Ad veros Timores et Daemones (1/1)

Кардинал, не поворачивая головы, посмотрел на Ван Хельсинга. Их взгляды встретились: для Охотника все происходящее было не меньшим шоком.- Теперь вы не сможете испортить мне жизнь! Слышите!? - Рошфора била мелкая дрожь. Его глаза лихорадочно блестели, а рот искривился в жестокой усмешке. - Вы, грязные ничтожества!!! Теперь вам ни за что не отобрать у меня счастья!!!- Шарль, пожалуйста, постарайся успокоиться...- Ни с места!! Или я убью тебя!! Убью так же, как вы пытались убить ее! - граф находился на грани истерики. По его щекам катились крупные слезы. Рядом с Рошфором стояла невысокая, худенькая девушка в простом темно-бордовом платье. Черные вьющиеся волосы обрамляли смуглое лицо, на котором выделялись большие миндалевидные глаза. Она мягко положила руку на плечо графу:- Шарль, ты же не оставишь меня? Ты же не позволишь им снова нас убить?Рошфор кивнул. Позади девушки теперь стояла целая группа людей разных возрастов. Граф узнал улыбавшегося Тагари, грозную фигуру Ману, старого Лало... Они ничуть не изменились за пять лет. Так же, как и Лея.- Я защищу тебя, слышишь!? Мы не позволим им уничтожить нас еще раз!!!Его Преосвященство совершенно не мог понять, что происходит с Рошфором: возбуждение графа усиливалось с каждой минутой.Неожиданно Ван Хельсинг заговорил с Рошфором на незнакомом языке. Граф устремил изумленный взгляд на Охотника и ответил ему. Кардинал не мог понять суть их диалога, который велся на румынском языке, но он осознал, что другого подходящего момента может не быть. Его Преосвященство молниеносным движением выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в Рошфора. Пуля выбила из его руки пистолет. Ван Хельсинг в мгновение ока выхватил меч и мощным ударом выбил из рук графа второй. Рошфор теперь остался совершенно безоружен. Он обратил дикий, затравленный взгляд сначала на Охотника, а потом на кардинала.- Нет! Слышите! Нет!!! Не трогайте их!!! - сквозь истерику прокричал молодой человек. - Умоляю вас... Пожалуйста... Рошфор, сотрясаемый рыданиями, упал на колени, как бы прося милости. Кардинал очень многое видел в своей жизни, но сейчас он не без содрогания смотрел на графа. Безумие ближнего вселяло в Ришелье страх. Тот самый липкий страх, как тогда, во время богослужения...Лея неприязненно посмотрела на графа. В ней не было теперь прежней мягкости. С отвращением и жестокостью она произнесла:- Ничтожество, жалкий трус! Ты снова не смог спасти нас. Значит тогда ты тоже сбежал, ты испугался!Из-за спины девушки появилась мощная фигура цыганского барона. Ману, сверкая глазами, заговорил, и каждое его слово походило на тяжелый удар молота, отдававшийся в голове графа пульсацией крови:- Шарль, ты недостоин быть среди нас. Ты - предатель, и табор не намерен больше давать тебе приют. Как я только мог согласиться, чтобы ты стал женихом моей дочери...Ван Хельсинг грубо схватил Рошфора за плечи и с силой тряхнул его:- Шарль, послушай, это все неправда. Это происходит только в твоей голове! Здесь я и герцог, мы пришли убить драугра. Это всего лишь галлюцинации, слышишь? Это неправда! Он просто пытается сломить тебя!Раздался оглушительный вой. Огромный черный шар, оставлявший за собой хвост из тумана, влетел в церковь через пролом в потолке и с грохотом приземлился в центре зала, разметав огромные камни вокруг себя. Из дыма появился драугр, казавшийся еще более отвратительным и огромным. Мерзкая пасть раскрылась, обнажив треугольные зубы. - Начинайте читать!!! - прокричал Ван Хельсинг. Он выпустил Рошфора, который окончательно пришел в себя, и покрепче обхватил рукоять серебряного меча. Монстр снова взвыл и устремил свой взгляд на Ришелье. Охотник отбежал в противоположную сторону и выстрелил в драугра. Чудовище, ощутив обжигающее прикосновение серебра, повернулось к Ван Хельсингу и прыжками стало приближаться к нему. Бледно-зеленые глаза мерцали в полутьме церкви, и было трудно понять, куда они устремлены: у драугра не было зрачков - только пустые светившиеся пленки. Ван Хельсинг отразил удар, потом еще один. Затем четким ударом меча он отрубил когтистую лапу. Чудовище взвыло и съежилось. По его мерзкому телу пробежало нечто похожее на судорогу. Затем драугр вновь принял боевую стойку и Охотник увидел, что конечность восстановилась*. Плохо... Очень плохо...Рошфор решил воспользоваться возникшим замешательством и атаковал монстра сзади. Драугр увернулся и огромным прыжком оказался на противоположной стороне центрального нефа. Чудовище, подобно огромной летучей мыши, полезло вверх по устою. Охотник достал пистолет и прицелился: вышла осечка. Драугр подбирался все ближе к алтарю, где стоял кардинал. Второй выстрел оказался намного более удачным: нежить с грохотом сорвалась с потолка. Но ни Рошфор, ни Ван Хельсинг не успели добежать до него: церковь сотрясла волна невидимого взрыва, откинувшая друзей в противоположные концы зала. На какое-то время они оба лишились чувств.Ришелье все это время продолжал читать. Неимоверным усилием воли он постарался сосредоточиться именно на тексте. Он старался довериться Ван Хельсингу и Рошфору, которые отвлекали драугра и вели тяжелый бой.Кардиналу осталось дочитать всего полтора больших абзаца, когда он ощутил невидимую волну, прокатившуюся по церкви. С трудом он заставил себя не отвлечься, но... Вдруг он услышал знакомый голос.- Господин кардинал...Его Преосвященство поднял взгляд и увидел перед собой Анну Австрийскую. Она была так же прекрасна, как и в день их последней встречи. Королева подошла к нему почти вплотную и положила левую руку на грудь кардинала. В ее взгляде было что-то гипнотизирующее и такое притягательное. - Я подумала над вашим предложением... - взгляд Ее Величества нежно скользил по чертам Ришелье. Правой рукой она провела по его волосам и щеке. - ...и поняла, что вы... никто! Вы - бездушный механизм, способный лишь на интриги и совершенно не умеющий любить. И решила, что я не могу ответить взаимностью нищему изменнику. Анна с силой оттолкнула от себя кардинала, который ударился спиной о каменную стену.Его Преосвященство ощущал болезненное разочарование и страх. Она отказала ему... Она... - Нет!!! Нет!!! Этого не может быть!!! Я не изменник!!!- Вы так в этом уверены? Взгляните на себя и на приговор, который держите в руках, - королева брезгливо окинула взглядом кардинала.Ришелье опустил глаза на текст свитка. "...Его Величество король Франции Людовик XIII приговаривает Армана Жана дю Плесси к смертной казни через повешение* за государственную измену и попытку отобрать власть у короля...". Кардинал поднял глаза и с ужасом увидел, что, вместо церковного зала, перед ним теперь расстилается площадь, заполненная народом. Сам он стоит около виселицы в лохмотьях нищего с цепями на руках*. Безумная толпа все громче и громче скандировала:"Смерть тирану! Смерть временщику! Смерть! Смерть! Смерть!.."Нет, нет, пожалуйста, только не это...Королева, все еще стоявшая напротив него с дьявольской усмешкой произнесла:- Ну, что, вы убедились? Вы ничтожны и никому не нужны. Ваша жизнь не стоит и гроша...Тут фигура королевы начала претерпевать какие-то странные метаморфозы: ее лицо и тело стали менять свои черты, на коже и одежде появились кровавые пятна и следы от ран. Через несколько мгновений перед Ришелье уже стояла обезображенная фигура мертвеца... это был маршал д'Анкр*.Кардинал, объятый ужасом, попытался пошевелиться, но тело не подчинялось ему. Все кошмары, которые мучали Ришелье по ночам все эти месяцы, стали принимать зримые формы, но с одной лишь разницей: сейчас он не мог проснуться. - Арман... - хрипло произнес маршал. - Я покровительствовал тебе, привел к власти... Без меня ты бы прозябал в своем нищем Люсоне... Я дал тебе все, но ты предал меня... Ты же помнишь то письмо? Трус и предатель...Маршал стальной хваткой схватил за горло кардинала, прижимая его к стене. Ришелье не мог пошевелиться, он был во власти оцепенения и ужаса... Он чувствовал, что задыхается. В голове все сильнее пульсировала кровь. Взгляд заволокло кроваво-черным туманом, а грудь и шея разрывались от боли...Ван Хельсинг подскочил к драугру и нанес удар чудовищной силы. Нежить отбросило в сторону. Охотник, тяжело дыша, крепко схватил полуживого кардинала за плечо:- Дышите, герцог!! Осталось еще чуть-чуть, слышите? Это всего лишь галлюцинации! Вы сможете, вы дочитаете!.. Осталось совсем немного!.. Пока Ван Хельсинг приводил в чувство Ришелье, граф отчаянно пытался добраться до головы чудовища, которое уже заметно ослабело. Борьба осложнялась тем, что любое ослабление натиска давало возможность драугру собраться с силами и вновь осуществить психический удар, ту самую волну невидимого взрыва. Кардинал, уже отдышавшись и окончательно придя в себя, продолжил читать текст. Ван Хельсинг устремился на помощь графу, который не мог в одиночку противостоять монстру. Драугр молниеносным движением отбросил Рошфора в сторону бокового нефа. Послышался грохот падающих камней и деревянных перекрытий. Нежить, ощущая, что конец ее может быть близок, собрала последние силы. Когда Охотник контратаковал, она напала на него со всей свирепостью: серебряный меч отлетел в сторону, и Ван Хельсинг, выбитый из равновесия, упал.Монстр глядел пустыми глазами прямо на Охотника и медленно приближался. Отступать было некуда: позади была куча камней и стена. До меча не дотянуться, все пули отстреляны... Ван Хельсинг вдруг увидел утес, на котором был разложен большой погребальный костер. На нем лежало тело девушки. Сердце Охотника вдруг болезненно сжалось. Она не должна была умереть... это он во всем виноват...*Кардинал быстро извлек из голенища сапога спрятанный кинжал и носком сапога толкнул в сторону Ван Хельсинга. Охотник схватил спасительное оружие и со всей силой вонзил в челюсть чудовища. Раздался оглушительнейший вой боли.Ришелье отбросил свиток: последние слова он знал наизусть. Кардинал устремился к серебряному мечу Ван Хельсинга:- In nomine Patris et Filius et Spiritus Sancti... Amen!*Прокричав последние слова, кардинал опустил меч на шею чудовища. Раздался отвратительный хруст. Рошфора, Ришелье и Охотника сбила с ног мощнейшая психическая волна.На мгновения все трое потеряли сознание. Каждый услышал всего одну фразу, произнесенную глухим зловещим шепотом:- Ты погибнешь на четвертой дуэли...- Ты станешь причиной гибели любимого человека...- После смерти твой прах тоже не обретет покой...****Все трое резко пришли в себя. Под сводами церкви стояла абсолютная тишина, не нарушаемая ни единым звуком. Ван Хельсинг лежал на каменном полу и смотрел, как на безоблачном зимнем небе сияют хрустальные звезды. Он приподнял голову и окинул взглядом поле битвы: рядом лежал обезглавленный драугр, справа, чуть вдалеке, лежал Рошфор, держась рукой за голову, а слева - кардинал, продолжавший сжимать в руке серебряный меч.Каждый наслаждался безмятежной тишиной. Внезапно Ван Хельсинг почувствовал глупое желание засмеяться. Такого с ним никогда еще не случалось. Не в силах сдерживать себя, он широко улыбнулся и начал заразительно смеяться: сначала тихо, а потом все громче и громче. К нему присоединился Рошфор, а затем и Ришелье. Это был целительный смех, который очищал души героев от тревог и пережитых ужасов.