Прости, Енмин хен // Донбин/Ынсан (1/1)

?Просто держись подальше от Ким Донбина??— вместо нужных наставлений, страдальчески выдыхает Енмин хен.?Просто держись подальше от Ким Донбина??— бьется в голове Ынсана ритмом пульса, когда его прижимают к шершавой стене и целуют горячим ртом жадно и лишая последнего воздуха.Кажется, уже поздно прислушиваться к советам хёна.Ладони у Донбина широкие и руки крепкие?— на узких бедрах Ынсана; ощущаются обжигающими даже через плотную джинсовую ткань, точно Ким сосредоточил в себе рай и ад, а теперь пускает Ынсана по разным его кругам, играя на нервах искуснее, чем интересе публики.Внимание заостряется на его родинке близ глаза, когда они ненадолго отстраняются; в растрепанности и сумбурности есть что-то невероятно привлекательное, Ынсан это замечает случайно и тут же делится с Донбином.—?Хочешь, чтобы я тебя так перед каждым выступлением зажимал? —?хмыкает тот, но совершенно беззлобно; облизывает губы, доводя до исступления.Ему бы их бальзамом мазать?— сухие и ни разу не поддатливые и мягкие, как представлял себе Ынсан, когда еще не осознавал, насколько все взаимно; и несмотря ни на что, вести по ним языком оказывается слишком потрясающе. Может, настолько, что ради этого стоит умереть; Ли жив ради его же губ на своей шее и алых следов под пластырем; ради ощущения пальцев, проводящих вдоль его позвоночника, рождая что-то от истомы, что-то от мурашек.Опаздывать на репетицию нельзя, но сейчас?— очень хочется.?Такие парни, как Ким Донбин, до добра не доведут??— повторял Енмин хен и крутил пальцем у виска.?Но до оргазма легко??— про себя отвечает Ынсан, стараясь всем телом прижаться к Донбину и, запутавшись в пуговицах, причудливых шнурках, оголить немного его кожи в области груди, где родинки?— созвездиямиСкорпиона и Ориона.—?Перед каждым выступлением,?— раздается повтором, но в спутанности губ и пальцев сложно понять, кем.—?И после каждого выступления. И каждый день.—?Не боишься, что войдет в привычку? Вредную привычку? —?зубами Донбин чуть оттягивает мочку уха, бедрами вжимается, обдает жарким дыханием шею и ловит, когда ноги Ынсана подгибаются, не выдерживая такого веса чувств.—?Ты наконец-то признал, насколько вредный.Тяжело отшучиваться, когда не принадлежишь сам себе, но Ынсан справляется?— лишь немного теряя голову от глубины глаз Донбина.Который улыбается до чертовых ямочек и лучиков морщинок. И подмигивает.—?Да вот Енмин в свое время мне постоянно твердил об этом.В нем читается: ?И я знаю, о чем он говорил с тобой. И какие советы давал. Только я не позволю тебе следовать им?.А как-то и не хочется.Прости, Енмин хен. Твой маленький братик влюбился не в того.