Глава 10 (1/1)

Декабрь 1985Город готовился к Рождеству. Снег засыпал дворы, парки и скверы, и, не переставая, валил с неба пушистыми хлопьями. На улицах было людно, предпраздничная суета витала в воздухе. Пятница, день перевалил за середину, вот-вот начнется час пик. Толпы народа штурмовали магазины, устремлялись в метро через подземный переход, запрыгивали в автобусы и трамваи.Ян шел в потоке людей, немного выделяясь из толпы яркой лыжной шапкой и небрежно намотанным на шею длиннющим полосатым шарфом, концы которого высовывались снизу из-под полузастегнутой куртки.Чуть щурясь от садящихся на ресницы снежинок, он вертел головой, разглядывая нарядную, украшенную к празднику улицу. У одной витрины он остановился, увидев в ней среди развешанных гирлянд и елочных игрушек замечательную вещь – шар со снегом. В прошлом году он тоже видел парочку таких, может быть, даже в этой самой витрине. В одном шаре был миниатюрный старинный замок, а в другом – крохотная рождественская елочка, в сотни раз уменьшенная копия той, что на главной площади.Этот шар отличался от тех двух. Собственно говоря, в нем и не было ничего, указывающего на Рождество или Новый Год – ни надписей, ни украшений. Внутри у него стоял снеговик – такой, каким его обычно и изображают: три снежных кома, поставленных один на другой, оранжевый нос-морковка, на голове что-то черное, по форме напоминающее малюсенькое сплюснутое ведерко. Сбоку в снеговика была воткнута такая же малюсенькая метла. Пенопластовая стружка, изображающая снег, лежала на дне шара толстым белым слоем. В "снегу" были заметны две тонкие линии, идущие параллельно друг другу. Лыжня.Необычный шар. Яну очень захотелось встряхнуть его, чтобы закружились вихрем, медленно оседая, белоснежные хлопья. И тут он заметил ещё одну странность. Одна пенопластовая крошечка была не белой, а какого-то неопределенного цвета, будто покрашена. Или это был вообще не пенопласт, а частичка чего-то другого, которая вместе с пригоршней пенопласта попала под стекло. Ян стоял у витрины и вглядывался в маленький мир внутри стеклянного купола до тех пор, пока какой-то прохожий, тащивший большущую ёлку, не попросил его посторониться – улица, на которую выходили окна магазина, была в этом месте совсем узкой.Оторвавшись наконец от созерцания витрины, Ян отправился дальше. Надо будет привести сюда Ирену и показать ей этот шар – наверняка он тут исключительно для украшения и не продается, иначе его давно бы уже купили. Ещё, конечно же, нужно сходить на главную площадь – там сейчас очень красиво, насобирать пушистых еловых веток рядом с ёлочным базаром, а завтра покататься с Иреной в парке на лыжах, а если получится, то даже сегодня.Столько дел ещё.— Знаешь, какое у меня в последние дни впечатление? – спросила Ирена.— Какое?— Что за мной следит кто-то.Ян слегка приподнял брови.— Как… следит? Кто?— Если бы я знала. Такое ощущение, что наблюдают. Присматриваются, что ли.— А… может, тебе показалось?— Ян, ну я же в своем уме. Никогда в жизни у меня такого ощущения не было, а теперь есть. Вчера вечером мне это уже так осточертело, что я остановилась на улице и спрашиваю громко: "Что вы от меня хотите?"— И что?— Ничего, конечно. Да я в общем-то и не ожидала прямо там, посреди улицы, какой-то ответ получить.Ян внимательно огляделся по сторонам, не увидел ничего из ряда вон выходящего и только беспомощно развел руками.— И прямо сейчас тебе тоже так кажется?Ирена поправила белые меховые наушники, заменявшие ей шапку.— Да, сейчас тоже.На это Ян не знал, что ответить. Он смотрел в озабоченное лицо Ирены и не понимал, что она имеет в виду. Сам он, с тех пор как к нему вернулось душевное равновесие, не испытывал никакого дискомфорта, если не считать того, что сегодня у него всё болело после вчерашнего долгого катания в парке – он встал на лыжи первый раз за год.Кстати, вчера, в парке, когда уже почти совсем стемнело, Ирена вдруг остановилась перед одним из поворотов.— Давай лучше этой дорогой не поедем.— Давай, только почему?— Там фонарей почти нет.— Ну и что такого? Мы же не потеряемся. – Ян улыбнулся, но Ирена осталась серьезной.— Я там недавно видела что-то… кого-то. В снегу.Ян не понял.— Если рассказывать, то это, разумеется, прозвучит как бред полный. Там кто-то был. Мне сначала показалось, что снег шевелится. Он… оно сливалось с ним, потому что всё было белое… в белом. Извивалось там в сугробах, как…личинка какая-то. Размером с человека.От этого объяснения у Яна по спине поползли мурашки. В ирениных словах он нисколько не сомневался – она никогда не стала бы выдумывать подобное. И вряд ли ей показалось, она же не из тех, кто начинает видеть то, чего нет, наслушавшись или начитавшись страшилок. Значит, он и вправду что-то видела. Только вот что это было? Когда она только упомянула, что видела что-то в снегу, ему сразу захотелось предложить пойти туда и посмотреть вместе, но после её объяснения он тут же понял, что той дорогой не пойдет. Излишней решимостью и смелостью он никогда не отличался, поэтому повернул назад без особых возражений.Слова же про слежку и наблюдение, напротив, ничуть его не испугали, скорее, заинтриговали. А может, за ним самим тоже кто-нибудь следит (хотя на черта он кому-то сдался?), да только он в жизни эту слежку не засечет, потому что слишком уж сосредоточен на себе. Да за ним если даже десять человек в колонну выстроятся, он и то не сразу заметит… Ирена много более открыта миру, чем он, поэтому и чувствует, что что-то не так. Выяснить бы, кто вздумал за ней ходить и пугать её. И что было там в парке, на плохо освещенной дорожке…Вскоре Ирена ушла, сославшись на какие-то дела. Ян, побродив немного по улицам, повернул к дому.Войдя во двор, он остановился, озадаченно разглядывая большого, примерно в свой рост, снеговика, который будто сам вырос посреди детской площадки. Вокруг резвились какие-то дети, но это была явно не их работа.Ян подошел ближе, с интересом рассматривая нахлобученную на голову снеговика пузатую черную кастрюлю. Вдобавок к кастрюле и классической морковке снеговик был украшен "пуговицами" – выложенными вертикально в ряд по среднему снежному кому обломками толстой ветки. Одна "пуговка" выпала и валялась рядом на снегу. Ян рассеянно поднял её и хотел воткнуть на место, но тут увидел, что то, что он поднял, вовсе не было обломком ветки.Это оказался продолговатый металлический свисток. В такой только на морозе и свистеть, ага… Ян уже хотел окликнуть играющих детей и спросить, кто из них его потерял, но то, что он увидел в следующий момент, заставило его разжать руку и попятиться.Уже припорошенные позёмкой, но всё ещё достаточно заметные отпечатки лыж в снегу.Всё это он уже видел. Уменьшенным во много раз.Ян отступал назад, пока не наткнулся на скамейку. С размаху сев, или, скорее, упав на неё, он вцепился в доски сиденья, едва подавив желание вытянуть руки вперед, чтобы убедиться, что не наткнется на выросшие вокруг него стеклянные стены круглого купола, и медленно, пересиливая себя, поднял глаза, почти ожидая, что с неба вместе со снежинками хлынет прозрачная вязкая жидкость, заливая его с головой и делая навеки пленником гигантской колбы.Ладонь вдруг заломило от колючего холода. Ян перевел взгляд на собственную руку, которая сжимала край сиденья так, что побелели костяшки пальцев и увидел – увидел, как намерзает на поверхность скамьи серая ледяная корка. Она подползала всё ближе и ближе…Да что такое тут происходит?!Отдернув руку, Ян вскочил со скамьи и опрометью бросился к подъезду.