5 (1/1)

Она открыла глаза, когда жёлтая и идеально круглая, как монета, луна светила в окно. Мальчишка спал, и его лицо в лунном свете казалось бледным, неживым. Его сон был очень крепким, так что мальчишку можно не опасаться. Всё спокойно.Сунако отбросила в сторону одеяло и принялась раздеваться. Сейчас одежда будет только мешать. Тихий, похожий на дыхание, шелест упавшей на одеяло кожи, приятная прохлада от ночного ветра, слабого, но освежающего, и несколько осторожных шагов. Она отошла от стены, замерла в лучах лунного света и закрыла глаза.Такие моменты для неё всегда были полны магии, пусть она и переживала это бесчисленное множество раз. Древний ритуал, привычный, а потому происходящий почти неосознанно.Вдох. Расслабиться, почувствовать кожей лунный свет, его холодное тепло, неосязаемую мягкость. Он наполняет каждую мышцу и косточку, так что кажется, будто лунный свет плещется в её теле, как вино в бокале, вот-вот перельётся через край.Вдох. В груди пусто и легко-легко. А в голове?— ни одной мысли. Она знает, что потом будет больно так, что она будет задыхаться и хрипеть, будет царапать ногтями пол и молить, чтобы всё скорее кончилось. Но это потом, позже, немного погодя. А сейчас лёгкость, лёгкость, лёгкость. И холодное тепло, и лунное вино в крови, и чувство полной, безграничной свободы.Вдох. Первые волны боли, как укусы котёнка, быстрые, едва ощутимые. Потом сильнее, дольше, злее. Как осиные. После ос всегда приходят другие, более страшные хищники. Они рвут плоть, ломают кости, наматывают на клыки нервы и тянут, тянут…Вдох. Рваный, жадный. Сегодня первыми начинают болеть скулы, и она тихо скулит. Сунако переживала это бесчисленное множество раз, но так и не научилась молча терпеть.Вдох…—?Эй, ты что творишь! —?от звука его сонного голоса она вздрогнула и обернулась. Кёхей тихо выругался и отшатнулся, но сзади была стена, поэтому он вжался в дерево, словно надеялся пройти сквозь него.Сунако попыталась что-то ответить, но смогла лишь прорычать. Лицо почти полностью изменилось, и она больше не могла говорить. Наверняка это жуткое, тошнотворное зрелище. Она никогда не видела себя со стороны, но все остальные всегда зеленели и бежали к ближайшим кустам.—?Что происходит? —?прошептал Кёхей. Он был бледен и испуган, смотрел на неё широко раскрытыми глазами, но с места не двинулся?— удивительно хладнокровная реакция. Она бы съязвила, если бы могла.Вдох. Стоять на ногах тяжело, поэтому она опускается на четвереньки, а боль начинает понемногу отступать. Она ещё лижет тело обжигающим языком, но реже, а потом и вовсе пропадает.Сунако больше не может говорить. Она стала меньше раз в двадцать, а всё её тело покрыто шерстью. В остальном ничего не изменилось. Её восприятие не изменилось.Она бросила быстрый взгляд на Кёхея. Наверняка сейчас у него есть очень много вопросов. Он ведь спал, почему проснулся. Он не должен был увидеть, не должен был. Хотя сама хороша. Надо было оборачиваться на улице. Да что толку сейчас об этом думать, надо сделать то, ради чего все и было затеяно. И Сунако подошла к окну, мягко оттолкнулась лапами от пола и запрыгнула сначала на ребро столешницы (стол так и лежал на боку), а потом на подоконник. Она насмешливо задрала хвост, словно хотела поддразнить Кёхея, и спрыгнула на землю.В воздухе пахло смесью трав, что она рассыпала накануне. Она здорово отбивала нюх, но Сунако знала, где надо бежать, чтобы не сбивали с толку собственные уловки.Они идут за ними. Пятеро мужчин и одна женщина?— наверняка командир. Сунако учуяла их, когда они были далеко, в нескольких часах пути, а теперь они разбили лагерь чуть впереди, проехали ту тропинку, на которую они с Кёхеем свернули, а утром продолжат погоню. Когда они поймут, что упустили беглецов? Сколько дадут им форы? Несколько часов? День? Сунако не знала. Не знала она и сколько таких отрядов им ещё попадётся.Такая жестокая травля из-за кучки любовных писем? Это же смешно! Может, мальчишка что-то не так прочитал? Наверняка такой недоумок, как он, даже читать не умеет, а просто вид делает. Может, забрать у него письма и самой убедиться?Со стороны лагеря доносился запах жареной свинины, и Сунако облизнулась. В животе заурчало?— сегодня они поели немного паслёна, который нашёлся в заброшенном огороде. Скудный ужин, ничего не скажешь. Но припасов у них не было, ведь не знали, что придётся бежать. В городе все деньги ушли на травяную смесь. А ставить силки на кролика, а потом его жарить, всё равно что сесть посреди дороги с огромным плакатом: ?Эй, ребята, мы здесь!?Сунако неосознанно подползла к кострищу поближе.Часовой всхрапнул, а потом резко открыл глаза и крикнул:—?Кто здесь?От страха стало холодно, как зимой. Девушка затаилась, крепко прижав уши к голове, готовая в любой момент атаковать, хотя и знала, что ей в её нынешнем облике бояться нечего.Она кошка, просто кошка. И кому какое дело, как она оказалась среди поля почти в дне пути от ближайшей деревни.Часовой какое-то время таращился в темноту, потом начал клевать носом, и Сунако расслабилась. Она медленно отползла на безопасное расстояние, потом резко вскочила на ноги и припустила в сторону заброшенной деревни.Завтра с утра им придётся искать другую дорогу.Обратно оборачиваться всегда было легче. Сунако сделала это ещё на улице, потом приблизилась к дверям и постучала:—?Брось мне одежду.Она снова не просила, приказывала, но была уверена, что он послушается. И точно: сначала послышалась ругань, а потом из окна выбросили штаны и рубашку. Сунако подбежала к ним и быстро натянула на себя. Когда она застёгивала ремень, в спину ударился ботинок, от второго она успела уклониться. Девушка оглянулась и злобно на него зашипела, но мальчишка, таращащийся в окно, лишь рассмеялся.Он совсем не боится её. Сунако удивленно моргнула. Все остальные, кому она открывалась раньше, потом даже смотреть на неё не могли. Они говорили с ней через силу и избегали её. Оно и понятно, кто захочет иметь дело с чудовищем.Возвращаясь сюда, Сунако думала, что не застанет ни Кёхея, ни Тени?— какой вор погнушается увести чужую лошадь,?— но он остался. И, кажется, ждал её.—?Явилась. А я думал, ты сбежать решила. Зачем вернулась? На вопросы мои ответить? Так вот, у меня их много, до утра отвечать будешь.Он всё ещё был бледен и немного дрожал, но храбрился и скрывал страх за показной грубостью. Он забавный, этот глупый мальчишка. Почему-то Сунако не смогла сдержать улыбку.Пусть Кёхей ей не нравится, пусть он так навсегда и останется её соперником, но он смелый. И, может быть, когда-нибудь она всё же позволит ему её обойти. Об этом Сунако подумала, а ответила она ему, нахмурившись, и цедя слова:—?Делать мне нечего кроме как на вопросы твои отвечать. Всё равно завтра в разные стороны разбежимся.Она не стала дожидаться его ответа и легко запрыгнула в комнату через окно. Кёхей, если что и хотел сказать, замолк на полуслове и отошёл в сторону, пропуская её.***Ему не снились кошмары. Ему вообще ничего никогда не снилось. А потому ему долго пришлось убеждать себя, что увиденное?— сон.В некотором роде это было приятное зрелище?— увидеть её одетой в один лишь лунный свет. У неё оказалась отличная фигура и длинные чёрные волосы, которые обычно были собраны в пучок, чтобы не мешали. Какое-то время он молча наслаждался зрелищем, а потом, когда окончательно проснулся, удивился: чем это Сунако занимается.—?Эй, что ты творишь? —?вопрос сорвался с языка прежде, чем Кёхей успел подумать. Девушка испугалась, вздрогнула от неожиданности и оглянулась.Лучше бы он держал язык за зубами. Нет, лучше бы он вообще не просыпался. Не иначе Великая Мать снова решила над ним попотешаться.Её лицо вытянулось вперёд и стало похоже на жуткую маску, глаза горели зелёным, а длинные белые клыки были толщиной с палец Кёхея. Потом на коже стали проступать чёрные точки, оказавшиеся стремительно растущей шерстью, и вор понял, что ещё немного, и его скудный ужин окажется на полу. Ему бы отвернуться, зажмуриться, убедить себя в том, что это сон, но он словно застыл и не мог пошевелиться.Чудовище.—?Что происходит? —?выдохнул он и окончательно понял, что не спит.Она менялась, и это было похоже на то, как из одной глиняной фигурки лепят другую. Менялись кости, мышцы и суставы, а кожа покрылась чернильно-чёрной шерстью. Часть глины оказалась не нужна и куда-то исчезла, и вместо большой фигурки получилась другая, поменьше. Она тихо мяукнула и легко запрыгнула на ребро столешницы.Внезапно стало понятно, откуда слухи про её неуловимость, как ей удавалось обводить его вокруг пальца и почему в особняке она была так странно одета. Или украла первую попавшуюся сорочку, или взяла с собой. А сорочка достаточно легка, чтобы её могла унести кошка.Когда она спрыгнула с подоконника, Кёхей нервно рассмеялся. Сунако решила не дожидаться рассвета, она сбежит сейчас. Все ищут девушку, а не кошку. Через несколько дней она будет уже на границе, а потом ищи ветра в поле. Хорошо придумала, ничего не скажешь.Чудовище.Подумать только. Зачем она вообще это затеяла? Зачем ехала рядом с ним? Зачем притворялась такой же обложенной со всех сторон беглянкой, если может так легко решить все проблемы? С ней с самого начала было слишком много совпадений. Загодя приготовленная лошадь, трава, а теперь эта трансформация. Всё это слишком странно. Может, она хочет его выдать? Да нет, глупости. Если бы хотела, предала бы его ещё тогда, у тайного хода. Один удар по голове факелом, и Кёхей бы пришёл в себя в застенках, а министр тайных дел улыбнулась бы ему как родному.Первым порывом было сбежать, но Кёхей его подавил. Он часто действовал импульсивно, но, когда от этого зависела его жизнь, предпочитал быть осторожным. Выждет он немного и сейчас. А потом, когда она вернётся, если вернётся, заставит ответить на его вопросы.Кёхей кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, скрестил руки на груди и приготовился ждать.Он не слышал, как она вернулась, а потому вздрогнул, когда в дверь постучали и женский голос потребовал:—?Брось мне одежду!Вот наглая девчонка! С чего она вообще решила, что может им командовать? Вообразила себя одной из тех сук, что держат мужей, как кобелей, на коротком поводке и приказывают им? Так не на того напала! Проигнорировать её? Отличная идея, пусть побегает нагишом под окнами, глядишь, хорошие манеры появятся. Да, так он и поступит. Кёхей собирался сесть к стене и скрестить руки на груди, но внезапно поймал себя на том, что уже почти дошёл до её вещей, сложенных аккуратной стопкой. Да что он творит? С губ сорвалось несколько ругательств, и Кёхей бросил в окно её штаны и рубашку в надежде на то, что они упадут в лужу или повиснут на каком-нибудь дереве.А она даже не поблагодарила. Когда Кёхей выглянул в окно (осторожно, чтобы не обвинили в том, что он подглядывает), девчонка уже застёгивала ремень. Она стояла к нему спиной, и Кёхей не смог сдержаться, бросил в неё ботинками. Хорошо бросил, одним даже попал ей в спину. И поделом, не будет нос драть. Она проворно отскочила в сторону, уклоняясь от второго, и зашипела. А Кёхей рассмеялся.Кажется, на её лице мелькнуло удивление, но девчонка очень быстро взяла себя в руки. Она хотела что-то сказать, но Кёхей её опередил:—?Явилась. А я думал, ты сбежать решила. Зачем вернулась? На вопросы мои ответить? Так вот, у меня их много, до утра отвечать будешь,?— за этой бравадой Кёхей пытался скрыть страх: он ещё слишком хорошо помнил её жуткое, вытянувшееся лицо, но особенно?— её клыки, достаточно большие и острые, чтобы легко вырвать ему горло.Она всё поняла, это чудовище, и рассмеялась?— издевается, чертовка. Мелькнули клыки, маленькие, аккуратные и вполне человеческие. Потом она нахмурилась и процедила:—?Делать мне нечего кроме как на вопросы твои отвечать. Всё равно завтра в разные стороны разбежимся.И, не дожидаясь его ответа, девчонка легко запрыгнула в комнату. Кёхей посторонился, пропуская её, и остался стоять у окна.—?Могла бы и дверью воспользоваться,?— проворчал он.—?Так было быстрее. —?Она встала и отрянула одежду, делая это нарочно медленно и тщательно?— понятно, оттягивала разговор. Терпение уж точно не входило в число добродетелей Кёхея, но сейчас он ждал, скрестив руки на груди. Ничего, рано или поздно заговорит, никуда не денется.—?Я думала, когда вернусь, тут никого не будет,?— наконец сообщила Сунако. —?Все так поступают. Стоит им узнать мой маленький секрет, как тут же сбегают и прихватывают с собой всё моё добро,?— она горько рассмеялась, снова показав маленькие клыки. —?Ну, или ждала, что ты попытаешься убить меня. Обзовёшь чудовищем и набросишься с кинжалом. Он у тебя есть, я знаю. А вместо этого ты лезешь со своими глупыми вопросами,?— девушка вскинула руки, предупреждая его вопрос. —?Они глупые, потому что я заранее знаю, о чём ты спросишь.—?А ты что, всем показываешь… это?Мысленно он уже столько раз обозвал её чудовищем, что повторяться вслух не хотелось. И убить он её хотел, и сбежать. Потому что, пока ждал её, много всего передумал. Но почему-то остался. Возможно, не зря она считала его глупцом.Его вопрос заставил Сунако замереть?— до этого она ходила по комнате туда-сюда от стены к двери,?— она посмотрела на него, лунный свет отразился в её глазах, и они по-кошачьи сверкнули изумрудами.Всем ли она показывала себя настоящую? Хороший вопрос.—?Ты… —?девушка начала загибать пальцы, словно что-то подсчитывала в уме,?— третий.—?Что, до трёх сосчитать не можешь? —?фыркнул Кёхей. А потом серьёзнее добавил:?— А остальные кто?—?Они были моими напарниками. Первая?— девушка. Ей я ничего не хотела рассказывать, но она, совсем как ты, подглядела моё превращение. Сначала долго заверяла в вечной дружбе и привязанности, а потом сбежала, прихватив мои вещи и пустив по моему следу храмовых ищеек. Второй?— мужчина. Мы познакомились случайно, но быстро сработались. Намечалось одно выгодное дельце, оно казалось невыполнимым, если, конечно, у тебя нет напарника размером… с кошку. Он не хотел за него браться, и тогда я решила открыть себя,?— она покачала головой, словно удивлялась собственной доверчивости. Сунако стояла спиной к Кёхею?— не хотела, чтобы он видел её лицо. —?Моё превращение занимает несколько минут. Это время, когда я беспомощна и совсем не могу сопротивляться, убить меня сможет даже ребёнок. Он напал на меня, когда превращение почти завершилось, и это меня спасло. Я не помню, как выжила, но больше напарников у меня не было. Если бы не это неудачное ограбление и твоё любопытство, ты бы никогда не узнал мой маленький секрет.Совсем недавно она ходила по комнате, и вот уже у самого окна, стоит вплотную к Кёхею, смотрит на него звериными глазами. А во взгляде?— смерть и жажда крови. Вор сглотнул и отступил на шаг, а она продолжила:—?Мы расстанемся завтра. И ты никому не расскажешь о том, что видел…—?А если я проболтаюсь?Она улыбнулась?— клыки заметно удлинились, а лицо вытянулось.—?Видел когда-нибудь, как кошки забавляются со своей добычей перед тем, как съесть её? Знаю, знаю, видел, даже не пытайся отрицать. Я не буду тебя есть, не люблю человечину, но убивать тебя буду долго. Всё ещё хочешь меня предать?—?Ха, испугала. Да ты меня поймай сначала, а потом угрожай. Разбежимся-то мы завтра, разбежимся, но ты мне потом дорогу не переходи, и я тебя не трону. Усекла?—?Угрожаешь? —?прошипела она.—?А что если и да?Ему было страшно, ладони вспотели, а сердце билось где-то в горле. Она могла в любой момент наброситься на него и впиться клыками в горло. Но это не значит, что он собирался сдаться. Кёхей смотрел на неё с вызовом, чуть вздёрнув подбородок, а на лбу выступила испарина, и капелька пота стекла по виску. Сунако покачала головой, ещё раз оскалилась и отошла. Она проиграла, и оба это знали.—?У тебя ещё есть вопросы? Ты говорил, их много.Ему хотелось спросить о том, как она такой стала, как научилась выживать и почему решила стать воровкой. Ведь вместо этого могла сидеть в гостиных, поражать всех своей дикой, жутковатой красотой и легко добиваться всего, что пожелает. Сунако ждала этих вопросов. Она подошла к своему месту, села у стены и закуталась в плед. Кёхей почувствовал себя свободнее?— сейчас девчонка точно не нападёт,?— а потому тоже вернулся на своё место. Близился рассвет, но оба так и не отдохнули, а ещё им предстояло многое обсудить.—?Куда ты ходила? Я думал, ты собираешься сбежать.Это был неожиданный вопрос, и Сунако вздрогнула. Она сильнее закуталась в плед, будто озябла, и с неохотой выдавила:—?Я искала, нет ли за нами погони. Они пропустили тропу, на которую мы свернули, и только поэтому мы с тобой до сих пор на свободе. Не знаю, когда они поймут, что упустили нас, но это может произойти в любой момент. Несмотря на все наши уловки, они идут по нашему следу, хотя должны были уже давно потерять нас из виду. И я не знаю, почему так. Как будто…-…они чувствуют, где мы,?— закончил за неё Кёхей.—?Да.Дело принимало совсем уж скверный оборот. Им попались слишком умелые охотники, Кёхей их недооценил, и теперь нужно было что-нибудь придумать, чтобы спасти свою шкуру. Сунако хорошо, она обернётся и сбежит, а он только и может, что, как заяц, петлять и путать следы.На север. Надо сбежать на север. Когда он переедет границу, ни одна королевская ищейка не сможет до него дотянуться. Кёхей прикрыл глаза, прикидывая расстояние. Кажется, отсюда до границы около трёх дней пути. Совсем недалеко, он должен успеть.—?И какой у тебя план? —?спросил Кёхей. Он уже знал, что будет делать, но было интересно узнать, как собирается выкручиваться она.—?Не знаю,?— пожала плечами Сунако. —?У них есть наши приметы, но они ищут нас что вместе, что по отдельности. Ты же слышал в сообщении того мальчишки. Я уже говорила, что хочу разделиться и поехать своей дорогой. Я привыкла заботиться только о себе, а ты будешь мешаться. Так что, думаю, завтра мы с тобой попрощаемся.—?Письма мне оставишь?Она недобро улыбнулась.—?Не переживай. Позже я получу свою плату и без писем.Что бы девица там ни задумала, Кёхей заранее сочувствовал её заказчице.—?Ну вот и славненько,?— он потёр руки и рассмеялся. —?А я уж думал, придётся хорошенько с тобой подраться. Умная девочка.Сунако фыркнула. Она прикрыла глаза и расслабилась, доверилась ему. Сейчас её можно было с лёгкостью убить, но Кёхей был не из тех, кто убивает просто так. Девица была чем-то странным, чуждым его пониманию, она была невыносима, и он всей душой её ненавидел, но она вернулась и принесла вести, тем самым купив себе жизнь. Теперь он знал, что погоня за ними продолжается, а значит расслабляться пока что рано.Кёхей опёрся затылком о стену и тоже закрыл глаза. Спать совсем не хотелось, но надо хоть немного подремать, отдохнуть, потому что завтра будет трудный день.Это было странное вынужденное перемирие. Наверняка Богиня здорово потешается, наблюдая за ними. Между Сунако и Кёхеем никогда не было даже намёка на дружбу и доверие, но почему-то этой ночью они уснули, нисколько не боясь за свои жизни.