Experience (1/1)

—?Эй, Пелле… —?Ойстейн придвинулся ближе, положил ладони шведу на плечи?— и тот едва заметно вздрогнул.—?Что?—?Ты делал это раньше, м?Отчего-то Ойстейн говорил шёпотом?— он сам не знал, отчего. То ли так всегда получалось, то ли он вычитал это в каком-то из отцовских журналов, то ли ?взрослый и опытный? Йорн надоумил?— говорить шёпотом, чтобы тебя хотели. Типа, если тебе тоже ответят шёпотом,?— значит, хотят.И если так, этот странный швед его явно не хотел.Да что там.Судя по сонным глазам, он вообще не понимал, что происходит…Ойстейн чуть приподнялся, всем весом опёрся Пелле на плечи, наклонился к самому лицу?— так, что волосы заколыхались от чужого дыхания,?— и тут же отпрянул, опустился назад. Теперь он сидел у шведа на коленях, прижавшись вплотную, ширинка к ширинке, так и не убрав ладони с плеч.—?Ну?Пелле снова вздрогнул, неловко попытался толкнуть Ойстейна в грудь, но сдался, уронил руки на диван и склонил голову набок. Его взгляд больше не был ни сонным, ни привычно-стеклянным: он внимательно смотрел на норвежца.—?Что?— это?—?Это.Ойстейн качнулся назад, улыбнулся?— его ладонь скользнула между телами, сжала чужую ширинку, погладила легко и тут же отпустила. Он снова прижался ближе. Швед не шелохнулся, даже не моргнул?— так и продолжил смотреть ему в глаза.—?Ты когда-нибудь был с кем-то, а, мертвец? Или ты для этого слишком мёртвый?Он медленно приподнялся, словно случайно задев промежностью о промежность, медленно опустился назад?— и снова случайно задел.И ещё раз, и ещё.Джинсы шуршали о джинсы, пряжки ремней странно звякали друг о друга, и Ойстейн улыбался всё шире, так и не переставая покачиваться: он чувствовал, что Пелле было не всё равно.Тот понял.Вот он прикрыл глаза, у него сбилось дыхание, он вцепился пальцами в собственные бедра?— так, что побелели костяшки. Ещё немного?— и он ответит, качнется навстречу…Ойстейн на мгновение зажмурился. Его ладонь потянулась к чьему-то ремню. Он даже не знал, к чьему именно. Какая разница, если швед этого хочет, если он этого даже скрыть не может, потому что стонет сквозь зубы и у него уже встал…Он точно разрешит, позволит, подпустит к себе ещё ближе, и тогда…Да, чёрт возьми, Ойстейн сможет его почувствовать, всего, целиком.Каждый шрам и каждую вену.Всё это просто станет его.Он сможет владеть своим мертвецом…Норвежец охнул, распахнул глаза и неловко замер: его запястье перехватили, сжали до хруста и резко отвели руку в сторону. Пелле смотрел на него растерянно и нервно, сведя брови, сжав губы в тонкую линию. Его лицо, прежде потерянное и расслабленное, теперь казалось каким-то острым и чужим.—?Что… ты делаешь? —?голос шведа был совершенно бесцветным.Ойстейн вздохнул и уронил голову на грудь. Чёрт бы его побрал, его и эту долбанную неопытность. Придется всё начинать сначала или вообще прекратить. Мать же его…—?Тебе не нравится?—?Не знаю,?— Пелле прикусил губу и отвёл взгляд. —?Ты не дал мне… времени. Не объяснил. Я этого не понимаю,?— он поднял глаза на Ойстейна и снова нахмурился. —?Может, ты с кем-то и был, а я на это время не тратил… это для живых. А я не живой. Я…—?Остановись. Смотри на меня, смотри.Швед хотел сказать что-то ещё, но умолк: Ойстейн обнял его лицо, кончиками пальцев заскользил по шее и плечам, накрыл ладонями запястья?— и положил чужие руки себе на бедра. Свои?— убрал из виду, скрестил за спиной.И снова улыбнулся.—?Скажи-ка мне. Чего ты боишься? —?он хитро прищурился. —?Я думал, мертвецы ничего не страшатся.Пелле не ответил, лишь отвернулся, спрятался за золотистыми прядями.—?Ну?Ойстейн снова качнулся, и снова ширинка скользнула по ширинке. Он видел, как шведа пробила дрожь, как тот выдохнул резко, что-то прошипел сквозь сжатые губы, но так ничего и не сказал.Странный недотрога…—?Пелле… я же не делаю ничего страшного, так? Это ты меня держишь, а не я тебя. Посмотри на свои руки, сожми меня, царапни, коснись, где хочешь. Не страшно?..Он говорил тихо и медленно, и его шёпот дрожал всё сильнее. Внутри дрожало всё, и руки за спиной?— тоже дрожали, и швед уже должен был чувствовать эту дрожь.О, да.Он чувствовал.Чувствовал,?— и сам дрожал от чужой дрожи, но так ничего и не делал?— только смотрел куда-то в сторону, в пустоту.Чтоб его…—?Давай, посмотри на меня. Это же просто я. Я ничего не делаю, просто жду… —?Ойстейн наклонился ближе, лбом упёрся в чужое плечо, мягко коснулся губами венки на шее. —?Это я в твоей власти. А не ты в моей. Я подчинюсь тебе, мертвец. Только скажи… —?его губы скользнули по уху. —?Скажи, чего ты боишься? Чего ты не хочешь? Скажи?— и я подчинюсь. Обещаю.Швед повернулся?— и это странное, доверительное ?обещаю? осело у него на губах.Он был слишком близко.Он должен был сдаться.Поддаться.Ну же…—?Я не был с девушкой. И с таким, как ты, тоже не был. И… я не хочу быть девушкой для тебя. Даже если ты на это рассчитывал, когда… хватал меня за руки и делал все это. Со шрамами. Я все равно не хочу.Пелле откинулся на спинку дивана и плотно зажмурил глаза, а Ойстейн медленно,?— так, чтобы не было заметно,?— вздохнул.Приехали.Меняться он настроен не был. Не то что бы он не хотел, нет, но…Но, чёрт подери! Первый?— и последний раз это было давно и больно, и повторять все это с садистичным неопытным шведом не хотелось. Хер знает, когда в нём проснется больной ублюдок, распинающий хомяков и режущий всё, что движется. Вот же мерзость…Нужно было уговорить его.Как угодно.Как-нибудь.Потому что больше он просто не выдержит. Не выдержит этих касаний, этого хождения вокруг да около, этого… сидения вот так, прямо на нем, возбуждением к возбуждению. Это же стриптиз какой-то.С другой стороны, он?— не насильник. Да и вообще: он сам не сильно опытнее шведа, он просто в это поверил, а всё из-за Яна, который допытывался и хвастался, которому он, Ойстейн, просто наврал про фанаток и влюбленных одноклассниц. А Йорн просто взял и подыграл, и ведь как друг поступил, зараза…—?…Ойстейн… Ойстейн! Ты слышишь меня?.. Я не хочу, чтобы ты делал это вот так. Нет. Не сейчас. Уходи,?— голос Пелле был растерянным, но настойчивым, а сам он снова упёрся Ойстейну в грудь?— сейчас столкнёт.Норвежец опять вздохнул.—?Постой, постой… прошу тебя… Пер…Гнать на Йорна было поздно.Пора было решать.Либо он сейчас слезет со шведа, просрёт свой шанс и они останутся друзьями, либо…Ойстейн представил, как грубо хватает растерянного Пелле за запястья, заламывает руки, переворачивает рывком, швыряет под себя, вжимает в диван, хватает за горло, так, что тот только хрипло стонет, и…Нет. Не вариант. Даже если он сейчас шведа трахнет, тот потом просто прирежет его?— и себя заодно.А вот если просто расслабиться, позволить ему трогать себя, делать всё, что тот сам захочет, вообще не шевелиться и побыть для него живым трупом… он не разозлится.А может и просто уйти.А может и отыметь так, что Ойстейн не встанет?— просто сделать то, что сам Ойстейн хотел сделать с ним…Так, стоп.Это?— тупик.Но чёрт.Чёрт!Нельзя же всё послать нахер, да ещё так легко и так тупо…Чёрт…Остался последний вариант.—?Слушай, Пелле… —?Ойстейн аккуратно накрыл чужие ладони своими, медленно переплел пальцы. —?Ты только не толкай меня. Я же так убьюсь,?— он неуверенно улыбнулся.—?Ты меня не слушаешь. Я сказал: не хочу. Нет. Отвали,?— тон шведа из растерянного стал холодным и злым. —?Продолжишь?— толкну. Пущу тебе кровь и выпью. Я вампир, забыл?—?Не забыл, не забыл… И вообще. Если хочешь пустить мне кровь?— пусти,?— Ойстейн откинул голову назад, открывая горло, и медленно провёл по нему рукой. —?Просто укуси. Вот сюда.Он почувствовал, как Пелле под ним снова задрожал. Так и не успокоился. Всё ещё хочет…—?Ты можешь делать, что тебе нравится. Я понял, понял, ты не хочешь быть девушкой, не хочешь, чтобы я просто тебя отымел и всё… но я и не собирался. Блин, Пер, мать твою! Я же не урод. И к тому же… —?он снова обнял чужие плечи, посмотрел прямо в глаза, настолько тепло, насколько мог. —?Ты не девушка, я не девушка, и нам не обязательно делать это вот так. Нам даже раздеваться не обязательно,?— Ойстейн снова прижался вплотную, почти лег Пелле на грудь, привычно качнулся, даже скользнул?— так, чтобы звякнули ремни и ширинка снова задела ширинку.—?И так… до конца…Швед тихо выдохнул, почти застонал.—?Хочешь так?Ойстейн скользнул вверх, вниз, и снова вверх?— плавно, почти незаметно, словно и не делал ничего. Только глаза его блестели, руки немного дрожали, и неровная улыбка сама собой расплывалась по лицу.Чёрт…Этот мертвец с его стеклянным взглядом и приоткрытыми губами, мертвец, который так упорно сдерживался, старался казаться злым… сейчас он был почти милым.О, дьявол.О, да.Он выиграл.Почти выиграл, почти…Внезапно его пробило дрожью: Пелле словно очнулся, заерзал под ним, высвободил руки?— и сам взял ладони Ойстейна в свои, вплелся холодными пальцами, потянул их руки вниз и зажал между тел.—?Я хочу так. Покажи.Вот чёрт. Этот его звонкий голос и такой решительный тон.О, дьявол…—?Дай мне руку. Ладонь?— вот так…Ойстейн снова качнулся, снова скользнул, и почувствовал: Пелле наконец качнулся в ответ, коснулся его там, внизу, накрыл ладонью, немного сжал?— и рвано выдохнул в ухо.Он не смог сдержать стон.О, дьявол.О, да.Это победа.—?Пелле…Ойстейн вжался в чужое тело и закрыл глаза.Он выиграл.