Фрэнсис Бекер (1/1)

— Пора бы и тебе остепениться, эй, Бекер, слышь? Решил обхитрить судьбу и остаться холостяком?Из пятерых школьных друзей он женился последним, в тридцать — не по залету и не из-за желания быть как все, просто встретил Энни, когда остальные уже махнули рукой и перестали сводить его со страшными подружками своих стерв.Все удивлялись: есть Фрэнсис Бекер, невысокий, рано облысевший и слишком тихий. Работа тюремщика в окружной тюрьме, соцпаек, нулевая надежда на повышение и ноль шансов на перевод. Бекер странный, из тех, кто пьет мало и медленно, больше молчит и слушает, чем говорит, — парень себе на уме. Может, тупой совсем, а может, чересчур умный, с такими никогда не поймешь. И есть Энни: хорошая семья, престижная работа, посещение салона красоты два раза в неделю, как по часам. Женщина, которая может позволить себе не заботиться ни о чем.Что их свело — этого никто так и не понял, но свадьбу сыграли через пять месяцев после знакомства. Большая часть расходов лежала на ней, большую часть ценных подарков принесли гости именно с ее стороны.— Это наша жизнь, Фрэнсис, наш брак. Прекрати считать деньги. Мне все равно, что ты получаешь меньше меня, — говорила она и задевала его уже тем, что называла вещи своими именами. Всегда обращалась к нему так — ?Фрэнсис?, пусть для других и для самого себя он был Бекером или Фрэнком на худой конец.Энни не имела в виду ничего особенного, но то, что она не пара Бекеру и ее внимание — честь для такой белой швали, знали все, включая его и ее. Ей нравилось быть богиней в его глазах. А Бекер — Бекер просто был влюблен до соплей, как последний идиот.— С такой красоткой должно быть не просто. Придется соответствовать, брат!Парни с работы, одной с ним породы — соцпаек и перспективы по нулям, — все ржали, а он кивал, как китайский болванчик, да что там — собирался соответствовать. Сперва пробовал извернуться и уйти в бизнес, но на свое дело не хватило мозгов, а Энни с тестом на беременность в одной руке другой обняла его за шею и сказала: ?Ну что ты, милый, это ни к чему?.— Я держалась так долго, как только могла, — позже скажет она. — Я не люблю тебя, Фрэнсис, это ошибка, Фрэнсис, видеть тебя не хочу, Фрэнсис, уходи.Вот как она запела вскоре после одиннадцатой годовщины. Фрэнку-младшему как раз исполнилось семь — Энни долго не могла забеременеть, три года после свадьбы таскала Бекера на анализы и по кабинетам врачей:— Ты должен бороться за это так же, как и я, бороться за нас.— Я недостоин тебя, — сказал он, стоя на одном колене, когда протягивал обручальное кольцо, потому что так было положено.— Ты недостоин потраченного времени, — сказала Энни на двенадцатом году совместной жизни, и Бекер вдруг увидел: так и есть.Энни водит мужиков домой, в супружескую спальню, не скрываясь от мальчика. ?Твоя мать шлюха, а отец — слабак?, — кричат ему в школе, и пусть шутки про мамашу уже не так популярны, как год или два назад, это не значит, что о них легко забыть.Бекер больше не приглашает домой друзей и коллег, рассорился с братом и не подает руки соседям, потому что знает точно: Энни извинится за него сполна.Вначале он еще трепыхался, предлагал секс-игрушки и ролевые игры, садо-мазо и семейного психолога, а она смеялась — говорила, ей не нужен суперсовременный вибратор, если поблизости полно мужиков, которые способны ее удовлетворить, а советы такого же импотента не сделают из него мужчину ее мечты. Бекер даже пытался быть с ней нарочито груб, но Энни вывернулась из-под его ладони и посмотрела так, будто начала презирать еще сильнее.Он все ждет: Энни подаст на развод, позвонит своему лучшему другу-адвокату, с которым трахалась разок в январе шестого года и еще в мае двенадцатого, ровно в перерыве между боссом и метрдотелем небольшой гостиницы в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Сын должен быть с матерью, так она заявит в суде. Слабохарактерный и эмоционально нестабильный отец для подростка — верный путь в никуда.Под кроватью Бекера, на которой он уже давно спит один, под отходящей на миллиметр половицей лежит банковская карта с накоплениями за последние пять лет, заведенная втайне от жены. Бекеру теперь плевать на Энни, но жертвовать сыном он не позволит, будет бороться до конца. Может, он и правда трус, но даже у приговоренных к смертной казни до последнего есть надежда на победу над системой. Бекер часто видит, как они лихорадочно строчат мягким графитом на туалетной бумаге черновики апелляций одну за другой.Рэй Сюард среди них как белая ворона. Звезда Сиэтла, первый в этой тюрьме да и во всем штате, кто выбрал в пользу повешения, наотрез отказавшись от безболезненной инъекции вечного сна. К Сюарду постоянно таскается рыжая детективша, и он, кажется, верит, что слепое правосудие ради него откроет глаза.Новичок Хендерсон дрожит и бледнеет от одной мысли о том, что придется надевать петлю на шею заключенного:— Я никогда не вешал людей, сэр. Не хотелось бы начинать и теперь.Бекер снисходительно хлопает его по плечу:— У нас будут инструкции, Хендерсон, они для такого и придуманы. Такая уж работа. Ты приходишь сюда к восьми утра, заливаешься кофе, сторожишь скотину и вместе с остальными убиваешь очередного сукиного сына, потому что так решило правительство. Потом заканчиваешь смену, переодеваешься и идешь домой, ничего не забирая отсюда. Понимаешь? Ничего. Ты не имеешь права тащить этот груз за собой.Бекер давно знает эту последнюю игру, ?на-камеру-мы-считаем-их-людьми-но-знаем-что-они-умрут-здесь-как-скот?. Все как по нотам: сперва они кричат, что их не посмеют убить, после обрывают телефоны адвокатам и родственникам, готовые дойти даже до Господа Бога.Хендерсон — мягкотелый добряк, недавно женившийся и выбравший работу в тюрьме из неизвестных побуждений. Ему здесь не место. Бекер будто бы из вежливости приглашает его пару раз на чай. Энни тут же чуть ли не бросается ему на шею, но парень держится на ура. Надо бы поберечь его психику. А впрочем, ничего — пусть привыкает.За неделю до казни Сюард плачет, давясь слезами, всю ночь напролет — не то хочет увидеть в последний раз сына, которого к нему не пускают, не то, наоборот, не хочет видеть его, а мальчик рвется к отцу в тюрьму. Из камеры рядом к завываниям с садистским любопытством прислушивается сосед, который верит, что уж его-то точно не убьют. Камера напротив пустует — Малыш ДжейДжей не выдержал и повесился на простыне раньше, чем по его апелляции был вынесен окончательный вердикт.— Черт, жаль их. Они убийцы, но мне все равно их жаль, — говорит Хэндерсон, а Бекер жалеет, что нельзя отвесить ему оплеуху прямо здесь, на глазах у всех.Через четыре дня Фрэнк-младший убьет любовника Энни и взглянет на отца чуть ли не с издевкой: ?Смотри, как я сделал то, на что у тебя не хватило мужества?.А еще через трое суток, когда Рэй Сюард наденет петлю на шею, Бекер, нажав одну из кнопок, выбивающих опору из-под ног смертника, подумает: ?Пожалуй, я ему завидую. Главное решение всей жизни кто-то принял за него?.