех пор он избегал прикосновений Хиромасы и сторонился даже самых невинных знаков внимания. Хиромаса хотел сказать ему, что все это не имеет никакого значения, но Сэймэй отказывался от любых разговоров на эту тему.Решительно приказав себе не омрачать настроение такими мыслями, Хиромаса отбросил тревоги и послал коня вскачь. Монахи на своих нанятых лошадях потрусили следом, стараясь не отставать. Было слишком рано и солнце еще не жарило в полную силу, с моря доносился нежный ветерок. Вспорхнул голубь, белый на фоне синевы, встал на крыло и улетел прочь. Впереди в кустах чирикали воробьи и скакали с ветки на ветку. Еще одна сидевшая на дереве птица с черными полосками по глазкам и серо-коричневым тельцем дернула хвостом и внимательно посмотрела на Хиромасу, а затем издала пронзительный тревожный крик, испугавший воробьев.Монахи нагнали Хиромасу, бросая опасливые взгляды на траву и кусты вдоль дороги. Хиромаса почувствовал, что его хорошее настроение начинает портиться.— Не волнуйтесь, — сказал он, пытаясь подбодрить своих попутчиков. — Уверен, мы в достаточной безопасности. Убийца забирает жизни только одного мужчины и одной женщины, так что нам нет нужды беспокоиться.— Как скажете, господин.Голоса монахов прозвучали печально, и Хиромаса вдруг осознал — чтобы успокоить их, он мог бы подобрать более сочувственные слова. Конечно, эти люди беспокоились, не столько за себя, сколько за своих родных, живущих в городе. Он попробовал снова, перейдя на спокойный рассудительный тон:— Если бы убийца нанес удар прошлой ночью, настоятель монастыря уже получил бы известия об этом. С последнего происшествия минуло семнадцать лет. Может быть, убийца и сам уже умер. Причин для страха нет. Отсутствие новостей это еще не плохие новости. Ответом на эти слова было молчание. Хиромаса бросил взгляд на своих попутчиков и увидел их непроницаемые лица. Раздраженный таким разговором, он не стал его продолжать, сменил тему и принялся расспрашивать о Куване. Они с Сэймэем проезжали ее, но не стали останавливаться, и Хиромаса понятия не имел, чем живет этот город.При смене предмета беседы один из монахов просветлел лицом.— Кувана славится своими моллюсками, господин, и жирными, сочными карпами. Самые изысканные дары моря, какие вы только можете вкусить на всем Токайдо. У моего двоюродного брата есть трактир в городе. Возможно… — под взглядом Хиромасы он запнулся и покраснел. — Прошу простить мою наглость, господин, но тушеная рыба моего брата знаменита в этих краях.Хиромаса широко улыбнулся.— Тогда я должен ее попробовать. Как только я завершу дела в городе, отведи меня в трактир твоего брата.Настроение у всех снова поднялось, и остаток пути промелькнул быстро в приятных разговорах о разновидностях рыб и лучших способах их приготовления. Хиромаса поддерживал беседу, пока они не достигли ворот Куваны. Проезжая по главной улице, он с интересом смотрел по сторонам. К устью реки и к прибрежным кварталам спускались дороги и тропинки, на пристани царила суматоха. На якорях стояли большие и малые корабли с цветастыми яркими флагами. На главной улице торговцы суетились у своих прилавков, а коробейники и разносчики еды бродили туда-сюда, громко нахваливая свои товары. По дороге медленно катились повозки, и вонь от волов и лошадей примешивалась к разносящемуся повсюду запаху жареной рыбы.С виду все это выглядело, как самый обычный день, но Хиромаса всегда гордился своим умением смотреть вглубь вещей. Он замечал, как люди ходят здесь с опущенными плечами и бегающими глазами, как женщины сбиваются в стайки и перешептываются, прикрывая рты руками, как мужчины провожают его взглядами, полными неприкрытого подозрения. Над городом висела аура страха, и сердце Хиромасы сжалось.Его сопровождающие поехали впереди, объявляя:— Дорогу господину Минамото-но Хиромасе! Дорогу! — и вскоре вокруг них собралась целая толпа людей, что глазели на Хиромасу и тихонько переговаривались между собой. Такое внимание было необычно, но ничем не угрожало. Зеваки казались просто любопытными и шли за его лошадью, не отставая. Однако люди все прибывали, и вскоре толпа так разрослась, что Хиромасе пришлось остановиться — он боялся, что какой-нибудь ребенок может попасть под копыта. Но тут кто-то взял его лошадь под уздцы и повел к самой большой лавке, возвышавшейся над главной улицей.Монахи спешились. Хиромаса заколебался, но последовал их примеру. Толпа отступила на уважительное расстояние. Смущенный, Хиромаса повернулся к своим сопровождающим.— Что случилось? Почему я здесь?— Вы здесь потому, что нам нужна ваша помощь, — из глубины лавки выступил торговец. Он был одет в дорогие шелка и надушен так, что у Хиромасы притупилось обоняние. Торговец стоял, уперев руки в бедра и воинственно выставив подбородок. —Входите, мой господин, и мы поговорим.Хиромаса привык к тому, что Сэймэй обычно не придавал значения рангам, но даже его рассердило самомнение этого человека, полагающего, что он вправе указывать аристократу. Лишь расположившись в лавке, перед столиком с солеными закусками и чашей прекрасного вина, Хиромаса понял, что под вызывающим поведением торговца скрывалась отчаянная тревога. Еще он понял, что причиной резкого запаха, исходящего от торговца, было не то, что тот безбожно надушился, а то, что это была лавка специй и благовоний. Ее кладовые были битком набиты всевозможными приправами и ингредиентами для составления ароматов, от свежего имбиря и истертых в порошок морских ушек до гвоздики и алойного дерева. Торговец сел напротив Хиромасы, сцепив руки в замок на коленях. Было совершенно ясно, что он с трудом сдерживался, чтобы не начать говорить о крайне важном для него деле, однако у торговца хватило смирения, чтобы сначала спросить о деле Хиромасы.— Прошу простить мне, что я подкараулил вас и ваших сопровождающих, мой господин. Какими бы ни были ваши дела в нашем городе, я сделаю все, что в моих силах, чтобы услужить вам. Только скажите, чем я могу быть вам полезен.Хиромаса сделал глоток вина.— Я хотел бы нанять воловью повозку, чтобы она отвезла меня и моего товарища в Хэйан-кё.— Пожалуйста, воспользуйтесь моей повозкой, — поклонился торговец, с трудом расцепив руки, чтобы прижать их к полу. Пальцы его дрожали. — Она хорошо оборудована и удобна, и у меня есть связи по всему Токайдо, они снабдят вас свежими волами. Я так же отправлю с вами слуг, люди вашего положения не должны путешествовать без надлежащей свиты…Хиромаса поморщил нос и сделал еще один глоток вина.— Взамен я прошу только об одном, — торговец выпрямился и посмотрел прямо на Хиромасу. — Исчезла моя вторая жена. Прошу вас, используйте свои возможности и влияние, чтобы расследовать ее исчезновение, мой господин.Пораженный просьбой, Хиромаса отставил чашу с вином. Он полагал, что просьба будет связана с убийствами, но это было нечто иное. Он считал себя мастером в решении вопросов, связанных с женщинами. Такую задачку решить будет несложно, и даже лучше, что ему не понадобится беспокоить этим Сэймэя.— Расскажите мне подробнее.Торговец несколько расслабился.— Это случилось прошлой ночью. Жемчужина, — это моя вторая жена, — обычно отправляется спать в то же время, что и моя первая жена. Они как сестры, ни одного плохого слова между ними никогда не было, но прошлой ночью моя первая жена пришла и сказала, что Жемчужина надела шляпу и накидку и в час Свиньи покинула дом. Жена спросила ее, куда она идет и зачем, но Жемчужина даже не стала говорить с ней, просто оттолкнула с пути, будто была совсем чужой.Хиромаса огляделся и наконец увидел женщину, которая принесла еду и напитки. Первая жена, догадался он, изучая ее полную фигуру и сильно накрашенное лицо. Наверняка Жемчужина была молода и красива, и Хиромаса задумался, а не могло ли исчезновение второй жены быть из ревности подстроено первой?— Я оповестил слуг, и мы отправились на поиски Жемчужины. Поначалу я думал, что, возможно, она получила письмо с просьбой о помощи от родственника или подруги в городе, но Жемчужина никогда бы не покинула дом без спросу, и уж конечно не стала бы ходить по городу без сопровождения. Мы живем в приличном районе, но Кувана —портовый город, и моряки… невоздержанны, когда сходят на берег. — Торговец нахмурился и уставился на свои сцепленные руки. — Женщины из приличных семей знают, что лучше не гулять в одиночестве.— И вы не нашли ее следов? — поторопил его Хиромаса.— Ни одного. Ничего, что могло бы подсказать, куда она ушла. А этим утром, сразу после рассвета, мой друг — он владеет пятью кораблями здесь, в порту, — пришел и сказал, что пропал один из его моряков. Это было странно, моряк был хорошим человеком, его уважали товарищи, и мой друг ему доверял. Моряк должен был идти в плаванье на одном из кораблей, ему хорошо платили, у него была жена и ребенок в деревне неподалеку. У него не было причин пропадать, и он так же прошлой ночью просто вышел из трактира в час Свиньи. Друзья пошли его искать, но так и не нашли.Хиромаса протянул руку за вином и сделал большой глоток, пытаясь привести мысли в порядок. Он колебался, стоит ли произносить вслух очевидные вещи, тем более что половина города стояла у лавки, глядя на них и слушая их разговор. Когда избегать ответа стало уже неловко, он деликатно проговорил:— Моряк и Жемчужина оба пропали в течение часа Свиньи. Определенно здесь есть некая связь.Торговец недоверчиво посмотрел на него.— Конечно, здесь есть связь!— Что ж… — Хиромасе от неловкости не хотелось озвучивать свое мнение. — Вы знаете вашу жену. Может быть, вы поделитесь со мной мыслями на этот счет?— Это же очевидно, — торговец ударил кулаками по коленям. — Они оба были схвачены убийцей. Из монастыря пришло сообщение — на всех улицах кричали, что одержимый призраком кин снова заиграл. Последний раз такое случалось семнадцать лет назад, но мы не забыли. Мы знаем, что случается, когда кин начинает играть. Мужчина и женщина пропадают из своих семей, и их убивают. И на этот раз ублюдок схватил мою Жемчужину!Хиромаса отпрянул, потрясенный яростью в голосе торговца.— Значит, вы не думаете, что здесь имел место сговор — что ваша жена и тот моряк просто сбежали вместе?Торговец выглядел ошеломленным, будто такая мысль ему даже в голову не приходила.— Она бы никогда… Жемчужина ничего подобного не хотела. Она любила меня. Мы были счастливы, все вместе. У нее не было причин сбегать с моряком. К тому же, у него была своя семья.Хиромаса благоразумно решил больше не касаться в расспросах этой темы.— Вы сообщили начальнику управы?— Утром, — ответил торговец, — как только я услышал о моряке. Начальник немедленно отправился на поиски, но до сих пор не вернулся.Толпа снаружи тревожно заволновалась. Поднялся шум, но вскоре затих. Странно, но Хиромаса почувствовал дрожь.— Вы сказали, что услышали о моряке от вашего друга на рассвете.— В середине часа Тигра, — кивнул торговец. — Четыре часа назад, — пробормотал Хиромаса.— Он должен был уже их найти, — торговец сжал кулаки, вцепившись в подол и комкая шелк в пальцах. Его первая жена тихо, но горько плакала в рукава, укрывшись в дальнем углу.— Если их убили, начальник управы должен был уже найти их, — продолжил торговец срывающимся голосом. — Я помню, как это было в последний раз. Обычно остается след... кровь и обрывки одежды... по ним нетрудно найти место. Он уже должен был вернуться. Должен был прийти сюда, чтобы сказать о худшем. Но он задерживается. Может быть, убийца прикончил и начальника управы? Может быть, они все мертвы…Хладнокровие торговца быстро таяло. Хиромаса понятия не имел, как утешить человека в таком состоянии, и спросил первое, что пришло на ум:— Если вы уверены, что ваша жена уже мертва, чего вы хотите от меня?Торговец яростно вытер глаза.— Вы — благородный господин. Аристократ высокого ранга. Наш начальник управы делает все от него зависящее, но это ему неподвластно. Мы умоляли нашего высокочтимого губернатора помочь нам, но он ни разу даже не посетил провинцию, не говоря уже о том, чтобы приехать в Кувану. Мы требуем правосудия, господин Хиромаса — правосудия из столицы. Если бы вы смогли расследовать это дело, мы были бы вам вечно благодарны. Мы понимаем, что вы не обязаны разбираться с нашими провинциальными делами, но умоляем вас — мы в полном отчаянии. Надо положить этому конец. Мы много лет ждали кого-нибудь из столицы, кто выслушал бы нас и помог. Мы больше не можем жить в страхе.Толпа снаружи согласно загудела, со всех сторон раздались крики: "Правосудия из столицы! Помогите нам, господин Хиромаса!"Хиромаса заколебался, охваченный противоречивыми чувствами. Нынешний губернатор Овари был ему знаком — этот человек куда больше интересовался коллекционированием китайской живописи, чем заботился о нуждах людей, которые номинально находились под его руководством. Губернатор никогда не утруждал себя поездками за пределы Хэйан-кё и уж точно и пальцем не пошевелил бы ради помощи жителям Куваны. Но даже если дело обстояло так, Хиромаса не был уверен, что ему стоит ввязываться в эту историю. Пытаясь возразить, он сказал:— Я не уверен, что имею право расследовать настолько серьезное происшествие…— Вы прибыли сюда с Абэ-но Сэймэем, — торговец наклонился вперед, его лицо пылало верой. — Мастерство господина Сэймэя в раскрытии таинственных происшествий и изгнании демонов не знает себе равных. Если вы не поможете нам, возможно, поможет он.Хиромаса втянул воздух, понимая, что его обыграли. Он так не хотел, чтобы все эти неприятности касались Сэймэя! И без того было достаточно плохо, что прошлой ночью Сэймэй проявил интерес к убийствам. Хиромаса нисколько не сомневался, что Сэймэй непременно возьмется за решение этой загадки, если горожане обратятся к нему напрямую, и поставит под угрозу свое выздоровление. А Хиромаса был решительно настроен не допустить этого.Был только один способ решить проблему. Он поднялся на ноги, бросил взгляд на замершую в ожидании толпу и снова посмотрел на торговца.— Я согласен. Я помогу вам. Клянусь, что найду убийцу и свершу над ним правосудие.