Урс (1/1)

Просыпаясь, Дэвид пошевелился, мимолетно удивившись тому, что, как ему показалось, он не может двинуться. К запаху растений и шкур, витающих над ним, добавился один - дымный и резкий, как если бы начали жечь сочную траву. Принц попытался перевернуться на бок и уткнуться носом в тюфяк, спасаясь от дыма, но его тело не слушалось. Наконец испугавшись, он встряхнулся и, мигом очнувшись, попытался сесть. В тело тотчас врезалась жильная веревка, которую Дэвид рассматривал одним открывшимся глазом, не понимая окончательно, откуда она взялась. Он шевельнул руками - те были притянуты к бокам и прихвачены несколькими витками той же веревки, дававшей свободу лишь кистям. Ноги также были связаны, не слишком туго, но надежно. Испугало принца лишь отсутствие на поясе ножен с коротким мечом, а ведь он отчетливо помнил, что завалился спать в чем явился, не сняв ни плаща, ни сапог. Сейчас, помимо меча, отсутствовал плащ, а шкуры, в которые завернулся принц перед тем, как заснуть, оказались сдвинуты к изножью постели. Котарди на нем было расстегнуто до половины, обувь тоже исчезла. Изумленный, Дэвид не сразу понял, что видит, именно видит свои связанные руки, рассматривает изузоренную пряжку на ремне, различает завязки штанов на своих икрах, и моргнул, осознав, насколько светло в хижине. Более не пытаясь вскочить, он расслабился и попытался оглядеться, насколько это было доступно.Его собственный плащ лежал на одном из деревянных обрубков для сидения, меч в ножнах устроился поверх него, рядом стояли сапоги. Обрадовавшись этому, принц обратил внимание на незнакомые, появившиеся в хижине вещи. Неподалеку от стола висел легкий лук, по соседству - плащ из шкур, похожих на волчьи, отчего - то показавшийся Дэвиду пятнисто - зеленым, как трава, под ним стояли высокие сапоги из грубой кожи, местами облепленные грязью с присохшим к ней мхом, прислоненный к ним колчан, наполовину пустой, и - принц невольно вздрогнул - окровавленный охотничий нож, смотрящийся устрашающе. В очаге ярко пылал огонь, а боком к нему, подстелив одну из снятых с постели шкур, сидел человек. Дэвид поспешил затаить дыхание и, замерев, рассматривал незнакомца, пленившего его.Это был молодой парень - Дэвиду он показался немногим старше его самого -, тонкий, мускулистый, выглядевший сильным даже в мирной, расслабленной позе, в которой он, насколько мог судить принц по движениям его рук, плел веревку. И настолько органично смотрелся неизвестный в обстановке хижины, так привычно, по - свойски расположился он, привалившись спиной к обтянутому шкурой обрубку пня, заменявшему скамью, что принц взял смелость предположить в нем Охотника - не деревенского жителя, кто обычно отправляется в лес лишь по мелочи, когда захочется дичи, или за особой добычей, чтобы поставить ее к королевскому столу, а потом похвалиться этим в таверне, но истинного, наравне с вольным зверьем, обитателя Леса, существующего вне королевств и выполняющего роль добровольного егеря и лесника, берегущего Лес - и, возможно, хозяина этой хижины.Неизвестный отложил в сторону законченную веревку и, поднявшись, прошел к дверям, легко подхватил здоровое ведро, оставленное у порога, плеснул из него воды в снятый с грубой полки глиняный горшок и сунул его в очаг, задвинул ногой подальше, отставил ведро и устало потянулся. Теперь огонь полностью освещал его фигуру, и Дэвид, лишенный возможности видеть лицо охотника, разглядывал его одежду - элегантный воротник нижней рубахи, видневшийся из - под темной котты, простой, из тонкой шерсти, потертые кожаные штаны, совсем новый, вычурно украшенный тиснением кожаный пояс с прикрепленным справа длинным ножом. Он рассмотрел его изящные, даже щегольские сапоги, отороченные мехом, выглядевшие странно, неуместно здесь, в хижине посреди леса. Этому охотнику, видно, не было чуждо чувство прекрасного, и уже одним этим он отличался от тех, что приходилось встречать принцу. Заинтригованный, он, стараясь производить как можно меньше шума, перевернулся набок, как раз в тот момент, когда охотник потянулся зачем - то к огню, и свет пламени выхватил из сумрака его правую руку, озарив великолепный браслет из клыков и когтей медведя, разбавленных вкраплениями янтаря, и Дэвид тоненько выдохнул, поняв наконец, кто перед ним.Это был Медвежатник - самый известный из лесных отшельников в землях до Белых гор, знаменитый как стрельбой из лука, в которой ему, по слухам, не было равных, так и своим нелюдимым нравом. Поговаривали, что он однажды расправился с двумя гигантскими гризли в одиночку и почти голыми руками, упокоив заодно и группу нахальной деревенской молодежи, осмелившейся посягнуть на туши зверей, и одно это наводило на определенные размышления. Удивительным было лишь увидеть вместо матерого человечищи, каким воображал Медвежатника принц (именно так, по его мнению, должен был выглядеть человек, способный победить в схватке один на один с медведем) юношу одних лет с Дэвидом.Принц вновь пошевелился, стремясь сохранить угол обзора, но на этот раз слишком неловко. Одна из шкур в ногах постели шумно соскользнула на пол, и охотник медленно повернул голову в сторону Дэвида. Темные глаза насмешливо оглядели пленника, но лицо Медвежатника осталось непроницаемо.- Я прошу прощения за то, что столь бесцеремонно вторгся в твое жилище без твоих на то воли и позволения, - заговорил Дэвид самым учтивым тоном, который был доступен в его положении. - Ночь и усталость застигли меня в пути, что был неблизким. Я готов покинуть этот дом по твоему первому слову, ибо слово хозяина дома свято для гостя, но, уповая на законы гостеприимства, смею надеяться на твою доброту и радушие...- Нечасто мне случается такие речи слышать. Ты не из простых, в чем я не ошибся, - перебил его охотник; голос у него был сильный, но чистый и мягкий. - Рассмотрел твою одежду, когда связывал тебя - судя по ней, ты знатен, родовит, возможно, приближен ко двору -, а сказанное тобой убедило меня в моей правоте. Не понимаю лишь, что такому, как ты, делать в сердце Леса одному, без свиты и компании? - он сложил руки на груди, явно ожидая ответа.- Твои выводы верны, - вздохнул Дэвид. - Я действительно дворянин, верный вассал и слуга нашего милостивого короля Миля. А цель, увлекшая меня столь далеко, увы, не связана с отдыхом от дворцовых будней. Мой король дал мне поручение, и его я выполняю.- Что за поручение? - поинтересовался Медвежатник, и Дэвид незаметно прикусил язык, решая, стоит ли поведать ему причину своего дальнего путешествия. Молчание, показавшееся, ему нескончаемым, на деле длилось миг. Он решился.- Довелось ли тебе слышать последние новости из Королевства? - вопросил он, и охотник пожал плечами.- Слышал, что должна была состояться свадьба королевского сына с иноземной принцессой. О большем мне неизвестно.- Свадьба должна была пройти неделю назад, - ощутив подступающий к горлу ком, торопливо заговорил принц. - Но прямо посреди церемонии принцессу Сару похитил колдун Коуэлл. Принц был вне себя от горя, и король доверил мне отыскать и вернуть невесту нашего будущего государя. Я в пути уже шестой день, - незаметно, как посчитал Дэвид, для охотника отдышавшись и отогнав слезы, он заговорил спокойнее. - Тороплюсь исполнить королевское поручение. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство. Теперь ответь ты. Зачем ты связал меня, и как сделал это столь бесшумно, что не потревожил мой сон?Охотник наклонил голову и, усмехнувшись, указал на кувшин на столе.- Ты пил из него, когда явился в мой дом, верно?- Да. Но что это? Может быть, колдовство? - против своей воли принц испуганно дернулся.- Настой из нескольких лесных и луговых трав, - спокойно пояснил Медвежатник. - Я готовлю его сам и держу немного про запас, оставляя в кувшине на виду всякий раз, когда приходится удалиться более чем на два дня пути от дома. Настой успокаивает и усыпляет, и никакой магии в этом нет, - он шагнул на пень - скамью, извлек припрятанный между стропил крыши небольшой кожаный мех, подошел к столу с ним в руках, развязал и плеснул в кувшин зеленовато - прозрачной жидкости, вновь накрепко завязал и запрятал мех и сел, смотря на принца. - Случается, ко мне забредают гости, хоть я и живу вдалеке от нахоженных троп. Им неважно, есть ли хозяин в доме, и намерения у них бывают разные. Но все эти гости не пренебрегали оставленным для них настоем, и к моменту моего возвращения я находил их спящими, тихих и беспомощных, связывал тех, кто не вызывал доверия, позже - расспрашивал и либо отпускал с миром, либо... - он осекся, но взгляд не отвел, лишь сурово сжал челюсти.Дэвид закивал, желая поторопить его заговорить вновь. Он вовсе не был напугал словами охотника. Намек на судьбу недобрых гостей, когда - то посетивших Медвежатника, он принял стойко и спокойно, как само собой разумеющуюся вещь. Правда в этом случае была на стороне охотника, ибо он защищал свой дом и свою жизнь, и это было его правом. Но от пришедшей мысли принц невольно хихикнул:- А если бы зверь зашел в твой дом и отведал угощение?Медвежатник улыбнулся.- Звери лучше человека знают, что это за настой. Те из них, кто заходил ко мне, не прикасались к нему. Это сильное средство, оно надолго овладевает живыми.- Как же ты борешься с тем сном, что оно навевает? - восторженно поинтересовался Дэвид; он даже забыл о том, что связан - настолько его заинтересовали слова охотника.- Зажигаю особую траву в очаге, - не без удовольствия ответил тот. - Дым ее и пробуждает ото сна.- Ты много знаешь о травах, - с неподдельным уважением произнес Дэвид и многозначительно вздохнул. - Это удивительно даже для Охотника.- Знаешь, кто я? - с нотой стали в голосе вопросил охотник, и принц осторожно кивнул.- Я знаю, что ты один из лучших охотников в наших краях. Ты Медвежатник, - он взглядом указал на браслет охотника, на что тот устало поморщился. - Хозяин Леса, великий лучник.- Это уже слишком, - Медвежатник шагнул к принцу и, выхватив нож, разрезал веревки. Дэвид, отряхиваясь, поднялся на ноги и впервые за вечер поклонился охотнику.- Благодарю...- Не стоит благодарности, - отрезал он, обходя Дэвида и стряхивая обрывки жил с кровати. Закончив с этим, он обернулся к принцу. - Если хочешь вернуть своему принцу его невесту, тебе придется пересечь этот Лес и соседние земли, переправиться по морю на Остров Колдуна и сразиться с ним. Путь твой будет трудным и опасным, но неужели это тебя не страшит?- На этот путь я сам решился, - ответил принц, и охотник, махнув рукой, указал Дэвиду на постель, приютившую его ранее.- Можешь переночевать здесь. Доброму гостю я рад предложить лучшее, что имею, но с рассветом ты отправишься выполнять волю короля, - он усмехнулся и удивленно поднял брови, увидев задумчиво - решительный взгляд принца.- Если мой путь настолько опасен, как ты говоришь, мне может понадобиться помощь кого - то, кому лучше меня известна дорога через чужие земли и опасности, подстерегающие на ней. Как твой гость, заклинаю тебя отправиться со мной и помочь мне в моем поручении. Король наградит нас обоих, если мы спасем принцессу.- Рискнуть собой ради призрачной награды? Нет, - фыркнул охотник и отвернулся к очагу, но Дэвид не отставал.- Мы выручим из беды ближнего нашего, как заповедовал нам Всевышний! Это благое дело, и я прошу твоего участия и помощи!- Это дело королевской фамилии и таких царедворцев, как ты, - брошенный через плечо взгляд темных глаз Медвежатника сверкнул презрением. - Дело политики, но не мое.Наступило молчание.- Сколько ты хочешь? - Дэвид решил использовать последний козырь и, судя по замершей спине охотника, попал в цель. - Я могу нанять тебя, оплачу твои услуги, сколько бы ты ни попросил, - говоря, он полез в мешочек на поясе, пригоршней вытащив из него золотые монеты. Он бросил их к ногам охотника, и только тогда тот изволил обернуться. Дэвид добавил вторую горсть и носком сапога придвинул деньги Медвежатнику. Тот с тенью грустной улыбки смотрел на него, не прикасаясь к золоту, но и не отодвигая его.- Твои деньги мало значат для нас обоих, они уйдут, как пришли. Но ты готов поступиться ими. Лишь ими? - он приподнял бровь, и Дэвид, поняв, тяжело вздохнул.Охотник говорил не об одних лишь деньгах, нет - он спрашивал, что готов отдать Дэвид за его помощь, имея в виду нечто, ценное другой ценностью. Пальцы принца потянулись было к шее, коснулись шнурка с женильным кольцом - самой, на его взгляд, ценной вещи -, а потом медленно двинулись по другой руке вниз, снимая с пальца личное кольцо Дэвида, с его гербом и цветами. Он подержал его в ладони и, шагнув вперед, протянул его Медвежатнику. Тот, глядя в глаза Дэвида, принял еще теплое кольцо и неторопливо надел его на левую руку камнем внутрь, обернул палец куском извлеченной из поясного мешочка ткани, осторожно орудуя кочергой, подтянул к себе горшок, от которого валил пар, и вытащил его из огня.- Присядь, - вздохнул он в сторону принца. - Мы поужинаем и отдохнем, а назавтра двинемся в путь. Сейчас вернусь, - он тенью выскользнул из хижины и вскоре возвратился, навесил над огнем длинные, оструганные палочки с насаженными на них кусками мяса. Вновь вышел, по возвращению поставил на стол хлеб, сыр, кувшин с молоком, две тарелки и два деревянных кубка. Снял с крюка над очагом черпак, плеснул в оба кубка молока, долил воды, несколькими взмахами ножа нарезал хлеб и сыр, прихватив одну тарелку, отошел к огню. Уложил обжаренное, шипящее мясо на тарелку, вернулся с ней к столу и, придвинув ее Дэвиду, сел напротив него. Дэвид молитвенно сложил ладони; охотник, скрывая усмешку, опустил голову.***Наутро, чуть солнце встало, Медвежатник и Дэвид были в пути, и принц только диву давался силе, выносливости и практичности своего спутника. Он умудрился взять с собой в дорогу гору еды, что было кстати, ведь, по словам охотника, до ближайших поселений было все пять дней пути, и при этом нес почти весь груз, отдав Дэвиду самую малость. Если в одиночку принц полз по лесу с четырьмя перерывами, а затем бежал бегом до колотья в боках, то охотник наложил запрет на этот способ, заставляя Дэвида идти неторопливо целый день, оставляя на отдых всю ночь. Он экономно разводил костры, складывая их так, что огонь и без подпитки не гас сию минуту, как случалось у принца, находил воду по каким - то лишь ему ведомым признакам, недоступным обычным людям. И предпочитал молчать или отделываться лаконичными ответами от беспечного чириканья спутника, что несколько задевало последнего. Ведь у него было столько вопросов! Знает ли Медвежатник дорогу, и если да, то как хорошо, если он нечасто покидает Лес? Что за странное решение - идти с рассвета до темноты без остановок? Почему им почти не встречаются животные? И, главное, зачем охотник отпускает встретившихся им зверей вместо того, чтобы убить?- Почему ты решил тащить еду на себе? Ты же охотник, а мы в лесу, - наседал принц во время привала, пока Медвежатник строил хитроумный шалаш из хвороста, отмахиваясь от расспросов. Дэвид не отставал.- Мы не умираем с голоду, - наконец он снизошел до ответа и предупреждающе вытянул ладонь в сторону непонимающе замотавшего головой принца. - Довольно пустой болтовни. Лучше набери мха и сложи под той елью, - взглянув на кусочек безоблачного неба над ними, охотник заторопился повесить над огнем котелок с водой.Дэвид вырвал несколько пучков мха и из чистого упрямства свалил их под молоденькую сосну. Медвежатник, со снисходительной насмешкой покосившись на него, сам взялся за мох и, набрав порядочную охапку, оттащил под разлапистые ветви ели, после чего как ни в чем не бывало пригласил принца к трапезе. Едва порции еды были поглощены, как налетел дождь, хлесткий и сильный, и принц, сидя на промокшем пучке мха под сосной, ругал себя за допущенную к сердцу гордыню, подбившую его натворить наперекор Медвежатнику, в результате чего хуже стало одному ему. Ветка ели шевельнулась, и абсолютно сухой и довольный охотник указал ему на место рядом с собой; забравшись под елочный щит и протянув озябшие руки к разведенному в котелке огоньку, Дэвид, помимо благодарного кивка, смог выдавить из себя:- Зачем ты позвал меня сюда?- Ты промок и замерзал, - пожал плечами Медвежатник. - Не думал, что смогу оставить тебя там.- Тогда почему не позвал сразу?- Учил тебя. Хочу дать понять, что мои слова стоят того, чтобы прислушиваться.- Я запомню, - пообещал принц, на что его спутник только усмехнулся. - Так ты ответишь на вопрос?- Какой именно? - безнадежно вздохнул охотник.- Почему ты не охотишься? Мы видели и оленей, и кабана, и фазанов, и ты не убил никого. Ты обеспечил бы нас едой, и вообще... - не придумав, что еще можно сказать, Дэвид шмыгнул носом.- Я охочусь для себя только в целях прокорма. А промышляю исключительно по смене времен года. Звучит неприбыльно - скажешь, сколько можно заработать в сезон? -, но многие не умеют ни добывать зверя, ни обрабатывать. Последнее обиднее. Ты видел когда - нибудь запревшие или сгнившие шкуры, из которых лезет во все стороны мех, а сами они склизкие и воняют как преисподняя? Отлично, значит понимаешь, о чем я. Это недопустимо - испоганить то, ради чего убивал зверя, иначе его смерть ничего не стоит, - помолчав, он заговорил вновь. - А я умело храню их, и в любое время могу поставить хоть какую шкурку, но мы о другом. Возиться с только что убитым зверем - дело непростое, независимо от того, что тебе нужно от него. У нас как будто достаточно еды, чтобы не тратить время и жизни лесных тварей, по крайней мере, я не вижу в этом смысла.- Да, ты точно Охотник, - зевая, вздохнул Дэвид и, краем глаза поймав улыбку охотника, свернулся клубочком. - Прошу, расскажи еще о шкурах и сезонах.***- Этот привал - последний, - сообщил Медвежатник, сгружая заплечный мешок наземь. - Завтра еще до полудня прибудем в город, а оттуда тронемся к Побережью. Ты разведи пока огонь, а я скоро вернусь, - и с этими словами он зашагал прочь.Дэвид успел скормить огню три охапки хвороста, прежде чем охотник возвратился, неся на вытянутых руках тушку олененка.- Мы спугнули стадо, когда шли, мне оставалось лишь нагнать их, - сев с добычей у костра, он вытянул из ножен охотничий клинок. - Этот отстал, и я понял, в чем дело, лишь убив его. Он, похоже, совсем недавно повредил копыто и не мог скакать. Еще немного - и он умер бы своей смертью и не помог бы нам скоротать последний вечер в Лесу.Дэвид молча кивал, подбрасывая ветки в огонь, пока Медвежатник потрошил олененка.После трапезы, на сей раз очень вкусной благодаря оленине и "скромным" поварским талантам охотника, наступило молчание, и, потянувшись за очередным глотком воды, принц уставился на своего спутника. Тот сидел боком к огню напротив Дэвида и крутил в пальцах свой нож, едва заметно хмурясь.- Страшно будет завтра выйти из Леса? - не подумав, ляпнул Дэвид и закусил было язык, но охотник, к его удивлению, кивнул.- Я никогда не оставлял Его надолго. Здесь я словно в родном доме, где знаком каждый гвоздь, а там...- Там не так страшно, - постарался успокоить его принц. - Вне Леса есть много забавностей, крестьянские пляски, например. Ты видел их когда - нибудь?- Расскажи, - попросил Медвежатник, и Дэвид, устроившись поудобнее, охотно пустился в рассказы о жизни крестьян в Королевстве, вспоминая все праздники, свидетелем которых ему довелось быть. Охотник слушал с интересом и видимым удовольствием, а принцу только это и было нужно.- Кстати, - переводя дыхание, сбившееся после долгого описания торжества по случаю солнцестояния, Дэвид осторожно покосился на браслет охотника. - Почему ты - Медвежатник? Из - за того случая с медведями?- С медведями или с одурелой молодежью? - уточнил тот, усмехаясь, но не требуя сию минуту молчать, и принц счел это добрым знаком.- Со всеми. Так почему? Ты убил так много медведей?- Медведей я убил не более, чем многие другие, - охотник пожал плечами. - Да и не оттуда пошло мое прозвище.- А откуда тогда? - не сдавался Дэвид, и его собеседник вдруг опустил голову, еле заметно краснея.- Из - за моего имени, - наконец произнес он. Принц ободряюще закивал.- От имени, значит? И как зовут тебя?Тот улыбнулся и поднял на принца потеплевшие глаза.- Урс, - покраснев сильнее, мурлыкнул он, и Дэвид восторженно прижал ладонь к щеке. Имя страшного Медвежатника, оказывается, пошло от такого гордого и милого имени, и вряд ли кто - то, кроме них двоих, знал это.- Как же ты из Урса стал Медвежатником?- А вот это совсем не твое дело, - мигом нахмурился охотник, поправляя костер. - И ложись - ка лучше спать, иначе завтра тебя не добудишься.