Часть вторая. Испытанный психоз (1/2)

Марисса заглушила мотор и зашла в маленький магазинчик с канцелярскими принадлежностями. Вообще-то, ампулы можно было купить и в маленьком киоске на въезде в город, но она решила приехать сюда. Может быть, просто ради того, чтобы подольше побыть в городе, хотя Пабло она и обещала, что вернётся, как можно раньше. Она очень любила своего осунувшегося супермена, но выносить то, каким он стал, было тяжело. Они жили семьёй, но это была очень странная семья. Молчаливая. С оттенком шизофрении. С каплями чернил и заумных выражений. Не такая, о какой она когда-то мечтала. Но она понимала, что не хочет чего-то другого. Просто потому, что тогда Пабло должен измениться. А меняться он даже не собирался.

-- Марисса! Неужели это ты? – девушка с двумя детскими какими-то косичками помахала рукой, свободной от нагромождения папок, которые она держала в другой.

Марисса вздрогнула. Было странно видеть Лухан. Особенно понимая, что она-то не изменилась. Лухан осталась такой же, как была. В её жизни было всё очень предсказуемо. Был Маркос, были дети… Много детей. Настоящая семья. Была работа директором в спортивной школе, которую Лухан создала, используя деньги покойного Бласа. В этой школе учились все, независимо от положения в обществе. Даже дети бомжей. Линарес ни для кого не делала исключений. Она слишком хорошо помнила своё голодное прошлое. Лухан была настоящей. Доброй, умной, сильной. Даже миловидной. Она была счастлива. По крайней мере, так думала Марисса. Она не видела подругу уже три с половиной года. Тогда Линарес вышла замуж и уехала в свадебное путешествие. Она не настаивала на общении со Спирито-Бустамантэ. Она понимала причину затворничества. Наверное, даже лучше, чем сама Марисса.

Когда Лухи увидела бунтарку, вернее, то, что от неё осталось, по лицу её пробежала тень. Страха не было. Спортсменка прекрасно знала, что уж кому, но ей ничего не угрожало. Она не имела ни к чему отношения. Слава Богу, Маркос во всём быстро разобрался и смог отвести себя и любимую девушку подальше от жестокости и страха. Иначе ей грозила бы либо смерть, либо игра в жизненные прятки, либо психушка. Четвёртого не дано. Поэтому Лухан выбрала пятое. Спокойную жизнь, пусть и с редким царапаньем недалёкой души ворчливой совестью. Но совесть отступала перед жизненной необходимостью. Так было нужно. И Лухан жила. Она недолго думала, прежде чем окликнуть Мариссу. Просто надоело думать.

-- Да, это я, -- кивнула Спирито, искоса поглядывая на Линарес.

На пару секунд между ними воцарилось молчание. Марисса застыла с монетами, которые должна была отдать продавщице за сто синих ампул для ручек. Лухан оценивающе смотрела на неё. Да, это было как раз то, чего она ожидала. Не хотела ожидать, но ожидала.

Наконец, Лухи неуверенно предложила:-- Раз уж ты в городе, то, может, заедешь к нам?

Марисса задумалась. Ей хотелось повидать подругу, но что она скажет Пабло? В принципе, можно ведь соврать про поломку машины… Учитывая то, как Марисса водит, в это легко можно поверить.

-- Хорошо, я заеду к тебе. Ну, и к Маркосу, конечно. Только ненадолго.

Лухан просияла. Ей самой была непонятна причина этой радости, ведь общаться с Мариссой после всего, что было, было очень тяжело. Но стихия эмоций била через край, и Линарес искренне радовалась.Вот и дом Лухан. Типичный особняк, просто пышущий жизнью. Красивый.

Марисса вышла из машины, щёлкнула сигнализацией и взглянула на Лухан. Старая подруга была, казалось, как рыба в воде, но какое-то странное напряжение всё равно чувствовалось. Да, оно чуть уменьшилось, но вовсе не собиралось исчезать. Что же от неё скрывают? Марисса не понимала. Но молчала. Она улыбнулась солнцу, воробьям, теребящим кем-то брошенный мимо мусорного бачка кусочек пирожка… Почему-то на душе наступило просветление. Просто так. Без причин.

Лухан открыла входную дверь, и они вместе вошли в прихожую. Марисса разулась, с улыбкой сунув ноги в домашние тапочки. С кухни доносились голоса. Последовав туда за Линарес, Спирито увидела Маркоса и ещё кого-то, сидящего спиной к ней за квадратным кухонным столом. Они пили пиво и разговаривали. О футболе, кажется. Обычная спокойная беседа. Увидев Мариссу, Маркос поперхнулся и испуганно покосился на своего собеседника. Тот, очевидно, не совсем понимая, в чём дело, медленно повернулся к вошедшим девушкам. Взору Спирито предстал Гидо Лассэн. Вернее, его ухудшенный вариант. Лицо парня было украшено несколькими шрамами, а в глазах плескалась лёгкая жестокость, мелкий страх и отрешённость. Чем-то он напоминал Пабло. Не хватало только маниакальных искорок.

Маркос бросил укоризненный взгляд на жену, но быстренько его стёр и натянуто улыбнулся Мариссе.

Лухи пожала плечами. Она явно не одобряла того, как повели себя Гидо и Маркос, хотя понимала причину их поведения. А хотелось не понимать…

Марисса, не отрываясь, смотрела в лицо Гидо. Давно забытое и сокрытое ударом по затылку, казалось, начало пробуждаться в ней. Ей вдруг захотелось сообщить Пабло, что она знает, где Лассэн. Но потом она поняла, что это просто глупо. Она не до конца осознавала своё нынешнее состояние, но идея о том, что на Гидо камнем висит что-то, напрямую связанное с ней, прочно засела в её голове, отгородившись от прочей реальности рвом из невысказанных слёз и слов.

Гидо сжал кулаки. Происходящее не доставляло ему никакой радости. Да и откуда она могла взяться, радость-то эта? Аннушка перевернула дебелой ногой цистерну с машинным маслом, и голову отрезало не только Берлиозу. Водитель транспорта не был испуганным. Он был чересчур смелым. И водитель хорошо разглядел те бактерии, которые перекатывались в масле, сквозь странно тонкие стенки цистерны. Он запомнил их. А бактерии не пищали… Они знали, что пищать просто бесполезно. Они издали один единственный звук, да и тот никем не был услышан. А одна бактерия очень тихо вытекла и провалилась в канализацию, перекрасившись на миг в цвет хаки. Но краска слезла. Только липкие гнилые кусочки остались на скользком теле.

-- Ты помнишь? – спросил Гидо.Он спросил просто так, для проформы. Ведь, в принципе, Марисса не должна была помнить.

Но она кивнула. Конечно, она не помнила. Но ей всё надоело. Наугад она задала вопрос:-- Зачем?

Лассэн пожал плечами и отвернулся. Он сам всего не понимал. Он не был организатором. Он что-то делал, но стараясь поменьше об этом думать.

Маркос сидел на стуле, переводя взгляд с Мариссы на Гидо, и обратно. Он пытался предугадать, что произойдёт дальше. Если Марисса не блефует… Хотя, она ведь прекрасно умела блефовать. В последний раз её подвёл именно блеф. Жёсткий. Не жестокий. С оттенком детства. Но они слишком быстро стали взрослыми. И жизнь вроде не заставляла… Головы были поражены мутацией. Не внешней. Внутренней. Жестокой. Не жёсткой. Земной аниморф проник в тело. И это было хуже всего.

Марисса сжала в руке набор ампул для ручек. Срочно захотелось их использовать. Все. Не по назначению. Спирито сама удивилась этой мысли. Слишком легко эта мысль переплыла через ров в голове. Так, словно была там желанным гостем. В голове слишком ясно проплыла картина из голливудского триллера.

-- Ты сама виновата.Гидо не обвинял, не защищался, а просто констатировал факт.

Марисса пожала плечами.

-- Конечно, я виновата. А кто же тогда ещё? Совести ведь не существует…

Она это снова сказала наугад. Шаблонно. Но Гидо побледнел. Глаза его забегали по комнате, ища защиты. Но он её не находил. Лухан не была склонна обманываться. Маркос давно для себя всё решил.

Жестокая улыбка озарила лицо Мариссы. Лухан удивлённо посмотрела на подругу. Потом поняла.

-- Поехали, -- сказала она.

-- Куда? – Марисса по-прежнему сжимала в руке ампулы.-- Туда. И ты тоже.

Гидо ссутулился под взглядом Линарес, но кивнул.

Маркос, встретившись взглядом с женой, вздохнул:-- Давно пора было это сделать…

Марисса и Гидо вышли, а Маркос достал из ящика кухонного стола пистолет и протянул его Лухан:-- Возьми. Может пригодиться.

-- Ты действительно так думаешь?

-- Да. Так просто нельзя.

Лухан сунула оружие на дно сумки и вышла на улицу.Оружие не оттягивало сумку, и даже не возможно было догадаться, что оно там было. Однако оно оттягивало душу Линарес. В своей жизни она стреляла всего один раз, да и то промахнулась. И она не жалела, что не попала тогда, ведь иначе многое пришлось бы переигрывать, перестраивать… Хотя смертей было бы меньше. Но если посмотреть, так ли нужны были те жизни? Что они сделали, чем они заслужили своё существование? По сути, ничем. В этом отдельном случае. От катастрофы спас только удар. Точный. Тяжёлый. Просто удар.

Марисса сидела в своей машине, косясь на Гидо, вцепившегося в руль своего авто. Ей о многом надо было подумать, многое понять. Она чувствовала, что та жизнь, которая у неё началась четыре с половиной года назад, была сотворена руками нескольких человек. И Пабло в том числе. И эта жизнь не всегда была такой, на которую можно надеяться. Нужно надеяться. Такой жизнь не была.

Лухан щёлкнула ключом, и маленькая кавалькада их трёх автомобилей двинулась по дороге. Остановились они возле огромного белого здания за высоким забором – частной психиатрической лечебницы закрытого типа.

Гидо удивлённо поднял брови. Он сомневался, что есть толк в поездке сюда. Но не он решал. Он вообще редко что решал, а сейчас был перед выбором, в котором ему отводилась роль пыли под ногами пешки. И он согласился с этой ролью. Это было, наверное, лучше того, что с ним происходило раньше, хотя Лассэн и сомневался, что выживет в результате.

Линарес посигналила, и охранник, опознав её машину, нажал кнопку. Ворота открылись. Лухан встретилась взглядом с секьюрити и кивнула ему на Мариссу и Гидо. Тот пожал плечами, но препятствовать их въезду не стал. Лухан усмехнулась. Да, не зря она столько песо вложила в эту клинику… Она это сделала специально. Ради прошлого. И ради одного человека. Теперь Лухан Линарес была одним из неофициальных директоров больнички. Она могла на что-то влиять, но, в принципе, не делала практически ничего. Только деньги давала. Ну, а ещё пыталась кое-кого привести в чувство.

На стоянке машин практически не было. Была только синяя ?Шкода?. Лухан довольно кивнула. Наличие этого авто на стоянке означало, что муж понял её правильно, и на территории лечебницы уже бродит нужный человек. Этот человек появлялся крайне редко, но, что называется, метко.

И действительно: на крыльце показалась фигура Мартина Антэрэса – лучшего гипнотизёра Аргентины и внештатного сотрудника частной психиатрической закрытой лечебницы, нанятого по распоряжению Лухан Линарес.

Гидо и Марисса вышли из машин. Не обращая никакого внимания на их удивлённые лица, Лухан спросила Мартина:-- Ты уже привёл её в нужное состояние?

-- Нет. Не успел. Я ведь только что приехал.-- Это хорошо… Они, -- Линарес кивнула на Спирито и Лассэна, -- должны увидеть её ПЕРЕД этим.

-- Как скажешь.

-- И не вздумай сверлить меня глазами. Сколько не говорю, а ты всё равно не веришь… Я не поддаюсь гипнозу!

Антэрэс вздохнул.-- Да знаю я…

-- Вот и отлично.

-- А этих-то, ну, спутников твоих, можно?Лухан покачала головой.-- Лучше не надо. У них там такое творится…

-- Подумаешь… Я же многое уже видел…-- Нет, такого ты не видел…

-- В смысле?-- Ну, как тебе сказать… В общем, в их головах можно найти значительно ухудшенную версию того, что творится в мозгах твоей нынешней пациентки.-- Ухудшенную?! Тогда спасибо… Итак держусь на грани между психозом и нормальностью…

-- Да, как всегда… Если вздумаешь проболтаться…

-- Не запугивай! Сам прекрасно всё знаю!.. Я же должен быть, как священник…

-- Вот именно. Поэтому, если хочешь жить, храни тайну исповеди. Понял?Мартин, слегка дёрнувшись, кивнул.

Они тихо вошли. Хотя, на самом деле тишины не было. В палатах подвывали психи… И настоящие, и те, которых заставили сойти с ума. Собственно, Лаура относилась ко второй категории.

-- Я – Марисса Пиа Спирито! Я – Марисса Пиа Спирито!!! – послышался голос.Марисса вздрогнула.

А голос продолжал:-- И я не жалею, что из-за меня убили стольких людей!!!Лухан выругалась. Это была бывшая соседка Лауры по палате. Лаура ей всё рассказала, и та решила, что быть Мариссой красивее, чем быть Клеопатрой… Это было в то время, когда Лаура ещё не была переколота по настоянию Болапа…