6 (1/1)

—?Странно, раньше я никогда не видела эту часть сада,?— пробормотала Тамао, с любопытством оглядываясь по сторонам. Клочок земли примерно в шесть соток сильно контрастировал с остальным садом, как будто здесь трудился совсем другой человек.Жутковатое место. Похоже на старинную гравюру к какой-нибудь древней страшной легенде. Тамао обошла на почтительном расстоянии вяз, напоминающий воздевшего к небесам узловатые руки старика, испуганно шарахнулась от пышно цветущего куста белладонны, вздрогнула, когда случайно провела ладонью по белому зонтику цикуты, и удивлённо уставилась на дом. Он был здесь совершенно чужим, как будто кто-то взял и пририсовал его к гравюре много лет спустя. Обычный уютный крестьянский домик, бельё, сохнущее на верёвке, и снимающая его женщина, которая напевает под нос что-то весёлое. Рядом жмётся кошка и не хватает только пары шумных ребятишек, цепляющихся за подол.—?Её никто не видит, потому что она окружена отводящими чарами. Не было бы меня, ты бы просто развернулась и пошла обратно, как будто наткнувшись на невидимую стену,?— ответил Ранмару.—?Кто это? Зачем ты привёл меня сюда? —?Тамао повернулась в его сторону в ожидании ответа. Ранмару бросил на неё быстрый взгляд, потом снова посмотрел на женщину и довольно сухо пояснил.—?Это Виви, любовница твоего мужа, а через несколько месяцев она планирует стать хозяйкой твоего дома. Это она меня призвала, чтобы я извёл тебя.Тамао смотрела на эту счастливую, жизнерадостную женщину и не верила. Виви совсем не выглядела злой и наводящей ужас, какими описывают тёмных жриц. Зачем ей это понадобилось? Ранмару будто прочитал в её глазах невысказанный вопрос и продолжил:—?Да, Виви?— тёмная жрица. Думаю, она, как и ты, любимица богини, потому что смогла прожить так долго и не попасться. И она, как и ты несчастна. —?Ранмару провёл по волосам Тамао и задумчиво улыбнулся. —?Ведь она, как и ты, заперта в клетке этого поместья. И она, как и ты, мечтает о спокойной, свободной жизни. И уверена, что, если станет женой влиятельного человека, это спасёт её ещё не родившуюся дочь. Удивительно даже, как много у вас общего… —?закончил он задумчиво, как будто только сейчас понял что-то важное.Виви почти закончила снимать бельё. Она выглядела слишком счастливой, и Тамао подумала, не заметила ли она их.—?Мне жаль её… —?прошептала Тамао.—?Она хотела убить тебя, не забывай,?— напомнил Ранмару.—?Я знаю,?— грустно согласилась молодая женщина. Она повернулась к Ранмару, чтобы видеть его лицо. —?И мне жаль, что я ничем не могу ей помочь. —?Дальше Тамао заговорила тихо-тихо, задумчиво, словно сама с собой:?— Кто знает, быть может, мы могли бы даже подружиться. Ведь у нас так много общего. Если бы только мы встретились немного иначе…—?Нельзя быть такой доброй! —?возразил Ранмару. Кажется, он разозлился, потому что голос его звучал раздражённо, а сузившиеся глаза слабо засветились красным. —?Я открыл тебе глаза, показал правду, ткнул носом в самого опасного из всех твоих врагов, а ты что-то лепечешь о жалости и сострадании! Так нельзя! Прикажи, и я убью её. Прикажи, и сожгу её дом. Прикажи, и уничтожу твоего предателя-мужа. Я сделаю это играючи и с лёгкостью. Хочешь?Он затеял это только для того, чтобы показать Тамао её соперницу. Чтобы пробудить в неё ненависть и получить у неё разрешение уничтожить Виви. Но добился ровно обратного. ?Я должна быть благодарна ей. Потому что теперь я не одна. Потому что впервые в жизни могу дышать полной грудью и жить без оглядки. Если моя смерть сделает её счастливой…?Разумеется, вслух Тамао говорить этого не стала, лишь отрицательно покачала головой. Ранмару сник, он был недоволен её отказом и даже собрался развернуться, чтобы уйти, но она схватила его за рукав.—?Не надо. Пусть живёт. Не хочу становиться как она…—?Ответ настоящей белой жрицы. Думаю, окажись ты в храме, тебе было бы чему научить сестёр.Тамао не поняла, язвит он или говорит искренне. Жрица легко потянула его за рукав, и Ранмару замолк, ожидая, что она скажет.—?Подожди! Ты и правда исполнишь, если я тебя попрошу?Слова давались с трудом не меньшим, чем давалось ей это решение.Он серьёзно кивнул. Ей нравилось смотреть в его глаза, потому что в них с лёгкостью читались все эмоции. Сейчас?— нетерпеливое ожидание и слепая готовность исполнить приказ. Но свои глаза Тамао опустила, и заговорила быстро-быстро, едва поспевая за собственными мыслями:—?Тогда давай сбежим. Спрячемся от всех, уедем в другую страну, будем путешествовать, а надоест?— поселимся где-нибудь в глуши, где нас никто не знает. Вдвоём. Давай? Не надо будет притворяться, лгать и бояться. Просто путешествие, как я всегда и мечтала. Съездим к соседям, говорят, у них всё по-другому, точно так, как ты и рассказывал. Посмотрим на их белых жриц, узнаем, жива ли та Ночная кобылица, или вместо неё уже другая. Давай?В его взгляде сменился целый калейдоскоп эмоций: недоверие, удивление, радость, страх, что померещилось, а потом счастье и снова слепая готовность…Пока утром Тея делала ей причёску, Тамао тщательно обдумывала, как будет оправдываться, отвечать на его вопросы. Но он не задал ни одного. Как будто был действительно так рад, что забыл обо всём на свете.—?Так что? Исполнишь? —?поторопила Тамао.Ранмару вздрогнул, приходя в себя, и посмотрел на неё уже осмысленно. И снова никаких вопросов, только короткий ответ:—?Вечером, когда все уснут. А пока иди собирай вещи.—?Я приготовлю шахматы,?— просияла Тамао. —?Мы доиграем в дороге.Он бросил на неё задумчивый взгляд, как будто заметил в этой простой фразе скрытый подтекст. А потом несколько натянуто улыбнулся в ответ.Когда они уходили, Виви отвлеклась от своей работы и посмотрела на гостей. Она была не удивлена, увидев их, но не стала окликать, сделала вид, что не замечает, только проводила их недобрым взглядом. Тамао, словно почувствовала, что за ней наблюдают, запнулась, и Ранмару бережно поддержал её за талию. Глаза Виви сузились, и она торжествующе улыбнулась: в итоге победа осталась за ней.***—?Виви, дорогая, как я рад тебя видеть! —?герцог застыл на пороге и простёр руки в приглашающем жесте. Он ждал, что любовница радостно бросится в его объятия, но та продолжила мелко резать лук, даже не потрудившись посмотреть в его сторону. Мужчина обиженно надулся и зашёл в дом.Он уселся на табурет и со скучающим видом повозил по столу несколько кубиков лука. Можно было подойти к Виви сзади, обнять, а потом утащить в постель, но герцог знал: когда любовница так угрюма, к ней лучше не приставать. Могла и лёгкий подзатыльник дать. Конечно, потом она извинится, сошлётся на женское недомогание, но подзатыльник назад не возьмёшь! Поэтому мужчина сидел молча, демонстративно выпятив нижнюю губу и ждал, когда любовница снизойдёт до него.—?Я тоже рада тебя видеть, дорогой! —?проворковала Виви, моя руки. В комнате пахло луком так, что вышибало слезу, и герцог шмыгнул носом. —?Ах, прости, милый, я не хотела. Просто ты же знаешь, лук, а тут ещё лёгкое недомогание… —?начала оправдываться женщина. Она говорила присюсюкивая и сама себе была противна, но герцогу нравилось. Он вообще предпочитал недалёких женщин, потому что с ними было легко.—?Они сбежали! —?вдруг выдал мужчина, и Виви вздрогнула от неожиданности. —?Представляешь? Взяли и сбежали среди ночи. Тея заходит к ней в комнату раз, другой, говорит, лежит госпожа в постели, не отвечает, приболела, видимо. Да что этой… женщине сделается? Она и не чихнула за всё время, что мы женаты, ни разу. А ближе к обеду Тея решила узнать, как она там, жива ли вообще, тронула за плечо, а под одеялом никого, только тряпки. Потом и в комнате гостя?— он просил, чтобы его до обеда не беспокоили?— тоже никого не оказалось. А на конюшне Грома нет и кобылы той, красивой. Сбежали. Как есть, сбежали. Представляешь, Виви? —?и мужчина радостно рассмеялся и захлопал в ладоши, как ребёнок, получивший долгожданную игрушку. —?Где ты его такого нашла, что он эту ледышку окрутил? Признавайся, где?Виви пробормотала какую-то глупость и обеспокоенно посмотрела в окно.С одной стороны, она была рада, что всё закончилось почти так, как и планировалось. С другой?— немного беспокоило, что же потребует инкуб за выполненное поручение.-… пройдёт полгода, мы найдём подходящий труп и похороним её. А потом ты войдёшь в мой дом. Ты рада, Виви?—?Ах, дорогой! Я так счастлива! —?картинно всплеснула руками женщина и принялась обнимать любовника и покрывать его быстрыми, похожими на укусы змеи поцелуями.Краем глаза она продолжала смотреть в окно. На сердце теперь было неспокойно, но оставалось только ждать.И был ещё вопрос, который беспокоил её с того момента, когда она увидела демона и его жертву вместе: почему белая жрица всё-таки сдалась?***—?Давай остановимся здесь. —?Тамао немного неловко выбралась из седла и незаметно опёрлась о бок Грома, ожидая, когда пройдёт головокружение. Уже неделя, как они сбежали, и с каждым днём слабость всё усиливалась. Сейчас её можно было списать на малокровие и усталость, но что она будет лгать потом, когда едва сможет ходить?—?Ты выглядишь бледной, всё в порядке? —?Ранмару обнял её за талию, и Тамао подавила желание навалиться на него всем телом. Вместо этого она нежно обняла его и прошептала:—?Всё в порядке. Просто я никак не могу привыкнуть к кочевой жизни. Всё-таки я слишком домашняя.—?Мы ещё можем вернуться… —?начал Ранмару.—?Нет! —?неожиданно резко выкрикнула она и крепче прижалась к его груди. —?Нет. Я же тебе говорила, я хочу увидеть другую страну, где всё идёт как положено. Хочу хоть ненадолго почувствовать себя свободной, узнать, что это такое?— путешествовать из города в город…—?Мы только и делаем, что ездим по деревням,?— возразил Ранмару. —?А ты без конца занимаешься целительством и сейчас уже еле жива от усталости. Зачем ты это делаешь? Всё равно всех не спасёшь!..Она не стала отвечать, мягко отстранилась от него и огляделась по сторонам. Ранмару был прав. Они целую неделю путешествовали по деревням и где только ни ночевали. Побывали и в добротном, чистом и просторном доме зажиточного купца, и в аккуратном опрятном домике старосты, и даже на сеновале. Городов Тамао побаивалась, обходила их стороной. А в деревнях останавливалась и по ночам молилась Великой Матери, прося здоровья для жителей, приплода для скота и урожая для полей. Богиня отзывалась и обещала дать своё благословление.В эту деревню Ранмару наотрез отказался заезжать?— три домишки и те покосившиеся, держащиеся на честном слове. По улице бродила собака с прилипшим к хребту животом и торчащими рёбрами. Но Тамао была так настойчива, что они едва не поссорились, и Ранмару в итоге сдался.—?Мне здесь не нравится,?— пробормотал он, едва не споткнувшись об облезлого петуха, дремавшего у забора. Петух с кудахтаньем взвился в воздух, взмахнул куцым хвостом и бросился наутёк, смешно прихрамывая. Ранмару выругался и посмотрел на Тамао взглядом ?вот что я говорил?.—?Здесь живут. Две семьи, остальные, кто смог, уехали, а кто нет?— умерли от голода, потому что последние несколько лет здесь почти не было урожая. Удивительно, что ещё петух жив.—?Откуда ты знаешь? —?удивился Ранмару. Он знал её ответ, знал, что Тамао сейчас высокопарно заявит, что всё благодаря Великой Матери, которая ведёт её, а потому даже не стал слушать, что она скажет. Он решительно прошёл в сторону одного из домов, с виду самого крепкого, и постучал в дверь. Дерево разбухло от сырости, поэтому стук вышел глухой, едва слышный. Из-за двери донесся хриплый голос:—?Убирайтесь! Здесь нет никого.—?Тётушка Эдна всегда ворчит,?— послышался за их спинами девичий голосок. —?Она вам не откроет, больше не стучите. Вы путешественники, да? Как вы здесь оказались? К нам не ездят. Это от нас уезжают…Девочка могла ещё долго тараторить, потому что ей здесь явно не с кем было поговорить. На вид ей было лет шесть, и она чем-то напоминала маленькую птичку: верткая, подвижная, с звонким чистым голосом. Слишком уж живая для такого унылого мёртвого места, словно чужая, словно случайно забрела.—?Мы просто мимо проезжали. Нам бы переночевать. —?Тамао подошла к девочке и присела на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне.—?У Эдны нельзя. В соседнем доме никого нет. У меня можно,?— разрешила девочка. Она вытерла грязную ладошку о не менее грязное платьице и указала пальцем в сторону одного из домов?— покосившегося, наполовину ушедшего в землю и державшегося на честном слове.Тамао улыбнулась и поблагодарила девочку. Та, просияв, вприпрыжку побежала к дому. Ранмару, поравнявшись с жрицей, процедил сквозь зубы:—?Здесь была эпидемия. Нам не стоит…Наверное, таким образом он проявлял заботу. Но иногда Тамао казалось, что он слишком перегибает палку. Ответила она твёрдо, чтобы сразу было ясно, что решение принято и оспаривать его бессмысленно.—?Всё в порядке. Ты же знаешь, нам ничего не грозит. А вот её мы можем спасти.Они зашли в деревянный почерневший от времени и сырости дом. Пол был земляной и холодный, несмотря на лето, а в единственное крошечное окно проникало так мало света, что разглядеть комнату было очень трудно. Девочка шумела в углу, но скоро вернулась к гостям. Она широко щербато улыбалась?— у неё не хватало одного молочного зуба,?— а к щеке прилипла паутина.—?Хлеба больше нет, месяц как закончился, есть ягоды. Угощайтесь!Девочка поставила перед ними плетёную корзину, доверху наполненную ежевикой, и улыбнулась ещё шире.—?Спасибо,?— поблагодарила Тамао. Она взяла несколько ягодок, а Ранмару с неохотой тоже зачерпнул горсть. Он продолжал внимательно оглядываться по сторонам, будто ждал нападения. —?Как тебя зовут? —?спросила Тамао. Девочка разделывала грибы и, не оборачиваясь, ответила:—?Ной.—?Красивое имя,?— прошептала молодая женщина. Так называли маленькую камышовую птичку, что очень красиво пела. Это имя очень подходило девочке.Ной довольно, но в то же время смущённо хихикнула.—?Ты одна живёшь? —?продолжила расспросы Тамао. Дом был заброшенный, чувствовалось, что в нём кроме девочки никого нет. Но Ной покачала головой и возразила:—?Я с Эдной. Остальные умерли ещё весной, от лихорадки. Мы с ней вдвоём. Сейчас вот сварю ей суп и… —?она тоненько вскрикнула, и Тамао заметила, как на пол капнуло несколько капель крови. Всё-таки Ной была слишком мала, чтобы управляться с ножом.—?Давай помогу! —?вскочила со своего места Тамао, а девочка посмотрела на неё слишком серьёзно для ребёнка и провела другой рукой над порезом. Сначала остановилась кровь, потом сошлись края раны, а затем на коже исчез всякий след пореза. Как будто и не было ничего.—?Всё в порядке. Я могу себе помочь,?— ответила девочка. Она снова вернулась к грибам, а Тамао с Ранмару обменялись взглядами, и он коротко кивнул в сторону выхода.—?Ты ради неё сюда приехала? —?спросил демон, когда они вышли на улицу.Тамао присела на покосившуюся лавочку и посмотрела в сторону леса, за которым уже скрылось солнце. В воздухе потянуло холодом, пахло болотом и гнилым деревом. На щёку сел комар, и Тамао согнала его. Она избегала смотреть на Ранмару.Он слишком сильно переживал за неё, чрезмерно заботился. Он понимал её слишком хорошо, а потому знал, чего ей стоят эти постоянные молитвы, и знал, что бесполезно её отговаривать, но всё равно пытался.—?Да. Я приехала ради неё. Чтобы помочь. Моя госпожа попросила меня.—?Лучше бы мы проехали мимо. —?Что-то в его голосе заставило Тамао посмотреть на его задумчивое лицо. Ранмару смотрел куда-то далеко, но не на лес, а много дальше, как будто видел на годы вперёд.—?Я отдам ей свой амулет. Он защитит её, поможет. Богиня говорит, что её скоро найдут и что она будет помогать ей. Эта девочка?— тоже любимица богини.—?Твой амулет погубит её,?— прошептал Ранмару. Он не стал дожидаться, когда Тамао начнёт задавать вопросы, и ушёл к девочке. Когда молодая женщина тоже зашла в дом, то увидела, как Ранмару и Ной мирно беседуют. Он протянул ей ломоть хлеба, а она улыбнулась так, будто ей весь мир к ногам бросили. На глаза Тамао навернулись слёзы, а недавние слова Ранмару всё ещё терзали душу. К чему они были? Неужели она ошиблась, что приехала сюда? Но Великая Мать просила. Она столько сделала для Тамао, что пара ответных услуг?— это пустяк.Ной уснула сразу после ужина. Но даже во сне она продолжала улыбаться. Тамао ласково погладила девочку по грязным спутанным волосам и в который раз поразилась тому, что Ной жизнерадостна, несмотря на все неурядицы. Такому замечательному ребёнку просто не может не повезти, она обязательно будет счастлива. Тамао сняла амулет и надела его девочке на шею. Груди стало холодно и пусто, и Тамао потёрла кожу. Для крошечной Ной амулет был велик, смотрелся на ней нелепо, но она его не снимет, Тамао была в этом уверена. Как когда-то не сняла она сама.—?Прощай, надеюсь, когда придёт время, ты сделаешь правильный выбор,?— произнеся нашептанные богиней слова, Тамао поцеловала девочку в лоб и встала на ноги. —?Пошли.Они оставили Ной все свои запасы еды, оседлали лошадей и уехали. Когда деревня скрылась из виду, Ранмару спросил:—?Как ты теперь без амулета?—?Он мне не нужен,?— пожала плечами Тамао. —?Я уже давно достаточно искусна, чтобы общаться с богиней и без него. А ей, пока она будет учиться, он пригодится.—?Насколько я знаю, в часе езды у дороги должен быть постоялый двор. Не хочешь там переночевать?Тамао кивнула.Ещё одна ночь. Сколько их у неё осталось? Протянет ли она ещё хотя бы месяц? Время и силы уходили так быстро, что становилось страшно, но она продолжала лгать и скрывать правду. Но ведь рано или поздно всё откроется. И что она будет делать тогда?