Глава 5. Интервью (1/1)

POV Спайк—?Будь моя воля, я бы швырнул в них освежеванный труп!Я гневным взглядом в упор смотрел на нашего ментора. Тот же сощурил глаза так, что они превратились в узкие щелки.?Он не понимает. Ни за что не поймет?,?— пульсировала в виске упрямая мысль, не спешившая, однако, сорваться с моего языка.—?Ты хоть осознаешь, что натворил? —?понизив голос, сказал Хеймитч. Взгляд его был недобрым.Я презрительно фыркнул:—?Всего лишь поставил их на место.—?Ты поставил под угрозу ваши собственные жизни! —?вдруг рявкнул Хеймитч. От неожиданности я растерялся и ничего не сказал в ответ.—?Твой юношеский максимализм?— главная твоя проблема, как я посмотрю,?— сказал Хеймитч, развернувшись и направившись к барной стойке. Голос его немного смягчился, когда он обратился ко мне:?— Мне нужно выпить. Предлагаю пойти со мной. По своей воле, конечно же.Я кивнул и, подавив вздох облегчения (все никак не могу привыкнуть к мысли, что я дышу), последовал за ним, не говоря ни слова.—?Уильям,?— начал Хеймитч, поставив передо мной на барную стойку стакан с неразбавленным виски со льдом, и садясь рядом на стул,?— я понимаю, что тебе все это не слишком нравится…—?Мягко сказано,?— буркнул я, сделав большой глоток из стакана, и поморщившись, когда янтарная жидкость обожгла мне горло изнутри.—?Дай закончить, хорошо? —?дождавшись моего утвердительного кивка, он продолжил:?— Никому это не нравится. В том числе и мне. Думаешь, я добровольно вызвался быть ментором? Естественно, нет. Все это?— честь, достоинство?— пустые слова, чушь собачья и не стоит при этом даже выеденного яйца. Менторство?— прямая обязанность всех победителей Игр. В Двенадцатом дистрикте победителей после меня не было. Ни единого. Если подумать, то это так себе участь?— смотреть, как твои подопечные гибнут один за другим. Несправедливо и слишком быстро… Поэтому у меня нет привычки привязываться к людям,?— он горько усмехнулся, опустошая свой стакан.Я вдруг ощутил, что невольно симпатизирую ему. Со мной такое не в первый раз, но симпатия?— не частый гость на моем рутинном празднике безумия.Хеймитч с громким стуком поставил пустой стакан на стойку:—?В вас это есть, в тебе и Баффи. Потенциал, стимул, если хочешь. Нет отчаяния и страха. Я вижу только решимость. И глядя на вас, мне тоже не хочется больше бояться. Мне хочется надеяться. Надеяться на то, что совместными усилиями у нас получится вернуть вас с арены живыми. Вас обоих…—?У вас тут все в порядке?Мы одновременно, как по команде, обернулись на голос. В пентхаус вошла Баффи с раскрасневшимся, но довольным лицом. Следом за ней в дверях показалась и Эффи.—?Как прошло? —?спросил Хеймитч невозмутимо, совершенно проигнорировав ее вопрос.Баффи пожала плечами:—?Мне показалось, что члены комиссии совсем не смотрели, что я и как делаю. Поэтому я… сымпровизировала. Немного пошумела и, в итоге, оторвала голову манекену. Случайно. Захват ногами в прыжке немного не удался, на мой взгляд. Но, когда голова описала в воздухе широкую дугу и громко шмякнулась об пол, они обратили на меня внимание. Я сказала: ?Спасибо? и вылетела из зала. Теперь чувствую себя так, будто на весь мир опозорилась…Громовой смех Хеймитча, внезапно раздавшийся в комнате, заставил нас всех слегка подпрыгнуть.—?Потрясающе! Ты молодец, солнышко,?— выдохнул он, не прекращая смеяться,?— если тебе не поставят самый высокий балл, значит, они еще глупее, чем я думал.—?Спасибо,?— смущенно заулыбалась Баффи. Затем ее взгляд остановился на мне:?— а твой показ как?Ментор выразительно посмотрел в мою сторону:—?Сам скажешь или я?—?Сам,?— проворчал я, внезапно почувствовав стыд. —?В общем, я… сделал глупость.Я избегал взгляда Баффи, которым, казалось, она хотела прожечь во мне дыру размером с арбуз, и, прочистив горло, продолжил:—?Оказавшись там, я знал только одно?— я не собирался впечатлить их. Я чувствовал такую злость, Баффи, ты бы знала… она ослепила меня. Буквально. Я взялся за гири. Поспешил, наверное, сейчас я понимаю это. Я помню, как швырял их в мишени, но на меня, как и на тебя, не обращали внимания. И затем… следующая гиря полетела прямо в них. Я помню, как сломался стол, на котором стояла эта чертова еда. Питье, еда?— все разлетелось в стороны. Стол треснул. Ровно пополам. Это… словно лед ломаешь носком ботинка. Непередаваемое ощущение. Я был счастлив, видя, как они переполошились. Наверное, я даже улыбался… не помню… а дальше… в ход пошли ножи. Я не убил их, нет. Хоть и очень хотел этого. Наверное, я ранил одного или двух. Они что-то кричали, и я тоже. А потом меня выволокли оттуда. Попытались, вернее. Хеймитч помог: встретил у дверей в зал и увел сюда. Как-то так.Баффи выглядела потрясенной. Впрочем, Эффи тоже.—?Ты понимаешь, что теперь может быть? —?охнула Эффи, прижав тонкие пальчики ко рту. В ее глазах стоял неподдельный ужас. —?Они могут убить твоих родных… и тебя… или того хуже…Но я только отмахнулся:—?Они и так убьют меня. Уже завтра наш выход на арену, помнишь? Да и что, по меркам Капитолия, может быть хуже смерти?—?Много что может быть хуже,?— сказал, усмехнувшись, Хеймитч, наливая очередную порцию алкоголя. —?Изощренные пытки, например. Или сжигание дотла нашего дистрикта вместе со всеми его жителями. С такими передовыми технологиями, как у Капитолия, придумать можно все, что угодно, да такое, что смерть в итоге будет казаться долгожданным подарком.Я счел нужным прикусить язык и промолчать. В самом деле, откуда им всем знать, что значит мучиться душой и телом целую вечность, наблюдая, как безвозвратно умирают твои любимые, или разрушаются города, которые были дороги твоему сердцу, и при этом ты не в силах сделать хоть что-нибудь??Но ведь и они тоже по-своему правы?,?— мысленно одернул я себя.—?Ладно,?— вздохнула Эффи, включая огромный, плоский телевизор, занимавший пол стены, не меньше. —?Давайте хоть посмотрим, какие баллы вам присвоили.Какое-то время мы слушаем дикторов?— Цезаря Фликермана и Клавдия Темплсмита?— о том, как трибуты выступили на показах, краткую информацию о них и об их дистриктах, а затем?— какой балл они, в итоге, получили.Баффи, смотрела, не отрываясь, а я украдкой наблюдал за ней. Она действительно волновалась. Будто бы всю жизнь прожила здесь, в этой кошмарной стране бок о бок с Голодными Играми, а не гонялась за вампирами буквально полторы недели назад в Саннидейле. Она слишком быстро влилась во все это и без какого-либо труда. Я так не сумел. И я даже отчасти завидовал ей…Наконец, речь зашла о Двенадцатом дистрикте. Краткая информация о нас, как участниках, о нашем дистрикте, а затем…Мы с Баффи ахнули от удивления. Я даже встал с дивана и подошел ближе к экрану. Мне не верилось. Хеймитч правильно назвал их глупцами.Нам с Баффи присвоили по 11 баллов каждому из 12 возможных. За то, что мы, по сути, чуть не убили их. Ну разве это не глупо?***Вечером того же дня нас ждало интервью. Последний этап перед Играми.Отношения с Хеймитчем и Эффи после произошедшего утром вроде бы удалось наладить, от чего мне было намного спокойнее, чем обычно. С Баффи после объявления баллов мы не пересекались. Ее стилист?— Руфинус?— помогал ей создать образ, который, как он счел, поможет завоевать ей наибольшее количество зрительских симпатий и спонсоров. Я же думал, что Баффи не требуется никакой дополнительный образ. Ей никогда не нужно было сильно стараться. Она могла завоевать кого угодно, просто мило улыбнувшись. Такова Баффи. Даже меня ее ?чары? не пощадили.Моя команда подготовки, состоящая, по сути, только из Фелисии?— девушки-стилиста и ее помощника?— Глосия, привели меня в порядок. С капитолийкой Фелисией мы еще с прошлой подготовки к параду нашли общий язык. Она оказалась на редкость жизнерадостной, да еще и заядлой шутницей. К тому же, внешность у нее была очень яркая: пушистая волна словно невесомых кудрявых волос и желтых, как первые одуванчики, обесцвеченные, светлые брови, светло-фиолетовые глаза, обрамленные объемными ресницами, на веках же были светлые зеленоватые тени. Одета она была в платье до колен из струящейся ткани пастельных желтых и зеленых цветов, на ногах были туфли на небольших каблуках в тон платью. Весь ее образ так и кричал о том, что она из Капитолия, но, тем не менее, он не был вырвиглазным.Фелисия подобрала мне интересный и непривычный, на мой взгляд, вариант костюма: черные, облегающие брюки и молочного цвета пиджак поверх белой рубашки. Материал костюма был легким и приятно холодил кожу. Образ закрепили черной, в тон брюкам, бабочкой. Всегда молчаливый Глосий с темными глазами и черно-синими волосами, собранными в хвост на затылке, облаченный в светлую одежду, добавил пару штрихов?— уложил мои волосы с помощью какого-то странного средства, пахнувшего тошнотворно сладким ароматом лаванды и по консистенции напоминавшего мусс, и нанес мне сверхлегкий грим на лицо, дабы выделить его поярче для телекамер. И на этом все. Ни тебе моих любимых колец и черного лака. Все просто и лаконично. Аж блевать охота от такой простоты.Фелисия пошутила, что выгляжу я уже не таким мертвецом, как в прошлый раз, на что я усмехнулся и, послушно встав к зеркалу, дал ей в последний раз поправить свою одежду.—?Ну вот, и на человека стал похож,?— улыбнулась Фелисия. —?Думаю, все оценят?— и Цезарь и зрители. Не волнуешься?—?Куда уж мне волноваться. Каждый же день на телевидении блистаю, по мне разве не видно? —?сказал я, стараясь, чтобы мой тон звучал как можно более невозмутимо.Фелисия рассмеялась. Даже этот странный Глосий улыбнулся. Что ж, вряд ли это плохой знак.—?Ты последний в очереди,?— взгляд Фелисии на мгновение стал обеспокоенным. —?Удачи тебе, Уильям.—?Спасибо, Фелисия,?— сказал я и благодарно посмотрел на нее. Надеюсь, она не ждет объятий. Ведь не ждет?Через мгновение я оказался в самом конце длинной очереди из трибутов, ожидающих выхода на сцену и встречи с Цезарем Фликерманом. Было видно, что все волновались: кто-то нетерпеливо поглядывал на часы, висящие на стене напротив, кто-то отбивал такт мыском туфель о каменный пол, а кто-то дышал чересчур громко. Вся эта обстановка потихоньку начинала неприятно давить. Я глубоко вдохнул, пытаясь избавиться от странного гнетущего чувства, называвшегося ?волнением?, скопившегося где-то глубоко в груди.На мое плечо вдруг легла чья-то легкая рука, и от этого прикосновения меня обдало жаром и холодом одновременно.Я обернулся и встретился с взглядом зеленых глаз. Баффи.—?Ух, ты,?— только и смог вымолвить я, во все глаза разглядывая ее.Ее стилист и команда подготовки постарались на славу: прелестное платье цвета светло-голубого неба с небольшим вырезом, обнажающим тонкую шею девушки и ее ключицы, с длинными рукавами из тонкой и легкой ткани, с пышной, струящейся юбкой, ниспадающий до самого пола. Верх платья и рукава покрывала красивая вышивка из синих цветов и зеленых листьев. Ее волосы, ничем не украшенные, мягкими волнами ниспадали на плечи. Во всем ее образе, включая и макияж, стилист сделал упор на ее природную красоту, лишь подчеркнув ее, и не прогадал.—?Великий поэт потерял дар речи? —?со смешком спросила Баффи и на ее губах заплясала озорная улыбка.—?Ты совершенна,?— сказал я и опустил взгляд, слегка смутившись. В этот момент я почему-то почувствовал себя мальчишкой на выпускном, который пытается пригласить на танец королеву вечера, которая одновременно с этим, еще и первая красавица школы.—?Спасибо,?— ответила девушка. —?Ты тоже отлично выглядишь, кстати.—?Баффи…—?Это правда. Не надо спорить.Она вдруг взяла меня за руку, крепко сжав ее. Ее пальцы были холодными и слегка дрожали. Кажется, мы поменялись ролями: теперь тепло живого огня струилось в моем теле и, соответственно, моих руках, а в ее?— пламя холода. Горькая ирония, не иначе.***Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем подошла наша очередь. Первой на сцену отправилась Баффи, где ее тут же встретила волна оваций и энергичный голос ведущего?— Цезаря.Смотря в экран телевизора, висящего над входом на сцену, я наблюдал за ее интервью. Баффи держалась очень уверенно, весьма удачно шутила и вполне естественно улыбалась в камеру, а Цезарь не уставал задавать ей вопросы и восхищаться ее нарядом.—??Удача выбирает смелых??— похоже, это новый девиз нынешних Голодных Игр. Баффи, ты согласна с этим? —?Цезарь широко улыбнулся девушке и передал ей микрофон.—?От чего же не согласиться? Разве ты не считаешь меня смелой, Цезарь? —?парировала Баффи, сделав удивленное лицо.—?Ну, вот как так можно! Удар прямо ниже пояса! —?воскликнул Цезарь, шутливо изображая обиду. —?Конечно! Мы все здесь считаем, что трибуты из двенадцатого?— самые смелые на Играх, ведь так?Толпа одобрительно зашумела и разразилась громкими овациями.—?Вам удалось поразить нас в самое сердце,?— более спокойным тоном сказал ведущий. —?Иной причины тому, что вы получили самые высокие баллы на показе, мне просто не найти!Я смотрел на Баффи и Цезаря со странным чувством, будто бы я это где-то уже видел. Ну, конечно! Вся эта передача сильно напоминала шоу ?Сегодня вечером? или ?Джимми Киммел в прямом эфире?. Было странно осознавать, что аналоги подобного цирка есть и в других реальностях.Усмехнувшись про себя, я заметил, как Цезарь предложил Баффи встать и продемонстрировать ее наряд всем телезрителям. Девушка, поднявшись с кресла, сделала изящный реверанс и вышитые цветы вдруг ожили на ее платье, обратившись в сияющих синих птичек, огненными зигзагами спикировавших к подолу, заставив мягкую ткань всего платья сменить цвет с голубого на багряный.Зрители восторженно ахнули и бурно зааплодировали. Похоже, такое представление им было в диковинку.Баффи с секунду выглядела удивленной, но затем широко улыбнулась и послала всем воздушный поцелуй. Цезарь поблагодарил ее за чудесный выход и, отпустив девушку, пригласил на сцену меня.На негнущихся ногах я поднялся по ступенькам и Цезарь, радостно поприветствовав меня, предложил присесть в мягкие на вид белые кресла.Все интервью мне казалось, что своими вопросами ведущий пытался залезть мне в душу, в самые укромные ее уголки, и затем выставить все найденное напоказ. Правда, мне удалось выдать пару верных фраз и даже мои шутки пришлись к месту. Но далее последовал вопрос, который я не надеялся услышать.—?Уильям, ты в первый раз здесь, верно? —?спросил Цезарь, внимательно посмотрев на меня.—?Да,?— коротко ответил я, не ожидая подвоха.—?Как ты находишь Капитолий??Каверзный вопрос, Цезарь. Но я на него отвечу?.—?Как нахожу? —?невинно поинтересовался я, глядя на Цезаря. —?Капитолий?— потрясающая пыточная камера и, по совместительству, тюрьма, в которой я ощущаю себя смертником, ожидающим казни и отнюдь не на электрическом стуле. Правда, смертником с поистине королевскими условиями проживания. Я удовлетворил твое любопытство?Цезарь выглядел озадаченным, но быстро взял себя в руки.—?То есть, тебе здесь все же нравится? —?решил уточнить он.—?В определенном смысле, да. Здесь и одевают со вкусом, и алкоголь всегда в наличии, да еще и наивысшего качества. Деньги не требуют, красть тоже ничего не нужно. Но, пожалуй, самый большой плюс?— это то, что здесь отменно кормят, и мне это, безусловно, нравится гораздо больше, чем таскать пакеты с кровью из больницы раза четыре в неделю из-под носа незадачливых врачей…Заметив странный взгляд ведущего, я рассмеялся.—?Цезарь, я шучу. Мой юмор сегодня такой же черный, как и эти брюки,?— сказал я, вытягивая ногу в брючине в подтверждение своих слов.Фликерман вздохнул с облегчением:—?Ох, Уильям, ну и шуточки у тебя! Ты нас всех даже заставил немного поднапрячься!И он заливисто рассмеялся. Зрители в зале тоже смеялись, как ненормальные. Я же только снисходительно улыбнулся.Остаток интервью прошел как по маслу. Цезарь все шутил, и я не отставал от него. Когда время вышло, за кулисы меня провожали радостные возгласы зрителей и аплодисменты, которые меня вконец ошеломили.Я и не думал, что мне удалось ?влиться? в эту странную атмосферу, да так, что все?— Хеймитч, Эффи, команда подготовки и даже Баффи?— остались мной жутко довольны. По крайней мере, я так считал. Хотя нет… я на это надеялся.