5 (1/1)
― Фрэ-э-э-э-н! ― завопила на всю лавку Аллегра. ― Закрой уши!― Я могу вообще уйти, ― замямлила Фрэн со дна своего положения.― Я тоже, ― сказал Мэнни.― Всем сидеть! Спокойно, мальчики и девочки. Назревает семейная разборка. Бэ-э-энни!Уходящий на кухню Блэк даже не обернулся. Фрэн и Мэнни испуганно провели глазами исчезнувшую между занавесок спину и сплелись ногами под столом, как мыши ― хвостами, чтобы в урагане не потерять друг друга.― Ха-а-а-а-а, ― спокойно выдохнула мисс Валенштайн и достала самокрутку из серебряного портсигара, ловко вставив её между узких вишнёвых губ и прикурив одним движением от зажигалки. Она откинулась на спинку стула и подложила правую руку под грудь.Теперь, когда тело покинуло морг, доктора могут сделать заключение вскрытия. ― Она сделала глубокую затяжку и окинула дрожащих, как щенята перед живодёром, Фрэн и Мэнни. ― Поговорим начистоту. С этими мужиками невозможно вести дело. Мы живём в Англии 21-ого века, а не 18-го, слава тебе, Господи! Современные законы трудно отрицать и мы должны пользоваться свободой, завоёванной нашими предками. Впрочем... Обговорим лучше детали свадьбы.― СВАДЬБЫ??? ― в два голоса запели Фрэнни и Мэнни.― Перестаньте орать!!! Я думала, что ваше общество раскрасит мою рутину. Каждый день видеть ханжеские рожи напыщенных соседей-индюков, есть креветки под маньчжурским соусом, обсуждать последние сплетни о принце, падение акций и скидки на кашемир Missoni ― Отец Всевышний, это невыносимо. Удивительно, как я вообще не сошла с ума? С утра до вечера только мысли о фужерах, завивке и том, не перепихивается ли моя горничная с дворецким, пока готовится утка. Если бы Гордон был жив! О! Я бы отдала все оставшиеся мне годы, чтобы вернуть хотя бы несколько дней для него. Слышишь, Гордон?! Несносный ты, глухой подонок! Я всё ещё тебя люблю... ― тихо сказала Аллегра. На глазах Мэнни проступили жемчужные слезинки.― О, мой мальчик! Не стоит, ― сказала мисс Валенштайн, протягивая вышитый такими же розами, как и ридикюль, платок, и подала его Мэнни. ― У каждой сказки есть свой хэппи-энд. Я не собираюсь давить на жалость и ныть о своей подагре. Это неприлично. Так мало сейчас случается хорошего. Ведь правда? ― сказала она по-матерински и посмотрела на Фрэн, смотрящую в ответ елейными глазами. Аллегра потрепала её по щеке и кокетливо улыбнулась. ― Итак! Собраться! Нужно всё организовать как можно быстрее. Я уже не девочка, но обручальные кольца выбирать куда приятнее, чем гроб. Вы так не думаете? ― мисс Валенштайн выдохнула серый дым из лёгких, затушила окурок поверх шести предыдущих так, что улыбающееся лицо Джейсона Гамильтона было похоже на социальную рекламу против курения "Смотрите, что очередная затяжка может сделать с вашим лицом!" Аллегра закинула портсигар в ридикюль, громко его захлопнула и с почтеннейшим видом светской дамы, будто совсем не имевшей полтарелки крекеров с виски в своём желудке, встала из-за стола.― Мальчики и девочки, берите свои курточки, мы собираемся прошвырнуться по магазинам!― Но сейчас уже девять вечера, открыт разве что паб "Пьяный Камиль" через квартал отсюда, ― запротестовала недоумевающе Фрэн.― Ш, ш, ш! Я обзвонила всех своих старых знакомых. Для нас открыто всё, что надо.― Но как же Бернард?! ― вторил Фрэн Мэнни.― А зачем он нам нужен?Магазин мужского костюма мистера Хидженса теплился жёлтыми лампами и просто манил заглянуть на поздний чай каждого потерявшегося этим унылым вечером на мрачных улицах Лондона. Винсент Ван Гог говорил о своей картине "Ночная терасса кафе": "В этом месте можно легко сойти с ума или совершить самоубийство", Ликан Бёрдвин, репортёр воскресного приложения "The Sun", описал магазин Хидженса, как: "Место, которое вернёт вам жизнь, если вы потеряли к ней вкус"."Мэнни и Фрэнни" сидели на мягких пуфах из голубого велюра, потягивая жёлтый дайкири. Ассистенты в тугих накрахмаленных рубашках и приталенных жилетах, с зализанными на пробор волосами, кожаными ремнями и начищенными воском туфлями приносили один за одним выходные костюмы: крупная клетка, мелкая клетка, полоска, ромб, волна, "восьмёрка", цветные цветы, чёрно-белые цветы, абстракция, монотон. Однобортный или двубортный пиджак, с галстуком или без, рубашка с воротничком или на завязках. Запонки, подтяжки, шляпа, трость? Тиар, габардин, полушерсть, мемори? Индиго, электра, аквамарин?― Классический нежно-молочный костюм-"тройка" из шевиота, пуговицы в тон. Кофейно-зелёная бабочка, простые запонки с кошачьим глазом. Туфли с тиснением, на тонких шнурках. Мэнни, у тебя какой размер? ― командовала Аллегра, дымя не переставая.― 44-ый, ― не отрывая глаз от ассистентов и их навощенных усов, ответил Мэнни.― Руперт, дорогой, и бельё, бельё! ― похлопала по груди мистера Хидженса мисс Валенштайн.― Птичка моя, ― поцеловал морщинистую ладонь Аллегры старик невысокого роста, белый, как хвост кролика из "Алисы в стране чудес". Мистер Хидженс носил старомодное пенсне и выглядел, как мужчины на плакатах 30-ых годов. В общем, застывший во времени музейный экспонат.Фрэн и Мэнни чувствовали себя детьми в кондитерской, только вот шоколада никто не приносил, но им нравилась сама атмосфера и предвкушение чего-то эдакого. Никто из них не мог бы сейчас сказать, что происходит и зачем они здесь. Оба быстро пьянели и были похожи на настоящих детей. Никто не удивился, когда Мэнни подняли и начали вертеть перед тройным зеркалом ― снимать мерки с плеч, талии, бёдер.― Мэнни, твои шортики ― чудо, ― хохотала Фрэн, сравнивая пляжные шорты Бьянко с отутюженными брюками ассистента, пустившего ленту от копчика Мэнни и до пят. ― "Не хотите рыбки, миссис Катценджаммер?" "О, не откажусь, мистер Катценджаммер!" Ха-ха-ха, ― пыталась скарикатурить себя и Мэнни пьяная Фрэн.― Не паясничай, дорогая! Ты будешь следующей.― Я-я??? ― заикнулась "миссис Катценджаммер".― Мы закончили, Хидженс?― Да, птичка моя. Будет готово завтра.― Шикарно.Тем же вечером святая троица обошла цветочный бутик Донны Палмерс и магазин женских вечерних нарядов Виолетты Циммерман на Блумсбери, заказав платье Фрэн из летящей зелёной органзы и бутоньерки из белокрыльника. Полночь ничего не соображающие Мэнни и Фрэн, и не перестающая курить Аллегра встретили в ювелирной лавке Куилти.― Он украдёт нашу Лолиту, ― бурчала Фрэн, пряча хихикающего Мэнни за своей спиной.― Мальчики, девочки, немножко дисциплины. Конечно, подготовка к свадьбе дело интенсивно обессиливающее, но без последнего штриха мы, считайте, проделали такой тур зря.Позолоченные утончённые ручки двери ювелирной лавки виделись вратами рая. В надушенном салоне сам воздух, казалось, содержал атомы бриллиантов и хотелось дышать-дышать-дышать, как можно больше.Вконец замученные "Фрэнни и Мэнни" боялись смотреть на ослепительные витрины и отполированную лысину сэра Билла Куилти, вышедшего из задрапированной под театральные портьеры ширмы им навстречу.― Il mio gattino, Allegra! ― и зачмокал мисс Валенштайн во все щёки и подбородки. ― Пгрекрасно, дарагая! Чем магу слюжить?― Два обручальных кольца. Размеры ― двадцать с половиной и двадцать два.― Золото, сиребро? ― вальяжно и тягуче сказал Куилти.― Мэнни, золото, серебро?― Ой! ― только и ответил Мэнни, отшатываясь к Фрэн, моргавшей без остановки.― Серебро.― Бгрутально, бгрутально. Камешки?― Нет, обойдёмся без мишуры. Простота и элегантность, котик, простота и элегантность!― Si, gattino! Qualsiasi desiderio!― Ждём!