- 2 - (1/1)

Комната, в которой оказалась Беатрикс, пропахла пылью и сухими завтраками в пакетиках. Рассыпанные по полу хлопья хрустели под ботинками.С опаской покосившись на запертую дверь, она принялась шарить на полках, пока не нашла целую упаковку и не вскрыла её. Наплевав на отсутствие молока и сока, Беатрикс высыпала горсть хлопьев прямо в рот и едва не застонала от удовольствия.Возможность набить чем-то желудок казалась желаннее всего на свете. Её, пожалуй, превзошёл бы только шанс выбраться отсюда.Наевшись, Беатрикс приоткрыла дверь, осмотрелась и выскользнула наружу. Ни единой живой души — если безумцев, что слонялись по коридорам, вообще можно было назвать живыми.Способные мыслить здраво люди, которыми те были когда-то, давно сгнили в стенах клиники, уступив место своим жалким подобиям.— Дерьмо, — беззвучно проговорила Беатрикс. — Вот же дерьмо поганое.Утешало одно: наконец ей удалось обрести полный контроль над телом. Ему вполне хватало силы, но отчаянно не доставало выносливости. Там, в жизни до клиники, Беатрикс определённо могла постоять за себя.Вдалеке она различила глухой щелчок, а затем на этаже вспыхнул свет.Кто-то следовал за ней — кто-то помимо того ублюдка Бадда — и смог наладить электричество. Удивительно: она была свято уверена, что все системы, включая освещение, выведены из строя. В полузатопленном подвале не нашлось ничего, что напоминало бы рабочий генератор — только его обугленный остов.С каждой секундой происходящее нравилось ей всё меньше.В фонарике больше не было нужды. Беатрикс сунула его в карман и продолжила идти, не переставая прислушиваться. Каждый упущенный шорох мог обернуться для неё потерями — в том числе и потерей жизни.Лестница, ведущая на верхний этаж, оказалась отгорожена решёткой. Беатрикс заметила замок на стальном засове и чертыхнулась. Последнее, о чём она думала — что после бунта здесь могли остаться запертые двери. Пациенты разрушали всё на своём пути, однако перед металлической преградой всё-таки отступили.Она дёрнула замок раз, другой — бесполезно.Стоило пройтись по открытым кабинетам, подумала Беатрикс и развернулась. Наверное, на этаже найдётся хоть один мёртвый охранник наподобие того, с которого она стянула эту форму. У него должны отыскаться ключи — а если нет, то явно у кого-то из врачей.Перед первым кабинетом она в нерешительности замерла: кто-то отодрал табличку, и теперь оставалось лишь гадать, что скрывается за дверью. По крайней мере, оттуда не доносилось ни звука.Переступив порог, Беатрикс прижала ладонь ко рту.При жизни этот человек, без сомнения, был одним из местных врачей — моментально узнавалась ставшая привычной форма. Она вглядывалась в его лицо — то, что прежде называлось лицом, — но не могла различить ни одной знакомой черты. Нос и рот слились в одно чёрно-алое месиво, на месте глаз темнели провалы. Сквозь прореху в порванной щеке белели зубы и поблёскивал золотой протез.Форменная рубашка была разодрана, а живот — вспорот. Опустив взгляд, Беатрикс увидела вываленные на пол внутренности. Кто-то из пациентов просто превратил беднягу в пустой мешок.На шее убитого болтался бейджик, заляпанный кровью. Беатрикс, не справившись с любопытством, сорвала его.?Младший специалист В. Вега?, — прочла она.— Надеюсь, ты верил в бога.Как и ожидалось, младший специалист Вега не ответил — на Беатрикс по-прежнему смотрели два тёмных колодца вместо выколотых глаз, и она поёжилась. Мерзко ей не было. Неуютно — да, ещё как.— Всё просто, — добавила она. — Если да, то сейчас ты точно в лучшем месте. Вы же тут вроде как помогали чокнутым поправиться — значит, делали добро, точно?С губ сорвался сдавленный смешок. Судя по тому, что она успела увидеть, поверить в добрые дела смог бы только тупица. В стенах ?Маунт-Мэссив? губили людей десятками, превращали их в нечто более опасное и неуправляемое. Иначе до этого проклятого бунта никогда бы не дошло.Беатрикс попыталась представить, как всё происходило, пока она не пришла в сознание. Должно быть, этот Билл, о котором говорили Вернита и Софи, смог выбраться из своей палаты, а до этого долго и осторожно подготавливал почву, подначивая других пациентов.Наверняка это случилось ночью.Она закрыла глаза и тяжело вздохнула. Её там не было — но до чего же легко оказалось вообразить, какие ужасы творились во время бунта. Перед глазами плыли оскаленные рожи пациентов, почуявших кровь, перекошенные страхом лица врачей и медсестёр.Беатрикс хорошо понимала, как умерли многие из них. Слишком медленно, испытывая жуткую, прежде не виданную боль.Она двинулась к столу Веги, открыла по очереди все ящики. Пара липких шоколадных батончиков — как нельзя кстати, — несколько папок, ворох отдельных бумаг. Небольшая связка ключей — её Беатрикс, не сомневаясь ни секунды, сунула в карман.С наслаждением жуя батончик и облизывая перепачканные шоколадом пальцы, свободной рукой она перебрала папки — и застыла.Под третьей обложкой её ждала фотография Верниты.Беатрикс запихала в рот остатки батончика и поспешно разложила перед собой бумаги. Помешать ей не мог никто — по крайней мере, в ближайшие минуты. В конце концов, Вега точно не станет возражать против небольшого исследования его рабочих документов.?Вернита Грин, — прочла она, — пациентка №351?.История той, кто притворялся местной настоятельницей, оказалась чертовски трагичной. Набожная женщина, безобидная и кроткая, в какой-то момент начала слышать голоса в голове — и один из них прошептал ей, что внутри её дочери, маленькой Никки Грин, таится дьявол.— Так значит, ты сожгла живьём собственного ребёнка, — пробормотала Беатрикс. — А по тебе и не скажешь.В самом конце она обнаружила несколько коротких заметок, написанных рукой лечащего врача Верниты. По-видимому, он относился к ней с сочувствием: именно благодаря его распоряжению никто не заставил её сменить форму, когда та переделала робу в подобие сутаны.Кроме того, он велел дать ей краски. В заметке сообщалось, что благодаря рисованию пальцами характер Верниты значительно изменился — и в лучшую сторону. Беатрикс только хмыкнула, отложив листок: едва ли Вернита преобразилась настолько, что заступилась за врача, когда его рвали на части.— Спасибо, младший специалист Вега, — бросила Беатрикс и потянулась за следующей папкой.Тот, разумеется, не ответил.***Удача продолжала улыбаться Беатрикс, когда она закончила изучать личное дело поджигательницы по имени Маргарет Льюис: между папками затесалось чьё-то распечатанное письмо. Скорее всего, его написал всё тот же Вега, но обратный адрес никак не был связан с его именем.?Дружище, ты охренеешь. Оказывается, тот урод Бадд из охраны и тот самый Билл ни черта не однофамильцы! Они братья! Бадд специально устроился к нам, чтобы приглядывать за этим чучелом. А может, даже попытается вытащить его отсюда. Посмотрим, как дела пойдут. Хьюго поставил двадцатку на то, что скоро Бадд сам всё растреплет. Что думаешь? Кстати, завтрашний ужин за твой счёт, я кормил тебя в прошлый раз?.Так, значит, Бадд из охраны.Беатрикс вспомнила владельца ковбойских сапог и нахмурилась. Бред, который он нёс, не мог сорваться с губ психически нормального человека — так какого же чёрта его приняли в штат?Впрочем, если Билл затеял бунт…Воображение Беатрикс рисовало всё более безумные картины. Она подозревала, что Билл сам сделал брата психом. Интересно только, каким образом — ударил током, долгое время заставлял принимать препараты? Любой вариант мог оказаться верным.Она отложила письмо и вновь огляделась. Не считая истерзанного трупа, ничто в кабинете не привлекало внимание — кроме разве что узкого стеллажа почти до потолка высотой.На полках Беатрикс не нашла ничего, кроме книг, которые сам Вега или кто-то до него расположил нестройными стопками. ?История клинической психиатрии? оказалась чуть выдвинута — единственная среди других.— Что же ты прячешь, — одними губами шепнула Беатрикс, стягивая книгу с полки.С тихим шорохом на пол приземлилась фотография. Выцветший, видавший виды снимок с обтрёпанными краями, на котором некто запечатлел женщину в смирительной рубашке.Беатрикс подняла фото и пригляделась внимательнее.Тяжёлый взгляд, криво обрезанные тёмные волосы, чёткие и выразительные черты лица. Даже заплывший глаз и разбитая нижняя губа не портили общей картины — напротив, создавалось впечатление, что эта женщина останется красивой при любых обстоятельствах. Вываляй её в грязи с ног до головы, окуни в чан холодной воды — ничего не изменится.?М. Уоллес?, — значилось на обратной стороне.— Мэделин? — спросила Беатрикс тихо, снова всматриваясь той в лицо. — Марша? Молли? А что, Молли Уоллес — звучит забавно.Мельком она подумала, что разговоры с собой не приведут ни к чему хорошему. Впрочем, стоило ли в ?Маунт-Мэссив? печься о рассудке? Беатрикс это место казалось декорацией из дешёвого фильма ужасов — и оттого всё, что происходило вокруг, выглядело немного нереальным.А раз так, едва ли она сама реальна.Расстаться с фотографией не получалось — Беатрикс не осознавала, по какой причине, но всё же сложила её надвое и сунула в карман к фонарику и осколку. Этот тихий и достаточно просторный кабинет стал отличным временным убежищем, однако было очевидно: долго оставаться на одном месте — чистое самоубийство.Один из найденных ключей, решила она, мог и подойти к замку на решётке — а если нет, можно продолжить обходить кабинеты.Коридор встретил её тишиной, такой давящей и жуткой, что Беатрикс с трудом отмела желание топнуть ногой погромче или высадить огороженное железными прутьями стекло.Глупая детская задумка, которая могла убить её.Некоторое время Беатрикс сомневалась, стоит ли прямо сейчас проверять ключи — и, не выдержав, просто махнула рукой и двинулась в соседний кабинет. Добраться до решётки она всегда успеет, а всё, что здесь может пригодиться, надо забрать как можно раньше.Если пациенты и покинули этот этаж, то явно не без причины.Вообразить, что могло напугать их до такой степени, у Беатрикс не получалось. В голову лезли вещи, не имеющие ничего общего с обыденностью — безумное сверхъестественное дерьмо, которое даже обозлённых психов заставило обратиться в бегство.Да только ничего подобного не бывает.Беатрикс распахивала одну дверь за другой, но не находила почти ничего, что могло бы помочь ей выбраться отсюда. Ещё несколько личных дел — сплошь незнакомые лица. Запасные батарейки для фонаря — скорее всего, какой-то охранник хотел заменить ими использованные и попросту не успел. Очередная фотография — на сей раз мужчины в белом халате, обнимающего маленькую дочку.У последней двери ей послышался едва уловимый звон фарфора — и Беатрикс, сжимая осколок, открыла её ударом ноги.За столом сидела миниатюрная женщина и смаковала напиток в чашке, украшенной тонким узором, с таким видом, точно вокруг не происходило ровным счётом ничего страшного.Она подняла глаза и пригвоздила Беатрикс к полу холодным цепким взглядом. Так хищник примеривается к жертве, прежде чем броситься на неё и вцепиться в тонкое горло.— Я занята, — процедила она недовольно. — В чём дело?***Лицо с изящными чертами казалось Беатрикс смутно знакомым. Женщина продолжала рассматривать её с головы до ног, и в глазах чудилось едва заметное изумление — точно коллекционер наконец заполучил особо редкий экземпляр и размышляет, где найти ему место.— Вы, — Беатрикс быстро скользнула взглядом по белому халату чуть большего размера, чем нужно, и бейджику, — вы врач?— Разумеется.Женщина поднялась из-за стола, отставив чашку.— Я доктор О-Рен Ишии, — представилась она. — Веду групповую психотерапию для тех, кому ещё можно помочь. Бытует мнение, что все наши пациенты находятся на пути выздоровления, но, думаю, вы и без меня знаете правду.Беатрикс кивнула.Сложно было поверить, что эти люди, растерзавшие почти всех специалистов — она поёжилась, вспомнив расправу над Вегой, — способны поправиться. Но для тех, кто попал сюда в период обострения, групповая терапия наверняка могла стать настоящим спасением.— Удивительно, что вас не постигла та же участь, что и остальных.— Настоящая удача, — невозмутимо ответила доктор Ишии. — Мои пациенты умеют быть благодарными. Это, вероятно, как раз такой случай. Так или иначе, если вы нашли меня, значит, вам что-то нужно.Она проследовала к шкафу, вынула металлическую коробку, от которой исходил яркий аромат сушёных трав, и вторую чашку.— Раз пока не собираетесь рассказывать, может, хотя бы выпьете чаю вместе со мной?— Охотно, — кивнула Беатрикс, скрывая удивление.Бунт, казалось, вовсе не затронул эту изящную, похожую на фарфоровую статуэтку женщину — по-видимому, японку. Беатрикс не так хорошо разбиралась в фамилиях, но в самом звучании ?Ишии? ей чудилось нечто восточное, опасное, похожее на звук, с которым меч покидает ножны.А ещё ей упорно думалось, что раньше им доводилось встречаться.К горлу вновь подкатил комок, хотя Беатрикс съела всего ничего. В ушах зашумело.— Вы предпочитаете горячий или чуть остывший? Если второе, придётся…белоснежное кимоно такое яркое что слепит глаза пучок волос нескрываемая усмешка здравствуй киддо как же давно мы виделись в последний раздумаешь что победишь менядумаешь что стала сильнееты всё та же наивная девчонка которой место на ферме мне говорили что ты лишь притворяешься сколько можно делать вид что ты лучше нас всех если тебе так далеко даже до менямаленькая нога в изящной гэта чуть заметно сдвигается этого хватает чтобы броситься вперёд удар ещё удар как же солоно и больно отставание на полшага всего ничего но с таким соперником это нечто серьёзное и опасноеэто смертьЩёку обожгла сильная хлёсткая оплеуха. Беатрикс мотнула головой, быстро облизала губы, чувствуя во рту знакомый солёный привкус.— Вы бредили, — сообщила доктор Ишии.— Прошу прощения, — выдавила Беатрикс.Она утёрла выступившие слёзы, сглотнула кровавую слюну и поняла, что ужасно хочет пить. Ледяная вода пришлась бы как нельзя кстати — но чай, обещанный доктором, тоже вполне бы подошёл.Точно читая её мысли, доктор Ишии пододвинула вторую чашку поближе. Беатрикс сделала глубокий вдох, надеясь втянуть до боли знакомый запах травяного чая — и не ощутила ни намёка на него. Неожиданно яркое, почти детское разочарование накрыло её с головой. Нечто подобное чувствует девочка, которая рассчитывала получить на день рождения куклу, но нашла в коробке с большим бантом новую школьную форму.Стараясь оставаться невозмутимой, Беатрикс подтянула к себе чашку и заглянула внутрь.Фарфоровое донышко, покрытое толстым слоем пыли. Тонкая трещина, ползущая к самой кромке. В эту посуду никто не наливал чай долгие месяцы — и, вероятно, не собирался.Беатрикс протянула было руку к чашке доктора Ишии, но наткнулась на пристальный взгляд — и опустила её.— Что-то не так?— Нет, я, — она замялась, но ненадолго, — просто не ожидала, что чай будет так вкусно пахнуть. Давно меня никто не угощал.Доктор Ишии кивнула. Только сейчас Беатрикс заметила, что в её немного небрежный пучок вставлены совсем не деревянные шпильки — меж чёрных прядей мелькнул металлический блеск.Несколько напряжённых, тянущихся слишком долго мгновений они смотрели друг на друга. Беатрикс прикидывала, что ей придётся делать, если доктор — да и доктор ли перед ней на самом деле? — решит напасть. В этой дыре точно можно было ожидать чего угодно.— Вот как, — только и услышала она в ответ. — Что же вы тогда не пьёте?Прикладывая чашку к губам, Беатрикс ощутила себя безумной — и вместе с тем беспомощной. Теперь она играла по чужим правилам, и не то чтобы это сулило ей что-то хорошее.Притворяясь, что пьёт, она скользила взглядом по стенам кабинета, по полкам стеллажа. Ничего, способного заменить оружие и по возможности причинить вред противнице. Конечно, в кармане куртки всё ещё лежал осколок, но пока успеешь его достать… Беатрикс нахмурилась.— Прекрасный чай, — сказала она, аккуратно утирая уголки губ, и доктор Ишии кивнула. — Вы очень меня выручили. Сами понимаете, сейчас здесь неспокойно, поэтому редко можно просто посидеть в приятной компании.— Само собой. Но здесь вы в безопасности. По крайней мере, пока — я не могу ничего говорить за тех, кто бродит снаружи.Доктор Ишии наконец отставила чашку достаточно далеко, чтобы Беатрикс могла заглянуть внутрь. Донышко оказалось таким же сухим и пыльным.Разрозненные кусочки мозаики, которые никак не хотели складываться в цельную картинку, наконец встали на место. Фотография на бейджике лишь казалась размытой. Приглядевшись повнимательнее, Беатрикс заметила множество мелких царапин — они-то и скрывали, кто изображён на снимке. Халат определённо не случайно был больше нужного.О-Рен Ишии наверняка лишь притворилась врачом, прикончив того, кто занимал этот кабинет раньше.Поймав взгляд Беатрикс, она усмехнулась — и по спине пробежал холодок.Стоило подняться из-за стола, придумать отговорку получше и покинуть это чёртово место раз и навсегда. Стоило давно вынуть осколок из кармана и зажать его у колен, чтобы О-Рен — называть её доктором Ишии больше не поворачивался язык — этого не заметила.— Кормак Макдональд, — сказала О-Рен вдруг.— Что?..— Человека, который вёл групповую психотерапию, звали Кормак Макдональд. Мы немного похожи. Жаль, не настолько, чтобы он сумел понять, чего я хочу на самом деле.Она неуловимо, поразительно быстро преобразилась. Тонкие губы, до того напряжённые, словно сами собой растянулись в улыбке. О-Рен завела руку за голову и аккуратно вынула из пучка шпильки. Гладкие тёмные волосы рассыпались по плечам, придавая ей сходство с кем-то из призраков, о которых говорилось в японских мифах. Беатрикс помнила лишь обрывки истории — и, как ни старалась, не могла нашарить в памяти правильное название.— Ты всегда меня раздражала, Киддо, — вздохнула О-Рен.***— Мы виделись прежде, — Беатрикс не спрашивала, а утверждала.О-Рен подтвердила её правоту коротким кивком.— Точнее, мы видели тебя. Все мы. Ты в отделении почему-то была на особом положении. Если честно, — она фыркнула, — никто даже не понял, откуда ты взялась. Тебя просто привезли, подобрав на обочине, босую и с лезущим на нос животом.Беатрикс закусила губу. Значит, мысль о ребёнке не была лишь глупым наваждением, оставшимся от её прошлой жизни — она и в самом деле попала сюда, будучи беременной. И многие знали об этом.Все знали.— Где мой ребёнок?— Откуда мне знать, — пожала плечами О-Рен. — Ты бодрствовала меньше, чем тебе самой наверняка хотелось бы. А потом мы поняли, что Билл затевает кое-что интересное, и решили присоединиться к нему.— Билл?..— Ты и правда ничего не помнишь. Удивительно, на что способен человеческий мозг, желая защитить нас от потрясений этого мира, правда?Она поднялась из-за стола. Беатрикс — тоже, осознавая в глубине души, что каждая секунда промедления может стоить ей жизни. Металлические шпильки, которые на деле определённо являлись чем-то из арсенала местных хирургов, пришли в движение.Они мелькали в пальцах так быстро, что Беатрикс далеко не сразу сумела приспособиться и уловить их траекторию — а когда ей это удалось, оказалось слишком поздно.— Ловко! — выплюнула О-Рен с едва уловимым восхищением.Беатрикс отпрянула лишь в последний момент. Шпилька, которая должна была высадить ей глаз, лишь скользнула по скуле, оставив на ней тонкую длинную царапину. Кровь защекотала шею и подбородок, струйкой потекла за воротник форменной куртки.— Билл почему-то решил, что ребёнок в твоём животе — от него. Он так хотел вырезать его из тебя… Когда Драйвер поняла, что он всё затеял лишь ради этого, едва не вцепилась ему в лицо.— Драйвер? — эхом откликнулась Беатрикс.— О, — О-Рен прищурилась, — местная специалистка.— Стало быть, такая же, как ты.— В какой-то мере ты тоже как я.Беатрикс покачала головой — и в ту же секунду О-Рен змеёй, готовой ужалить, вновь скользнула вперёд. Шпилька со свистом рассекла воздух рядом с её ухом.Осколок, лежащий в кармане, казалось, прожигал грубую ткань и кожу до самых костей. Дотянуться до него возможности уже не оставалось. Одно лишнее движение — и О-Рен, скорее всего, ранит её.Краем глаза Беатрикс покосилась на приоткрытую дверь. Сил оставалось не так много — но на бегство, как ни крути, должно хватить.— Мы с тобой совсем не похожи, — сказала она, надеясь отвлечь О-Рен.— Правда? — отозвалась та. — Тогда что же ты делаешь в психиатрической лечебнице?— Этого я не знаю.— Вот видишь. Ты же не думаешь, что оказалась тут по ошибке?— Вполне возможно, — осторожно произнесла Беатрикс.Она сделала крохотный, едва заметный шаг в сторону двери — и О-Рен никак не отреагировала на это. Её внимание было приковано к рукам и лицу, и это немного, но всё же утешало. О-Рен верила, что Беатрикс попытается напасть на неё.— Ты порешь чушь. Никто не попадает в ?Маунт-Мэссив? по ошибке.Рука сама собой легла на спинку стула, стоявшего совсем близко к ним — больше Беатрикс не видела ничего, что могло бы помочь ей сбежать отсюда. Подняв стул, она швырнула его в О-Рен и бросилась прочь из кабинета — так быстро, как только могла.Коридор под её ногами казался бесконечным.Беатрикс не оборачивалась, но знала, что О-Рен бежит за ней. Топота она не слышала — лишь лёгкий шорох шагов. Воображение нарисовало изящную фигурку в кимоно до пола с шелестящим подолом. Такая одежда подошла бы О-Рен куда больше, встреться они в других обстоятельствах и, скорее всего, в другой стране.Можно было нырнуть в любой другой кабинет и попытаться забаррикадировать дверь — однако рисковать Беатрикс не хотелось. В лицо ей ударил порыв ветра из разбитого окна на этаже, и она прибавила скорости, понимая: иных вариантов не осталось.— Не вздумай! — крикнула О-Рен совсем близко.Беатрикс прыгнула.Выступ, покрытый обшарпанной черепицей, легко выдержал её вес — но прыжок отдался болью в обеих ногах, и она скорчилась на крыше, дожидаясь момента, когда станет немного легче. В окне наверху мелькнуло лицо О-Рен, обрамлённое растрепавшимися волосами — и сразу же исчезло.Она победила — если, конечно, хоть один человек в здравом уме назвал бы это победой.Морщась от боли, Беатрикс поднялась и двинулась вдоль стены. Каменная кладка оказалась неровной — легче держаться.Другое выбитое окно она заметила быстро. Оставалось лишь пройти весь путь по тонкой каменной резьбе, опоясывающей здание, подтянуться, залезть внутрь — и можно наконец перевести дух.Каждую секунду ей чудилось, что камень под ногами вот-вот рассыплется в пыль.— Ещё чуть-чуть, — прошептала она и закусила губу. Пот градом тёк по лицу, застилал глаза. — Давай, ещё немножко…Ввалившись в коридор, Беатрикс растянулась на полу — и слёзы облегчения хлынули сами собой. Она зажала ладонью рот, чтобы никто не услышал всхлипов, свернулась клубком, подтягивая поближе к груди ушибленные ноги.Минуты тянулись невыносимо медленно. Беатрикс лежала, разглядывая замызганный пол, осколки стекла и мятые клочки бумаги. Вдоль коридора тянулись кровавые следы.На стене напротив она различила большие полустёртые буквы: ?Покойся с миром? — и подавила усмешку. Люди, умиравшие здесь, могли попасть только в ад, не иначе.О мире и речи не шло.На ноги она поднялась с невероятным усилием: сказывались ушиб и усталость. Хотелось забиться в подсобное помещение, которое можно было бы закрыть изнутри, и выспаться там, пока её покой не потревожит очередной безумец.Слишком опасно, напомнила себе Беатрикс.Она сделала шаг, другой — и упала. Сил хватило лишь на то, чтобы сесть, прислонившись к стене, достать фонарь и осколок, быстро осветить весь этаж, на котором кто-то повыбивал лампочки, проверяя, нет ли угрозы.Удостоверившись, что этаж пуст, Беатрикс прикрыла глаза. Никто не говорит о сне — но ведь можно просто немного передохнуть, прежде чем боль пройдёт и позволит ей двигаться дальше.Сон сморил её за считанные минуты.