8. Games For Days (1/1)

— Уэлби! — раздаётся расчётливо по-свойски, звук скачет по французским обоям и ватиканскому плинтусу. Или какие там самые дорогие?— Уиллоуби, — вежливо отвечает Уэлби старший, сдержанно. Уэлби сильный человек, умный, судя по сколоченному состоянию, но Уиллоуби откровенно крутой.— Рассказать тебе, сколько пунктов закона о наружной рекламе нарушает баннер на Партон-стрит?Конечно, им похуй на баннеры. Уиллоуби нужна информация о местонахождении Уэлби на момент убийства... там... кого-то...Старший Уэлби смеётся холодно, но с огнём в глазах. Эти двое будут пиздиться до конца.— Я вам сам расскажу, шериф. Ни одного.Убийство мужчины, кажется. Да? При каких обстоятельствах...Секрет в том, что Диксону похуй и на дело. Всё, что его заботит — дома ли Рэд. Будет ли некстати влезть в змеиный разговор и спросить у одной из змеи про его сына? Как быстро ему оторвут хуй? Он выглядывает из-за плеча Уиллоуби, высматривая холёные сапоги в обувнице или дорогие модные кроссовки — что-нибудь, что скажет: он дома. Бесполезно.Диксон неловко переступает на другую сторону крыльца и выглядывает из-за левого плеча Уиллоуби. Отсюда видно лестницу с длинным вычурным ковром и зеркало в полный рост, как в каком-нибудь Белом доме. Это здесь малой красуется перед выходом? Смотрит, как сидят джинсы на ладной мальчишеской заднице, примеряет очередную белую футболку к белому лицу и лохматит волосы назло предкам?Пальцы находят значок сержанта и щупают его холодные рельефы бездумно. В его комнате, точь-в-точь со страниц сраной Икеи, стоит такое же зеркало? Какова вероятность, что он крутится перед зеркалом в трусах каждое утро, выбирая, в чём сегодня соблазнять взрослых мужиков? Какова возможность, что он одевается по утрам в надежде встретить Диксона? И что он слишком увлекается, запуская ладонь в...Дёргаются все трое — значок гремит на всю округу, прыгая по плитке на крыльце. Диксон рухает на колени, зажимая его в ладони. Уиллоуби и Уэлби, оба взгляда придавливают макушку сержанта неодобрением, только сержанту похуй. Он поднимается, как ни в чём не бывало, словно не он портит малину шефу и дрочит на сына подозреваемого. Что такое стыд, Диксон забыл даже раньше, чем впервые подрочил на рыжего ребёнка.— Но баннер был повешен между девятью и десятью часами вечера, — первым находится Уиллоуби.Диксон лыбится Уэлби — что бы там ни было, шеф его раскусит, это очевидно. Никто не обыграет...На лестнице стоит Уэлби.Не старший.За плечом шефа, за плечом отца, за несколько метров от Джейсона в тусклом свете стоит его сосунок.Последнее, что знает Джейсон — он раскрыл рот, смотря на мальчишку. На его вечно непослушную копну волос, теперь затянутую в пучок. На шею, что, оказывается, залита веснушками и трогательно уязвима даже на вид. На плечах болтается какая-то совершенно хлипкая белая футболка, едва не прозрачная от старости. На его ногах шорты... Если шорты настолько коротки, что ты можешь просунуть под них пол-ладони и прикоснуться к промежности, это уже шортики? Из-под этих мягких шортиков тянутся и тянутся бледные ноги: бёдра забрызганы рыжиной, икры покрыты мальчишеским пушком, острые коленки отчего-то красные. И, Диксон готов поклясться, губы намазаны какой-то гигиеничкой или другой пидорской хренью, потому что они блестят жирным блеском. Интересно, как они заблестят, если Джейсон всунет между ними свой жирный хуй.Кажется, он только что нашёл в себе способности к фотографической памяти.Если уличный Рэд вызывал в нём неистовое желание дрочить, то ради этого он срывается с места, отталкивая его папашку. В своей голове. Ох, если бы Диксон был действительно настолько отбитым, мальчишка уже не смог бы ровно стоять на своих длинных ножках.И мальчишка знает. Джейсон смотрит в его глаза, хитрые как никогда, тёмные в калечном свете, и осознаёт. Рэд слышал, как Джейсон приехал, должно быть, видел его из окна. Он мог спуститься в любой момент, но он готовился. Вертелся таки перед своим длинным икеевским зеркалом, мазал губы ради своего сержанта и трогал ладошкой под этими шортами, под бельём...Рэд опускается на лестницу, упираясь локтями в заднюю ступеньку, коленки торчат перед его плоской пацанской грудью, лицо выглядывает над ними. Малой словно спокоен, лицо не искажено ни одной складкой эмоции, только красные щёки выдают его нервы. Вблизи он, должно быть, трясётся сильнее последнего дубового листа на ветке. Подросток, предлагающий себя взрослому мужчине за спиной своего отца. Если бы папаша и шеф съебались куда подальше, Джейсон не раздумывал бы ни секунды. Он бы перескочил через порог и взлетел по этой лестнице, наблюдая, как в удивлении открывается рот и брови ломаются беззащитно. Он бы лёг на пацана и вылизал бы ему рот, укусил шею там, где увидят все, даже папашка, шлёпнул бы по щеке, чтобы посмотреть, как она расцветает, а затем просунул бы руку снизу, обязательно снизу, под два слоя, чтобы пощупать его дырку. И она бы дрожала и пыталась открыться ему. Блять, да, Джейсон порвал бы и блядские его шортики, и трусы, и засадил бы. И Рэд бы ничего не смог сделать, только закрывать блестящий рот веснушчатыми ладошками, чтобы отец не услышал, как он доигрался, как ему наконец дали член и как ему это нравится.Если бы только эти двое съебались хотя бы на полминуты, никто бы уже не спас мальчишку из его лап.Под взглядом исподлобья Рэд зажимается плечами, будто прячет в них голову. Но его коленки. Они чуть уловимо разъезжаются. Диксон знает, какая славная блядь живёт в боязливом мальчишеском теле.— Ну бывай, Уиллоуби, — как из-под толщи воды слышит сержант и по-деловому складывает руки на стояк.— Увидимся, Уэлби.Когда Уэлби закрывает дверь, за его плечом никого нет.— Всё записал? — спрашивает Уиллоуби по дороге к машине.— А надо было?!— Диксон! — останавливается шеф и тычет ему в грудь пальцем, поднимая тон до ощутимого ора: — Ты хули там делал?! Мечтал о мужиках в спандексе?! Ты хоть что-нибудь запомнил??Бля, а вот это неловко?. Неловко, что малой сейчас, поди, смотрит, как на него орёт шеф.— Блять, Диксон, — выдыхает Уиллоуби, агрессивно шагая к тачке. А когда они садятся в неё, рычит: — Диктую. Записывай, пока я тебе яйца не оторвал.Диксон секретно лыбится: шеф лучший.Когда он запирается в рабочем толчке и обхватывает член слюнявой рукой, он снова проживает эту фантазию на лестнице. Она такая свежая и каждая её единица наполнена деталями, что ему кажется, он может дрочить на неё до старости. С перерывами, конечно.Пальцы Диксона сжимаются в неплотное кольцо, чтобы растянуть это хотя бы до пары минут — он слишком близко к грани с самого дома Уэлби. Он видит перед собой зелёные глаза, бледные бёдра, пару маленьких ладоней, но всё это не обладает той мощью, которой обладает мысль, отправляющая его к оргазму: ?Он обеззащитил себя для тебя?. Рэд уже был с ним без щитов, он видел, как они поднимались при Уиллоуби, но это. Это особенный уровень. Так Рэд говорит: можно.Так Джейсон знает: время пришло.