7. No I In Threesome (1/1)

Усталые земли Эббинга покрыты хрупким снежным слоем, он стирается под казёнными ботинками, как защитный слой карточной лотереи по пять центов, только вместо выигрыша под ним стабильно грязь. Диксон жадно шагает по этому слою, наслаждаясь разрушением от его ног. Простая мелкая власть завораживает его простую мелкую натуру?— он не различает, куда идёт, занимаемый только грязью. Если бы Диксон был литературно чувствителен, он бы обязательно нащупал здесь метафору.Ботинки упираются в сапожки.Диксон поднимает голову?— рыжая лохматая башка и два стеклянных глаза. Рэд Уэлби лениво раскачивается на качелях в распахнутом пальто.—?На страже порядка?Тугой и недалёкий, Диксон успевает только залипнуть на снежно-белые щёки.—?Не подкурите? —?лениво ворочает языком мальчишка, но вокруг звенящая тишина, и Диксон слышит каждый мокрый звук его рта с возбуждающей чёткостью. —?По старой памяти, сержант.Сержант загорается: да, он дослужился, даже раскрыл одно дело. Под боком Уиллоуби. Он всегда хорохорится, стоит заслышать взрослое обращение, но чего Диксон не знает, так это как урывками краснеет его лицо, когда его зовёт так мама. И теперь мальчишка Уэлби.Задобренный, он поджигает сигарету самодовольно, а провожает её до рта уже подбитым. Кисти рук Рэда забавно выгнуты: держа сигарету, смыкаясь на цепи, убирая волосы, поглаживая пальцы. Мелочи, отличающие от нормальных пацанов, выдают в нём пидора, а он и не пытается их скрыть, не пытается даже сделать вид, что пытается. Юнцу поебать на чересчур дорогие для Эббинга сапоги, слишком чистую для Эббинга одежду, не в меру красивое для Эббинга личико и эту ладную трахабельную фигурку. Диксон хочет облизать его и боится прикасаться одновременно. Вон что его ботинки сделали с тонким покрывалом снега. Его руки натворят то же с тонким покрывалом юной кожи.—?Почему ты всегда в форме? —?спрашивает Рэд, как будто это не он смотрел по-детски растерянно, как Диксон уходил с рыжей швалью.—?Что делал после бара? —?наглеет сержант.Он смотрит сверху вниз, желающий убедить Рэда: ?Смотри, сосунок, я здесь босс. Я могу разжать твою челюсть одной рукой, пропихнуть свой хер между твоими блядскими губами, и ты не сможешь сделать ничего, кроме как благодарно поскулить?. А сосунок смотрит снизу вверх, так, как любому было бы неуютно, и не тушуется. Заглядывает в глаза со скромной готовностью, от чего Джейсону садится на хвост чувство, что быть боссом ему лишь позволяют. А его больной эгоцентризм с вросшей нетускнеющей яростью как раз расположен где-то в его хвосте. Что ж, Диксону всегда нравился вид крови на снегу.—?Трахался.Блядь. Внутри Диксона рычит и скребёт по рёбрам. Малой действительно вышел из бара, задетый поступком Диксона, и нашёл себе кобеля? Кого-нибудь покрупнее, чтобы можно было раздвинуть ноги и быть сучкой в течке? Действительно дал какому-то ублюдку пропихнуть хуй в свою, может, ещё непользованную дырку? Но внешне Диксон кремень. Держится. Чудом. Он даже горд собой. Почему мальчишка вперился в его губы? Видимо, верхняя снова паскудно задралась. Видимо, сдержался не до конца.—?С той девкой? —?спрашивает он на пробу.—?С девкой? Разве ты не знаешь, Джейсон?Рэд глубоко затягивается и распрямляется на секунду, плечи двигаются с ленцой, а затем тушит сигарету о цепь и прячет окурок в кармане. Рукав задирается, и в нещадном белом свете морозного дня Джейсон видит желтеющие, цвета гноя, следы на запястье. Пока его глаза заливаются красным, Рэд объясняет:—?Отец психанул.Ёбаный тиран, так? Издевается над слабым мальчишкой, над своим же сыном. Иногда Джейсон думает, что лучше так, как у него: взял и сдох до того, как начал поганить ему жизнь. Никаких криков из-за оценок и синяков, никакого давления.—?Напиши заявление прямо тут, на ко-коленке, и я загребу его сегодня же.Его кулаки сжимаются, но он почти не чувствует тела, занятый мальчишкой и мыслями-мыслями-мыслями. Так много, их всегда так много рядом с ним.—?По причине недолюбви? —?урчит Рэд, будто домашнее насилие нормально. Оно и было нормально для Джейсона секунды назад.—?По любой. Всегда есть за что посадить, разве ты не знал?—?Он хороший человек, —?качает головой Рэд и наконец смотрит куда-то в сторону. Джейсон говорит себе, что наконец можно рассмотреть его со всей своей жадностью, только он делал это всё время. —?Может, не готовый быть отцом и не знающий, как проявлять эмоции без ущерба мне, но я знаю, что происходит за моей спиной. Я слышу разговоры, я вижу вещи. Он защищает меня вместо того, чтобы стыдливо молчать или трусливо поддерживать разговоры обо мне. Это больше, чем любой отец педика в Миссури может предложить.Снежные пальцы с брызгами солнца переплетаются между собой, оглаживая погрызанные пластины ногтей. В белизне прыщавой кожи Джейсон почти видит своё тупое зависшее лицо.—?И вообще… Всем свойственно психовать. Разве ты не знал, Джейсон?—?А-а-а,?— закатывает тот глаза, словно в раздражении, а не удовольствии от звука своего имени. —?Боже, умник какой сыскался. Тоже мне… Бекон.—?Бэкон,?— поправляет Рэд, а Джейсон за секунду успевает и разозлиться на насмешку, и успокоиться, потому что насмешки нет ни в одном уголке лица, и растеряться, и даже прочувствовать благодарность. —?А пива у тебя случайно нет? Как у порядочного эббинговского копа.—?Апельсиновый сок?— вот и всё, что ты с меня вытрясешь, понял? Сосунок, бля.—?Может,?— Джейсон ловит себя на мысли, что теперь знает эту хитрую улыбку,?— у тебя пунктик ещё и на оранжевое?Момент, когда Джейсон может зажать наконец это лицо между своими пальцами, утекает между ними слишком быстро. Он слышит:—?Джейсон, я закончил.Он слышит:—?Вам пора, сержант.Он слышит:—?Знаешь… я не трахался.Он видит только зелёные заискивающие глаза и рыжие капли, даже когда они пропадают.Джейсон не знает, что именно имел в виду мальчишка Уэлби, но, выпроваживая маму к последней терпящей её соседке, он думает об одном конкретном значении. Вставляя в складку дивана губки, обтянутые перчаткой, он не допускает иных интерпретаций. Закрывая глаза и утыкаясь головкой во вход, он одержим этой простой мыслью.Рэд Уэлби, наглый отпрыск богатой семейки, первая красавица этой деревни и маленький рдеющий подросток, доверчиво раздвигает перед ним длинные ноги и тяжело вздымает грудь. У него пьяный взгляд сквозь лохматые рыжие локоны и красные зацелованные губы, которыми он шепчет по-джейсоновски прямо: ?Пожалуйста, Джейсон, лиши меня девственности?. Между белыми ногами виднеется тощая мальчишеская задница и влажное отверстие. Джейсон разводит половинки, впитывая этот вид и стыдливую дрожь юного тела. Да, боже, да, он станет первым у Рэда, заклеймит его, чтобы больше никто и никогда. Он ждал его три года, и если кто и заслужил присунуть в эту тесную дырочку, то только он.Кончая в перчаточку, Диксон не успевает различить скромную фантазию о члене между ног его обсессии.