Глава третья, в которой госпожа Суворова знакомится с Великим Визирем. (1/1)

Размышляя о том, как будет выглядеть ее первая встреча с Мидхат-пашой, Варя представляла себе грузного, бородатого старца в чалме с пером и в блестящих шароварах, какими описывали султанов в своих рассказах восточные сказочники. Вокруг, по ее соображению, должна была бы сидеть толпа визирей, советников, таких же бородатых и в чалмах, похотливо взирающих на гремящих браслетами полуголых танцовщиц. Им, танцовщицам, полагалось кружить в замысловатом танце меж вельмож, и свет от каких-нибудь чудных металлических подсвечников под потолком должен был играть в их золотых украшениях. Само помещение для приема гостей в доме паши Варя представляла с трудом, но была уверена, что то изобилует золотом и искусной резьбой, бархатными подушками и низкими столиками, кучей узких окон и других предметов загадочного назначения.Все эти домыслы развеялись, едва лакей в коротком пестром жакете отворил дверь в приемную комнату Мидхат-паши: Это был обычный кабинет, обставленный в европейском стиле, нарушаемом лишь (как Варя и предсказывала) подушками и валиками, сложенными посередине. Танцовщиц не было, толпы визирей — тоже. Вместо маленького чайного столика под свисающими лампами стоял письменный стол, за которым, склонившись над бумагами, сидел пожилой мужчина. Седые волосы его выбивались отдельными прядями из-под фески, почти такой же, как у Анвара, но расшитой по краям золотыми нитями. Мужчина этот не носил ни сияющих шелковых шаровар, ни бороды до пояса, и на вид мог бы вполне сойти за рядового французского старичка, занимающегося безобидной бумажной работой всю свою долгую и невообразимо скучную жизнь.Заметив гостей, Мидхат-паша по-мальчишески широко улыбнулся и вышел навстречу, поспешно расправляя лацканы своего бежевого сюртука.—?Анвар-ефенди, мерхаба*! —?старик сжал экс-корреспондента в таких крепких объятиях, что тот невольно закашлялся. Варвару Андреевну же паша усиленно не замечал,?— мальчик мой, ты похудел! Неужели в русской армии так скверно кормят? Или это следствие болезни? Ты обязательно должен рассказать о своих похождениях старику, прежде чем поедешь на доклад к Его величеству!Завязавшийся разговор происходил на турецком, отчего и так разочаровавшаяся в действительности Варя совсем загрустила. Широкий шарф из газа неприятно щекотал лоб, а снять его не представлялось возможным?— такой замысловатый узел перед входом во дворец завязал эфенди на Вариной тонкой шейке.—?Эфендим**, очень не хочется прерывать вас, но я приехал сюда с не совсем бескорыстной целью,?— вдруг перейдя на французский, турок подал своей спутнице знак подойти,?— разрешите вам представить мадемуазель Суворову. Она выразила желание сопровождать меня в Константинополь.Лицо почтенного старца оживилось, и он, отпустив Анвара, семенящим шагом приблизился к молодой барышне.—?Очень рад, ханымэфенди***, очень рад!Он наклонился, намереваясь оставить на хрупкой ладони поцелуй, но Варя резко, по привычке, прервала этот жест:—?Ну что вы! Я же не архиерей, чтобы мне руки целовать!Паша несколько расстроился, а Анвар раздраженно зашептал Варе на ухо тираду о том, что ей следует вести себя благоразумней.К счастью дамы, паша обижался недолго. Через пару секунд он уже что-то щебетал новой знакомой, перемежая от удовольствия французскую и турецкую речь и так смачно причмокивая, что невольно напомнил Вареньке жующую овес пегую лошадь.—?Ах, как я рад, Барбара-ханым****, что вы согласились последовать сюда за Анваром! Вы не представляете, сколько лет я ждал этого радостного события! Слава Аллаху, свершилось! Спешу вас заверить, что Анвар не только блестящий политический деятель (?шпион и душегубец??— крякнул в Вариной голове фандоринский баритон), но и мужчина не перечисляемых, колоссальных достоинств! А какой у него розовый сад!..—?Я знаю, мсье Мидхат,?— перебила пожилого визиря Варвара Андреевна, поймав со стороны Анвара очередной взгляд, полный неодобрения,?— именно поэтому я почту за честь стать секретарем при таком деятельном государственном служащем.Мидхат-паша резко остановился и кашлянул, нервно затеребив кисточку на феске.—?С-секретарем, ханымэфенди?—?Да, именно! Вы не подумайте, я хорошо знаю это дело! Мой отец был и остается в своем уже немолодом возрасте выдающимся адвокатом, так говорят! Считайте, что я знания бумажного дела еще с молоком матери впитала. Прошу вас, позвольте! Ведь я…—?Довольно,?— резко оборвал ее чиновник и, сложив руки на груди, отошел к обратно к Анвару.—?Прошу простить меня, ханымэфенди, но я вынужден попросить вас оставить нас наедине.—?Но…—?Госпожа Суворова,?— усталым тоном взмолился Анвар,?— пожалуйста, подождите снаружи, я очень вас прошу. Я распоряжусь, чтобы вам подали холодный шалгам.Выяснять, что собирается ей предложить резидент турецкой разведки, Варя заранее не стала. ?Раз холодное, значит не повредит??— логично рассудила бойкая девица и, бросив последний взгляд на вмиг посерьезневших турок, гордым шагом проследовала к выходу из кабинета великого визиря.Когда за девушкой закрылась дверь, Мидхат-Паша отошел от собеседника и тяжело облокотиться на стол.—?Хорошенький ты мне сюрприз устроил, на старости лет…—?Простите, эфендим, это было довольно нетактично.—?Нетактично?! Анвар, мальчик мой, ты живешь один в огромном доме и один ведешь хозяйство, а это не просто тяжело, это — страшно! Я надеялся, что ты наконец-то приведешь в этот дом достойную, утонченную женщину, скромную и мудрую, которая способна воспитать твоих детей так, как завещал пророк Мухаммед! Сегодня я почти поверил, что Всевышний услышал мои молитвы и послал тебе такую женщину! Она иностранка, она казалась такой очаровательной! Но ты, ты же режешь меня без ножа! Вместо жены ты притащил в Константинополь наглую девицу, которая считает себя равной мужчине!—?Эфендим,?— В голосе Анвара зазвучали нотки сочувствия,?— Я очень ценю ваше ко мне отношение и беспокойство за мою жизнь. Но поверьте, мадемуазель Суворова в качестве моей невесты вызвала бы у вас еще большее негодование, чем сейчас своими резкими речами.—?Тогда зачем, зачем ты привез ее сюда?!—?Я не привозил, точнее… Точнее, она сама попросила взять ее с собой.Анвар едва успел подхватить под руки схватившегося за сердце пожилого визиря.—?Женщина… Переборола твою волю?—?Ну не воспринимайте всё так буквально, эфендим, прошу вас. Не перебарывал, как вы выразились, меня никто. Я многим обязан мадемуазель Суворовой и, честно признаться, стремление стать секретарем изначально привил ей я. Точнее, неловко намекнул ей о том, что ее допустят до этой должности. Между прочим, не вижу в этом ничего плохого.Паша грустно посмотрел на Анвара.—?Но она женщина!—?Она умная женщина, и это факт. Тем более, эта русская мадемуазель действительно хорошо подготовлена для работы с любыми документами. Мне сейчас необходим помощник, я совсем отвык от бумажной каторги.—?Ты мог бы взять любого из моих секретарей.—?Да, но ни с одним их них я не знаком достаточно близко, чтобы доверять.—?То есть женщине из враждебной Турции страны ты доверяешь беспрекословно?!—?Если мадемуазель Суворова чем-то увлечена, то отдается этому всем сердцем. Сейчас она увлечена работой со мной.—?Ах увлечена, значит? И что же будет, когда вашей мадемуазель надоест играть в мальчика на побегушках?—?Не знаю, но в одном могу вас заверить: она далека от политических амбиций. Даже если мадемуазель Суворова вспомнит о долге перед Родиной, то ограничится лишь слезами в подушку и легкими оскорблениями в мой адрес. А это, согласитесь, нам вряд ли сможет навредить.Мидхат-паша недоверчиво прищурился и, высвободившись из рук своего протеже, стал мерить шагами комнату.—?Ну и как ты представляешь себе вашу совместную работу? Меня же начнут осуждать собственные советники, а про реакцию Его величества я даже боюсь подумать!—?Не беспокойтесь. Она будет жить на женской половине, работать там, и иногда переходить в мой личный кабинет. В соответствующем виде, конечно.Наступило неловкое молчание. После пары кругов по кабинету Мидхат-паша остановился у окна, выходящего во внутренний двор. За сгустившимися сумерками сложно было рассмотреть его лицо, но по глубокому, размеренному дыханию Анвар понял, что оборона визиря сломлена.—?Хорошо. Будь по твоему. Но русская женщина должна запомнить раз и навсегда, что позволено в этой стране и доме, а что —?нет. Я выделю ей комнату в женской части. Моей третьей жене будет интересно познакомиться с ней, полагаю.—?Благодарю, эфендим,?— Анвар сдержанно поклонился,?— будьте уверены, я не разочарую вас.***Варвара Андреевна давилась молча. Под загадочным названием ?шалгам? оказался спрятан обыкновенный рассол из репы, поданный в большом стакане с длинными кусочками маринованной моркови. ?Благо хоть холодный??— вздохнула Варя и задвинула емкость с пойлом подальше под стул. Горькая морковь встала поперек горла и девушка почувствовала, что организм старательно пытается избавиться от этого экзотического балласта. Подавляя рвотное чувство, Варя откинулась на спинку стула и стала бесцельно разглядывать богато украшенную резьбой противоположную стену.Ориентальный стиль всегда оставлял ее равнодушной, но теперь, в окружении деревянных кружев, Варвара Андреевна не могла не восхититься тонкостью исполненной работы. Она сидела в небольшом помещении, которое могла назвать скорее скупым внутренним двориком: в центре пол ступенями уходил на полметра вниз, к фонтану, вокруг которого наряду с подушками были расставлены в хаотичном порядке странные сосуды с торчащими трубками и подставкой для свечи вместо горлышка. Решив обязательно спросить у Анвара о назначении этих вещиц, Варя стала прислушиваться, пытаясь если не разобрать, что творится за дверью в кабинете великого визиря, то хотя бы услышать приближающиеся шаги своего будущего начальника.Но дворец молчал. Только пение муэдзина где-то вдалеке разрезало ночную тишину Царьграда, убаюканного зноем и блеклой суетой стремительно уходящего дня.Наконец тяжелая дверь распахнулась.—?Ну, что? —?спросила нетерпеливо Варя, вновь натягивая по-хулигански спущенный на макушку шарф,?— вы уговорили его?—?Да, уговорил. Должен сказать, это было нелегко.—?И когда же мне приступать к работе?—?Завтра с утра.—?Прекрасно! —?Варя с восторгом вскочила, и Анвар отчетливо увидел под стулом у самой стены нетронутый холодный напиток. Глядя на зеленоватый цвет лица девицы, эфенди учтиво промолчал.Варя уже открыла рот, дабы засыпать благородного турка вопросами по поводу будущего рода занятий, как вдруг дверь в правом углу залы распахнулась и в свете лампы показалось нечто, напомнившее Варе мрачную дождевую тучу. Когда же туча приблизилась, Варя увидела отчетливо сначала тяжелые складки, а затем и пару хитрых глаз, наблюдающую за собеседниками через крохотную прорезь в черной ткани.—?Мерхаба,?— тихо поздоровалась Варя.Женщина в черном кивнула и жестом пригласила мужчину и женщину следовать за собой.Они шли через широкие пустынные коридоры, сужающиеся под потолком и соединенные замысловатыми плетеными перегородками. Каждый коридор был укутан ароматной дымкой, делавшей путь совсем таинственным, романтическим мероприятием, которое в глазах юной девушки приобретало абсолютно мистический смысл.В очередной арке Варя почувствовала, что Анвар остановился.—?Что случилось? —?спросила она взволнованно.—?Здесь начинается женская часть, мне, боюсь, дальше следовать нельзя.—?Что же,?— Варя расстроенно взглянула на турка, борясь с необоснованным желанием взять на прощание его за руку,?— на этом, значит, спокойной ночи?—?Спокойной ночи, мадемуазель Барбара.Губы его тронула смутная улыбка, но Варе показалось, что она была скорее данью вежливости. Ничего больше не говоря, госпожа Суворова последовала за своей провожатой, изредка оборачиваясь на темную фигуру в арке, с каждым шагом становящуюся все меньше и меньше, пока та совсем не растворилась в блеклом сиянии ориентальных фонарей.Пение муэдзина в женской части дома слышно почти не было, но соловей, его верный собрат, выводил свои трели где-то совсем рядом, шурша ветвями деревьев и заставляя розы в саду просыпаться от сладостной неги.Варя не заметила, как в полутьме незнакомая женщина отворила перед ней двери и на ломаном французском пожелала доброй ночи. Едва опустившись на подушки, будущий секретарь почтенного государственного мужа заснула крепким младенческим сном, забыв даже, что завтра ей предстоит окунуться в новую, совершенно непохожую на все былое, увлекательную жизнь.Неполная луна почтительно спряталась за облаками. Город погрузился во мрак.