3. (1/1)

Часам к одиннадцати сверху послышался шум, голоса, и вниз спустились братья.— Доброе утро, — махнули оба Маше и сразу пошли на кухню, принимаясь греметь посудой, дверцами шкафчиков и хлопать холодильником. — Маша, ты чего-нибудь хочешь? — спросил Стас, заглянув в гостиную. — Мы хлопья с молоком есть собираемся, хочешь с нами?Маша положила книжку рядом с собой, встала и потянулась. — Давайте, — сказала она. — У вас что, корова есть?— А у тебя что, была? — удивился Стивка. — Мы их только видели на ферме. А молоко мы покупаем в магазине. Мы всё покупаем, чего мама создать не может или не хочет. Мама любит колдовать и очень хорошо это делает. — Была, конечно! — возмутилась Маша. — Я и доить умею, и масло сбивать. Так что за хлопья-то?— Есть просто кукурузные, есть колечки, подушечки с шоколадной начинкой и звёздочки, — перечислил Стивка, поставив на стойку четыре разные коробки, три миски и здоровенную бутыль с молоком. — Я иногда не могу выбрать, и все сразу насыпаю по чуть-чуть. А вот Стасу не нравится. — Да ну тебя, — пихнул брата Стас. — Маш, попробуй подушечки, они самые классные. — Они как конфетки-подушечки? — спросила Маша, разглядывая смешных зверюшек на ярких коробках. — Не знаю, что за конфетки-подушечки, — ответил Стивка, — но, знаешь, а ты попробуй каждую в сухом виде и определись. Ещё можно папины мюсли распотрошить, думаю, он не обидится. Он их сам делает. Там орехи, изюм, шоколад и зерновые хлопья, разные. Овсянка и ещё что-то. Мне не очень нравится. — Ага, мне тоже, — согласился с братом Стас. — А ты расскажешь, как это — жить в деревне? Мы никогда в деревне не были. Мама рассказывала и показывала, что была, но корову она точно доить не умеет. — Расскажу, — пообещала Маша. Она попробовала из каждой коробки, и больше всего ей понравились коричневые хрустящие подушечки с чем-то вроде варенья внутри. — Вот эти, — сказала она. — Насыпай сколько хочешь, — Стивка забрался на барный стул и насыпал себе звёздочек, а брату подушечек с шоколадной начинкой, при этом картинно сложив руки на груди. Так же наливал и молоко, после чего всё разлетелось по своим местам. Хлопнули дверцы, и только тарелки, полные хлопьев с молоком, говорили о том, что здесь только что готовили себе еду подростки. — Ложки, — хлопнул себя по лбу Стас и дёрнул ящик, доставая ложки. — А из чего у вас ложки? — спросила Маша. — Я таких не видела. Это серебро?— Это нержавеющая сталь, — ответил Стас и пихнул в бок брата. — Дай свечу. На стойку тут же приземлилась толстая красная свеча, фитилёк которой вспыхнул ровным оранжевым огоньком. Стас поводил над ним рукой и только после этого принялся за еду. — Я огонь люблю, — пояснил он. — И могу его создать. — Ого! — восхитилась Маша. — Этому можно научиться? Взаправду?Подушечки в ее тарелке потихоньку размокали в молоке. — Нет, научиться нельзя, — ответил Стас, — таким можно только родиться. Но мы со Стивкой только это умеем. Он — предметы левитировать, а я огнём управлять. А вот мама наша, уууу... Она очень сильный маг, она такое может — закачаешься. Маша вздохнула, пошерудила ложкой в тарелке и начала есть. — Молоко странное, — сказала она. — У нас совсем не такое. — У нас только такое, — растерялся Стивка. — А что, молоко бывает другое? Я только такое всегда пил. Ну, все мы только такое пили. Не нравится?— Непривычно просто, — объяснила Маша. — У нас по утрам молочко парное было, из-под коровы, тепленькое, с пенкой. — Ничего себе, — разом ахнули братья. — Это тяжело, наверное, да? Ну, корову доить, за ней же ещё и прибирать надо, да? А ты в лесу была уже? Мы купаться хотим пойти, но не с мостков, а на другую сторону озера. Сэндвичей с собой возьмём. Надо только к ужину будет вернуться, Стиву помочь с готовкой. Хочешь с нами пойти?— Давайте, — кивнула Маша. — Только я с вами купаться не буду. Я на берегу почитаю. Или книжку нельзя из дома выносить?— Книжку-то? Да бери, конечно, никаких проблем, — заверил Стивка. — А ты чего купаться не будешь? Плавать не умеешь? Или просто не хочешь? Не, неволить не будем. — Умею, но… — Маша засмущалась. В их селе парни и девчонки купались отдельно, голышом, и парни вечно за девчонками подглядывали. А тут по берегу и камышей-то нет, чтобы спрятаться. — Свалить собираетесь до ужина? — раздался голос Кристины. — Утра всем. Она подошла к стойке, за которой завтракали дети, облокотилась на неё. — Держи, — перед носом Кристины зависло яблоко из большого блюда, стоящего в углу, — твои любимые. — Спасибо, — улыбнулась Кристина. — Маш, мы тебе купальник купили со Златой, я тебе его покажу, так что купаться тебе есть в чём. — А… вы тут не голышом купаетесь? Одетые, как в кино? — изумилась Маша. — Парни обязательно наденут плавки, чтобы тебя не смущать, — пообещала Кристина. — Купаться можно как хочешь. Стесняешься — надевай купальник. Нет — ничего не надевай. Можно в одежде купаться, но это не очень удобно. А есть люди, их называют нудистами, у них даже специальные пляжи есть, вот они только голышом ходят и купаются. И много таких. Ладно, ешьте, я пока вам еды с собой соображу. Маша покачала головой. Здесь было ну очень много странного. До сих пор она считала, что одетыми купаются только на море, ну, как показывали в кино. Оказалось, на озере тоже можно. Пока Кристина собирала еду и воду, братья поели и пошли переодеваться. — Как ты? — спросила Кристина, повернувшись к Маше. — Разбираешься потихонечку? Тебе Стив что-нибудь показал-рассказал или заперся после пробежки в своей студии и даже завтраком не накормил?— Накормил. — Маша доела хлопья, через край выпила молоко и сунула тарелку в посудомойку. — Мы позавтракали, погуляли вокруг озера, а потом я читала. Кристина, а почему у вас зубного порошка нет?— У нас зубная паста, — ответила Кристина, — это тюбик такой яркий, на нём зубная щётка нарисована. Но если хочешь, купим тебе зубной порошок, это несложно. Ты спрашивай, если что. — Лучше покажи мне, как пользоваться пастой, — вздохнула Маша. — Я совсем ничего тут не знаю и не понимаю.— Пойдём, покажу, — согласилась Кристина, упаковывая в пластиковый контейнер сэндвичи и нарезанные фрукты. — Заодно купальник примеришь. — Кристина, — спросила Маша, поднимаясь за девушкой по лестнице, — а что это за прозрачная штука? Ну, в которую бекон был упакован? И эта коробка для еды? Ведь не стекло?— Это пластик, — ответила Кристина. — Сейчас из него очень много всего делают. Пластик бывает разный. Тюбик от зубной пасты тоже из него сделан, как и зубная щётка. В мире очень много пластика. Упаковки товаров или еды, обувь и даже одежда. Техника. Электронная книжка, мы её называем читалка, тоже из пластика. — Все так сложно… — вздохнула Маша. — А почему бекон в бумагу не упаковывают?— В такой упаковке, она называется вакуумная, то есть без воздуха, продукт остаётся свежим гораздо дольше, чем если бы он был завёрнут в бумагу, — продолжила объяснять Кристина. — И в такой упаковке этот бекон можно хранить не пару дней, а целый месяц или дольше. А есть упаковки, в которых даже портящиеся продукты можно хранить до полугода. Но мы стараемся покупать свежее и готовить сразу, просто это гораздо дороже. Кристина вздохнула, входя в комнату Маши, оглядела скудный интерьер, приятного, нежно-салатового, но всё равно скучного цвета стены, покрывало, подходящее под стены, выверенный тёмный цвет дерева мебели, тёмные полы. — Маш, а хочешь, мы твою комнату переделаем? — спросила она. — Стив может нарисовать что-нибудь на стенах, или мы просто их перекрасим. Можно и цвет пола поменять, да и мебель тоже. Может, ты игрушки какие-нибудь хочешь? И у меня для тебя есть полезная штука, сейчас принесу. Кристина вышла, хлопнула соседней дверью, но быстро вернулась с небольшой книжечкой в мягкой обложке. — Держи, — протянула она книжечку Маше. — Это русско-английский разговорник. Самые простые и нужные фразы. Там написано по-русски, по-английски, и как правильно по-английски произносить русскими буквами. Мне помогло на первое время, когда я только попала сюда. — Спасибо, — кивнула Маша, забирая книжку, и напомнила: — Зубная паста и купальник. И не надо пока ничего менять, хорошо? Я к этому еще не привыкла. — Как скажешь, — улыбнулась Кристина и зашла в ванную, беря тюбик с зубной пастой. — Открываешь крышечку, выдавливаешь немного на щётку, закрываешь крышечку. Вот и всё. А купальник… Сейчас. Кристина открыла ящик комода, в который помогала складывать бельё, и достала оттуда голубой купальник, на котором был нарисован лиловый осьминог. — Держи. Можешь сразу надеть, — предложила Кристина. — Ткань быстро сохнет, особенно под жарким солнцем. Так… плечи у тебя незагорелые, сейчас…Кристина снова убежала к себе и вернулась с ярко-оранжевой бутылочкой. Маша, начавшая чистить зубы и отплевывающаяся от пены, повернулась к ней и вопросительно посмотрела. — Так, — Кристина постояла в дверях ванной, но потом отошла и присела на край кровати, — заканчивай, надевай купальник, и я тебе спину намажу, чтобы плечи не сгорели. Маша закончила чистить зубы, прополоскала рот и оскалилась в зеркало, чтобы посмотреть, белые у нее зубы или нет.— Я же купаться буду, — сказала она, выглянув в комнату, чтобы забрать купальник. — Всё смоется. И подумаешь, что сгорят. У всех сгорают. — Этот не смывается просто так, — заверила Кристина. — И зачем подвергать себя ненужным жертвам? Давай переодевайся. И не забудь бельё снять. — Я не глупая! — обиделась Маша. — Не, конечно, извини, — потупилась Кристина и принялась ждать, когда Маша выйдет уже в купальнике. Та вышла из ванной, чуть сутулясь: под тонкой тканью обтягивающего купальника была отлично видна начавшая наливаться грудь. — Вот, — сказала Маша. — Отлично выглядишь, — улыбнулась Кристина. — Давай теперь спинку намажу. Маша послушно повернулась к Кристине спиной. — Почему вы так обо мне печётесь? — внезапно спросила она. — Я же вам чужая. А вы… капиталисты.— Сейчас весь мир — сплошные капиталисты, — вздохнула Кристина, размазывая крем от загара по спине и плечам Маши. — А печёмся… Потому что ты ребёнок, попавший в беду. Нельзя спасти всех, но можно помочь хоть кому-то. Мы далеко не альтруисты, но бросить тебя одну Злата просто не могла. Если бы ты была из мирного времени и тебе было куда возвращаться, она бы отправила тебя домой. А так ты привыкнешь. Тут хорошо, поверь. Намазывая спину Маши, Кристина отмечала жуткую худобу, проступающие позвонки, острые лопатки и совершенно ужасную осанку. Но всё это было поправимо, нужно было только откормить девочку здоровой сбалансированной едой и отдать в какую-нибудь спортивную секцию, просто для общего развития. Но об этом Кристина думала мельком: всё равно, пока не вернётся Злата, сделать было особо ничего нельзя. — А кто такие альтруисты? — поинтересовалась Маша. — Можно я волосы отращу? Меня мама всегда коротко стригла, потому что настоящая пионерка должна быть аккуратная и без вшей. — Альтруисты — это люди, которые помогают другим, не прося ничего взамен, — как могла, объяснила Кристина. — Как пламенные коммунисты? — обрадовалась Маша. — Если честно, я представления не имею, кто такие коммунисты и тем более пламенные, — призналась Кристина. — Я родилась, когда уже давно был президент, а Сталин умер больше полувека назад. А в школе я не очень дружила с историей. Потом мне сказали, что я умру, и стало совсем не до учёбы. А тут… тут я тоже не увлекалась историей родной страны. Так что о коммунизме ты знаешь лучше нас всех, вместе взятых, я думаю. — Сталин умер? — с ужасом спросила Маша и прижала ладони к щекам. — Но как? Он же… он же не мог! Его враги убили, да? А потом СССР захватили капиталисты?— Маш, — Кристина развернула Машу к себе, под предлогом мазнуть кремом грудь, но поняла, что там кожа была загорелой. Злата подобный загар — лицо, руки, шея и ноги ниже колен — называла пренебрежительно ?загар доярки?, и сама старалась не загорать совсем, что для мага её уровня было легко. — Ты в будущем. Сейчас две тысячи тридцатый год. Сталин умер в тысяча девятьсот пятьдесят третьем. И после него до девяносто первого года всё ещё было государство СССР. У нас был социализм, никакого коммунизма в мире нет, не было и быть не может. А капитализм… Сейчас любой человек может прийти в магазин и купить пачку сахара. И не надо стоять в длинной очереди, боясь, что на стоящем перед тобой человеке сахар закончится. Можно купить всё, что тебе нравится, были бы деньги. Ну а чтобы были деньги, нужно работать. Кто-то работает руками. Трудится на заводах, фабриках, прибирает дома, если больше ничего не умеет. За это им платят деньги. Кто-то, как Злата, работает головой. Изобретает новое, что-то, что будет полезно обществу. Мужья Златы защищают свою страну, они военные. И Стив тоже военный, просто в отставке. Маша утёрла слезинку. — Тогда зачем всё? — спросила она. — Что — всё? — не поняла Кристина. — Революция, гражданская война, индустриализация, Днепрогэс? Закон этот о колосках, трудодни наши… — Ничего, — Кристина взяла Машу за плечи и посмотрела ей в глаза, — ничего не бывает просто так. Всё к чему-то ведёт. Маша горестно, как-то совершенно по-старчески вздохнула и утёрла слёзы.