S (1/1)

После смерти Трагера мы с Майлзом хоть на мгновение, но смогли вздохнуть. Я не помню, когда ещё в моей жизни страх и паника так же сильно захлёстывали разум.?Надеюсь, никогда больше подобное не повторится?.—?Готова идти дальше? —?раздаётся над моим ухом голос репортёра, отчего я поднимаю голову и сталкиваюсь с ним нос к носу.?Опасная близость?.Апшер, казалось бы, спокойно смотрит в мои расширившиеся от волнения глаза, ожидая ответа. Чувствую, как мои щёки отчего-то начинают жутко пылать. Полагаю, даже краской залились из-за того, что Апшер, стараясь не слишком палиться, начал сокращать расстояние между нашими губами.?Какого чёрта??—?Майлз, не чуди,?— упреждающе зашипела я, вжимаясь в холодную поверхность позади,?— остановись.Но мои слова не возымели никакого положительного эффекта, наоборот, журналист продолжил наступление теперь уже не скрывая намерений. Меня бросало то в жар, то в холод. Скорее даже не потому, что писака нагло собирался вновь переступить границы дозволенного, а потому, что в этот самый момент я видела перед собой совсем не того Майлза Апшера… Я видела устрашающе омерзительный образ, который стал являть себя миру непростительно часто. Его серые глаза стремительно потемнели, наполнившись каким-то яростным, леденящим душу блеском. Словно вовсе не журналист сейчас управлял телом и откровенно вжимая меня в стену лифта, уперев руки по обе стороны от моей головы, а кто-то другой. Кто-то, кого абсолютно не знаю.Внутри поднялась паника. Я резко отвернулась, боясь действовать против такого Апшера и использовать что-либо грубое, вроде пощёчины. Создалось впечатление, будто за своё сопротивление второй раз придётся серьёзно пострадать.—?Боишься,?— шепнул он еле слышно, обжигая остывшим дыханием мой висок. Майлз говорил хриплым, тяжёлым, с лёгким придыханием голосом, растягивая слова так, точно ему нравилось внушать мне чувство трепета перед собой.?Как бы не так?.Я, дёрнувшись, снова повернулась лицом, заметив на его морде довольную ухмылку. Журналист отстранился и, как ни в чём не бывало, ловко открыл над моей головой вентиляционную шахту.—?Как обычно. На руки, на плечи и в тоннель,?— на все эти команды я только поражённо кивала, искренне поражаясь мгновенной смене поведения моего спутника.?Переключатели у него в голове так и щёлкают?.Выбравшись из лифта, мы придирчиво оглядели окрестности.—?Только не говорите, что нужно будет спуститься на десять этажей и несколько раз пересечь больницу задом наперёд. Хотя, главный псих-то уже мёртв, остальные не так страшны.—?Я видел открытые двери на улицу этажом ниже.—?Тогда пошли,?— я схватила Майлза за рукав куртки и потащила к ближайшей лестнице, отделённую от нас решёткой?— запертой, что выяснилось чуть позже. Изрядно психуя, рванула по освещённому коридору к другому спуску, по которому мы удачно спустились, однако, оказались совсем не с той стороны. Через парочку ?левых? комнат вышли в большой светлый коридор. Сразу же мне в глаза бросился яркий свет уже знакомого фонарика. Синхронно с репортёром я побежала к священнику, стоящему за стеклянной перегородкой. Толи надеялась на его содействие в нашем стремлении выбраться, то ли желая выплеснуть на бедолагу весь накопившийся гнев за то, что втянул нас в происходящее.—?Слава Богу, вы выжили. Я боялся, эти мирские маньяки испотрошат вас, как остальных. Встретимся снаружи. Мы уже закончили.—?Наружу ещё выбраться надо. Блин, почему ты просто не можешь нас подождать на месте? —?я нахмурилась. —?Майлз, да разбей это долбаное стекло и всё!Репортёр вздохнул и отрицательно качнул головой, направляя объектив камеры на священника.—?Перестань психовать, Кейт.—?Дитя,?— обратился ко мне Мартин,?— не волнуйся и будь со спасителем.Он кивнул и направился прочь от нас.?Серьёзно? Да по-моему мы с самого начала к выходу идём, но всё сильнее вязнем тут, как в болотной трясине?.Я повернулась к репортёру, молчавшему во время моей пламенной речи, и запустила руку в волосы, убирая те назад.—?Скажи же что-нибудь.Апшер, так же храня молчание и снимая необходимый материал, пошёл к расположенному слева проходу.—?Не отходи от меня ни на шаг и прикрой нос и рот рукой,?— Майлз спрятал камеру во внутренний карман куртки и в очередной раз дал дельные наставления, чтобы невезучая я не попала впросак, как в большинстве случаев.Не помню, как именно мы оказались в горящем кафетерии больницы и за каким рожном вообще сюда полезли. Знаю только, что пришлось хорошенько поспорить с товарищем по поводу выбора направления. В итоге мы здесь, ищем путь к спасению из пожарища. Я топала за журналистом, щуря слезящиеся от едкого дыма глаза.—?Присядь и ползи за мной. Не вставай,?— он пролез под единственной не загоревшейся лавкой. Ничего не видя перед собой, следую его примеру. Майлз поднимается, после чего поднимает и меня. За руку выводит из объятого огнём помещения. —?Отдышись. Всё нормально?—?Да. Куда дальше?Он указывает в сторону нагромождений, меж которых предстоит протискиваться. Прокашлявшись, киваю. Мы поодиночке пролезли в узкий проход, созданный двумя стеллажами с каким-то хламом. Таких баррикад по всему зданию не один десяток. Видимо, нам в помощь их оставили служащие, спасавшиеся от взбунтовавшихся больных.?Действительно полезная вещь?.Свернув несколько раз, обнаружили комнату, где установлен насос, качающий воду для системы пожаротушения. И как раз-таки воды в системе не оказалось; нам пришлось искать две заслонки, представления о расположении коих ни я, ни Апшер не имели.—?Слушай, давай разделимся,?— предложила я и поправила лямку рюкзака.—?Посмотрим по ситуации.Мы наметили, как и куда идти, и начали продвигаться по маршруту. Впереди замаячила огромная тень, обладатель коей имел не менее внушительные размеры, и нам пришлось вернуться назад, чтобы спрятаться за угол.—?Кто это? —?испуганно пролепетала я.—?Крис Уокер, бывший начальник здешней охраны.—?Похож на заплывшего жиром кабана на двух ногах.—?Скорее всего, это последствие гормонального сбоя. Уокер тоже находился в числе пациентов Маунт-Мэссив и подвергся ряду опытов,?— говорил репортёр, высматривая угрозу. —?Скорее, пошли!Этой команды хватило. Я тут же среагировала: присела по примеру Апшера на корточки и поползла за журналистом. Однако, изначально задумав воплотить в жизнь план о нашей раздельной работе, сразу свернула направо, тогда как Майлз пополз точно прямо. Он не заметил моего отсутствия в самые первые минуты, поэтому я смогла без лишних пререканий оставить его одного.?Так, этот гоблин сейчас идёт не сюда?.Крис, звеня цепями, грузно перебирал ногами параллельно с ползущим по другой стороне зала Апшером.?Ну, Майлз, желаю не попасться. А я потихонечку шурую вон туда…?Быстро нашла путь к одной из искомых заслонок, а когда, открыв её, собиралась поспешить на помощь журналисту, попалась на глаза Уокеру.—?Какого хрена?! Сука!Началась погоня. Тупила я жёстко, совершенно растерявшись и не зная, куда бежать. Проносясь по утонувшему во тьме проходу, замечаю репортёра, непонятно почему бегущего мне на перерез.—?Кейт, одна есть!—?Беги, чёрт возьми! Беги, Апшер, беги! Скорее врубай систему! Я отвлеку его! —?кричу я, срывая голос. Журналист, видя меня в компании с громилой, пулей летит к комнате с кнопкой пожаротушения. Героически решив выиграть для него время, без промедления бегу по импровизированному кругу, оглядываясь и проверяя, преследует ли меня бугай. Повезло, что проектировка этажа позволяла ?развернуться? и бесконечно менять траекторию движения. С потолка хлынула ледяная вода?— Апшер в безопасности.?Осталось спасти свою шкуру!?Наворачивая второй круг, в центре которого находилось сборище трупов, сидящих за столами, точно зрители, мои ноги предательски заныли. От понимания, что в любой момент я могу оказаться в ловушке, тупо поскользнувшись на мокром полу или по собственной глупости загнав себя в тупик, после чего окажусь растерзанной Уокером, на глаза навернулись слёзы. Но я из последних сил мчалась от одного освещённого места к другому, ибо ориентироваться сейчас кроме как по светлым пятнам, ни по чём не могла.—?Кейт, сюда!Успеваю различить силуэт репортёра, машущего мне рукой. Машу в ответ, и он скрывается во мгле коридора. Бегу за ним, нагоняю. Той же дорогой, что пришли сюда мы, непонятно в какой момент сцепившись за руки, валим от толстяка, злобно рычащего нам в след. Задыхаясь, минуем завалы, а после оба обессиленно оседаем на пол, похоже не веря в свой успех.***Опять в пути. Пять минут назад прошли тёмный обгоревший зал столовой, а потом пересекли кухонное помещение. И было бы странно, если бы мы обошлись хоть какое-то время без приключений. При входе в кухню на нас напал пациент с обезображенным серьёзными ожогами лицом. Точнее, напал он на идущего впереди Майлза, успевшего вовремя схватить психа за запястья, тем самым блокировав атаку. Налёт произошёл так резко и неожиданно, что кроме крика умалишённого раздался ещё и мой. Получилась сцена, как в диснеевском мультике, когда один персонаж поднимает ор только потому, что то же делает второй, и они оба орут какое-то время. Пациент прорвал оборону журналиста, сильно толкнув его в грудь, и, заставив упасть на спину, побежал в направлении бывшего кафе, а я помогла бросилась к Апшеру, чтобы помочь подняться.В конечном счёте мы с журналистом оказались во внутреннем дворе больницы. Конечно здесь нет тех тошнотворных извилистых коридоров и наверняка меньше тех, кто желает нам зла, но тут всюду высоченные перегородки из мелкой сетки с колючей проволокой сверху, идёт ледяной дождь и сверкает молния, которой я всё время пугаюсь. А ещё летает какая-то странная субстанция, больше похожая на сгусток чёрного дыма сферической формы. И звук от неё… Как если бы сильный порыв ветра долгое время носил в себе чьи-то вздохи и стоны, порождая в душе тревогу.?Не хотела бы я встретиться с этой штуковиной лицом к лицу, если оно у неё, конечно, есть?.Только что мы взяли в сарае ключ от входа в хозяйственный блок. На этот раз с камерой шла я, потому как Майлз сам попросил подменить его на какое-то время.Всё, начиная волосами и заканчивая нижним бельём на мне, мгновенно пропиталось дождевой водой, теперь неприятно прилипая к телу. От этого становилось ужасно холодно, однако был и плюс. Один единственный, но гигантский: проливной дождь продолжительное время омывал мои многострадальные ноги, очистив их от засохшей крови и грязи.—?Этот священник сказал, что будет ждать нас тут,?— пробормотала я, идя следом за Майлзом и клацая от холода зубами.—?Ты слишком надеешься на него,?— не оборачиваясь, холодно подметил Апшер, как раз подойдя к хозяйственному блоку и провернув ключ в замочной скважине двери.—?А на кого ещё тут можно надеяться? Мартин, по крайней мере, более-менее адекватный.—?На меня.Апшер открыл передо мной скрипучую решётчатую дверь и пропустил вперёд. Проходя мимо него, я посмотрела ему в глаза, сразу же пожалев об этом. За счёт высоко расположенных изогнутых бровей, прикрытых глаз и вечно поджатых бледных губ, зловеще подсвеченное слабым светом камеры, репортёрское лицо было как у ястреба во время охоты.?Не страшно. Мне не страшно?.Я мысленно представила вместо Апшера каменную стену и, непринуждённо отерев лицо от капель воды, струящихся с волос, отвернулась.—?Мне нужен твой рюкзак.Как только я остановилась, журналист разомкнул молнию и, похоже, сунул в сумку какую-то вещь. Может папку с документами?— не знаю.—?Всё, верни мне камеру,?— на экране аппарата для съёмки отобразилась протянутая ладонью вверх рука Майлза. Спорить я не стала, вернула репортёру его имущество. Апшер сменил батарейку в устройстве, ибо индикатор начал мигать красным, а потом открыл железную дверь прямо перед ним. Практически сразу он потащил меня назад и воспользовался мрачным участком блока, спрятавшись там вместе со мной.—?Что происходит? От кого мы прячемся?—?От существа, которое здешние называют Вальридером. И оно куда опаснее, чем кто-либо другой.—?Ясно.—?Думаю, исчез.Апшер так и не отпустил мою руку. Он заставил меня идти позади, словно заслоняя собой от ожидающего впереди кошмара. Вопреки обстановке, с журналистом всегда можно быть спокойной и знать, что в случае очередной заварушки, тебя абсолютно точно не бросят и вытащат из пекла его беспалые руки.?Однажды я верну долг?.Через высокие ворота, по лестнице мы оказались на крыше пристройки хозяйственного блока. В окружающем мраке я не так боялась высоты. Майлз подавал команды, в каких местах нужно быть осторожной, медленно ведя вперёд. Трудно поверить, но я даже согласилась прыгать всякий раз, когда на пути встречалось препятствие в виде отсутствия твёрдой поверхности. Сама не знаю, каким образом практически на ощупь, как горная коза, перескакивала провалы, с надеждой на то, что Апшер, прыгающий первым, поймает меня и удержит на ногах. Он старался стоять так близко, как только позволяла крыша, на краю которой, кроме него самого должна была уместиться ещё и я. Всякий раз редупредив о своём героическом скачке, я разбегалась и, посильнее оттолкнувшись, что называется летела к репортёру в руки. Когда его объятья крепко смыкались на моей спине, так, что на коже ощущался каждый его ледяной палец, я облегчённо выдыхала и легонько похлопывала Майлза по спине. Правда, один раз я таки поскользнулась и, взвизгнув, покатилась вниз по скату крыши, утянув за собой и журналиста. Настало время нам поменяться местами, поскольку по счастливой случайности я удачно перевернулась и упёрлась ногами в острый бортик водостока. Скрипя от напряжения зубами и стараясь удержать мокрую руку репортёра в своих, я, шипя и рыча, начала втаскивать его тяжёлую тушку обратно на крышу. Было больно; рюкзак за спиной мешал неподвижно лежать на спине, перевешивая из одной стороны в другую. Но на тот момент это не имело мизерное значение.—?Кейт,?— начал было Апшер, но я не позволила ему говорить.—?Только попробуй мне сказать, чтобы я тебя отпустила! Я ещё с прошлого раза тебе должна!—?Внизу ящики. Я не пострадаю.С секундным промедлением я разжала уже онемевшие пальцы и выпустила ценный груз в свободный полёт.—?Майлз? Майлз, ты жив?—?Спускайся, я подхвачу тебя.Журналист просто поражал меня.?Сколько же в нём силы и выдержки?.Как он и просил, я послушно попыталась слезть вниз и не сломать себе что-нибудь. Вышло довольно неплохо, не считая моего неуклюжего падения мужчине на подставленные руки.Дальше пришлось преодолеть сетку не без помощи нагромождений, что ну очень подозрительно оказались в нужном месте в нужное время. За оградой нам встретилась пара-тройка психически нездоровых людей.—?Нужно выбраться.?Да, чувак, только этим и занимаемся?.—?Я вижу его духа.?Я тоже видела и до сих пор в шоке?.—?Откуда ты знаешь, что ты не пациент??Пока что не пациент, но если не уберёмся отсюда?— буду им?.—?Пролей за меня кровь.?Ага, аж два раза?.Майлз искал доступные для свободного продвижения проходы, но везде натыкался на тупики. Всё больше мне казалось, что разум мутнеет, мысли становятся вязкими и тяжёлыми, точно мазут. Прежняя Кейт мечется по углам сознания и, в конце концов, полностью растворяется в новом существе.Сквозь звон в ушах и звук дождя до меня доносится голос Апшера. Перед глазами мелькает молния, гремит раскат грома и всё возвращается на круги своя, а я понимаю, что творящиеся со мной аномалии?— результат воздействия Маунт-Мэссив.—?Что?—?Ты прошла по скользким выступам на высоте второго этажа так, словно шагала по дороге шириной в шоссе. Впечатляет.—?Наверно я бы помнила такой свой подвиг.—?Но ты это сделала.Бесспорно, обстановка изменилась. В ослепительных всполохах, рассекающих небо то тут, то там, был хорошо виден ландшафт.?Я же помню, как мы находились по ту сторону сетки! Как такое возможно, чтобы ты был в одном месте, а через мгновение стоишь уже совершенно в другом??Репортёр поднял камеру и прошёл мимо. Отдавшись во власть раздумий по нахождению достойного объяснения тому, что только что произошло, я последовала за Майлзом к подсвеченному проходу на другой стороне сектора. Каменные стены располагались весьма узко и с трудом позволяли нам уместиться вдвоём. Мы достигли поворота, но свернуть так и не успели. Навстречу нам вышел Крис Уокер, спасения от которого в этой больнице, похоже, нет нигде.—?Откуда он тут взялся?! —?крикнула я, что есть силы дёргая журналиста на себя. Апшер словно остолбенел, но повторный рывок был не нужен. Мы, держась за руки, неслись, куда глаза глядят. Ноги путались в траве, а редкие голые ветки кустарников цеплялись за одежду. Не знаю, разделял ли мои чувства репортёр, но кроме лютого страха, паники и отчаянья существовала ответственность за жизнь другого человека. Майлз бежал за мной, поэтому дорогу выбирала я, не дающая остановиться или позволить себе совершить ошибку. Мы обежали гигантскую открытую беседку в центре сектора, увеличив наш отрыв от врага; вновь побежали к узкому тоннелю, свернули и, вовремя нырнув в пробитую дыру у самого пола снова оказались победителями.?Когда это закончится??Мне уже не хочется никуда идти и что-либо делать. Замёрзшая, уставшая и промокшая до нитки я молча шла за Майлзом, заново перебирая в памяти все события недавнего времени, начиная моим приездом в Денвер и заканчивая этой минутой. Не верится даже. Столько всего случилось, плохого, хорошего… Больше, конечно, первого, но, что странно, с недавних пор ситуации, где моя жизнь подвергается риску, стали приносить какую-то приятную удовлетворённость.?Может я мазохист или всё-таки умудрилась сойти с ума??До сих пор нам чудом удавалось избежать смерти, но везение не может длиться вечно. Я очень боялась, что удача отвернётся от нас с журналистом именно тогда, когда грань между жизнью и неминуемой гибелью окажется тоньше весеннего льда на озере. И сейчас я тоже боюсь. Сильно, как никогда до этого. Понятия не имею, что играет ключевую роль: беспокойство за себя или за шкуру Апшера, однако совершенно точно испытываю неприятное сосущее чувство, не дающее расслабиться ни на секунду.—?Кейт,?— как-то слишком напряжённо позвал Майлз и, окольцевав моё запястье длинными холодными от дождя пальцами, помчался к одной из стен больницы. —?Забирайся наверх!Он подставил руки и подсадил меня на искусственные дощатые баррикады.?За нами снова погоня??Я помогла ему взобраться за мной.Разумеется, говорить в полный голос здесь было невозможно, и я давно позабыла, какого это, но мой взбудораженный шёпот показался просто непростительно громким.—?Здесь он нас не достанет,?— чувствую, что он врёт. Интонация выдаёт его, но, возможно, Апшер знает, что правда мне не понравится.Через выбитое окно мы вновь попали в основное здание больницы. Практически без промедления сильные пальцы журналиста снова цепко обвились вокруг моего запястья, сдавливая кожу и заставляя её болезненно перекатываться по кости.?Терпи и готовься?.Апшер никогда больше не будет прежним; он так изменился, что я склонна думать, не лучше ли будет нам разойтись уже сейчас, пока мы не нашли выхода из лечебницы совместными усилиями. Почему? Всё достаточно просто. Можно было бы списать моё внезапное исчезновение на очередное нападение, что, без всякого сомнения, ещё не раз будет организованно стечением обстоятельств.?Зачем я ищу подходящий момент для того, чтобы оставить его?..?Я боюсь, что Апшер станет преследовать меня, и тогда придётся волноваться о сохранности своих чести и жизни. Если выйдет так, что я верно сделала выводы, и Майлз будет искать встречи, не оправившись от моральных травм, мне придётся скрываться. Потому что невозможно безопасно жить, когда где-то рядом тот, кто повёрнут на тебе точно маньяк. Это минимум безрассудно. Его кочующее из крайности в крайность поведение настораживает, и не известно, не поздно ли вообще вытаскивать его отсюда…Долго блуждать в поисках шустрого проповедника нам не пришлось, он сам привлёк наше внимание своим фонариком. Нормально поговорить всё равно не вышло, ибо мы оказались с Мартином на разных этажах и вдобавок отделены друг от друга перекрытым решёткой залом.—?Вы ведь видели Вальридера? Вы начинаете понимать, но ещё не всё. Даже Аврааму приходилось бросать взгляд на землю. Но скоро, скоро. Сюда. Всё тайное станет явным.Мартин развернулся к нам спиной и ушёл, так больше ни разу не обернувшись.—?Отец Мартин! Слышишь, не смей уходить!Я яростно вцепилась пальцами в решётчатую дверь и пару раз дёрнула на себя, но та была заперта, поэтому всё, чего я добилась, так это своего собственного уныния.?Козёл!?Я со всей дури пнула решётку ногой, на которой и так уже недоставало мизинца. Боль была настолько слабая, притуплённая моральными муками, что её можно сравнить с укусом комара.—?Кейт, успокойся,?— на плечо опустилась огромная тёплая ладонь Майлза и слегка сжала. —?Нужно догнать его. Это наш единственный шанс.—?Я устала.Журналист не шелохнулся. Его лицо, насколько можно было судить в том скудном освещении, что обеспечивала камера, выражало глубокую печаль и усталость. Он обессиленно опустил лежавшую на моём плече руку и направил взгляд поверх моей головы, а я зажмурилась так сильно, как только могла. Когда перед глазами начали усиленно мелькать цветные круги на чёрном фоне, разлепила веки и тяжело вздохнула, повернувшись к Апшеру.?Хочу домой, всё забыть?.Коридор, где мы стояли, заполонила непроглядная мгла, поэтому вряд ли кто-то смог бы рассмотреть нас с репортёром, как бы сильно не желал этого.Повисла тишина, в которой неминуемо тонули даже редкие вскрики пациентов, сновавших поблизости. Апшер выдохнул. осунувшееся лицо резко ожесточилось, посуровело, озлобилось, если хотите, и я, кажется, знаю, к чему это всё ведёт. Нужно срочно продумать план действий на случай непредвиденных обстоятельств.Я нервно дёрнула головой, пристально наблюдая за репортёром. Пугающий зелёный отсвет экрана камеры очерчивал острые скулы, прямой нос и впадины глазниц, усиливая блеск глаз и создавая ощущение присутствия чего-то потустороннего в этом человеке. Апшер улыбнулся. Да нет, какой там ?улыбнулся??— открыто оскалился, сверля меня пылающими ужасающим огнём глазами. Я отступила назад, задышав чаше необходимого в попытке остудить закипевший в глубине души ужас. Снова, снова передо мной зверь, взявшийся неизвестно откуда и обязанный пропасть неизвестно куда. Это его внутренний зверь. Не знаю, на что нацелился Майлз и сумеет ли он вновь договориться с рассудком, но одно понятно совершенно точно: психиатрическая лечебница с оравой изуродованных пациентов, на протяжении ночи пытающихся нас убить?— самый эффективный способ размягчить мозг.Журналист медленно отвёл камеру, опуская её вниз. Его лицо потухло в кромешной темноте, однако моё богатое воображение безостановочно и детально воспроизводило в голове бледно-зелёные очертания ядовитой улыбки и безумных глаз. Теперь о местоположении журналиста я судила по экрану съёмочного аппарата, находящегося где-то на уровне его бедра. Камера неожиданно запищала?— кончилась зарядка. Я спешно метнула взгляд на жалобный писк прибора. Раздался глухой щелчок. Отныне со всех сторон меня окружала тьма, а Майлз словно растворился в ней, не оставляя мне ни единой надежды верно определится в действиях.—?Майлз? Майлз, прошу, хватит играть.—?Я ещё не начинал,?— донёсся из пустынного мрака смешок. Скрипнула половица, после чего послышались размеренные крадущиеся шаги, отдающие еле уловимой вибрацией по полу прямиком ко мне.—?Чего ты добиваешься?Внемля логике, я снова отступила назад, прочь от источника опасности, пока не наткнулась спиной на решётку. Сердце билось как сумасшедшее. Глаза заслезились, и я как можно скорее поспешила избавиться от мешающей солёной влаги, стекающей по щекам. Внезапно вспомнились американские горки и главная их фишка?— мёртвая петля. Прежде это была единственная вещь, пробуждающая во мне непреодолимый страх…Я снова посмотрела перед собой, то уже довольно детально могла рассмотреть возвышавшегося надо мной Апшера. Он был совсем близко; свет, идущий из-за моей спины, обрисовал мне всё то же плотоядное выражение лица. Чувствуя себя загнанным в ловушку кроликом, я дёрнулась в сторону, и с гремящим грохотом по обе стороны от моей головы в решётку врезались руки. Майлз склонился ниже, прижался щекой к моему виску, грузно дыша. Я застыла, не смея шевелиться.?Неужели это происходит со мной на самом деле??—?Я хочу, чтобы ты чувствовала меня,?— Апшер молниеносно сменил положение головы, направив её к другому уху, а после смело запустил одну руку в мои волосы на затылке, сжал пряди в кулаке, настойчиво, но не больно оттянул назад, заставляя покорно отклонить голову. Его ледяные шершавые губы коснулись чувствительной кожи под ухом и плавно заскользили вниз по горлу.?Кто-нибудь…?Время для меня предательски замедлилось, почти остановилось. Я могла лишь мысленно молиться, чтобы всё закончилось как можно скорее и без всяких эксцессов. Во рту пересохло от волнения. Ощущая, как по всему телу мелкие волоски встают дыбом, я терпела, терпела из последних сил, упрямо убеждая себя в том, что Апшер не способен причинить мне вред, несмотря на странности в поведении.?Он сильный и…?—?Пусти,?— храбро шепнула я, глядя в мглистый потолок.—?Что? —?репортёр, наконец, достиг основания шеи и больно прикусил кожу на беззащитной ключице, тут же лизнув укус. Кажется, он улыбается. Вот тут моё самообладание стремительно покрылось трещинами и, предварительно помахав белым флагом, разлетелось в пух и прах.—?Отпусти!Собрав крохотные остатки мужества, изо всех сил я пихнула Апшера в грудь. Майлз выпустил меня из объятий, но я не собиралась так сразу отступать и закрепила всё отрезвляющей пощёчиной, резкий звук которой долгим эхо отозвался в коридоре.—?Придурок, совсем уже кукухой тронулся!—?Неплохой удар,?— протянул журналист, смотря на меня и потирая щёку, принявшую на себя весь мой гневный порыв.—?Вспомни, когда снова шарики за ролики закатятся.Майлз только хмыкнул и, совершив один единственный чёткий бросок руки вперёд, схватил меня за руку, увлекая за собой в густеющую темноту ужасных коридоров.