3 (1/1)

—?Ну-ну, не злись. Прости, что вчера не приходила, слишком много всего произошло. Да, думаю, тебе и не интересно… Интересно? Потом обязательно расскажу, тут в два слова не уложишься. Может, съездим куда-нибудь? С меня объяснения, а с тебя прогулка. Идёт? Ну-ну, не надо… Я тоже по тебе очень соскучилась… Да… очень-очень…Наверное, если бы кто-нибудь послушал её монолог со стороны, он бы решил, что Тамао разговаривает с немногословным любовником. И он бы очень удивился, узнав, что её любовник?— шатен с роскошной чёрной гривой, белозубой улыбкой и отличной фигурой, вот толькоо четырёх ногах. С такой нежностью Тамао разговаривала только со своим жеребцом?— Громом. Вот уж за кого коннозаводчики не пожалели бы денег. Гром не участвовал в скачках, потому что не подпускал к себе никого кроме Тамао, а она не могла покидать имение, для неё было опасно в городах, иначе все награды за последние пять лет он бы собрал играючи, только для того, чтобы порадовать любимую хозяйку.Гром любил её сильно, всей душой, и она любила его не меньше. И он был единственным живым существом, которое Тамао любила.Её мать умерла родами, оставив мужу дочь и забрав с собой надежду на сына-наследника. Отец потом дважды женился, но обе его жены тоже умерли родами, оставив ему двух мёртвых младенцев. Сыновей. Это была жестокая насмешка Великой Матери, не иначе. В четвёртый раз герцог жениться не смог, потому что за ним закрепилась дурная слава, и матери стали прятать от него дочерей, будто он был чудовищем.Возможно, отец в чём-то провинился в молодости, поэтому богиня и гневалась на него, Тамао не знала. Но богиня за что-то невзлюбила герцога почти так же сильно, как полюбила потом его дочь.О том, что у Тамао дар белой жрицы, узнали не сразу, так бывало всегда. Это тёмную жрицу сразу видно, а светлый дар с ходу не выявишь, тут время надо. Способности Тамао проснулись рано, лет в пять, когда она на глазах у отца сумела залечить разбитую коленку. Тогда впервые в жизни её добрый любящий отец изменился в лице и долго кричал, что так нельзя, что она не должна заниматься такими постыдными вещами, что это зло, и богиня её не простит. Её няня, воспитывавшая девочку с пелёнок, куда-то исчезла, зато появилась гувернантка с вечно кислым лицом. Тамао её боялась. Но ещё больше она боялась гнева богов, а потому перестала использовать свой дар.Это потом, лет в десять, она нашла амулет матери, спрятанный в сундуке с её вещами на чердаке. Тамао залезла в него, когда пряталась от гувернантки. А ещё через год нашла в библиотеке книгу, в которой рассказывалось про белых и тёмных жриц, про трёхликую Великую Мать и про то, что такое равновесие. Было очень сложно, Тамао почти ничего не поняла, только то, что использовать дар не плохо, просто отец почему-то этого боится. И отныне она решила обращаться к богине в одиночестве, когда никто не видит. Повзрослев, Тамао хотела перечитать книгу, но так и не смогла её найти. Был ли это знак богов или отец решил избавить дочь от опасного чтения, она не знала, но до сих пор очень хотела ещё хоть одним глазком глянуть в чудесную книгу.Со временем ей стали понятны страхи отца и его нежелание брать дочь в города. Он боялся, что её, его единственную наследницу, заберут в храм. Как-то раз, когда ей было четырнадцать, отец в первый и последний раз взял её с собой в один из небольших городов, где их никто не знал. Там Тамао впервые увидела белых жриц. Они выглядели, как птицы с подрезанными крыльями. Белоснежные, прекрасные, само воплощение чистоты, но несвободные. Тамао до сих пор передёргивало, когда она вспоминала их пустые лица. Безжизненные, умиротворённые. Как будто у жриц забрали душу, оставили только тело. С другой стороны, так и должно быть, ведь они?— это сосуды для богини, а сосуды должны быть пусты.Жрицы шли, а люди перед ними почтительно расступались, кланялись и разве что в ноги не падали. Тамао тоже отошла в сторону, давая им пройти, а отец так крепко схватил её за локоть, чтосиняки потом неделю сходили. Девушка совсем не ожидала, что одна из жриц, проходя мимо неё, вдруг застынет на месте, а потом коротко поклонится Тамао и скажет:—?Приветствую тебя, сестра. Отчего ты не с нами?Если бы она была одна, ей пришлось бы навечно остаться заточённой в стенах храма и только изредка выходить на прогулки. Слов жрицы почти никто не слышал, но их стали передавать с быстротой лесного пожара из уст в уста, и, если бы отец не увёл Тамао почти сразу с площади, горожане насильно утащили бы её в храм. Они добрались до постоялого двора почти бегом, сели верхом, а вещи и повозку бросили. Отец так боялся, что Тамао почти не задавала вопросов. Да и сама она была перепугана не меньше. И потом ещё в течение многих лет самым страшным кошмаром для неё был сон, в котором белая жрица смотрит прямо на неё и шепчет: ?Отчего ты не с нами??Нет, что угодно, только не храм. И Тамао безропотно сидела дома, изредка выезжая к соседям, послушно вышла замуж, потому что род должен продолжаться, а её мужу, зажиточному купцу, нужен был титул. При желании Тамао могла бы вертеть им, как пожелает, потому что во всём, не касавшемся торговли, её муж был совершенно бесхребетен, но ей это было не интересно. На ней был дом, на нём?— дело семьи и его всё разрастающаяся торговая компания, они почти не виделись, ещё реже разговаривали, и обоих за три года брака это вполне устраивало.Но в последний год что-то шло не так. Внешне в их с мужем отношениях ничего не изменилось, но Тамао чувствовала, что что-то происходит. Раньше к ним почти никто не приезжал, а теперь гости зачастили с завидной регулярностью, и всё столичные франты, для которых поухаживать за женой друга?— развлечение вроде послеобеденной игры в преферанс. Появились женщины, с которыми герцог её знакомил. За женщинами тянулся шлейф скверной репутации, который был гуще, чем аромат их духов, а на Тамао они смотрели как на невинную овечку, с жалостью и презрением. К ним в дом стал часто захаживать их домашний лекарь, всё прописывал Тамао витамины, от которых потом рвало и была слабость во всём теле, как при отравлении. Тамао понимала, что происходит что-то нехорошее, что ей желают смерти, а потому старалась быть всегда внимательной и осторожной. Она бы не удивилась, запнувшись за леску, растянутую на лестнице?— в последнее время всё шло именно к этому. Но к появлению в её жизни инкуба готова не была. Это было слишком изощрённо, чересчур сложно и очень по-женски для её мужа.Неужели во всём замешана тёмная жрица? Ведь никто, кроме тёмной, не может вызвать монстра.Гром тихонько заржал и ткнулся мягкими губами ей в шею. Тамао вздрогнула и отвлеклась от мыслей. Жеребец бил копытом, ему не терпелось отправиться на прогулку, а любимая хозяйка думала о чём-то плохом и не торопилась садиться в седло.—?Ты прав, Гром. У меня ещё будет время об этом подумать,?— улыбнулась она и нежно погладила его по шее. —?А сейчас?— в путь.Это было блаженное одиночество. Тамао любила эти прогулки, потому что рядом с ней был Гром, а больше ей никто не был нужен.Жеребец шёл медленным шагом?— он чувствовал желание хозяйки побыть в тишине и покое. Они брели через поле?— клочок земли, специально оставленный для конных прогулок. Яркое утреннее солнце бросало блики на траву, и отовсюду доносился стрёкот кузнечиков. Дальше, в получасе езды, начинались поля, а за ними была деревня, одна из многих на их землях. Тамао прикрыла глаза и расслабилась. Сейчас всё хорошо, а о плохом она подумает позже.Тихое ржание Грома заставило Тамао вздрогнуть и открыть глаза, потом до слуха донёсся звук шагов чьей-то лошади, но молодая женщина не стала оглядываться. Зачем, если она и так знает, кто это.—?Какая удача, что мы с вами встретились! —?воскликнул Ранмару, когда его кобыла редкой изабелловой масти поравнялась с Громом. На солнце её шкура отливала чистым золотом, а длинная ухоженная грива развевалась золотистыми нитями.—?Да,?— безразлично отозвалась Тамао и подавила желание пришпорить Грома.—?Вчера я никак не мог к вам подойти, вы всё время так резво убегали. И я даже начал думать, что неприятен вам. Но почему? Мы ведь с вами даже не знакомы толком.—?Может, всё дело в том, что мне хочется побыть одной? —?сухо отозвалась Тамао. —?Может, именно поэтому я избегала вашего общества. Такой вариант вы не рассматривали?Ранмару покачал головой и ответил с видом знатока:—?Исключено. Вы просто одиноки, и это не имеет ничего общего с желанием побыть одной.Тамао вздрогнула. Одинока? Да, пожалуй. Она всю жизнь была одинока, потому что окружающие не понимали и боялись её. Как этот… не человек даже понял всё с первого взгляда?—?Мне не нужна компания,?— возразила Тамао. —?А вы быстро заскучаете рядом со мной и всё равно уедете. Так зачем тратить время?—?Кто вам сказал, что заскучаю? Мне уже давно не было так весело, как за последние несколько дней. Вы очень интересная женщина, миледи, знаете?Ей казалось, что их разговор балансирует на тонком лезвии: один неверный шаг, и смерть. В каждом его слове был намёк, и Тамао понимала его, потому что знала, кто перед ней, а он будто её проверял: догадалась ли. Ей нельзя выдать себя, надо быть внимательной. Кто знает, что он сделает, когда поймёт, что ей обо всём известно.—?Я обычная. Обычная хозяйка, жена, женщина. Во мне нет ничего особенного, так что, прошу вас, давайте не будем об этом. Если вам так хочется ехать рядом со мной, прогонять не буду. Но, прошу вас, молчите. Не надо разговоров, они разочаруют. Говорю же, я скучна.Он ничего не ответил, а она не стала поворачивать голову, чтобы увидеть его лицо.Утренняя прогулка, которая должна была принести успокоение, вымотала Тамао. Она чувствовала на себе его взгляд, внимательный, пробирающий до костей, такой же жуткий, как и минувшей ночью. Под этим взглядом было неуютно, рядом с этим мужчиной было неспокойно. Он, как камень, брошенный в пруд, нарушил её уединение, внёс в жизнь сумятицу и кругами по воде продолжал тревожить. Несколько раз Тамао подавляла желание оглянуться, увидеть его совершенное лицо, а потом остановить Грома, и… Что она будет делать потом, Тамао старалась не думать. Это снова были чары, слабее, чем ночью, но достаточно сильные, чтобы с ними приходилось бороться.Ранмару не отстанет от неё, пока не добьётся своего. А она ни за что ему не сдастся. Кто победит?В поместье они вернулись ближе к полудню. Ранмару элегантно, почти на ходу соскочил на землю со своей кобылы. Всё только для того, чтобы оказаться рядом с Громом, когда Тамао решит спешиться. Она не переживала, знала, что жеребец шарахнется от незнакомого мужчины, как делал это всегда. А тех, кто ему особенно не нравился, он мог укусить или даже лягнуть. Но сегодня он был удивительно смирным. Позволил Ранмару коснуться его шеи и не двинулся с места, когда коннозаводчик протянул руки, чтобы помочь Тамао спуститься на землю. Она была так удивлена поведением любимца, что приняла помощь. Демонам полагалось отпугивать животных, вызывать у них беспричинный ужас и желание убежать подальше. Гром же принял его как лучшего друга. Как такое может быть? Неужели Тамао ошиблась, и это действительно просто столичный коннозаводчик, которому захотелось развлечь себя интрижкой? Но кто же тогда приходил к ней ночами?Оказавшись на земле, она попыталась отпрянуть от него, отойти подальше, уж больно Ранмару её пугал. Но он не позволил ей этого сделать. Его руки крепко, но вместе с тем мягко сжимали её талию.?Опять будет в любви клясться?,?— подумала она со страхом и с удовольствием. Всё же ей как женщине была приятна эта настойчивость.—?Вы потрясающи, миледи! И пусть вы меня отвергаете, я не отступлюсь. Слышите? Вы обязательно ответите мне взаимностью!В его словах ей померещилась угроза. Он лгал, снова лгал, и его холодные глаза выдавали его с головой, хотя слова сочились мёдом и страданием. Любая другая поверила бы, но Тамао не могла, потому что грудь жёг амулет, и он не давал забыться, защищал и оберегал от опасности.Она покачала головой и повторила сказанное недавно:—?Я не верю вам. Вы лжете. Пожалуйста, отпустите меня, у меня сегодня ещё много дел.На миг в его глазах мелькнуло удивление и… уважение? Ранмару извинился и отступил в сторону. Он не стал навязываться, настаивать и пытаться силком убедить её. Нет, молодой человек вёл себя сдержано и спокойно, как будто решил взять её измором. Он, Тамао была уверена, обязательно попытается ещё раз. Но она старалась об этом не думать.До вечера Тамао была занята домашними делами. Она сидела в небольшой комнатке, обложившись гроссбухами, и наслаждалась одиночеством, которого последние два дня ей очень не хватало. Тамао не стала выходить ни к обеду, ни к ужину, сославшись на занятость. Горничные принесли ей еду в комнату. А вечером, когда все начали готовиться ко сну, она наконец вышла из своего убежища и осторожно прокралась в библиотеку. Там Тамао достала старый, запылившийся от времени каталог, который составила сама, лет десять назад. Карточки покрылись пылью, потому что стояли в ящике под одним из стеллажей, и горничные их не замечали. Тамао дунула на них и чихнула, когда в воздух взвилось плотное облако пыли.—?Надо будет почаще его доставать,?— пробормотала она и принялась перебирать карточки.Сегодня в библиотеке Тамао хотела убить двух зайцев: найти бестиарий и не уснуть, потому что ей казалось, что тогда зов будет слабее. Ей нужно было больше информации о существе, с которым она столкнулась. Наверняка от него можно как-то избавиться, прогнать, должен быть способ, просто Тамао его пока что не знает. Но она найдёт, обязательно найдёт. Иначе останется только сдаться ему.—?Не ожидал вас здесь увидеть.Вздрогнув, Тамао посмотрела в сторону двери: на пороге стоял Ранмару. Вид у него был удивлённый и, кажется, немного раздосадованный. Совсем как у неё утром.У него что, есть особый дар чувствовать, где она находится? Почему он всегда оказывается там же, где она?Это действительно страшно, когда ты нигде не можешь скрыться от преследователя. Раньше, если Тамао хотелось уединения, она всегда могла спрятаться в библиотеке, потому что дворяне туда обычно не ходят и твёрдо уверены, что женщине там нечего делать. Сейчас Тамао испуганно смотрела на молодого человека, застывшего на пороге, и с горечью думала, что теперь нет такого места, где она может чувствовать себя в безопасности. Он преследует её с настойчивостью взявшей след гончей, не отстаёт ни на шаг. И как лисица ни путает следы, он всё равно её поймает и вытащит за хвост из норы.—?Я тоже,?— сухо ответила Тамао. Она хотела вернуться к поискам, но потом поняла, что этим выдаст себя, и замерла с занесённой над очередной карточкой рукой. Нужно было срочно что-то придумать!—?Что-то ищете?—?Да. Знаете, хочу почитать книгу… —?она рассеяно обвела взглядом библиотеку: корешки книг, поднос с чаем на небольшом столике, а рядом с подносом?— шахматы. Фигуры на шахматной доске застыли в неоконченной партии?— отец так и не смог завершить поединок с самим собой. -…по шахматам,?— закончила Тамао. —?В ней были интересные задачи. Решила немного развлечь себя игрой.И снова в его глазах мелькнуло удивление. На мгновение, как вспышка молнии, но Тамао заметила и почувствовала удовлетворение. Пусть удивится как следует. А ещё лучше было бы обыграть его в пух и прах, утереть нос и попросить держаться от неё подальше. Это было бы просто замечательно! Тамао едва не улыбнулась столь удачной идее.—?За последние несколько лет впервые вижу женщину, которая умеет играть в шахматы. Я думал, что теперь это не модно.Он сказал это рассеянно, точно слова сами слетели с губ. А потом, когда понял, что ляпнул что-то не то, смутился и закусил губу. В этот момент, смущённый, раздосадованный, с виновато опущенными глазами, он впервые показался Тамао живым и настоящим. Не красивой куклой, которую из себя изображал, чтобы ей понравиться, а человеком.—?Моему отцу был нужен партнёр, с которым можно было сыграть. Когда умер его лакей, проживший бок о бок с отцом всю жизнь, ему стало не с кем играть, и он научил меня. Шахматы?— это легко.—?На вашем месте я бы так не говорил. Шахматы?— это целая наука, далеко не каждому дано ей овладеть,?— высокопарно возразил он и для пущей убедительности поднял вверх палец.Она раздражённо повела плечиком и сказала с неожиданной для себя запальчивостью:—?Ерунда! Вот давайте сыграем. Уверена, я обыграю вас с лёгкостью!—?Ничего подобного. Я не сдамся без боя и не буду поддаваться!У него наверняка был опыт игры в несколько тысячелетий, у неё?— около пяти лет. Разумеется, он даже не сомневался в своей победе, и Тамао ловко на этом сыграла. Она заметила, как азартно заблестели его глаза, и в приглашающем жесте указала на стол. Ранмару с готовностью кивнул и подошёл к доске. Он помог ей сесть, уселся сам и уверенно расставил фигуры.—?На что играем?Тамао задумчиво пожевала губу, а потом ответила:—?На желание!Он просиял.—?Идёт.Они бросили монетку, и белые достались Тамао. Это было в некотором роде символично, и она не сдержала улыбку.Отец был хорошим шахматистом, для него почти не существовало достойных противников. Но рядом с Ранмару он был жалким дилетантом. Отцу Тамао всегда поддавалась. Этому же существу и не думала давать поблажки. Он же явно её недооценивал, и она этим пользовалась. Когда её пешка съела его ферзь, а король оказался под ударом?— не скрыться, она торжествующе провозгласила:—?Мат!Когда их взгляды встретились, её поразило, сколько в них, до этого безжизненных, чувств. Даже в груди всё всколыхнулось. Ранмару словно забыл обо всём. Он схватил её за руки, когда Тамао начала расставлять фигуры по местам, и взмолился:—?Давай ещё раз! Давай до трёх побед! Кто знает, вдруг тебе повезло.Инкуб отбросил официальный тон, не играл больше роль столичного франта, но Тамао не имела ничего против. Она раскраснелась от игры, глаза блестели, а губы изогнулись в азартной усмешке.—?Идёт! —?отозвалась она.Он был достойным противником, грех не воспользоваться возможностью сыграть с ним. Тамао в запале игры совсем забыла, зачем всё это затеяла.Кажется, их гость начал ей нравится. И не важно, кто он на самом деле.Они сыграли пять партий?— по две победы у каждого и одна ничья. И были заняты шестой, решающей. Уже почти рассвело, горничная, заспанная и недовольная, только и успевала носить им чай, а оба были настолько погружены в происходящее на доске, что не замечали ничего вокруг.Тамао была уверена, что обязательно выиграет. Это дело чести. Но и Ранмару сдаваться не собирался. Они были равны, но кто-то всё равно должен был стать победителем. Потому что нет ничего слаще победы над достойным соперником.—?Ваша светлость, прикажете подавать завтрак?—?Пат!Эти две фразы были сказаны одновременно. Первая?— Теей, вторую Ранмару и Тамао произнесли хором. Игроки вздрогнули и словно очнулись. Тамао посмотрела на горничную и ответила:—?Да, можете накрывать на стол. —?Потом перевела взгляд на Ранмару и виновато сообщила:?— Думаю, всё решится в следующий раз.Он улыбнулся ей, впервые тепло и искренне, и склонил голову в шутовском поклоне:—?Всегда к вашим услугам, миледи. Только позовите.Эта ночь что-то неуловимо изменила в них обоих. Говорят, чтобы узнать человека, надо с ним напиться. Тамао хватило шести шахматных партий, продлившихся около полусуток.Она встала со своего места, чувствуя, как болит и ноет от долгого сидения в одной позе каждая косточка, но эта была приятная боль. Как будто через неё Тамао очистилась, стала новым человеком.За завтраком они молчали, но слова были не нужны. Иногда гораздо комфортнее в тишине.Он больше не навязывался, не беспокоил её, и Тамао с головой погрузилась в домашние дела. Они не стали договариваться о партии, но оба и так знали, что вечером обязательно встретятся в библиотеке.И тогда станет известно, кто же из них сильнее.