Часть 2 (1/1)
На моей кровати сейчас такой же бардак, что и в голове.Спутанная одежда - мои спутанные мысли.До сих пор меня разжигает от стыда, когда я перечитываю мою случайно написанную песню.Для тебя.Очередная капляводы с мокрых волоспадает на листки, уничтожая слово за словом.Я спрячу, я запруэту песню, эти излившиеся чувства в ящике, под кипу бумаг, документов и таких же незаконченных работ. О тебе.В моей голове все о тебе и для тебя.И я уже устал ненавидеть себя за это.-Поторопись, двадцать минут до выхода!- на самом деле – сорок .Это Ринго ,как всегда, бодрый и светящийся влетел в комнату, чтобы стрельнуть мою последнюю сигарету, в то время какя нервно копошусьс замком тумбочки, не заботясьо торчащих из ящика бумагах.Смешно.Богаты, сверхзнамениты, в наших руках весь мир, миллиарды юных сердец , а сигарет ни у кого нет.И у меня нетникаких сил бросить на это хоть какую-то колкость. Парадоксально.-Подумать только,чтобы кто-то собирался дольше нашей принцессы!- бросаешь короткий смешок , и ,потрепав меня по мокрой голове, скрываешься за дверью.В другой раз я бы отвесил ему здоровый подзатыльник.Ты не представляешь, Ринго, как тебе везет!Боюсь, пятичасового вечера в окружении тысяч я не выдержу.Любое общество раздражает меня.Смех, пустые, глупые разговоры “ни о чем”, бесчисленное количество пар глаз, ног, рук.Не хочу, чтобы меня трогали. Не желаю никого видеть, слышать, ощущать. Хочу спокойствия, уединения. Чтобы все голоса замолкли, и я смог прислушаться к своему, внутреннему. Потому что я не знаю, что со мной. Потому что я не знаю, что делать дальше. Я запутался.Стоп.Что-то накрыло меня.Нет, кто-то накрыл меня. Полотенцем. И сейчас старательно вытирает мои волосы. Все, Ринго, тебе конец.С силой скидываю с себя полотенце и уже открываю рот, чтобы как следует наорать на мерзавца, но…мгновенно закрываю его.Передо мной ты. Тот, кого я хочу видеть меньше всего на свете. Полуодетый, свежий и подтянутый, виновато поднимаешьруки вверхи кротко улыбаешься. Я опешил.-Мне сказали помочь тебе.То, как я смотрю на тебя сейчас, на твою не застегнутую рубашку и голую, молочно-белуюгрудь под ней, изящный изгиб ключицитонкую шею, не может быть неочевидным.-Ринго?И мне следовало бы поднять глаза.-Ринго.Потому что когда люди разговаривают, они смотрят собеседнику в лицо, верно?-Что?Сколько раз мы видели друг друга без одежды? Сколько таких моментов было? Сколько их еще будет?-Ничего.- сдавленно улыбаюсь я и отворачиваюсь.Вот именно, ничего. В этом нет ничего стеснительного, Леннон, просто подними глаза.Вместо этого я опускаю их еще ниже, и теперь упираюсь взглядом в ботинки.Ты внимательно вглядываешьсявмою фигуру, я чувствую это затылком.Ну не нужно этих обеспокоенных глаз, пожалуйста.
-Ты бы застегнулся,- откашлявшись, сипло говорю я через плечо.И ты застегиваешься, сконфуженныйи, кажется, смущенный.Тебе такчертовски к лицу этосмущение, что яготовпровалиться сквозь землю.Часы на стенеотбивают свой монотонный ритм. Только они шорох одежды.Мне плевать, что ты выберешь. У тебя всегда был превосходный вкус.Просто проваливай отсюдакак можно быстрее, Пол.Но ты уже нашел подходящую рубашку с галстуком-бабочкой, и вместо того, чтобы уйти,протягиваешь мне уже заботливо выглаженную одежду, ждешь, пока я переоденусь.Как я и думал - превосходно.Только вот я уже пять минутбьюсь над галстуком в попытках его завязать. Пальцы решительно не слушаются. Еще бы, я одеваюсь под твоим пристальным взглядом.-Боже,- улыбаешься ты, будто бы вовсе не замечая моей нервозности. Меня это бесит,- Нукак можно быть таким неуклюжим? Дай сюда.О нет. Ты действительно издеваешься, издеваешься надо мной, Маккартни?Твои руки тянутся к моей шее. Какие-то жалкие сантиметрыивечные несколько секунд между намиМне душно. Мне нечем дышать.
Мне невыносимо рядом с тобой.А может, ты все видишь, и тебе доставляет удовольствие уничтожать меня своей близостью?Яотворачиваюсь, приподнимая голову как можно выше, шумно сглатываю. Ну же, что ты мешкаешь?
Прикасаюсь к твоим локтям, чтобы хоть как-тоудерживатьситуацию, хоть как то удерживать тебя на дистанции, и нахожу себя в недоумении, чего же мне хочется больше, оттолкнуть, илипритянуть? Но ты уже затягиваешь узел, приглаживая атласную ткань напоследок, и наконец, спасительныесантиметры увеличиваютсямежду нами.Теперь на этом месте останется размеренное, приятное тепло внутри.В действительности же я холодно отпихиваю тебяи сажусь на край кровати.-Ну что с тобой?- озабоченно спрашиваешь ты.-Я никуда не еду.-Н-но ты должен, –видел бы ты сейчас себя, Макка.-Я никому ничего не должен.
-Перестань вести себя как ребенок. Твое присутствие там, как главного битла, обязательно.- Ну надо же, только что Пол Маккартни на моих глазах подтвердил мое лидерство!- выплевываю я. Тутневозможно было не съехидничать, это довольно острая тема. Ты закатываешь глаза.-Леннон …-Я никуда не еду.-В чем причина?Что мне сказать тебе? Что я не хочу никого видеть?Это не тот ответ, который ты ожидаешь услышать от меня, потому что знаешьменя как облупленного.Твой усталый выдох - моя медленная истерика.Я не готов к серьезному разговору.Твои ладони снова на моем плече. Я готов зашипеть и извиватьсякак уж на сковороде, насколько чувствителен я к твоим прикосновениям. И снова моя мгновенная реакция не заставляет себя ждать. Одергиваю твое запястье, довольно болезненно и резко, чтобы не вскрикнуть.- Да что за черт, Джон?!- рычишь ты, потирая запястье.- Ублюдок!Осекаешься, мальчик мой. Да, ты знаешь,со мной нужно аккуратной,прямо как с душевнобольным. И да, ты думаешь , что это было слишкомрезко, слишком громко.А я думаю, чтоЛитл Ричард в твоем исполненииидеален.Просто потому, что не хочу думать о происходящем передо мной. Просто потому, что я уже на пределе.Пытаюсь отвлечься, выбиваю поток мыслей другими, более безопасными, смешными, безумными, придуманным только что.О небе, о кактусах, о королеве Великобритании.
Ведьтри волнообразные морщинки вдоль лбаее величества , несомненно, олицетворяютсилу, могущество и непоколебимость конституционной монархии, и похожи на волны Темзы.А приятный , успокаивающий темно-зеленый гобелен, застилающий окна, не случайно именно в нашем с Джорджем номере. Потому что у вас с Ринго он красный. И у Брайана красный. А я – псих.Да-да, он самый. Я слышал, Эппи сказал именно это слово, когда я “покинул” студию в середине сессии позавчера.Марш стрелокгде-то сверхуотбивается эхом в моей голове, а тишина стучит по вискам.Но я отсчитываю, отсчитываю, отсчитываю… Вот оно.Твой обреченный вздох - моя истерика так же медленно сходит на нет.Потому чтовременина разговоры по душам не осталось, а ты всегда был пай-мальчиком, Макка, чтобы опаздывать на такого рода мероприятия.
Улавливаешь мою мысль со скоростью света.-Джон, ты знаешь, я - твой лучший друг, и ты можешь сказать мне все что угодно.- ты говоришь так усталои прохладно. Я знаю, подобные перемены тона не ведут ни к чему хорошему, но сейчас это означает конецразговора.Роешься на моей тумбочкев поисках пачки сигарет, и, найдя ее пустой, небрежно кидаешь на место.
-Ая тебе скажу вот что: меня очень беспокоит твое нынешнее состояние. Уговаривать тебя я не в силах. Разбирайтесь с Эппи.И ты уходишь. Мне остаетсялишь внимательно вслушиваться.Раз шаг – чувство облегчения тяжелеет с каждой миллисекундой.Два шаг – сожаление заполняет все трещины моейтак долго и тщательно выстроенной стены неприступности.Тришаг – что-то внутри оборвалось.Четыре шаг – я хочу закричать,вцепиться в рукав, остановить тебяво что бы то не стало.Пять шаг – я не буду этого делать. Просто потому, что ты не захочешь больше оставаться со мной.Остановка. Щелчок дверной ручки. Слишком долгая пауза, и я уже заранее знаю, для чего она…Ну да, конечно же…-Этолишь означает, что разговор отложен до завтра.Так же я знаю, что ты забыл, что завтра ты улетаешь в Бостон, и я не увижу тебя. Ни краешком глаза, ни искоса, ни исподлобья…Все.Я один. Наедине самим с собой, споглощающимименя мыслями, с болью , что онипричиняют мне.Нет, уж, Леннон,давай на чистоту. Ты причиняешь ее сам. И не только себе.Только сейчася осознаю,что натворил, и мне становится невыносимо стыдно. Я не хотел тебя обижать, игнорировать, отталкивать…Почемукаждый раз рядом с тобой я меняюсь? В кого я превращаюсь? Почемувсе чувства к тебе вырываются из меняискрами ярости? Почемуя срываюсь на тебя, когда зол на себя?Яо.д.и.н. теперь.Но разве это не все, чего ты так хотел, Джонни?Откидываюсьна груду скомканной одежды, все еще вслушиваясь в твои легкие, ускоряющиеся шаги.Правильно, Полли. Беги от меня, беги. Потому что я - чудовище.