Кайли Лидс (1/1)

Кайли не особо красивая и очень смешная — не хватает чего-то, чтобы ее запомнили, чтобы в нее влюбились. Волосы почти рыжие, глаза почти голубые, веснушек почти нет, фигура почти женственная — она маленькая и средняя, никакая, обычная. Добродушная, с живой улыбкой и обкусанными ногтями, она очень хочет быть особенной — как и все девочки, сбежавшие из дома и кочующие по улицам и дворам, ночующие где придется. Несколько раз она спускала заработанное за день на кино, попкорн и мороженое. Потом до утра блевала и еле заснула, прижимаясь к Пуле.Пуля другая. Мрачная и красивая, с пирсингом, наскоро подведенными глазами, тяжелой холодной подвеской на шее и взрывным характером. Она громкая и часто выходит из себя — стоит кому-то сказать что-то не то или косо посмотреть. Она колючая и беззащитная — Кайли так кажется. Она держит волосы Кайли, пока ее выворачивает, и неловко вытирает ее слезы.Кайли признается себе, что больше всего ей хочется нравиться Пуле. И дело вовсе не в том, что та похожа на парня. Просто Пуля отличается от других. Она умеет любить — изо всех сил, готовая защитить от кого угодно. Но не знает, как признаться в своих чувствах.— Знаешь, кажется, я втрескалась, — тщательно выговаривая каждое слово, говорит Пуля. Они празднуют день ее рождения. Сосиски, насаженные на прутья, шипят над огнем, рядом лежат две банки консервов, бутылка какого-то сладкого ликера, карамельки, бургеры, яблоки и пачка сигарет с зажигалкой. Вечереет, становится холоднее; с берега реки доносятся детские крики, в небе неуклюже парит бумажный змей. Кайли и Пуля сидят близко, плечом к плечу, и Кайли почти перестает дышать, не решаясь переспросить или что-то сказать, сдвинуться с места или положить голову Пуле на плечо.— В Лирик, — заканчивает Пуля.И они снова молчат.— Она красивая, — улыбается Кайли. Пуля кивает. Она уже приложилась к бутылке. Ели они только утром, и ее ведет.Кайли всегда улыбается — где-то услышала, что со временем улыбка будто бы прирастает к лицу, и после тяжелее грустить и плакать. Она пробует, и это становится для нее правдой.Она улыбается, когда Пуля скупо рассказывает о Лирик, когда врет, что будет ночевать дома — мать пустит, когда смотрит с моста на гладь воды, еще не испоганенной мусором и людьми. Она хохочет, когда Пуля учит целоваться, ее трясет, сводит живот, на глазах выступают слезы. Заканчивается все тем, что Пуля психует и шлет ее нахрен. Кайли запомнит бережные прикосновения пальцев к подбородку и шее и пахнущие сигаретами и пивом губы — на нижней едва затянулась глубокая трещина.Кайли мечтает о том, что они однажды уедут из Сиэтла. Куда — не так важно, главное, чтобы было тепло и меньше дождей. И река, а еще лучше — махнуть к океану. При мысли о возможной жизни на побережье Кайли улыбается. Она почти видит маленькую квартиру, где они будут жить втроем — вряд ли Пуля оставит Лирик. И чтобы все были счастливы, Кайли готова терпеть даже ее — в конце концов, они, наверное, смогут подружиться. Нравится же чем-то Лирик Пуле.В день, когда Кайли почти решается рассказать, о чем мечтает, Пуля дарит ей кольцо. Если постараться, можно не думать о том, что оно предназначалось Лирик.Кайли снова улыбается, пока Пуля ее фотографирует. Через неделю по этому снимку будут искать пропавшую девочку. Ее найдут через месяц на дне озера и смогут опознать только по ярким сережкам-звездочкам. Одна из них запутается в волосах.Пуля, которая будет искать ее упорнее всех, умрет незадолго до этого.