It's easy to see hope in our dreams, so don't let me sleep - часть 1 (1/1)

Второй год даётся Тэхёну тяжелее первого. Может быть - наваливается отчаянье, может быть - он уже всё перепробовал: и скандалы, и шантаж, и побег в табор, и загул по кабакам... найди его фон Ким таким - сморщился бы брезгливо. Вот только не находит. И не ищет.Год проходит. Тэхён разносит всё в хижине. Тэхён приводит её в идеальный порядок. Словно с ума сходит, инсцинируя _то_ утро. Постель была разворошена именно так, на полу у очага валялась его рубашка, воздух стоял стылый, но вдвоём было так тепло. Тэхён ругается с отцом вдрызг. Тэхён мирится с отцом. Тэхён...Может быть - отчаянье. Может быть - всё перепробовал. Может быть...Он находит в кабинете отца на столе письмо. Не искал же. Но как вело что-то. Письмо вскрыто, и Тэхён узнает этот аккуратный витиеватый почерк. Прикасается к бумаге так осторожно, словно она рассыплется в его пальцах пеплом.Среди строк никакой конкретики, ни единой эмоции. Фон Ким не извиняется, не оправдывается, не обещает.Всё письмо - сплошные рекомендации по управлению поместьем, просьбы позаботиться о городском доме. Сухое предложение подарить Чимину бабкины драгоценности на день рождения как будто бы от себя - не упоминая фон Кима. И лишь в конце проскальзывает весёлое "...ах да, представь себе, этот подлец Лигран соизволил породить ребёнка".Руки у Тэхёна трясутся.Письмо хочется украсть. Целовать каждую букву. Провести через самоё чёрное заклятье - лишь бы вернуть фон Кима сюда, домой. Выследить по запаху. Что угодно.Тэхён кладёт его на стол аккуратно, словно так и было. А вечером, за ужином говорит негромко, да и не очень уверенно:- Пожалуй, мне и правда стоит поехать в Саратов на учёбу.Отец знает кто такой этот подлец Лигран. Отец получает письма без обратного адреса. Нет, это не убивает, не ранит, не задевает, не вызывает волну ревности."...в сентябре Сегомка уже должен озаботиться амбарами, проверить крышу, но ты же понимаешь насколько он ленивый..."Фон Ким не извиняется перед отцом.Наверное, это и разбивает в Тэхёне тот самый стержень, что гнал его весь год. Ох.А может быть это всего лишь усталость. Может быть - Тэхёну надо выдохнуть.Третий год не легче второго, Тэхён часто застывает у окон, глядя в зимнюю тьму. Его воображение рисует тысяча и одну картину "ах, если бы только". Если бы только тогда, в хижине, когда они дрались (фон Ким хлестал его по лицу и кричал, Тэхён ловил его запястья, и фон Ким выворачивался как дикая кошка, не боясь навредить себе) и фон Ким неудачно ударился затылком о стену, оставил на ней кровавое пятно и едва не потерял сознания. Если бы только тогда этот удар лишил фон Кима памяти. Тэхён бы ни на мгновение не задумался - упускать ли этот шанс.Он бы врал, что они венчаны, что фон Ким в опале, ему нельзя не прятаться - казнят. Тэхён бы привязал его к себе. Тэхён бы сделал ему ребёнка. И никогда, ни за что не вернул бы отцу. Мораль Тэхёна позволила бы ему и не такое.- Такое странное чувство, когда готов убить за кого-то, но ему и чтобы ты жил для него не нужно, - Богом - печальный, поразительно юный лицом для своего возраста преподаватель музыки. Тэхён говорит ему эту фразу, потому что Богом крайне неуклюже, но удивительно настойчиво ухаживает. Богом готов жениться. У Богома есть некрупный титул, солидные сбережения и мечта о семье.Он старше Тэхёна на десять лет. И Тэхён шутит сам себе: тебе же нравятся мужчины постарше.Мужчины постарше ему не нравятся. Тэхён всё ещё видит фон Кима, закрывая глаза."Дорогой отец, я принял решение связать себя узами брака, по окончанию этого учебного года я вернусь в поместье с человеком, желающим быть моим мужем..." - это, наверное, самое длинное письмо, что Тэхён шлёт домой. Ему хочется приписать "если ты поддерживаешь связь с ним, скажи ему, скажи, пожалуйста, что я сдался, что я женюсь, что ему не о чем беспокоиться, что он может вернуться". Слишком очевидно. Тэхён не пишет.Целуя Богома впервые - он видит перед собой фон Кима. Беря Богома впервые - он видит перед собой фон Кима.- Я не люблю тебя, - говорит Тэхён, - я никогда не смогу любить тебя. Быть верным заботливым мужем - да. Быть хорошим отцом - да. Но любви я пообещать тебе не могу.- Мои родители познакомились на свадьбе, - Богом улыбается мягко, ведёт пальцами сквозь его волосы - слишком нежно, слишком ласково. Наверное, это и добивает. Тэхён всё ещё дикий, лишенный любви ребёнок. Отец его бросил, второй отец никогда не питал особой любви, отчим... сбежал, чёрт его подери.Тэхёну так хочется, чтобы его беззаветно, искренне любили, только его, больше всех людей в мире, без "но" и "если", чтобы ради него - хоть к чёрту в пекло, за ним - на край света, всё для него, весь мир к ногам кинуть.Конечно, Богом не такой, чтобы быть таким - надо было родится Тэхёном. Но Богом ласковый, тёплый и обещает всё то, чего Тэхён был лишен с детства. Обещает семью.Намджун Алексеевич принимает Богома радушно, про титул и капиталы не спрашивает, говорит чушь какую-то, вроде "глаза у вас добрые - сразу видно, что хороший человек", и Богом рдеет, что невинная девица.Тэхёну тошно на это смотреть. Он жалуется на усталость и уходит наверх первым. Только вот по дороге сбивается от чего-то, сворачивает в кабинет фон Кима.Три года прошло, но фон Ким словно вчера тут был: аккуратная стопка бумаг, чернильница со свежими чернилами, новые перья. Тэхён ведет пальцами по столешнице - ни пылинки. Ему не жаль отца, но снова невыразимо жаль себя за то, что бросили. Невыразимо зло и обидно. И хочется разорвать все связи с Богомом, рвануть оголтело, не зная дороги, куда-то туда, в Европу, найти, похитить снова и больше никогда, ни за что не отпускать.Но Богом носит под сердцем его ребёнка.Тэхён задумывается на мгновение, что бы сделал, вернись фон Ким в эту секунду. О да, Богом с отцом определённо о Тэхёне лучшего мнения, вот только Тэхён обоих бы принес в жертву не задумываясь, если бы это потребовалось ради фон Кима. Вместе с нерождённым сыном.Как славно, что фон Ким сбежал.Тэхён обхватывает голову руками, падая на кушетку. Сколько раз он падал так же, играя, соблазняя, улыбаясь хищно, надеясь? Сколько раз фон Ким просил его пройти к чёртовой матери?Почему он сдался тогда, в хижине? Почему целовал в ответ? Почему позволил всё? Почему у них было целых пять дней счастья, а после не было ничего, а ещё через месяц и фон Кима самого не было?Тэхёну так отчаянно хочется застрелиться, что счастье, что нечем.- Как же я скучаю, Сокджин Юрьевич...Поместье давит воспоминаниями. Фон Ким снится Тэхёну почти каждую ночь. Богому беспокойно, он крепко сжимает руку Тэхёна во время полуденных прогулок, беспечно шутит на глупые темы, но смотрит тревожно. Тэхён отвечает невпопад, и ему страшно плевать на всё.Пощёчина от отца - что-то такое забытое и неожиданное, что и в правду приводит в чувство.- Тэхён, - говорит Намджун Алексеевич, говорит очень строго, - Тэхён Кимский, когда ты уже изволишь повзрослеть?Так странно слышать это от него, Тэхёну на мгновение мерещатся знакомые стальные нотки... боже, не удивительно, они с фон Кимом прожили вместе полжизни, в конце концов.Осознание обрушивается на Тэхёна ушатом ледяной воды. Конечно, фон Ким был им увлечён, но полюбить Тэхёна босоногим цыганским мальчишкой с ветром в голове, управляемым одной лишь страстью... Тэхён был недостаточно... ох.- Простите.Уджин умный смешной мальчишка, тихий и немного увалень, славный. Тэхён относится к нему как если бы ручного медвежонка завёл. Привыкает с годами, что любви в нём нет ни к кому, привязанности тоже. С семьёй хорошо, но фон Ким всё ещё снится ему. Тэхён помнит каждую черту лица, узнал бы со спины в многотысячной толпе. Такое не исцелить, не вылечить.Близнецы ещё совсем младенцы, к ним Тэхён даже не привыкает пока, сложно.Возможно, всё это было ошибкой.Но Тэхён предупреждал и исполняет обещанное: он верный заботливый муж, лучший отец на свете.Намджун Алексеевич всё больше проводит время в Петербурге, передает ему дела понемногу, и Тэхён вдруг ловит себя на этом странном животном ужасе: в поместье как в клетке. Уютной ласковой клетке. Думает растерянно - чувствовал ли фон Ким здесь себя так же?- Как Европа?- Стоит, - отец усмехается.- Он знает, что я женат и трижды отец?- ...да.- Удивительно, - Тэхён ухмыляется криво.- Он не спрашивал.- Не сомневаюсь.- Ненавидишь его? - отец смотрит спокойно, но очень внимательно.- Видети ли, Намджун Алексеевич, любовь и ненависть слишком мелкие, слабые и ничтожные понятия, описать ими моё чувство к вашему супругу невозможно.Отец усмехается и качает головой:- Иногда мне кажется, что он не возвращается в Россию именно поэтому.Чашка в руках Тэхёна лишь чудом не идёт трещиной, но годы муштры делают своё дело: по лицу Тэхёна плывёт светская ухмылка:- Как жаль.- Да.Узнал бы со спины в многотысячной толпе... как дико, как неожидано, и, чёрт побери странно. Эта прямая спина за восемнадцать лет ничуть не меняется, седые волосы ничуть не сбивают с толку.- Сокджин Юрьевич? – сколько ему сейчас? Пятьдесят четыре?- Тэхён Сергеевич, какая встреча. Не чаял вас увидеть, - ни голос, ни "светский" тон не меняются. Лицо, конечно, глубоко взрослого, пожилого человека, но сердце Тэхёна стучит как бешеное, злость смешивается с ликованием в какую-то невообразимую бурду. Тэхён счастлив, Тэхён ненавидит, Тэхён убил бы его, Тэхён упал бы на колени и целовал его руки.- Не чаяли – не то слово, Сокджин Юрьевич. Как ваши дела… были все эти годы, что вы скрывались от меня?Эта улыбка на его лице - Тэхён помнит. И, чёрт подери, эта улыбка... теперь, спустя восемнадцать лет, ясно как день - фон Ким любил его. Безумного семнадцатилетнего мальчишку. Любил достаточно безрассудно, чтобы не противиться ему той ночью в лесной хижине. Тэхён почти задыхается от этого осознания. Фон Ким всё ещё любит его.- Papa’, это он? – "папа"? Мальчишка рядом с фон Кимом, подросток, не многим старше Уджина, высокий, немного неуклюжий, до боли знакомый чем-то в чертах лица. "Папа"? "Это он"? Не многим старше Уджина? Господи, не может быть.- Вот мои дела, Тэхён Сергеевич, - фон Ким сжимает плечо мальчишки, - Субин, представься. И да, это он, - каждое слово как пощёчина....Он бы врал, что они венчаны, что фон Ким в опале, ему нельзя не прятаться - казнят. Тэхён бы привязал его к себе. Тэхён бы сделал ему ребёнка. И никогда, ни за что не вернул бы отцу. Мораль Тэхёна позволила бы ему и не такое...Тэхён сделал ему ребёнка.И фон Ким, со своей проклятой моралью, простившей ему измену, но не простившей ребёнка... ведь даже не сбежал. Ушёл под давлением долга, чести, благородства и один чёрт знает чего ещё.Восемнадцать лет.И семнадцать чёртовых лет из них, что Тэхён мог бы быть верным, заботливым, любящим мужем и лучшим на свете отцом.Но.Тэхёну хочется кричать.- Вы знали?Отец смотрит на Тэхёна очень устало, не отвечает.- Боже. Конечно же вы знали. Какая... месть, не могу подобрать эпитет, - Тэхён смеется нервно, падает в кресло, трёт виски, снова смеется. Руки трясутся.- Я поклялся ему, что не скажу ни слова.- Как... как вам удалось не возненавидеть его за все эти годы, Намджун Алексеевич? - Тэхён улыбается, но чувствует как дрожат его губы.- По счастью, моё чувство к мужу гораздо проще твоего, - отец вздыхает, - его можно описать таким простым понятием, как "любовь".- Ваша святость мне отвратительна.- К сожалению, ему она тоже не пришлась по вкусу, - отец усмехается, но всё ещё устало - и ни капли горечи.Тэхён думает, что стоило застрелиться тогда, четырнадцать лет назад.