И никто более (1/1)

- Моё, - думает Тэхён. Очень так растерянно, чем-то чужим, как извне, только изнутри - сердце сжимает спазмом, по животу прокатывает ледяными иголками. Секундное помутнение, чёрное, жадное, пугающее.- Это Ким Сокджин, - представляет Чимин, - сонбэ, о котором я тебе рассказывал.- Здравствуйте, - голос дрожит почему-то. Тэхён протягивает руку, её крепко сжимают в рукопожатии, и... потом только темно. Тэхён в жизни никогда не терял сознания, и вот так глупо, при знакомстве с довольно нужным и важным для дела человеком... мда.Тэхён совершенно точно знает, что делает, когда вечером идёт мимо кабинета фон Кима в расстегнутой рубашке под тяжелым домашним халатом. Свет свечей, тень коридора, вовремя остановиться в проеме и на полтона ниже, чем стоило бы, пожелать:- Доброй ночи, Сокджин Юрьевич, - и любоваться как застывает ледяной маской только что совершенно умиротворенное лицо немца.- Простудитесь, юноша, - строго и подчеркнуто холодно. Только Тэхён не дурак и людей читать его учили ещё с малолетства. Все маски Сокджина для него - так, нелепая малость. Он знает, что за этим нарочито обезличенным обращением пожар. Но придерживает это своё "назовите меня по имени" для более подходящего случая - не стоит разбрасываться козырями так просто. Тэхён плетет свою сеть медленно, с удовольствием, время у него есть, а в таборе учили не спешить.Если чего-то хочешь - получишь обязательно. Вопрос в усилиях.- Первое знакомство у нас с тобой было, конечно, потрясающее, - Сокджин ухмыляется и сердце Тэхёна ухает куда-то вниз. Ну ничего себе приехали. Ладно, окей, он Тэхёну нравится. Он красивый, он, сука, сексуально привлекательный. Тэхён бы его хотел. Но реагировать-то так по-детски гипетрофированно зачем? Сейчас ещё щёки покраснеют не дай бог, как у Чимина вечно в средней школе.- Извините, - мрачно и показательно недовольно отвечает Тэхён, Сокджина это кажется веселит, и Тэхён, привыкший быть _по ту_ сторону подколов и дразнилок чувствует себя как минимум странно. Ещё и бабочки эти тупорылые в животе. Он злится. Серьёзно, - давайте к делу, может быть?- Ну если ты такой деловой, - милостиво соглашается Сокджин.- Я прикажу тебя выпороть, - холодно заявляет отец. Лицо у него стынет фарфоровой маской, ещё чуть-чуть и треснет, а наружу прорвётся чёрной болотной водой.- Вы изменили ему с цыганом, почему он не может изменить с цыганом вам?Звон от пощёчины кажется прокатывается по всему гулкому коридору, до самого заветного кабинета. И Тэхёну одно лишь интересно - фон Ким слышит? Все эти слова для него, лишь очередная нить в сети, отец не имеет значения. Розги того стоят, можно будет кричать надрывно, или молчать гордо, стиснув зубы, но чтобы он знал и видел. Или просто знал. Фон Ким не железный, и Тэхён умеет получать желаемое, иначе бы никогда и не оказался в поместье.Они целуются. Точнее - Сокджин целует его. Когда довольный и сияющий как надраенный медный тазик Чимин тянет обоих на курочку с пивом "мы хотим отблагодарить тебя сонбэ, если бы не ты, мы бы этот идиотский проект никогда бы не закончили".Чимин - растяпа - как обычно забывает телефон, и как обычно вспоминает об этом, только минут семь спустя - уносится обратно в едальню, бросая через плечо:- Идите вперед, я догоню!- Не спеши, - парирует Сокджин, - мы тут подождём.Тэхёна, честно говоря, бесит, что решают за него. А может быть всё дело просто в Сокджине - бесит эта харя самодовольная, сил нет, и он достаточно пьяный, чтобы высказаться, но стоит ему только открыть рот, как Сокджин хватает его за ворот рубашки и тянет за собой в проулок так резко, что ткань едва не трещит, на стенку толкает и целует так, что у Тэхёна предательски подкашиваются колени, и всё что он и может - цепляться за чужие плечи беспомощно.Они целуются бесконечную вечность, обидно короткую вечность.Сокджин отстраняется, дышит тяжело, смотрит исподлобья, очень хмуро, непривычно серьёзно, говорит сипло:- Хочу тебя.И никаких бабочек и давай встречаться.Тэхён сможет потом себя оправдать, что просто был пьяный - он знает, поэтому тянется снова, зарывается пальцами в волосы Сокджина на затылке - мягкие, целует жадно - словно ждал этого пару сотен лет.- Это вы попросили отца? - Тэхён чувствует себя мальчишкой. Обманутым, глупым, до бесконечности наивно тупым.Сокджин смотрит на него устало, и Тэхёну физически больно видеть его таким - вымотанным, с тенями под глазами, заострившимся осунувшимся лицом, почти серым.- О чём?Он не притворяется, правда - не знает ничего об этой идиотской академии на краю света. Просто вымотан прОклятой любовью Тэхёна настолько, что кажется и жить не хочет. И отец, эта сволочь, спасает его как умеет.- Вы ведь любите меня, - говорит Тэхён, обвиняюще так говорит, как приговором самого страшного суда.- Не начинайте, пожалуйста. Может у нас хотя бы один разговор пройти нормально, как у обычных людей, между которыми нет ничего лишнего?- А между нами есть?Фон Ким закрывает глаза с усталым выдохом и откидывается на спинку кресла, не отвечает. Он такой уязвимый сейчас, такой открытый, Тэхёну смотреть больно. Хочется взять за руку, увести за собой силой.- Я люблю вас, - говорит он, и фон Ким морщится болезненно, так и не открывая глаз.Тэхён опускается перед креслом на колени, тянется осторожно губами к пальцам, сжимающим подлокотник.- Остановитесь, пожалуйста, - просит фон Ким, но не отталкивает. Опускает вторую руку на затылок Тэхёна, гладит осторожно, нежно, по-отечески целомудренно, - право, не стоит.- Стоит, - спорит Тэхён, подставляясь под эту редкую ласку. Хочется лбом уткнуться в бедро фон Кима, но страшно спугнуть.Тэхён не помнит, чтобы кто-то когда-то хотел его так же сильно, как Сокджин этим вечером. Они едут в метро, глядя в разные стороны, между ними пустое сидение, и пальцы так по-дорамному соприкасаются кончиками. У Тэхёна сердце колотится едва не в горле, а мысль в голове одна, паническая, совсем чужая, совсем не его: только бы не передумал. Вот какого хрена просто. Сокджин толстовку одергивает - и понятно, что он уж точно не передумает, с такими стояками не передумывают.Да Тэхён и про себя не помнит, чтобы кого-то хотел настолько отчаянно. Он ёрзает и не дышит почти, вцепившись взглядом в экран, отображающий станции. Ещё три. Ещё две. И готов прямо здесь, прямо при всех. Как чёртово наваждение какое-то. Даже дышать сложно.- Пойдём, - Сокджин тянет его из вагона за руку, и Тэхён еле идёт - ноги ватные, колени слабые.На улице слишком светло, слишком много ещё людей. Тэхёну так хочется прижаться плечом, скользнуть рукой по чужой талии, заползти пальцами под толстовку, касаясь горячей кожи. Сокджин не смотрит на него, скулы ходуном, взгляд тёмный... это так красиво почему-то, Тэхён смотрит только на него, вокруг как нет ничего больше, и отвести взгляд даже в голову не приходит. Здорово они должно быть смотрятся со стороны.В лифте они разлетаются по разным углам, между ними встает девушка. Сокджин снова толстовку одергивает, складывает руки перед собой. Тэхён стоит за спиной девчонки, расползается по перилам откровенно совершенно, демонстрируя всего себя, и в глаза смотрит. Взгляд в ответ очень многообещающий. У Тэхёна губы сами собой расползаются в ухмылке."Как же я тебя сейчас выебу" - одними губами обещает Сокджин."Вперед" - Тэхён ухмыляется шире. - Я не буду писать ему письма, - обещает Тэхён отцу. Это не широкий жест, не снисхождение, отнюдь, - ты ведь всё равно не допустишь, чтобы хоть одно достигло адресата, верно, папа?Намджун Алексеевич смотрит на него очень спокойно, очень уверенно. Он уже победил. Только пять лет - не срок. И полторы тысячи вёрст не расстояние. Тэхён не сдается. Тэхён не забудет. И фон Ким не забудет - не сможет. Слишком глубоко Тэхён у него под кожей. Не тот случай, когда с глаз долой - из сердца вон. Каждый чёртов угол в поместье будет напоминать о Тэхёне, уж он-то постарался за пять лет.- У тебя большой потенциал, и с хорошим образованием тебя ждёт блестящее будущее, - говорит Намджун Алексеевич, - я хочу гордиться тобой.- И желательно с безопасного расстояния, - подсказывает Тэхён и скалится.Намджун Алексеевич вздыхает, как с неразумным ребенком разговаривает, а не с молодым мужчиной:- Это для твоего же блага.- Прошу, не надо заворачивать это всё в благие намеренья.Намджун Алексеевич усмехается и качает головой:- Тэхён, ты же умный мальчик. Конечно, меня беспокоит твоя влюбленность в моего мужа. Но я верю ему больше, чем себе. И не думаю, что у тебя есть хоть шанс. Чимин теперь Минский, наследовать фамилию - тебе. И наследник должен быть того достоин. Поэтому - образование.Красиво. Как красиво.Какая толстая чернильная ложь.Тэхён хмыкает и невольно повторяет жест отца, качая головой. Если бы фон Ким видел их сейчас, подумал бы он, что они похожи? Полюбил ли фон Ким его за то, что он более юная и дерзкая копия его мужа? Нет. Правильный вопрос - полюбил ли его фон Ким? Тэхёну в это мгновение отчаянно хочется верить, что фон Ким _любит_ его.Пальцы Сокджина вспархивают над кодовым замком, механизм срабатывает, он дергает дверь на себя и красивым старомодным жестом приглашает Тэхёна внутрь, смотрит снова с усмешкой, только за усмешкой той пожарище, деревья сгорают спичками, озёра кипят. Тэхён губы облизывает, сглатывает и делает шаг вперед.Дверной замок за спиной жужжит, отрезая внешний мир, в квартире темно - слабые отсветы уличных огней из-за занавески и всё. Тэхёну на короткое мгновение становится не по себе, словно это уже было когда-то и ничем хорошим не кончилось. Но Сокджин кладет руку ему на шею, и Тэхён забывает обо всём, когда его снова утягивают в поцелуй.На этот раз вязкий, долгий, расслабленный. Получить удовольствие, распробовать, чтобы потом в новом вихре страсти снова вжать в стену и целовать так, что колени Тэхёна подведут и он поползет вниз.Сокджин смеется ему в губы, подхватывает за талию и тянет на себя, обратно вверх."Я люблю тебя", - мысль всполохом прорезает сознание Тэхёна, и в эту секунду он правда любит Сокджина, настолько, словно и умереть ради него не жаль. Как странно. Как дико. Тэхён сам не свой с их первой встречи.- Я спятил, кажется.Почему-то это говорит Сокджин, хотя мысль явно принадлежит Тэхёну. Он не отвечает, тащит толстовку с Сокджина, и тот послушно поднимает руки, а потом тянет его из коридора за ремень джинс, наконец, в комнату.Тэхёну хочется пошутить про неубранную постель, и про то как внешний образ Сокджина расходится с его привычками, но когда перед тобой опускаются на колени и расстегивают джинсы - как-то не до шуток.- Свет, - просит он сдавлено. Голос хриплый, совсем чужой, а внутри колотится яростное желание увидеть, что это и вправду Сокджин стоит перед ним на коленях. Словно Тэхён давно и безнадежно до разорванного в клочья сердца был влюблён, и наконец-то, наконец-то...Сокджин не слушает его. Целует низ живота, шепчет что-то не разборчиво, тянет ткань вниз. Тэхёна штормит отчаянно, он вцепляется в волосы на затылке Сокджина - просто чтобы не рухнуть.- Мне хочется думать, что ты такой размазанный не потому что пьяный, - Сокджин смеется тихо, и Тэхён признается:- Я не пьян.Сокджин дергает его вниз, к себе, роняет на одеяло, нависает сверху. Целует опять дико и жадно, сжимает член рукой - Тэхён всхлипывает от неожиданности, давится воздухом.- Хочу тебя, - признается Сокджин, - с первого взгляда как увидел - как свихнулся.Моё. Мой. Застыть в этой секунде навсегда, впиваясь пальцами в плечи, целовать до помутнения рассудка, гладить, ласкать, прижиматься, дышать сбивчато, урывками, лишь бы сознания не потерять.Тэхён тянется к его ширинке дрожащими пальцами, вместо тысячи ответных признаний. Его трясет так отчаянно, он только и может выдавить из себя:- Хочешь - бери.Тэхёна забирают из табора совсем маленьким, и сразу отчаянно пытаются вбить светское образование. Танцы, живопись, история, фехтование, французский, игра на фортепиано, изящная словесность. Танцы для Тэхёна в большей степени забавны, искусственные, по строгим правилам, не как в таборе, где танцует душа, где искренне и пока горит. История скучна до умопомрачения, фехтование больше весело, потому что ловкость природная и цыганские хитрости, никаких сражений по правилам (учитель на удивление не злится, говорит - у Тэхёна талант), с фортепиано не клеится, французский злит. Легче всего дается живопись, Тэхёну нравится создавать чёткие грифичные рисунки, без лишних красок.Чимин в восторге - как становится постарше - просит нарисовать свой портрет (и шепотом - подарю одному человеку - глупый, смешной, кокетливый брат). Тэхён рисует. Чимина вообще легко рисовать - они всю юность бок о бок, и Чимин похож на фон Кима. Фон Кима Тэхён рисует почти с самого начала, от наивного детского "это моя семья: отец, Сокджин Юрьевич и Чимин" до подросткового, опасными фантазиями. И каждый новый портрет отправляется в огонь, как ритуал, как жертвоприношение. Все, кроме последнего, сделанного не исподтишка. До отправления в академию остается четыре дня, когда Тэхён находит фон Кима поздним утром в его любимой голубой гостиной. Фон Ким выглядит задумчивым, но впервые за долгое время не усталым, словно исцеляющимся после долгой болезни. Тэхёну больно проводить параллели.- Доброе утро, - говорит он.Фон Ким против обыкновения не подбирается весь от одного только присутствия Тэхёна, смотрит всё так же задумчиво в ответ, кивает, соглашается:- Доброе.- Погода сегодня чудесная, - ляпает Тэхён (за окном ветер полощет ветки деревьев, небо свинцовое), но взгляд фон Кима вдруг оживляется, он даже фыркает смешком и улыбается так расслабленно, как ещё никогда рядом с Тэхёном не улыбался:- В самом деле? - его голос звучит весело. У него такое хорошее лицо сейчас, что Тэхёну с невыразимой жадностью хочется запомнить, для себя, навсегда. Забрать с собой за полторы тысячи вёрст, хранить и лелеять.- Свет хороший, - выкручивается он, - рисовать удобно, - изображает размышления, - послушайте, если вы не против, такая композиция интересная - позволите вас нарисовать?Сокджин, кажется, даже рад, что у них наконец-то тот самый, так ему необходимый "нормальный разговор" без "лишнего", поэтому кивает без раздумий:- Почему бы и нет. Я всё равно сейчас ничем не занят - читаю.Тэхён кивает невозмутимо хотя у самого сердце колотится, как у загнанной лошади, и быстрым шагом возвращается к себе в комнату за бумагой.Отец обнаруживает их спустя два часа на удивление умиротворенными, впервые за бесконечную вечность так близко друг к другу, но без этого вечного отчаянного напряжения. Тэхён захлопывает альбом с рисунками, кивает ему сдержано.- Вы оба не спустились к обеду, я удивлён.- Интересная книга, - фон Ким пожимает плечами.- Я рисовал, - Тэхён сдерживается, чтобы не повторить его жест, - увлекся.- Покажешь? - у отца лицо невозмутимое, но Тэхён чувствует - невозмутимости там ни на грош.- Конечно, - он распахивает альбом на недавнем рисунке: сад, почти с того же ракурса, что сейчас за спиной фон Кима. Чёрта с два отец заслуживает видеть то же, что видел Тэхён полчаса назад.Фон Ким никак не комментирует, встает с кресла, опускает на него книгу, предлагает:- Идёмте.И Тэхёну щекотно внутри от того, что у них теперь есть эта общая тайна. Не то чтобы других было мало - но другие Тэхён и не пытался скрывать, воюя с отцом в открытую, нагло, демонстративно.Тэхён просыпается от того что жарко ужасно. Тянется поворочаться, выбраться из-под одеяла как обычно, но ловит осознание, что одеяла никакого нет, и растерянно распахивает глаза. Ага. Ясно. Понятно. Становится ужасно неловко.Сокджин опутывает его руками и ногами, и Тэхёну странно невыносимо уже хотя бы потому, что... почему с тобой я всегда по _ту_ сторону всего привычного. Сокджин ниже него на сантиметр или два, но ниже же, и плевать на плечи его широченные - Тэхён так-то тоже не маленький, так какого хрена это Тэхён в его руках... поток мыслей обрывается воспоминаниями, где достаточно подробно объясняется - какого.Тэхёну хочется сбежать.Но только на мгновение, потому что спустя это чёртово мгновение мысли о побеге его скручивает таким паническим ужасом, что он вздрагивает всем телом.- Семь утра, - сипит Сокджин ему в затылок, - спи, пожалуйста.И Тэхён послушно проваливается в сон - как под заклятьем, лишь вцепившись в обвивающие его руки напоследок.Дорога до академии невыносима. Тэхён вспоминает как они кочевали в детстве табором и клянёт на чём свет стоит эти путешествия благородных дворян. Он даже думает зло посреди дороги - может к чёрту всё, сбежать, прибиться к табору, выкрасть фон Кима. Смеется над собой после этого долго и стискивает зубы.- Ежели бы мы на каждом постоялом дворе лошадей меняли, да без багажу, тогда бы дней за пятнадцать бы добрались, - сетует сопровождающий его слуга, - а так не обессудьте, барин.Академия невыносимей дороги.Он легко вписывается - обаяние никуда не денешь, старший возраст делает в глазах других мальчишек опытным и авторитетным, сомнительное полуцыганское прошлое, о котором Тэхён молчит выразительно и загадочно - тем более.- А ты... умеешь... ну... магию?Они все наивные валенки такие - эти дворянские дети. Он находит себе даже неплохих друзей.Учёба в большей степени интересна, нежели скучна. Военная муштра выматывает не так, как он ждал.Но.Всё-таки.Невыносимо.Он пишет письмо Чимину. Писать отцу нет желания, как минимум. Да и что там написать? У меня всё хорошо, не надейся, я вернусь? Писать фон Киму... проблема даже не в том, что Тэхён обещал, плевать ему на то обещание. Письмо никогда не попадёт в руки к фон Киму. Отец не допустит. А если попадёт, то что? Что Тэхён ему напишет? Всё то же: я люблю вас, всегда буду любить, я вернусь - угрозой такой. Глупо.Ему хочется снова в тот день в кабинете, когда фон Ким позволил коснуться своей руки губами, когда его ладонь мягко касалась волос на затылке. Тэхёна выкручивает тоской по прикосновениям.Всю жизнь хранить верность лишь одному человеку... шутка ли, отцу стоило сослать его в духовную семинарию, можно бы было прикрыть целибат верой и дело с концом.Фон Ким снится ему почти каждую ночь.Невыносимо.Невыносимо.Невыносимо.Намджун учится на том же направлении, но на год дольше - очередной сонбэ Чимина, и нравится Тэхёну ровно до того мгновения, пока Тэхён не видит его в коридоре университетского корпуса, разговаривающим с Сокджином.Глаза застилает чёрной пеленой, Тэхён хочет убивать, желательно долго и мучительно. Отойди от него, отойди от него, сдохни, сука.Чувство такое новое - Тэхён не умеет ревновать, никогда и никого не ревновал. И с Сокджином у них такое хрен пойми что - что и не ясно, можно ли вообще какие-то права заявлять, не то, что ревновать. Но в эту секунду ничто не имеет значения. Тэхён преодолевает расстояние между ними в несколько быстрых широких шагов, хватает Сокджина за запястье и тащит прочь молча, стиснув зубы, только психуя страшно.- Мелкий, ты чего... эй, подожди... Намджун, я позвоню потом!У Намджуна есть его номер телефона, у Тэхёна сердце из грудной клетки вываливается и об пол на тысячу осколков. Его словно предали, порвали, уничтожили, растоптали. Больно так, что аж глаза слезятся.Он втаскивает Сокджина в первую попавшуюся свободную аудиторию, дверь захлопывает, пихает в грудь, дышит надсадно. Злой бесконечно, совсем свихнувшийся, сам себя боящийся.Сокджин не говорит ничего. Смотрит настороженно, видать и в правду - видок у Тэхёна тот ещё. И Тэхён так ломается отчаянно - впивается в его губы поцелуем, сжимает предплечья что есть силы - потом останутся синяки, но и пусть - как метка, что занято, чтобы никто и не думал даже. Тэхён кусается как дикий. И Сокджин не вырывается, позволяет, а потом тянет к себе и гладит по волосам нежно, и когда Тэхён сползает ему на плечо и начинает неожиданно даже для себя реветь как маленький, шепчет:- Тише, тише, ну ты чего, эй. Тшш.Тэхёну стыдно бесконечно. Они знакомы меньше месяца, а он вот это вот всё.- Я люблю тебя, - вдруг говорит Сокджин, смеется тихо и предлагает, - будешь со мной встречаться? Наверное, пора бы уже.Тэхён сбегает из академии через четыре месяца. Смена лошадей на каждом постоялом дворе, в пути по двадцать часов в сутки. Пятнадцать дней? Ха. Он добирается чуть больше, чем за неделю.- Ваш отец будет... разочарован, - фон Ким смотрит на него оторопело, не говорит ничего больше, и Тэхён падает перед ним на колени, жмётся лицом в живот, обнимает изо всех сил, просит сам не зная чего:- Пожалуйста.Это всё эти чёртовы четыре месяца. Всё чёртова дорога. Вымотала, высосала, ни крупицы разума, ни крупицы силы воли - сдержаться, вести себя как подобает.- Встаньте, юноша, - холодно командует фон Ким.И Тэхён выкидывает свой жалкий, совсем уже бесполезный козырь:- Назовите меня по имени.- Встаньте, - повторяет фон Ким жестче.- Пожалуйста.Он ведь тоже сильный невыразимо. У него тоже были эти четыре месяца. И для него они не были невыносимы, только целительны. Почему-то от этой мысли только больнее.- Назовите меня по имени и я вернусь, и вы не увидите меня все оставшиеся пять лет, - Тэхён умоляет, у него внутри рвёт так отчаянно, рёбра выламывает.- Я хочу, чтобы вы приехали к нам летом, - мягче отвечает фон Ким, - встаньте, пожалуйста.Это, наверное, самое жестокое, что он мог бы сделать.Они съезжаются на третий месяц отношений. Тэхён слишком долго и убедительно нудит, что одному квартиру снимать дорого, а Сокджин делает вид, что практичен бесконечно. На деле же, первое, что они делают закончив тягать коробки (и откуда только силы берутся?) - дрочат друг другу, обжимаясь на голом полу и целуются до одури.- Пообещай, что всегда будешь со мной. И только со мной, - требует Тэхён.Сокджин нависает над ним, смотрит внимательно:- Ты читаешь дамские романы? Вэбтуны для школьниц? Или тайком пялишься в сопливые дорамы?- Идиотский хён, - шипит Тэхён и кусает его за плечо, ворчит обиженно, - я вот - буду.Сокджин хмыкает, откатывается в сторону, трёт переносицу смущенно:- Ну ладно, раз будешь.И в глаза не смотрит.Тэхён планирует для них долгое будущее.Тэхён не приезжает на лето, не пользуется ни одним из своих законных отпусков следующие три года.Отец даже навещает его, смотрит напряженно, с подозрением:- Как успехи?- Вы же говорили с директором обо мне.Намджун Алексеевич хмыкает:- Мне бы хотелось услышать твоё мнение.Тэхён пожимает плечами:- Вы хотели для меня блестящего будущего, думаю - я способен его достигнуть.Намджун Алексеевич кивает удовлетворенно.На четвертое лето Тэхён возвращается в поместье. Фон Ким смотрит растерянно, пока Тэхён ловит жадно детали образа, так предательски стёртые памятью за три года. У него поседели виски, но пропали тени под глазами, он выглядит ещё более устойчивым, ещё более стабильным, чем раньше. Бережно сплетенная Тэхёном сеть в клочья. Но это ненадолго.Тэхён злится ужасно. И в этот раз будет бить напрямую.- Есть одно... обстоятельство, которое мне необходимо обсудить с вами, - говорит Тэхён, смотрит на отца, но разговор происходит за обедом, - один человек, преподаватель музыки в академии, - Тэхён переводит взгляд на фон Кима, - желает просить моей руки, - он усмехается, - и сердца.- И что ты думаешь по этому поводу? - голос отца звучит напряженно, но Тэхёну так плевать сейчас, он ловит каждую чёрточку изменения в лице фон Кима, едва не скалится от удовольствия. Навылет, сработало.- Если мне не суждено быть с человеком, которого я люблю - почему бы не связать свою жизнь с первым встречным? Так, кажется, в этой семье принято? - глаза отца темнеют, бесится, тоже приятно.- Как ты...- Сколько ему лет? - перебивает фон Ким.- Не имею счастья знать, - Тэхён улыбается широко, - но он моложе вас и старше меня.- Вы хоть что-нибудь знаете о его жаловании, знатности рода, владениях? - голос у фон Кима ядовитый.- Абсолютно ничего, - Тэхён едва не смеется, - спустя две недели я и лица-то его не особо помню, а вы от меня таких подробностей требуете.- Вы наследник фамилии, неплохо бы немного думать головой. Намджун Алексеевич? - фон Ким смотрит на отца, и это так забавно. У Тэхёна веселье почти истерическое.- Ну что же, - Намджун Алексеевич хмыкает, откидывается на спинку стула, - я смотрю ты совершенно не изменился и не повзрослел. Жаль.Тэхёну хочется швырнуть в него тарелкой, но в целом, он доволен. Просто дьявольски, дьявольски зол.Тэхёну не нравится Намджун. Не нравится, что тот слишком часто оказывается рядом с Сокджином. Тэхён ревнует, ревнует страшно. Бесится. Но молча. А потом случается интересное.Он вписывается на курс по философии, и рядом с ним садится удивительно красивый парень. Обычно таких за километр видно, но Тэхён не может вспомнить, чтобы раньше замечал его в коридорах. Странно - правда.- Пак Богом, - зачем-то представляется этот незнакомый парень и улыбается, протягивая руку для рукопожатия.- Ким Тэхён, - отзывается Тэхён нехотя.- Я два года пропустил, вернулся сейчас, не знаю тут никого, - он всё ещё улыбается, и Тэхёну как-то неловко отмазываться от общения, он сам не замечает, как они договариваются вместе сходить в кафетерий после пары. Богом в целом прикольный, по крайней мере за те семь минут, что у них есть перед началом лекции, и Тэхён думает - почему бы и нет, как будто у Тэхёна и так не полунивера приятелей, одним больше, одним меньше.У Сокджина лицо непроницаемое, но в голосе проскальзывают ноты ледяные совершенно:- И кто это был?Тэхён смотрит и не верит: да ладно, у него что, теперь свой Намджун появился? Сокджин ревнует, серьёзно? Тэхён улыбается, кажется, совсем как дурак:- Да только что на лекции познакомились.- И чего ты скалишься? - вот теперь и лицо недовольное.Тэхён оглядывается поспешно и клюёт его в щёку:- Да так, - и улыбается шире.Закончив обучение, в поместье Тэхён возвращается с женихом. Капкан срабатывает - фон Ким ревнует. И Тэхён чувствует себя невыразимо злым и счастливым одновременно. Всем спектром от да что же вы за человек-то такой до значит всё-таки любишь меня.- Я страшно осуждаю ваш выбор, - фон Ким даже первым приходит поговорить, - если вы делаете это назло отцу или мне - прошу, одумайтесь.Тэхён встает с кресла ему навстречу - как странно осознавать себя хозяином положения - и предлагает:- Знаете, с детства меня учили - всему есть цена. Моему одуматься - тоже есть. Не так велика та цена, - он хмыкает, - поцелуйте меня.Сокджин выдыхает с раздражением, проходит решительно мимо, к окну, разворачивается:- Вам двадцать пять, почему вы всё ещё ведете себя как испорченный безответственный мальчишка?- Потому что я не хочу, чтобы ко мне прикасался хоть кто-то кроме вас? Потому что никто никогда ко мне и не прикасался? И если кто-то должен быть первым, то уж точно не мой очаровательный музыкант?Фон Ким замирает в растерянности, смотрит недоверчиво:- Вы...- Я чёртовы десять лет храню вам верность, - Тэхён смеется, - бессмысленную, вам не нужную, но храню. Потому что нет никого в этом мире кроме вас для меня. И не будет никогда. Хотя постойте, да, я же намерен связать судьбу свою с другим, наверное, придётся всё-таки ему позволить.Фон Ким закрывает лицо ладонями, снова выдыхает резко, смотрит подбито:- Вы - сумасшедший мальчишка.- Я люблю вас. Наверное, это и правда - безумие. Скажите... вы ведь ревнуете, верно? Вы ведь хотели бы меня только для себя? Если бы это не нарушало вашей чёртовой морали, вы бы заперли меня в дальней комнате, не допускали бы больше никого, приходили бы к своему безумному домашнему зверю? Я люблю вас. Я ревную вас. Я убил бы отца, если бы это не причинило бы вам боли. Хотите ли вы убить Богома, когда я говорю, что он будет первым, кто прикоснется ко мне?Лицо фон Кима снова леденеет маской, как и десять лет назад. Слишком откровенный ответ. Слишком прямой. Слишком много злых да.- Господа? - голос отца за спиной разбивает воздух. Тэхёну хочется закричать, - уже поздно. Душа моя, нам завтра с утра показывать гостю поместье.- Да. Конечно, - говорит фон Ким, - спокойной ночи, Тэхён Сергеевич.Первая крупная ссора происходит где-то через полгода. Из-за какой-то мелочи, чуши. Сокджин давит тем, что он старше, Тэхён бесится, обижается и орёт, что не ребенок и в состоянии сам решать.- Ай, да пошел ты, хён! - рявкает он и вываливается из квартиры.Смотрит в телефон - одиннадцать вечера, и деться-то некуда, разве что в круглосуточный кофешоп идти отсиживаться. Но завтра сложный длинный день и надо бы поспать. Тэхён щурится мстительно и лезет в телефонную книжку, ища номер Богома.- А? Да, конечно, приезжай, - голос у Богома серьёзный, такой - чип и дэйл спешат на помощь.Тэхён пишет в какао мстительно: "переночую у Богома", мол не волнуйся, на тебе, сука. И выключает телефон.Богом не спрашивает что случилось, шутит, что как так, в кои-то веки Тэхён с ночёвкой, а даже пати не закатить. Пиво будешь? Будешь-будешь. У меня подписка на нетфликс, что посмотрим?С ним легко. Не то чтобы очень интересно, но легко. Спокойно так, как у бабушки в деревне. Тихо.Они смотрят какой-то сериал с субтитрами - Тэхён не читает, сейчас нет настроения. Грызёт обидой, хочется включить телефон обратно, но страшно не обнаружить там ответа.С утра Богом даже завтрак готовит, то есть не из микроволновки как все нормальные студенты, а так по-серьезному - омлет с какими-то грибами, куча маленьких тарелочек с разными закусками, Тэхёну аж неловко:- Ты всегда так?- Ну, когда время есть, - Богом улыбается.Вот в него надо было влюбляться, зло думает Тэхён.С Сокджином он сталкивается в воротах университета. Тот стоит, скрестив руки на груди - явно его ждёт. Смотрит долгим тяжелым взглядом на Богома, кивает приветственно.- Доброе утро, - ядовито цедит Тэхён.- Можно тебя на два слова?- Увидимся, - Богом улыбается и машет рукой, спеша вперёд.- Ну? - воинственно интересуется Тэхён.Сокджин трёт лицо, хмурится, делает два шага навстречу, так что они почти сталкиваются носами, говорит, не понижая голоса, и плевать что вокруг куча народа:- Я люблю тебя. А теперь мне хочется тебя нахрен приковать к столу в нашей квартире и не выпускать наружу просто никогда. Если ты уйдёшь от меня к нему - я тебя, наверное, просто прикончу. Ну и себя за компанию. Или может быть только его, а тебя...Тэхён целует его. И чувствует себя конченным. Возможно, их теперь будут травить, но так плевать.- Вы будете жалеть об этом всю жизнь, - уговаривает фон Ким.- Нет. Вы, может, и будете, а я - нет, - на Тэхёне парадный мундир, до венчания меньше двух часов, утро за окном серое и они снова в голубой гостиной. Тэхён нависает над креслом, в котором сидит фон Ким, зубы стискивает, требует, - поцелуйте меня, чёрт вас подери. Это всего лишь поцелуй, скольким людям вы их раздаривали до свадьбы с моим отцом, неужели нет одного для меня? Я никогда больше не попрошу вас ни о чём.В нём никогда столько решимости не было, и уже не будет.- Я не могу, - голос фон Кима звучит мягко, грустно, - поймите. Не с вами.- Да почему же, господи?!- Вы имеете слишком большую ценность.Тэхёну от отчаянья хочется заплакать. Такие мгновения, когда можно и руки на себя наложить.- Сколько можно мучать меня? - спрашивает он, падает лбом в плечо фон Кима, - пожалуйста, прекратите. Пожалуйста, я ведь не о так многом прошу.Фон Ким отстраняет его аккуратно, в глаза смотрит, качает головой, берет лицо в ладони и касается губ своими губами целомудренно.- Не плачьте. Оно того не стоит.- Жизнь без вас того не стоит, - шепотом отвечает Тэхён.На удивление, их не травят. Чимин воинственно разводит акцию "мой друг - гей, и что вы мне сделаете, да я вас урою всех", Богом много глупо шутит про то, что больше в одной кровати с ним спать не будет, но шутки не злые, и вообще он к себе опять с ночёвкой зовет - и если что случится, и просто так, потусить.А прилетает оттуда, откуда Тэхён боялся и ждал.Намджун признается Сокджину.Краснеет отчаянно, рассказывает долго и сбивчиво, что всегда смотрел на него, всегда восхищался, и влюблен так ужасно по-книжному.Сокджин выслушивает терпеливо, качает головой, и говорит:- Ты извини, но я в Тэхёне по самые уши. И это навсегда.Он сбегает с собственной свадьбы. Сбегает в табор - как удачно, что до них всего полдня на коне.Никто кроме вас.Никто кроме вас не смеет прикасаться ко мне.Он бы написал это. Отправил бы письмом.Но теперь не важно, не имеет значения.- В следующей жизни, - обещает ему старая цыганка, - и на том свете. Две души, если связаны, то в вечность - навсегда, и никто более встать поперек не сможет.