Часть 4 (1/1)

Редкие лучи пробивающегося сквозь шторы солнца и какая-то непривычная тяжесть, будят меня.Тяжесть физическая, не душевная.Япытаюсь пошевелиться, но понимаю - сон окончательно покинул меня. Открываю глаза, именятотчас жеохватываетужас.Удобно устроившись на моей груди, невинно спит Маккартни.Воспоминаниякак кадры кинопленки промелькиваютперед глазами.“- Дверь, запри ее.Мы вваливаемся в мой номер, прижимаясь к каждой вертикальной поверхности, сбивая и опрокидывая все подряд.Ты дышишь мне в губы, постанывая и шепча что-то пошлое. Нестерпимо горячо. Я могуперечислить, чтоты пил, но вот сколько – не осмелюсь.Свет. Яищу включатель, лампу, хоть что-нибудь. Я хочу видеть тебя сейчас.-Ах-х, Джон, я сейчасупаду,- лепечешь, хихикая .Мы спотыкаемся обо что-то, по-видимому, о вазу. Я подхватываю тебя, прижимая к стене таким образом, чтобы твои ногибыли обернуты вокруг моей талии. Все вокруг грохочет, но мне плевать.Яшарю по стене рукой, чтобы только увидеть тебя, твои потемневшие глаза,растрепанные волосы...От одного представления тебя сейчас я готов биться в конвульсиях.- К черту свет,- ты расстегиваешь мою рубаху, кажется, пара пуговиц уже оторвана. Черт, лучше бы ты держался за мою шею, потому что я боюсь тебя уронить. Пьяный и крайне возбужденный, я стараюсь контролировать ситуацию.Ситуацию - но не свои стоны. Меня пугает звук моего голоса, но я не могу себя сдерживать. Тебе весело от этого.-А-а-а, ч-ч-черт, Джонни, еще…а-ах, - и я вжимаю тебя в стену снова, покусывая мочку ухатолько чтобы ты заткнулся. Потому что если ты еще раз назовешь мое имя таким образом, чувствую, я кончу прямо в брюки.Ты, наконец, запускаешь туда свою руку.И меня мгновенно отрезвляет.Боже, что я делаю? Что мы делаем?

Ты все так же извиваешься подо мной, поддаваясь вперед и опаляя дыханием мою шею. Я чуть не роняю тебя.-Не останавливайся…- шипишь ты.Клянусь, я мог быоттрахать тебя до смерти.

Но я этого не сделал.Найдя, наконец, кровать, ябережно укладываю тебя, твои руки притягивают меня за пряжку ремня обратно. Япадаю сверху.– Ты пьян,- непослушные пальцы пытаются расстегнутьпуговицу брюк, я останавливаю их.- Тытоже, если … м-м-м... Если не больше меня. – выдыхаешь, возвращаясь к моим штанам. Я снова пытаюсь остановить тебя, одной рукой опираясь обизголовье кровати.- Тебе лучше лечь и проспаться.- лоб ко лбу, кое-как, заплетающимся языком проговариваю я.-Ну же, помоги мне,- резко поддавшись вперед, шепчешь так, что у меня сносит крышу.- К тому же, малыш- Джонни так не считает.Малыш-Джонни и вправду так не считает, и это уже сильно заметно.Тем временем ты ловким движением перехватываешь мою руку и уже я оказываюсь под тобой.А я не могу сказать, что такая перемена мест не устраивает меня, но я не сдаюсь, а, хотя бы для приличия пытаюсь сопротивляться.-Ш-ш-ш…-подушечки пальцев касаются моих губ- Просто помоги мне.

Тыберешь мои руки в свои и, расстегнув свои брюки, просовываешь их.- Ты поможешь мне, а я - тебе.Я чувствую тебя, твою напряженность, твое желание и не могу не сдаться. Твоему тону -убеждающему, требовательному и, в то же время, умоляющему; твоимрукам и неразборчивым ласкам; твоим губам, которые я накрываю своими.Мне плевать сейчас,сочтешь ли ты это странным, да и, думаю, тебе плевать вдвойне.Я знаю, завтра ты проснешься и не вспомнишьничего из того, что мы сотворили ночью.”Не вспомнишь...Ты ворочаешься на мне, что-то мямля,откидываешься на подушку, и вместе со способностью дышать ко мне снова возвращается та нежность, те переполняющие меня чувства, что кружат мне голову и меняют до неузнаваемости.Полуденный свет играет на твоих щеках, черты лица расслабленны, вспухшие от поцелуев губы приоткрыты, густые, закручивающиеся ресничкислегка трепыхаются. Сон чуткий, но я прошу Морфея хоть чуть-чуть продлить его, чтобы сполнанасладиться твоей красотой. Чтобы прикоснуться к тебе последний раз.

Я убираю прядь волосс твоих опущенных век, проводякончиками пальцев по скулам, щекам, слегка касаясьнежных губ .Я бы провел эту жизнь вот так, неотрывно смотря на тебя, мирно спящего, но твои сонные глаза уже открыты, и я резко одергиваю руку.- Доброе утро. – я уставился на тебя.-Доброе.- потираешь глаза, сладко зевая. Озираешься.Надеюсь,моего маленького порыва чувств ты не заметил.- Что – то произошло тут?

Да, блять, что-то произошло.Мы дрочили другдругу, ты выстанывал мое имя сотни раз за эту ночь, а у меня разрывается сердце прямо сейчас, перед тобой.Но я ожидал этого, не так ли? Я был уверен, что ты не вспомнишь, мне даже сыграло бы это на руку.Так почему же я так бешусь от этого?- А..ну да, вспомнил…- хлопаешь себя по лбу, тут же морщась от боли- Точно! Спасибо за помощь, друг.И все.Ты встаешь, как ни в чем не бывало, держась за голову, и мне ничего не остается, как уставиться на тебяв недоумении.- Что?С секунду поколебавшись, отворачиваясь и начиная быстро заправлять постель, отвечаю я.-Верно, ничего.-К чему такая спешка?- посмеиваясь, лениво тянешься к своей одежде.Я не знаю, стоит ли отвечать? И как будет звучать мойголос…?- Джордж и Рич проснутся с минуту на минуту, если уже не проснулись. Не лучшая перспектива, если они увидят нас.- Да брось !- хохочешь ты как-то нервно.- Это ребячество. Мы проделывали это друг с другом бог знает сколько. Не удивлюсь, если онисейчас лежат тамтак же, с руками в штанах! - указываешь куда-то в пространство. Видно, что этот смех приносит тебе боль.Но не такую, какую приноситмне.Низ живота похолодел, а глаза ищут,за что зацепиться, лишь бы не за тебя.Да, мы проделывали подобное неоднократно, но это было в доме нашего общего приятеля, среди дюжины таких же прыщавых подростков, а потом, в Гамбурге.Но сейчас… сейчас это совсем другое. Что-то осмысленное, что-то значимое, что-то больше, чем просто дроч, дружескаяуслуга…Какой наивный маменькин сынок, Джон, господи.Это только для тебя все имеет значение!Очевидно, что для него это не более чем удовлетворение, ведь он не помешан на своем лучшем друге, он не чувствует то же самое.-Где моя рубашка?-Откуда мне знать?-Ты сорвал ее с меня, как помнится,-выплевываю я.

-Да…- кажется, ты покраснел.Яшныряю глазами по комнате туда-сюда. Меня уже тошнит от этих поисков, лишь бы убраться отсюда как можно быстрее. Я поднимаю глаза и замечаю ее на карнизе.- Сними ее,- ты не стал возражать, чтобы не услышать порцию новых откровений.

А чтоже чувствую я?Это просто желание, не более. Просто я соскучился по жене, по женской ласке, работы слишком много, а ты слишком похож на бабу.Но черта-с два. Если быть откровенным - я никогда не скучал ни по Син, ни по Джулиану, я даже забываю об их существовании в моей жизни, порой.Так уж вышло, что яотвратительный муж, и уж куда более никудышный отец. И мне хочется сунуть голову в песок, как трусливыйстраус, насколько мне стыдно за это.Кое-как одетый, тытянешься, цепляясь за шторы. Кто-нибудь, выколите мне глаза.- Но я не могу, Джон.- Вчера ты тоже не мог,- холодно и озлобленно отрезаю я.- Да хватит уже! Я встаю, чтобы помочь тебе, опираясь о твое плечо сзади, так же пытаясь дотянуться. В это время открывается дверь, и гобелен c треском срывается с петель.-Уже проснулись?- Джордж просовывает голову в дверь, зажимаявырывающийся смешок в кулак. Представляю эту картину со стороны: двое полуодетых парнейв неестественных позах тянутся за рубашкой, повисшей на карнизе. Что может быть подозрительнее, если ты спишь в соседнем номере?-Я пришел только сказать, чтовся еда в нашем номере. Ну… в вашем с Ринго, – кто о чем, а Джордж всегда о еде. Как-то виновато улыбаясь, посмотрелсначала на Маккартни, потом на меня, на пол, и скрылся за дверью.Попали.-А-ха-ха-ха-ха, ты первый в ванную, Джонни!Мне показалось, илисам Джеймс Пол Маккартни вправду это сказал?Но я смотрю вниз, туда, куда указываешь ты.

-Блять.-Только давайсам , хорошо?-Заткнись.Ты так заливисто смеешься сейчас, я бы присоединился, но мне, увы, не до смеха.Потому что мне все еще больно, где-то в солнечном сплетении.

А теперь ещеи позорно.Быстро одевшись и пнув пресловутую вазу, я направляюсь в ванную.***Рингоеще спал, когда мы зашли в номер.Джордж, скрестив ноги на диване, наливал кипяток в чашку. Таблетка от головы и зеленый чай - его уникальный способ восстановления после тяжелого похмелья. И, в принципе, все выглядело так, будто он сам толькочтоподнялся с постели. Это меня успокаивало. Но только немного.Я взял баночку пива и расположился рядом, посмотрел на время. Сказать сейчас, или подождать полчасика? Я решаю отодвинуть свою маленькую местьна потом. В это время между Джорджем и Полом уже шла беседа. Полушепотом, возбужденныйХаррисон что-то втирал Маккартни.- Брайан будет в восторге!Брайан. В восторге от чего?Неужели, он знает? Он видел нас? Подождите-ка…его ведь, не было с нами… Или Джордж хочет ему все рассказать, этому гею- интригану? Чертпобери, зачем ему знать? И сколько человек еще в курсе того, что происходило этой ночью?Ошалелыми глазами смотрю на Харрисона, ожидая продолжения.-Да уж, тяжелая была ночка,- посмеивается Маккартни.Мир посерел перед моими глазами.Я все так же смотрю на Джорджа, и он, замечая это, немного теряется.-Зачем. Ему. Знать,-отчеканиваю я каждое слово в полный голос.-К-кому?-Брайану, этому петуху, зачем ему знать?-Знать о чем?-О том… что происходило ночью?!Джордж заметно потемнел, не зная, что мне ответить и заглядывая на Пола, будто ища у того поддержку, или подсказку.-Я..я думаю, ему, как менеджеру группы, нужно знать о...таких вещах, - абсолютно растерянно моргая после каждого слова, Харрисоннаконец-то договаривает.-Ему, как менеджеру группы, как раз не нужносовать свой мерзкий еврейский нос в такие вещи!- выпаливаю я,- а ты не имеешь никакого права говорить о них, как о своих собственных! Как и ты, Маккартни, должен был сперва посоветоваться со мной, прежде чем открывать свой грязный ротик!- я размахиваю руками так рьяно, что содержимое банки расплескивается во все стороны.Тем временем оба, иДжордж, и Пол, вылупили на меня глаза, решительно не понимая, о чем я.Я же смотрю на них напротив, и чувствую, как гнев и обида заполняют каждую клеточку моего тела. Гнев на одного, обида- на другого.-А вот и наш герой… - сдавленно и приглушенно произносит Джордж, переведя взгляд куда—то за меня, боязливо.С постели поднимается Ринго.-Чего так орать-то?-Ну...мы тут твой успех обсуждаем.И тут до меня, наконец, доходит, и я вспоминаю все события вчерашнего вечера.Разрывающий струны Джаз-бэнд, Ринго за барабанами, великолепное исполнение, рев толпы, тосты…Идиот. Идиот. Идиот.

И-ДИ-ОТ.Три пары непонимающих глаз направлены на меня. Я помешиваю пиво, смотря в одну точку.Пол, улавливая всю неудобность ситуации, поспешил сменить тему.-Кстати, на днях нам звонили из штатов! Карл Перкинсдалсогласие на кавер“Honey, don’t”!Что это ты вдруг вспомнил?-Блин, да это же круто! Начнем запись, как только придем в студию!-Отличная новость, за это нужно...-НЕТ!- всетрое, даже я, в один голосрявкнули на Ринго.-Ну…нет так нет.И все было бы идеально теперь, если бы ты не запел.- Well sometimes I love you on a Saturday night

Sunday morning you don't look right

You been out painting the town

Uh huh, baby been stepping around…Издеваешься, твою мать, так искусно и ловко издеваешься.Мне хочется вжаться в диван, стать хамелеоном, слиться с поверхностью, все что угодно.Все эти смешки, все эти улыбочки, все это будто направленно на меня. Будто все всё знают.

Я не могу выдерживать это больше, срываюсь с места, нащупывая в кармане найденную вчера пачку сигарет.-Я покурить.-А-а...э-э-э...- Старкиудерживает меня за руку, смотрит на меняснизу вверх своими огромными, грустными глазами.-Купи себе свои,- бросаю ему сигарету и несколько долларов, - Твои конфеты, мои сигареты - эти нахлебники не оставят нас в покое, Макка.Сказал это, словно не обращаясь к тебе.С каким-то обреченным состоянием выхожу из комнаты. Мне не место там. Мне нигде не место.Меня нужно закрыть в вольере, изолировать от общества.Я - неудачник.Может быть, когда-нибудь я напишу об этом песню, сейчас же я попытаюсьвернуть мои мысли в привычное русло и забыть о твоем существовании. Хотя бы на время.POV Пола.Джон покинул нас, бубня что-то под нос, и в комнате повисло напряжение.Все чувствовали, что нужно что-то сказать, но не знали, что.- Ребята,- начинаю я, закусывая палец,- Никто из вас не в курсе, что происходит с Джоном в последнее время?- Ну, у него можно брать сигареты! – довольно улыбается Ринго,- И можно доедать его порции, да,Джордж? Таким образом, его психи выгодны нам!Смеясь над своей же шуткой, Старки, вскоре, замечает, чтовесело в этой комнате только ему.-Правда, сигарет у него почти что никогда нет...- расстроенно затыкается наконец Ринго.-Потому что оночень много курит,- говорит Харрисон, поднимая на меня глаза.-И ничего не ест,- продолжаю я, поймав волну Джорджа.Я смотрю на него сейчас с такой надеждой, будто хочу найти ответы на все вопросы в его глазах.На один – “что с Джоном?”.И мне кажется,нет, почему-то я даже уверен в этом - Джордж знает ответ.-Новот почему ?-С Син проблемы?-Не думаю…Я действительно не могу понять, что с ним не так, или, хотя бы, в какой сфере его проблема.Но проблема есть, и я вижу, что ему плохо. Также я вижу, что он отталкивает любые мои попытки помочь ему, и вообще...избегает меня.

- Вам нужно нормально поговорить -особо выделяя слово “нормально”, говорит Харрисон, спокойно отпивая из чашки, а потом добавляет короткое, но такое содержательное: "Пока не поздно".От этой последней фразы по моей спинепробежали мурашки. Совершенно беспричинно, и, как можетпоказаться, смешно, но мне стало страшно. Я ведь не имею никакого понятия, во что все это может вылиться.Вчера Джон сорвался, завтраустроил истерику, а после что? Распад группы, дружбы,нас?Я возвращаюсь назад, из раздумий только тогда, когда палец уже прокушен в кровь.

В дверях появляетсяЛеннон.

-Кажется, кто-то должен быть в Бостоне через три часа,- с ехидной ухмылкой на лице, напевает он.-Черт!Еще полчаса назад мне нужно было отправиться в аэропорт, а через шесть часов начнется кинофестиваль.

Я вылетаю из номера, больно задев ногой стул на пути. Он знал, мать его, знал, и не сказал мне раньше.Джейн будет в ярости.