"Ревность." (1/2)
Элизабет, стоя у зеркала, внимательно рассматривала свое отражение. Несомненно, она была одной из самых красивых девушек Великобритании.Прекрасное лицо, огромные изумрудные глаза и длинные густые локоны красноватого оттенка, отливающие медью.
Да, ей нет равных!
В этот момент Лиз увидела Тсукиоми. Протянув руку, он дотронулся до ее шелковистых блестящих прядей, его пальцы прошлись по ее локонам.
- Ты такая красивая, — прошептал Икуто, уткнувшись в макушку герцогини носом, вдыхая ее сладкий и вкусный аромат.
Он привлек Лизи к себе, прижав ее спину к своему телу, рука скользнула по ее щеке и дальше, исследуя нежный изгиб шеи.
Синие глаза, не отрываясь, смотрели в зеркало, перекрещиваясь с темно-зелеными и изучая их глубину. Икуто отклонился и немного распустил шнуровку ее корсета, стянув платье вниз с плеч, а потом снова прижал девушку к своему телу.
Она внимательно следила за его пальцами, которые дотронулись до участка ее кожи рядом с вырезом. Ладонь герцога, отодвинув кружева, оказалась под одеждой, обхватила ее грудь. Зеленые глаза резко расширились, все пристальнее вглядываясь в дымчато-синие, потемневшие от нахлынувшей страсти.
Тело Элизабет пронзила сладкая дрожь, и она судорожно вздохнула, когда он принялся гладить одну из самых чувствительных частей ее тела. Не выдержав, повернулась, подавшись вперед, впилась в губы Икуто в страстном поцелуе.
Он ответил, и Лиз начала расстегивать его рубашку, пытаясь сделать это, как можно скорее, ей просто необходимо было коснуться его.
Но проклятые пуговицы не поддавались, и тогда парень просто стянул одежду через голову, подхватив девушку, отнес ее на кровать.
Платье уже сползло, обнажив всю верхнюю часть ее тела, и герцог, резко дернув, окончательно избавил Лизи от наряда. На какой-то миг он навис над ней, и его синие, поддернутые дымкой глаза, восхищенно скользнули по ее стройной фигуре.
А потом ладонь темноволосого дотронулась до ее живота, опустилась еще ниже, прикасаясь к самому чувствительному месту.
Девушка застонала, когда его пальцы скользнули внутрь, а Тсукиоми, наклонившись к ней, хрипло прошептал.- Ты уже вся мокрая, — отпустив ее, поднес влажные пальцы к своим губам, медленно слизал блестящие капельки, — И сладкая!А Лиз больше не могла терпеть, приподнявшись, обхватила его шею руками, прильнула к губам.
Он опустился на нее, и близость его горячего тела окончательно свела с ума. Икуто целовал ее шею, а когда его рот коснулся груди, то она застонала, выгнувшись под ним, вцепилась в волосы молодого человека, боясь, что он остановится.
Внезапно Тсукиоми перевернул девушку на живот и начал покрывать ее спину поцелуями, покусывая кожу, доводя ее этим до исступления.
Тонкие пальцы вцепились в простыню, волосы рассыпались по плечам и постели. Дыхание Элизабет стало прерывистым, а тело покрылось испариной.
Герцог ощутил, как желание достигло предела, ее запах пьянил, доводя до безумия, и он, не выдержав, дернул ее вверх, заставляя встать на колени и упереться ладонями в кровать. Взявшись за бедра Лиз, резко вошел в нее, от чего у той перехватило дыхание.
Изумрудные глаза распахнулись и уставились в пустоту. Воздуха катастрофически не хватало, внутренний огонь сжигал все, оставляя после себя пустыню. Она чувствовала, как он заполняет ее до краев, и, наконец, он начал двигаться внутри нее.
Каждый его толчок приносил неописуемое блаженство, и Элизабет парила на волнах экстаза.
Она тихо застонала, не выдержав, опустилась на локти. Казалось, что еще чуть-чуть, и она умрет от захлестнувшего ее с головой наслаждения, которое плескалось в каждой клеточке ее тела.
Икуто не мог остановиться, он хотел еще и еще, хотел ее до сумасшествия. Она была такая теплая и такая желанная. Каждая часть его тела и души жаждало эту женщину, он хотел ее всю, без остатка.
Он ощутил, как мышцы внизу его живота напряглись, и экстаз накрыл, стирая границы разумного. Сознание разлетелось на тысячи осколков.Еще один толчок и все закончилось. Девушка обмякла под ним, упала на кровать. И Тсукиоми, не выдержав, опустился на нее, чувствуя, как ее тело, еще вздрагивает от остатков наслаждения.
Герцог уткнулся носом в ее густые волосы, которые пахли медом и чем-то сладким.
А потом поднялся, потянул Элизабет к себе, уложив ее на свое плечо, погрузился в крепкий сон.
- Гилберт приглашает меня погулять в парк! Сегодня солнечно и достаточно тепло! – Натали, не стучась, ворвалась в комнату к Аму, которая сидела и читала книжку.
Блондинка завалилась на кровать, уставившись на подругу, принялась рассказывать, как с очередным букетом цветов прибыло и приглашение на свидание, и теперь она не знала, что ей делать.- Мне и хочется, и колется, и гордость не дает.
- Я думаю, что тебе надо обязательно согласиться, — вздохнув, проговорила Хинамори, окинув веселымвзглядом белокурую красавицу, та никак не могла оторваться от письма, — Я же вижу, что все равно ты не устоишь, тогда зачем ломать зря голову? – янтарные глаза хитро сверкнули, и Натали, усмехнувшись, подскочила к подруге, схватив ту за руки, проговорила.- Спасибо тебе! Ты – лучше всех! – с этими словами девушка вылетела из комнаты. Ей необходимо было срочно выбрать наряд.Аму грустно посмотрела вслед де Гиз и снова попыталась углубиться в чтение, но ей это не удалось. Она уже третий день безвылазно сидела дома. И, похоже, это совсем не шло на пользу, потому что она постоянно думала только об одном.
Она так запуталась с этой свадьбой, Икуто, его рыжеволосой любовницей, что не знала, как лучше поступить.
Нет! Ей просто жизненно необходимо выйти куда-нибудь! Но куда? Может, сходить за покупками, а потом также прогуляться по парку?
Раздумья заняли всего пару минут, и Аму отправилась собираться, потому что еще один день взаперти окончательно сведет ее с ума.
Ровно через час она была готова к прогулке. Для выхода надела темно-зеленое шелковое платье с неглубоким вырезом и юбкой без кринолина, розовые волосы заколола наверх шпильками, оставив только несколько локонов, которые красиво обрамляли ее нежное лицо.
Завершало наряд теплое пальто болотного цвета, пара перчаток и сапожки.
Вскоре Хинамори уже праздно шаталась по магазинам, рассеяно рассматривая витрины, и равнодушно скользя взглядом по проходящим мимо людям.Внезапно девушка ощутила легкое прикосновение к своей руке, от неожиданности вздрогнула, повернувшись, встретилась с парой изумрудных глаз.- Джек? – само по себе вылетело у Аму, и она тут же засмущалась оттого, что так бесцеремонно обратилась к блондину, который радостно улыбнулся ее нетактичному поведению, — Простите! Я не хотела вас обидеть! – поспешно принялась извиняться графиня, ее щеки залил румянец, делая еще более милой и привлекательной.- Не стоит просить прощения. Если честно, то мне нравится гораздо больше, когда вы называете меня по имени, Аму, – поклонившись, молодой человек протянул ей руку, приглашая прогуляться с ним в ближайшем парке, где обычно проводила время вся элита Лондона.
И девушка, не задумываясь, согласилась, с радостью подав ему ладонь.
Натали медленно шла по красивой аллее. Вокруг расстилался парк, который даже зимой был просто прекрасен.
Покрытые снегом деревья были словно в сказке, впереди виднелся замерзший пруд, его заледеневшая поверхность поблескивала на солнце.
По сторонам от дороги, где они гуляли, стояли скамейки с резными спинками, навстречу им шли влюбленные, держась за руки, или шумные семьи с маленькими веселыми детьми и собаками на поводках. Натали и Гил углублялись все дальше, и вскоре оказались на одной из безлюдных аллей.
Погода стояла отличная, ветра совсем не было, а солнце светило ярко, еще больше поднимая настроение.
Де Гиз скосила бирюзовые глаза и посмотрела на герцога, идущего рядом с ней. Все-таки, он был самым красивым молодым человеком, которого она когда-либо встречала.
Вьющиеся черные волосы, янтарно-зеленоватые глаза, стройное тело, облаченное в темное приталенное пальто.
Щеки девушки зарделись, и она смущенно уставилась под ноги, когда случайно заметила, что парень тоже исподтишка ее рассматривал.
Гилберт никак не мог налюбоваться красотой иностранки, таких, как она, он еще не видел.
Небольшого роста, хрупкая, но фигуристая, с копной белых длинных локонов, распущенных, и только чуть-чуть заколотых сбоку.
На Натали было надето синее пальто, из под которого выглядывало голубое шелковое платье. Этот цвет отлично подчеркивал ее бирюзовые миндалевидные глаза.
Но вот поведение аристократки было совсем не таким, как на балу.
Всю их прогулку Натали была холодна, как лед, хотя внутри бушевал настоящий пожар, грозивший спалить все ее равнодушие и наигранную безразличность. С каждой минутой Гил нравился француженке все больше и больше, и она с этим не могла ничего поделать.
Но вот, что чувствовал он? Не разочаровался ли он в ней? Захочет ли прекрасный герцог продолжить их знакомство?
Сотни вопросов мучили де Гиз, но ответов на них она никак не находила. Все покажет только время.
В этот момент Гилберт, наконец, прервал затянувшееся молчание.- Вы сейчас совсем не такая, какой были на балу, — вдруг напрямик сказал он, повернув голову, посмотрел на Натали, и та, снова смерив его высокомерным взглядом, ответила.- Нет, что вы! Просто, по-моему, на балу вам было совершенно не до меня, милорд! – ляпнула девушка то, в чем никогда не собиралась ему признаваться, и тут же прикусила язык.
Дура! Ну, зачем было это говорить? Она же только показала Гилу, что ее очень волновало и обижало его пренебрежительное поведение по отношению к ней.- Что вы имеете ввиду? – красивое лицо молодого человека нахмурилось, и он резко остановился, вопросительно взглянув на беловолосую.
О чем это она?
Герцог уже был на пределе, всю их прогулку наглая француженка обращалась с ним хуже, чем со своей собакой, и его терпение постепенно заканчивалось. А Натали, ничего ему не ответив, прошла дальше. И это оказалось, как раз той самой, последней каплей.
Брюнет, подскочив к де Гиз, схватил ее за локоть, бесцеремонно развернул лицом к себе.- Отвечайте! Я уже устал от ваших капризов!
Бирюзовые глаза зло сверкнули, и Натали с силой дернулась, но не рассчитала того, что стояла на льду. Ее нога поехала, поскользнувшись, девушка полетела прямо в снег, утягивая за собой Гилберта, который тоже не удержался на проклятом льду.
В итоге, они оба загремели в сугроб, и аристократка обнаружила, что лежит, придавленная Гордоном, а его янтарные глаза смотрели прямо в ее лицо. На мгновение ей показалось, что они заглядывают в самую глубину ее души.
А еще он так тесно прижался к ней, что девушка, несмотря на пальто и платье, очень остро чувствовала тепло, исходящее от его стройного и сильного тела.
Жар заполнил ее голову, распространяясь по всем конечностям со скоростью света, сердце пустилось в галоп, и Натали подумала, что наверняка Гил слышал его стук.
- Вы так и не ответили на мой вопрос, мадемуазель де Гиз! – потребовал молодой человек и приблизил свое лицо к ней так близко, что его губы почти касались ее рта.
Девушка ощутила его горячее дыхание на своей коже, и это окончательно лишило ее силы воли. Сама не понимая, что делала, она, зажмурившись, преодолела то ничтожное расстояние, которое разделяло их губы, и поцеловала Гордона.
Гилберт был несказанно удивлен столь резкой перемене в поведении француженки, но, не задумываясь, ответил ей.
Поцелуй получился страстным и пьянящим, с нотками нежности и ласки. Губы Натали оказались мягкими и сладкими, и Гил чувствовал, что постепенно теряет голову.
Ее длинные шикарные волосы рассыпались по снегу, протянув руку, он коснулся ее локонов, ощущая ихшелковистость.