Unpredictable. (1/1)
Секс — могучая сила, настолько могучая, что всякая связь между людьми, в которой секс не присутствует, оказывается в чем-то неполноценной.М. Уэльбек.Время летело. Летело стремительно, неудержимо и незаметно. Белые и красные розы уже давно завяли, хотя они стояли на удивление долго. В большой просторной мастерской Феличиано весь рабочий стол был завален карандашными, замечательными по исполнению набросками – спящий Гилберт, разговаривающий по телефону Гилберт, только что вышедший из душа Гилберт, улыбающийся во весь рот Гилберт, Гилберт, Гилберт, Гилберт… Прошло чуть больше недели, а итальянец уже получил столько ласки и нежности, сколько не получал за три месяца с Людвигом. От этого было невыносимо горько, но Феличиано не заговаривал об этом с пруссом.Гилберт же, чем больше времени проводил с итальянцем, чем больше узнавал его, тем больше удивлялся и восхищался. Феличиано был совершенно непредсказуем, но держал себя исключительно естественно. В его жестах, движениях, интонациях не было ничего искусственного. Он был нежен, отвечал на ласки (исключительно романтичные, секс больше не повторился), не отнимал руку, когда они выходили гулять… Но, к сожалению, на слова прусса о любви он только печально поджимал губы и молчал.Людвиг еще не звонил.***Было уже далеко за полдень, а парочка еще даже не вылезала из кровати. Гилберт сидел, прижавшись спиной к стене и обнимал сидящего между его разведенных ног Феличиано. У итальянца на коленях лежал ноутбук, и Феличиано был явно поглощен действием анимэ, которое ему посоветовал Кику (ну действительно, кто еще может такое посоветовать?) Прусса куда больше занимали нежная шея Феличиано и хрупкое плечико, которые он покрывал медленными ленивыми поцелуями. Такие утро-дни не бывали редкостью, эта парочка более-менее активизировалась только к вечеру.
- Феличиано… – вдруг позвал Гилберт, крепче прижимая хрупкого итальянца к своей груди. – Я хочу тебя укусить.Прусс даже не подумал о том, как неожиданно и абсурдно может прозвучать его мысль. Но как всегда непредсказуемый итальянец только рассмеялся и поставил анимэ на паузу.- Ну укуси, – тихо разрешил он. – Только не очень больно…Гилберт почувствовал себя вампиром. Его длинные острые клыки коснулись нежной кожи Феличиано там, где шея плавно переходит в плечо, и прусс почувствовал, как вздрогнул всем телом итальянец. Его маленькие пальчики коснулись рук Гилберта, сцепленных в замок на его животе. Прусс медленно, дразнящее поводил клыками по чувствительной коже, не торопясь пока кусать, но Феличиано не выдержал и, запустив пальцы в волосы Гилберта, надавил на его голову. Тонкий вскрик прозвенел в комнате. Прусс укусил, конечно, не до крови, но довольно ощутимо, остался заметный след. Гилберт медленно сполз по стене, развалившись на кровати и прижимая к себе Феличиано, который уже успел развернуться к нему лицом. Они пару секунд смотрели друг другу в глаза, а потом одновременно потянулись друг к другу за поцелуем.
В этот момент зазвонил телефон. Феличиано быстро чмокнул Гилберта в губы, слез с кровати и взглянул на экран мобильного. Его рука заметно дрожала, когда он тянулся за телефоном. По одному этому прусс уже догадался, кто звонит. Итальянец сделал глубокий вдох и наконец довольно жизнерадостно ответил:- Да, любимый.
Прусс остался лежать на кровати, только перевернулся на живот и подтянул поближе подушку, уткнувшись в нее лицом. Он бы, наверное, жизнь отдал, чтобы когда-нибудь Феличиано вот так ответил на его звонок. Итальянец между тем не стал мучить Гилберта и покинул комнату.
Он вернулся минут через пятнадцать, бросил телефон на стол и устало хлопнулся на постель рядом с лежащим в той же позе пруссом.- Гило, это ужасно, – прошептал Феличиано, прижимаясь щекой к выступающей лопатке Гилберта. – Что нам делать? А ведь все было бы гораздо проще, если бы ты просто переспал со мной тогда. И больше не приходил…Прусс молчал. Эти слова разрывали ему сердце.- Давай уедем… – слова, произнесенные в подушку, прозвучали приглушенно, но отчетливо.
Феличиано встрепенулся.- Куда?Гилберт поднял голову, переворачиваясь на бок, и подпер ее рукой.- К тебе. Давно хотел у тебя побывать.Лицо итальянца просияло, и прусс как-то даже успокоился.- Италия прекрасна. Тебе понравится, я уверен.Они уехали в тот же вечер, почти ничего с собой не взяв и, разумеется, не ставя никого в известность.***Музыка в ночном клубе гремела, свет мелькал. Танцующую массу людей охватило какое-то общее неистовство, теперь это был один большой ритмично двигающийся организм. Феличиано уже плохо помнил, как Гилберт смог уговорить его на такое место, но сейчас это было уже не важно. Итальянец даже музыку уже плохо различал, ему было жарко, рядом был Гилберт, такой же возбужденный, горячий, как и Феличиано. Они танцевали, тесно прижимаясь друг к другу, и окружающая их обстановка отодвигалась в их сознании куда-то на задний план. Где бы эти двое ни появлялись – на улицах Италии, в музеях, в кафе, – они создавали какой-то совершенно обособленный мир лишь для них двоих.
Судорожно вдохнув, Феличиано вцепился горячими пальцами в запястье Гилберта и настойчиво потянул его за собой. Они удивительно легко пробрались сквозь танцующую толпу. Дверь туалета с грохотом ударилась о стену, пропуская неистово целующуюся парочку внутрь. Не самое романтичное место, но итальянец вдруг осознал, что хочет сейчас же. Сдавленно рыкнув, Гилберт повернул Феличиано спиной к себе, склоняя его над раковинами, итальянец уперся в них ладонями, прогибаясь в спине и потираясь ягодицами о довольно заметный бугор в темных джинсах прусса. Гилберт не успел дать волю рукам, гибкий итальянец вдруг извернулся в его руках и оттолкнул его к противоположной стене.
Тяжело дыша, прусс уперся спиной в стену, Феличиано оказался рядом, так восхитительно близко. Его горячие губы коснулись шеи Гилберта, нежно лаская ее, и прусс старался до мельчайшей подробности запомнить все, что сейчас происходило – ведь Феличиано впервые взял инициативу в свои руки. Кстати, именно эти руки сейчас быстро скользнули вниз по напряженному телу Гилберта и ловко расправлялись с ширинкой. Феличиано бросил на прусса такой взгляд, что тот был готов кончить уже сейчас, но непредсказуемый итальянец приготовил кое-что поинтереснее. Он грациозно опустился на колени, высвобождая возбужденный член Гилберта. Итальянца впечатлил размер, ведь в прошлый раз он не обратил на это внимания.
Тонкие пальчики Феличиано придерживали напряженный орган у основания, горячие губки легонько коснулись головки, затем кончик языка медленно скользнул вниз по всей длине. Глубоко вдохнув и прикрыв глаза, итальянец обхватил губами головку. Гилберт откинул голову назад, царапая стену. Феличиано некоторое время еще ласкал головку члена, но вдруг отстранился и поднял мутноватый взгляд.- Гило… прикоснись к моей голове. Я хочу, чтобы твои пальцы были в моих волосах. Только не толкайся мне в рот, – все это было произнесено соблазнительно низким шепотом.Гилберт не смог устоять, его бледные пальцы вплелись в шелковистые каштановые волосы, перебирая их, Феличиано, вновь взявший член в рот, тихо застонал и одной рукой расправился со своей ширинкой. Это было уже двойная пытка – смотреть, как член медленно погружается в горячий рот и как итальянец ласкает себя, быстро и немного резковато. Движение губ, языка и руки, которой Феличиано придерживал плоть Гилберта, были удивительно слаженными, кончики пальцев время от времени ласкали напряженные яички и промежность. Прусс с трудом удерживал себя от резких толчков, вцепившись в волосы Феличиано.- Еще… – выдохнул Гилберт, ударяясь затылком о стену. – Еще немного…Итальянец застонал, лаская себя еще быстрее и не выпуская члена изо рта. От его стонов по напряженной плоти шла вибрация, и прусс чувствовал, что еще немного – и…Он не успел предупредить Феличиано, но того, видимо, нисколько не испугал оргазм прусса. Он крепко сжал губы вокруг головки, глотая горячую сперму и сжимая свой член, кончая вместе с Гилбертом.
Прусс медленно сполз по стене на пол, садясь напротив Феличиано. Гилберт был в шоке, но шоке приятном. Он неотрывно смотрел на откровенно удивившего его итальянца. Тот поднял голову, их взгляды встретились… и весьма не романтичное помещение заполнил дружный смех.