Королевский совет (1/1)

Гул и оживление в зале усиливались. Изумленные придворные перешептывались друг с другом, делились только что услышанной новостью. Людовик продолжал сидеть, закрыв рукой лицо. Посмертное письмо министра шокировало его: невозможно поверить... Герцог де Ришелье умер... Король внезапно ощутил всепоглощающую пустоту: он понял, что лишился поддержки. Людовик не раз себе признавался в том, что крайне недолюбливает кардинала, но сейчас монарх ясно осознал, что навсегда потерял человека, на которого можно было смело положиться, невзирая на все его недостатки и отталкивающие черты характера. Ришелье был опорой, надежной опорой не только для государства, но, в первую очередь, для самого Людовика. И сейчас, в одно мгновение, он лишился ее. Эта мысль пугала, порождала неуверенность и состояние ступора.Через некоторое время гул прекратился, и король взволнованным голосом произнес:- Уважаемый всеми нами герцог де Ришелье погиб вчера ночью, защищая не только жизнь и честь королевского дома, но и всю Францию. Этот преданный слуга монархии никогда не будет забыт. Я сделаю все, чтобы имя сего достойнейшего человека сохранилось в веках!Де Тревиль был озадачен вестью не меньше остальных. Она была настолько неожиданной, что граф не почувствовал удовлетворения от кончины соперника. Тем не менее, он стразу понял, какую выгоду ему может принести сложившаяся ситуация. Печальным голосом он произнес, обращаясь к королю:- Какая невосполнимая утрата... В одну минуту страна потеряла кардинала, первого министра и главнокомандующего. Неужели теперь мы не найдем достойного человека, кто мог бы не дать ослабнуть военной мощи страны?.. Неужели нет другого верного слуги Вашего Величества, кто мог бы взять на себя военную защиту блистательной Франции?..Король беспомощно взглянул на капитана.- Не торопитесь с выводами, господин де Тревиль!Дверь растворилась, и в противоположном конце зала показалась фигура кардинала. Воцарилась тишина. Придворные с трудом узнавали в этом человеке "красного герцога".Ришелье тяжело дышал и едва держался на ногах. Его лицо было бледнее обычного, а глаза как будто затуманены невыносимой усталостью. Влажные пряди волос прилипли ко лбу, на котором еще сильнее обозначились пульсировавшие вены. Не меньше изумлял присутствующих и костюм кардинала. Плащ был в нескольких местах разорван, одежда изрядно потрепана. На груди виднелись три глубоких следа от когтей: драугр почти пробил кожаную кирасу, когда пытался задушить Ришелье. Нетвердым шагом, кардинал медленно направился в противоположный конец зала, к королю. Стояла полная тишина, и Его Преосвященство чувствовал, как на него устремлены десятки любопытных, хищных взглядов, которые цеплялись за мельчайшие детали, разрывая его на части. Усилием воли он старался не дать изнурению взять над ним верх.Я не доставлю им удовольствия видеть мою слабость...Ришелье не спал трое долгих суток. Битва с драугром, бешеная скачка до Парижа... Переправу, вопреки ожиданию, открыли в два часа ночи. Ван Хельсинг, кардинал и Рошфор сразу же устремились в столицу. Несмотря на снегопад, переутомление и огромное расстояние, отделявшее их от цели, они проехали путь за шесть часов, вместо восьми. Но Ришелье опоздал, и теперь горькое чувство досады пожирало его душу. Он не успел... Не смог... Все усилия оказались напрасны...Его Преосвященство остановился перед троном короля, изящно поклонился и опустился на колено перед монархом. Полы плаща образовали почти идеальный полукруг. Коленопреклоненная фигура кардинала, облаченного во все черное, делала его похожим на худую летучую мышь.Склонив подернутую сединой голову, кардинал произнес:- Ваше Величество, покорнейше прошу простить меня за опоздание на совет. Сегодня ночью французские войска возвращались в столицу, и все переправы оказались закрыты. Дорога из Понтуаза заняла слишком много времени... Моя дерзость не может быть оправдана, однако я уповаю на безграничное великодушие Вашего Величества.Король не мог поверить своим глазам. Одна новость за другой потрясали его. Он был шокирован всем произошедшим:- Боже милостивый, герцог, вы ли это?..- Да, Ваше Величество. И я готов продолжать служить Вам.Тревиль, все еще стоявший рядом с королем, ощущал злобу и досаду. Но, в то же время, ему нравилось видеть, склоненную перед королем фигуру обессиленного Ришелье. Граф почувствовал искушение унизить своего давнего врага. Выйдя вперед, он произнес:- Ваше Величество, как человек, ответственный за Вашу безопасность, я несколько обеспокоен. Вы, - обратился он к кардиналу, - утверждаете, что являетесь герцогом де Ришелье. У нас есть письмо, собственноручно написанное господином министром, доказывающее, что он, к великому сожалению, умер. А у вас? Какие у вас есть доказательства, что вы не самозванец?Кардинал посмотрел исподлобья на Тревиля. Этот взгляд был полон ненависти и желания в скором времени сполна отомстить.- Господи, Тревиль, прекратите! Неужели вы не видите, кто перед нами...- Ваше Величество, если господин де Тревиль так озабочен Вашей безопасностью, то я готов предъявить доказательства. Из складок плаща Ришелье извлек золотое кольцо с огромным кроваво-красным рубином и протянул его королю.- Это - кардинальский перстень, который был вручен мне Папой Григорием XV в 1622 году.Король встал и с серьезно посмотрел на капитана.- Тревиль, я глубоко ценю вашу преданность и озабоченность моей безопасностью, но вы чрезмерно усердствуете. Вам следовало бы умерить свое рвение и не давать волю собственным чувствам.Многозначительный взгляд Людовика не оставлял сомнений, что он понял, зачем де Тревиль устроил "следствие". Повернувшись к собравшимся, монарх произнес:- Заседание королевского совета откладывается. Я прошу всех покинуть зал и оставить меня наедине с герцогом. Встаньте, кардинал, - с теплотой в голосе обратился король к Ришелье и помог ему подняться. - Я безмерно счастлив видеть вас живым. Нам о многом нужно поговорить.Его Преосвященство с достоинством поклонился. Придворные быстро покидали зал. Тревиль, проходя мимо Ришелье, с язвительной иронией произнес:- Сразу видно, что господин герцог увлекается написанием пьес. Какая любовь к драматическим моментам и эффектным появлениям... Браво-браво, герцог... Это успех!Кардинал проводил капитана испепеляющим взглядом. Он отомстит ему. Непременно отомстит ему и его проклятым мушкетерам...***Людовик беседовал с Ришелье один на один на протяжении нескольких часов. Никто так и не узнал, о чем они говорили. После этой встречи монарх долго находился в состоянии рассеянной задумчивости, и даже Сен-Мару не удалось выяснить, в чем было дело.Что же касается Ришелье, то кроме смертельной усталости в тот день, он ощущал огромное разочарование, перед которым меркли даже оскорбительные колкости де Тревиля. Кардинал злился на себя за то, что не успел, ведь это значило, что он приложил недостаточно усилий. Его Преосвященство также терзало бесконечное чувство вины перед Анной Австрийской. Вины за то, что он не умер.