Часть 5 (1/1)
Неделя тает за неделей, и так уже третий месяц, а нам с Джоном так и не удалось поговорить.Альбом былзаписан в сумасшедшем ритме,все контракты с Парлафон Рекордс подписаны, мы, наконец, дома. У каждого из нас появилось больше времени, а значит, больше личных забот. Или мы сами их придумали…не знаю.Не могу сказать, что за это время многое изменилось, но и не могу сказать, что не поменялось ровным счетом ничего.Ринго делает колоссальные успехи. Хоть они тот еще лоботряс ,стал больше проявлять инициативу и подкидывать отличные идейки, редкие, но такие незаменимые. Особенно теперь.Джордж постоянно витает в облаках, или висит на телефонных проводах…в любом случае, где-тодалеко за двадцать футов от земли, с тех пор, как в его жизни появилась эта чудесная девочка, имя которой постоянно на слуху, но я не могу его запомнить. Кажется, Патти. Да, точно, Патти Бойд.
Они познакомились на съемках фильма. Всем нам было заметно, чтонаш мальчик втрескался, и сразу было понятно, в кого.Потому что, господи, нужно было видеть Джорджа, в моменты, когда эта девушка появлялась в поле его зрения! Поток шуток мгновенно останавливался, глаза беспокойно, то поднимались, тозастенчиво, совершенно по-ребячески опускались, и он спешил скрыться из виду, забиться в дальний угол помещения, кудаугодно, только чтобы смотреть на нее неотрывно,беззастенчиво, столько, сколько хочется.И вот, мы, трое друзей…ну, можно сказать, двое с половиной,старались делать все, чтобы из этого вышло что-то серьезное,как купидоны, ей богу!Конечно, мне поначалу было завидно, откровенно говоря, меня душила жаба, такая крошка прошла мимо меня. Но сейчас, знаете, я по- настоящему счастлив за своего друга, откликаюсь на его просьбы о помощи и сам охотно помогаю ему в делах любовных. Знали бы, чего намтолько стоило заставить его взять телефончик этой девушки! Безнадежно, безнадежно влюбленный парень…Наблюдать егорадостным, светящимся и абсолютно чудаковатым , доставляет безумное удовольствие.Чего не скажешь о Джоне.Видеть еготаким - горько.
Я не знаю, что с ним делать.С каждым днем я чувствую, как он отдаляется от нас. Мы все пытаемся как-то сглаживать обстановку,делать вид,что ничего не происходит, чтобы не создавать еще большего напряжения лишний раз, но, кажется, это еще больше разъединяет нас с ним. Мы здорово сплотились ивсе очень, очень стараемся сдерживать продуктивность работы иотношения внутри коллектива на уровне. И порой, я даже не знаю, сложно ли это от того, что Джона часто нет с нами, даже когда он есть, или от его присутствия.Каждый, и ребята, и Брайан, и Мэл с Нилом пытались как-то поговорить с ним, поддержать.
Но ни один из них, ни Джордж, ни Ринго, ни менеджеры…никто не вызывал в нем бурю таких негативных эмоций, как я. И все его выходки: нападки , оскорбления, сильнейшие обиды- все выливается именно на меня. А ведь я ничего не делал, я просто, так же, как и они, пытался протянуть ему руку. Хотя, знаете, этот факт дает мне маленькуюнадежду на то, что я все еще лучший друг для него.
Но он бежит от меня, бежит от любого моего порыва помочь.
Почему? Я не знаю.Я устал задавать себе этот вопрос, снова и снова упираться в тупик размышлений, устал искать причину.Одним словом, у меня опускаются руки. Кажется, я теряю родного человека.Окончательно и бесповоротно.Вы спросите, как я?Я не знаю.Отныне, я чувствую себя пустым, потерянным, расстроенным, как столетнее фортепиано.Знаете, как будто вы не находите часть себя. Как будто проснулись, и не смогли понять, вроде зубы после сна чищены, овсянка съедена, собака выгуляна, но вы ли чистили ваши зубы, вы ли ели вашу кашу и вы ли гуляли со своей ненаглядной собакой…или это часть вас, которой уже давно не существует…Чего-то внутри нет. Не хватает. Надломлено.И вроде бы, кажется, ходите вы веселые, стараетесь всем на свете помочь, все на свете успеть, а внутри у самого кошки мартовские скребут. Иничего не случалось в вашей жизни, никто не умер, не заболел неизлечимой болезнью, не уехал в Амстердам, не бросил с тремя детьми за пазухой, ав душе -дыра черная.И все эти семейные заботы, придуманные самими собою проблемы,работа и нагрузка - не помогают ни на йотузаполнить ее.
Просто кое-кто значимый, кто-то, кого вы знали всю свою относительно сознательную жизнь –теперь чужой вам человек.Вот и не знаешь, ради кого стараешься что-то сберечь, бьешься, точнорыба об лед. Кому-то это нужно?Стоит ли?Все равно затянет, беспощадная.Но я не перестаю верить в свои силы, не перестаю надеяться, что у меня получитьсявернуть все на круги своя. Вернуть этого кого-то.Пронзающий холод застает меня так же внезапно, как и глубокие думы о тебе, Леннон.Слякотьгорящей тысячью уличных фонарей Олдвич давно сменилась на зернистый камень тусклой Друри –лейн. Меня не пугает эта сумрачность, мне она нравится, под настроение. Поэтичное, осеннее, багрово- оранжевое настроение, затягивающее вглубь, вседальше и дальше. Но сейчас я хочу замедлить шаг, ведь я еще не придумал, что скажу тебе, давно опоздавший на ужин друг…“Вам нужно нормально поговорить…Пока не поздно."Опоздал ли я ? ***-Здравствуй, Син. Джон дома?Хозяйка теплой улыбкой встречает меня на пороге дома, держа на руках малютку- Джулиана. Видно было, что семья готовилась ко сну. А я совсем не к месту.-Здравствуй, Пол. Проходи, не мерзни!Мне было совестно врываться поздним вечером в дом друга без видимой причины. Без видимой для него. Или, как, может быть, он думает, для меня.-Спасибо.Выражение лица Синтии, как и голос, становитсявзволнованным, а я, поцеловав Джула, все так же переминаюсьна пороге с ноги на ногу.
- Ничего не случилось, ты…поздно?
Боже, какое же яневежество.-Ох, умоляю, прости меня за поздний визит! Нет-нет, ничего,- вру я, мысленно проклиная себя за невежливость и бестактность,- просто нам с Джоном нужно обсудить кое-какие вопросы …-Какие именно?- я чуть не подпрыгнул, вешая насквозь мокрое пальто, отвнезапного, громкого голоса из темноты коридора.-Привет, Джон,- мнусь на коврике прихожей.- Эм…может, поднимемся в музыкальную, поговорим?Джон отлично знал, что никаких вопросовпо работе возникнуть больше не должно, по крайней мере, таких, которых бы нельзя было обговорить по телефону. Видно было, что он раздражен моим поздним появлением, и…что-то еще. Боится ли он?Он выглядит растерянным, застигнутым врасплох.Я уверен, Джон так же знал, что сейчас нам предстоит долгий, так давно порывающийся начаться, разговор, от которого никуда уже не деться нам обоим.-Не ожидал тебя в столь поздний час, – более мягко, но холодно произносит он. Тихо и скомкано,- Син, чай завари,- обращается он к жене, глядя в глаза мне, обреченно и с каким-то вызовом.-Пойдем?-Пойдем.Кажется, на улице теплей, чем твой голос сейчас.