Глава 44. Сколько пальцев, доктор? (1/1)

Пока подъемник едет наверх, Джудит вновь начинает трясти. Руки, сжимающие потеплевший корпус пистолета, прыгают на согнутых коленях. Пара капель шока скользит из уголков глаз, оставляя следы на грязных щеках. Девушка, привалившись спиной к стенке маленького ящика перезаряжает оружие, но руки настолько трясутся, что шанса выстрелить в себя рикошетом куда больше, чем в того, кого она боялась больше самой смерти. Где-то внизу выли преследователи, корчась от боли в простреленных ногах. Палмер так и не смогла подять оружие выше. Какими бы моральными ублюдками и психопатами те не были, Майлз был прав: это всего лишь люди. А она не бесстрашный и меткий служитель закона, чтобы решать кому жить, а кому умирать. Но даже так Джудит не может успокоиться. Она пытается думать о том, что ее ждет наверху, а в мозгу только и повторяющийся хлопок выстрела и запоминающийся чавк того, как пуля входит в тело. Палмер повторяет себе, что так было надо, что у нее не было выбора, а перед глазами корчившиеся в агонии душевнобольные люди, которые еще минуту назад хотели отведать ее тела, а теперь ревели у ее ног почти детьми. Больше всего девушка боится, что ей придется совершить самый страшный грех совсем скоро. Если они выберутся с Майлзом, то это пополнит список того, что будет преследовать ее в ночных кошмарах. Подъемник дернулся, останавливаясь. Джудит похолодела, вскидывая прыгающий пистолет. Она ожидала всего: выскочившего навстречу безумного доктора, рассекающие воздух ржавые ножницы, кричащего в агонии Майлза и кучу других ужасов… но комната за решеткой оказалась пуста. Никого. Джудит затаилась, прислушиваясь и стреляя глазами на освещенное помещение, коим оказалась кухня. На разделочном столе чьи-то кишки. Перевернутая мусорка. Какие-то банки и тары с продуктами, серые огромные морозильные камеры. И ни одного живого или мертвого. Ни Майлза, ни Трагера не видно. Это подбрасывает не хуже разряда электрошокера. Джудит вываливается из подъемника озираясь дерганной юлой. Куда?! Прямо? Налево? Прошло всего пара минут?— куда можно было утащить рослого репортера за это ничтожно короткое время?! Сердце заколотилось в груди от страха, только уже не за себя, а за Майлза. Джудит слишком хорошо знала, что ждет Апшера в самое ближайшее время. Она должна была предотвратить это! Должна была предупредить! Джудит обогнула опрокинутый холодильник и задергала дверь впереди. Заперто. Почему всё происходит так?! Почему судьба издевается над ней вновь?! Джудит ведь даже не успела сказать Майлзу самого важного… а теперь у нее в запасе максимум несколько минут, пока не случится неизбежное. Если бы они только знали когда точно что произойдет. Если бы ведали откуда прилетит опасность, откуда выскочит враг. Если бы Джудит внимательнее изучила записи с камеры, этого бы не случилось… И еще сотни ?если бы?, которые уже не случатся. Потому что поздно. Поздно даже сожалеть. Оставив запертую дверь, девушка бегом ломанулась налево в открытую арку, вильнувшую переходами, и раскат грома так резко ударил по ушам, что журналистка подскочила на месте, едва не выстрелив в никуда. Остановившись, Джудит повернула голову на звук. Выход. Прямо перед ней был сраный выход! Не запертый. Светящаяся красным лампочка ?EXIT? в распахнутых решетках подсвеченная так издевательски любезно, что хотелось разреветься. Над аркой болтается какая-то тряпка. Дождь крупными каплями сыплется на ступени, но можно разглядеть даже фонтан во дворе. Прохладный воздух тянет магнитом, и Джудит еле сдерживает дикий крик в своей груди. Почему?! Почему только сейчас?! Почему свобода приглашающе распахнулась переде ней, когда самое дорогое вновь отняли, издевательски предоставив такой щедрый подарок?! Джудит, закусив губу, чтобы не заплакать, вцепилась пальцами в волосы, глядя на сверкающую за аркой ночь. Хотелось завыть в голос и застрелиться. Позади что-то звякнуло. Палмер резко обернулась, чтобы увидеть врага, но это оказался всего лишь лифт. Девушка не сразу расслышала из-за дождя, что он работает. Панель над решетками с цифрами подсветила цифру ?3?. Джудит едва не задохнулась: они на третьем этаже! Проклянув все на свете, журналистка подскочила к лифту, остервенело тыкая на кнопку вызова. Это было полнейшее безумие, когда всего в паре метров за спиной выход, но Палмер не могла бросить всё и сбежать. Когда она вернулась в прошлое, она знала куда шла. Она знала, что не даст Майлзу повторить этот жестокий сценарий. Они должны выжить, оба. Майлз должен выбраться. И сейчас всё опять катится в тартарары… Джудит почти подпрыгивала от нетерпения, ожидая, пока лифт вернется на первый этаж. Возможно, она давно немного чокнулась взаправду. Но Майлз вернулся за ней, когда ему предоставился точно такой же выбор, и она не смеет не отплатить тем же. С трудом совладав с заедающими решетками, Палмер заскочила в кабину и, поколебавшись, нажала цифру ?3?. Мигнув светом, лифт тяжело поплыл наверх. Джудит вытерла нос рукавом, сжав рукоятку пистолета. Она надеялась, что пальцы не подведут ее в стрессовой ситуации, которая, о, несомненно, сейчас представится во всей своей безумной красоте. Когда лифт прибыл на третий этаж ожидания вновь не оправдались. Джудит не могла понять, как Трагер так быстро передвигается с пленником на руках, но стоило выйти вперед, как ответ красноречиво расплылся багровыми брызгами на полу, со следами от шин инвалидной коляски. И, судя по количеству засохших и свежих пятен крови, разъезженных в одном направлении, доктор орудовал с особым рвением. Несмотря на несколько вариаций путей, Джудит точно знала куда идти теперь. В голове промелькнула шутка из раздела черного юмора: вот уж сомнительная возможность пройтись по красной дорожке. Ха-ха. Полный звиздец. Остатки нервов конкретно сдавали. Убрав со лба прилипшие волосы, девушка с опаской двинулась вперед. Этаж пестрил звуками первоклассной камеры пыток.?— Убей меня!.. убей, пожалуйста! —?после первого же поворота, Джудит ошарашено попятилась, увидев владения спятившего доктора: то тут, то там по этажу у стен были разбросаны стоявшие койки с прикованными к ним пациентами. Живыми пациентами, скованными по рукам и ногам. И все они кричали, сгорая в агонии на окровавленных матрасах. Один, еще дергающиеся мужчина был и вовсе завален ящиками, как ненужный мусор. Джудит подскочила к больному, сбрасывая с него тяжесть. Пациент в разодранной робе скулил, открыв в немом крике рот с вырезанным языком. Палмер отшатнулась назад, роняя ящики. —?Убей, пожалуйста! Я не хочу больше… убей!.. Руки, сжимающие пистолет, затряслись с удвоенной силой. Джудит, зажав рот ладонью, попятилась назад, ударившись спиной о стену. Выпотрошенные заживо, еще дышащие пациенты кричали и плакали, моля о смерти, а журналистка просто оцепенела, глядя на это безумие. Тот, кто сделал с ними это был настоящим Дьяволом. Если бы у нее были на это силы, моральные, Джудит отдала бы всё, чтобы эти люди больше не мучились. Но она слишком слаба чтобы нажать на курок, забирая истерзанные души на покой. Это казалось самым милосердным и правильным в таком месте, но девушка просто не могла. Только освободить физически. Убрав пистолет, Джудит вытащила самый узкий нож и кинулась к бедным пациентами, перерезая их оковы, позабыв о том, что они могли быть опасны. Она просто не могла бросить этих людей на растерзание психопату с замашками врача. Пациенты были настолько напуганы, что и не думали нападать. Один, оттолкнув девушку, кинулся бежать прочь, волоча сломанную ногу, второй даже не попытался встать, продолжая кричать на месте. Палмер беспомощно глядела на парня. У нее не было времени на них. Это всё, чем она могла помочь этим людям. Заляпанные чужой кровью ладони вцепились в нож. Наверное, доктор Трагер будет единственным, чью жизнь она сможет отнять, если будет загнана в угол. Этот жестокий ублюдок не заслуживает жизни. Но еще больше ее не заслуживают те, кто создал это место и этих палачей. Теперь девушка прекрасно понимала рьяное желание Майлза выпотрошить их внутренности?— вытащить все эти мерзкие делишки на всеобщее обозрение. После увиденного такое не оставить в стороне. Наступая на измазанные половицы, Джудит прошла дальше, чувствуя, как нарастает напряжение в плечах. Какие у нее шансы с жалким ножиком и пятью оставшимися в магазине патронами против Ричарда Трагера? Проверять очень не хотелось, но выбора нет. Джудит рывком заставила себя заглянуть в открытые двери впереди и тут же испуганно отшатнулась назад, прижимаясь к маленькому закутку сбоку.?— …эта идея сама себя будет продавать! —?она сперва увидела до ужаса знакомую высушенную фигуру доктора и только потом услышала его крик. —?Я же просил заткнуться тебя, Гордон! Тебе язык отрезать? Нет? Джудит застыла, сжавшись в угол ни жива ни мертва, вытаращив глаза перед собой и сжав нож так, что, казалось, рукоятка сейчас рассыплется в ее руках.?— Ты понимаешь, как важно наладить контакт с пациентом?! Ей-богу, твои выходки меня задолбали… ты срываешь мне каждую беседу! Девушка досчитала до трех и заставила себя осторожно выглянуть из-за угла. Фигура доктора, чуть угрожающе сгорбившись в плечах, как раз пересекла палату и исчезла где-то за дальними дверьми, откуда доносились непрерывные вопли. Кем бы не был этот Гордон, жить ему осталось не долго. Или, во всяком случае, с языком точно. Джудит зажмурилась, собираясь духом. Жутко хотелось вжаться в угол, в котором она сейчас находилась, и никуда не идти, а лучше вернуться к лифту и свалить нахрен. Но пока Трагер ушел, надо рискнуть. Майлз должен быть где-то рядом. Выглянув еще раз из-за дверного косяка, Джудит проследила кровавый след от шин ведущий куда-то в открытую дверь слева и, выдохнув, рванула по следу, буквально чувствуя щипающее ее чувство погони. Поскользнувшись на крови в маленьком закутке, Джудит толкнула вторую дверь, зажав нож… и в ужасе застыла, резко остановившись.?— Нет!.. —?вырвалось из ее груди. Подскочившее было от радости сердце при виде репортера, со шмяком улетело вниз. Джудит, пошатнувшись, зашла внутрь кошмарной комнаты отделанной кафелем, глядя перед собой на сгорбившуюся в инвалидном кресле фигуру парня. Майлз не двигался. На ватных ногах Палмер обошла коляску и тихо взвыла, бросившись к репортеру.?— Боже, Боже, Боже… Майлз!.. Нет, почему?! Не успела. Не уберегла. Ничего не смогла, вообще, блять, ничего! Выронив нож, Джудит упала на колени перед Апшером. Парень обмяк в инвалидном кресле и не шевелился, хоть и дышал, кровь хлестала с его ладоней, растекаясь двумя лужами под колесами, впитываясь в джинсы и ботинки. Джудит несмело поднесла руки к несчастному парню, судорожно прислушиваясь к шуму за кабинетом, и осторожно потрясла его за плечо.?— Давай же, очнись! Она не знала от чего ее колбасило сейчас больше: от валяющихся отрезанных пальцев Майлза или от того, что Трагер мог вернуться в любую секунду. Палмер осторожно похлопала по мокрым щекам парня. Апшер приходил в себя с трудом: бледный, грязный, измученный… Стоило ему открыть потускневшие полные криков глаза, как он загнулся от боли, взвыв раненым зверем.?— Майлз, не кричи, пожалуйста! —?испуганно прошептала Джудит. Она, пересилив тошноту от взгляда на обрубки его пальцев, принялась быстро расстегивать ремни. Больше всего она сейчас боялась, что Апшер потеряет сознание. —?Держись, прошу тебя… я понимаю, как это больно, но сейчас нельзя… —?ложь. Она боялась представить насколько сейчас паршиво репортеру. —?Пойдем, скорее, Майлз! Журналист, не без помощи девушки, с трудом покинул инвалидную коляску. Джудит пошатнулась под весом парня, а потом он вдруг оттолкнул ее. Пройдя два дрожащих шага, Майлз сполз на колени, ухватившись за забрызганную человеческим фаршом раковину и его вырвало. Потерявшего пальцы репортера заклинило от болевого шока: тело парня колотило, пот каплями срывался с подбородка, слезы катились по израненным щекам. Джудит приложила ладони к лицу, сдерживая собственные. Она ненавидела себя за то, что не смогла уберечь Майлза от этого. В далеке что-то стукнуло. Быстро собравшись, Джудит осторожно подошла к тяжело хватающему ртом воздух Майзлзу и стянула остатки своей рубашки с плеч. Не обращая внимания ни на сырость, ни на рвоту, ни на кишки, Палмер опустилась на корточки рядом с опустошенным и уничтоженным морально репортером, и повернула его к себе за плечи.?— Майлз,?— совсем, как тогда, над пропастью, вися на одном карнизе, позвала она его по имени. Только в этот раз в роли спасительного путеводителя от потери сознания стала сама девушка. —?Посмотри на меня. Майлз, смотри мне в глаза. Апшер с трудом нашарил красными опухшими веками лицо девушки.?— Хорошо, смотри, не отключайся, ладно? Это я, Джудит, я правда здесь… видишь меня? Парень слабо кивнул. Джудит принялась аккуратно и быстро вытирать лицо парня своей одеждой. Тот был в шаге от того, чтобы просто свалиться прямо здесь в собственную кровь.?— Я знаю, тебе очень больно, но выход не далеко. Надо пойти к нему. Я не смогу тебя тащить, как бы не хотела… —?тихо шептала девушка, убаюкивая пульсирующую боль в обрубках почти колыбелью. —?Давай, осталось совсем немного… он может вернуться. Стоило упомянуть Трагера, как Майлза опять едва не вывернуло. К счастью, взгляд Апшера стал более вменяемым. Перехватив ее руку с обрывком рубашки, вытирающую вспотевший лоб, парень с трудом выдавил:?— Я… я в порядке… —?это первое, что смог выдавить репортер. Его колбасило и трясло, из обрубков торчали поломанные кости, а взгляд превратился в безумие наркомана, давно потерявшему дозу. Майлз Апшер ни хрена не был в порядке, но Джудит ничего не могла с этим сделать. Лишь промолчать, когда разбитый и уничтоженный репортер схватил с умывальника свою поразительно снова уцелевшую камеру, словно дышать без нее не мог, как астматик без ингалятора, и подставить своё плечо, потому что ровно Майлз на ногах не стоял. Она вообще не представляла как им идти: сдавленная ношей, раненая нога слушалась плохо, Апшера шатало и мотало, Джудит почти слышала, как гнется ее позвоночник от навалившегося сверху парня. Еще меньше девушка представляла, как им отбиться и сбежать от Трагера, если тот сейчас вернется. Сцепив зубы, журналистка сделала первый шаг, пересиливая себя и чувствуя, как по бедру скатывается кровь из обрубков пальца Апшера, мгновенно впитываясь в одежду. Майлз хрипло дышал где-то над ухом, почти роняя их хрупкое равновесие, и вариант застрелиться, на мгновение показался наилучшим выходом для журналистов, загнанных на этаже самого страшного палача Маунт-Мэссив.